Весной 1874 г. объединенные призывами «идти и бунтовать народ» бакунисты и лавристы предприняли массовую попытку «хождения в народ». Лишенное организационного единства, стихийное по характеру, оно стало проявлением жертвенного порыва молодежи. Степняк-Кравчинский вспоминал: «Движение это едва ли можно назвать политическим. Оно было скорее каким-то крестовым походом, отличаясь вполне поразительным и всепоглощающим характером религиозных движений». Молодежь университетских центров покидала города, ехала на Дон, в Поволжье, где, по ее расчетам, были живы традиции Разина и Пугачева. Пропагандой были охвачены около 40 губерний.
Молодые люди переходили из деревни в деревню, звали крестьян к неповиновению властям, проповедовали идеи социализма. Прямые призывы к бунту чаще всего воспринимались крестьянами враждебно. К осени движение было разгромлено, власти арестовали более тысячи человек. «Хождение в народ» выявило невозможность осуществления бунтарских идей Бакунина на практике, следствием чего стали попытки ведения длительной оседлой пропаганды, когда революционеры под видом учителей, фельдшеров, писарей селились в деревне.
Власти устроили над участниками «хождения в народ» «процесс 193-х», который способствовал популяризации революционно-социалистических идей. Другой процесс — «процесс 50-ти», по которому судили членов кружка «москвичей», — дал тот же результат.
Тайное общество «Земля и воля». К 1876 г. разрозненные подпольные группы объединились в организацию, названную «Земля и воля». Это было крупнейшее тайное общество революционных народников. В Николин день 6 декабря члены организации после молебна, который отслужили в Казанском соборе Петербурга за здравие Н. Г. Чернышевского, устроили на площади демонстрацию, где подняли красное знамя с надписью «Земля и воля».
Программные требования землевольцев заключались в передаче всей земли общинам, в разделении Российской империи на части, «соответственно местным желаниям», в развитии общинного самоуправления. Достичь этого они надеялись «только посредством насильственного переворота», который они готовили, возбуждая народ к бунтам и стачкам и осуществляя «дезорганизацию власти». Их конечным идеалом была анархия и коллективизм. Особое внимание они уделяли выработке уставных требований, которые включали централизм, конспирацию, взаимный товарищеский контроль, подчинение меньшинства большинству. Душой организации был А. Д. Михайлов, который утверждал: «Если у нас не будет единства взглядов на наши взаимные отношения — это будет невыносимо и пагубно. Я первый постараюсь разрушить такой шаткий, жалкий и бессильный союз».
«Земля и воля» вела работу в деревне, создавая поселения своих последователей, однако крестьяне были глухи к пропаганде революционеров. Попытка Я. В. Стефановича и Л. Г. Дейча поднять в 1877 г. бунт среди крестьян Чигиринского уезда с помощью подложной царской грамоты провалилась и дискредитировала организацию. Дезорганизаторские акты «Земли и воли» первоначально носили характер мести и самообороны.
В январе 1878 г. давняя участница народнического движения В. И. Засулич стреляла в петербургского градоначальника Ф. Ф. Трепова, приказавшего подвергнуть телесному наказанию политического заключенного. Суд присяжных оправдал Засулич, что с энтузиазмом было воспринято передовой общественностью. Для революционеров-народников вердикт суда стал показателем общественного сочувствия к их деятельности и подтолкнул их на путь террора.
Кризис «Земли и воли». Они стали устраивать покушения на правительственных чиновников, в августе 1878 г. С. М. Кравчинский убил кинжалом на улице Петербурга главу III отделения Н. В. Мезенцова. Землевольцы стали рассматривать террор как средство воздействия на народ. Листок «Земли и воли» утверждал: «Следует поставить революционную партию в глазах крестьянства на то место, какое занимает у него его мифический царь». 2 апреля 1879 г. землеволец А. К. Соловьев стрелял в Александра II. Покушение оказалось неудачным, Соловьев был повешен.
В рядах «Земли и воли» назрел кризис. Сторонникам террора, «политикам», противостояли его противники, «деревенщики». В июне 1879 г. состоялся съезд в Воронеже, который привел к компромиссу. Он оставил неизменной программу организации, но признал террор методом ведения политической борьбы. Участники съезда высказались за цареубийство. Последовательным противником террора был Г. В. Плеханов, который, оставшись в одиночестве, покинул съезд и вышел из организации. Вскоре на петербургском съезде произошел полный раскол. «Деревенщики» составили общество «Черныйпередел», а «политики» — «Народную волю».
Чернопередельцы не принимали террор, отказывались от ведения политической борьбы; они продолжали пропагандистскую деятельность в деревне, что не давало никаких видимых результатов и обрекало их начинания на неуспех. Спустя несколько лет организация распалась.
Петр Никитич Ткачев. «Народная воля» объявила беспощадную войну самодержавию. Орган партии писал: «Из этой ожесточенной схватки нет другого исхода: либо правительство сломит движение, либо революционеры низвергнут правительство». Народовольцы следовали теории Ткачева, который был осужден по делу нечаевцев, бежал за границу, где издавал журнал «Набат».
П. Н. Ткачев был идеологом русского бланкизма и доказывал, что с помощью заговора группа революционеров может захватить власть и, опираясь на нее, начать социалистические преобразования. Он учил, что самодержавие «не имеет ничего общего с существующим социальным строем», оно «висит в воздухе», что дает возможность русским революционерам нанести несколько решительных ударов по «всеми покинутому правительству». Считая, что русский крестьянин «коммунист по инстинкту, по традиции», он полагал осуществление идеалов социализма делом нетрудным. Ткачев писал: «Непосредственная цель революции должна заключаться не в чем ином, как только в том, чтобы овладеть правительственною властью и превратить данное, консервативное государство в государство революционное».
Народ, к которому было «хождение»
Хождение в народ — попытка революционно настроенной молодежи 60-70-х лет XIX века вовлечь в своё движение крестьян, сделать их своими единомышленниками. Наивные, прекраснодушные, экзальтированные, не знающие жизнь студенты, учащиеся, молодые дворяне и разночинцы, начитавшиеся Бакунина, Лаврова, Герцена, Чернышевского, уверовали в скорый приход в Россию революции и отправились в деревни с целью спешно готовить к ней народ.«молодой Петербург кипел в буквальном смысле слова и жил интенсивной жизнью, подогреваемый великими ожиданиями. Всех охватила нестерпимая жажда отрешиться от старого мира и раствориться в народной стихии во имя ее освобождения. Люди безгранично верили в свою великую миссию, и оспаривать эту веру было бесполезно. Это был в своем роде чисто религиозный экстаз, где рассудку и трезвой мысли уже не было места. И это общее возбуждение непрерывно нарастало вплоть до весны 1874 г., когда почти из всех городов и весей начался настоящий, поистине крестовый поход в российскую деревню…» (из воспоминаний народника Н. А. Чарушина)
«В народ! В народ!» - тут инакомыслящих не было. Все сходились и в том, что прежде чем идти «в народ», нужно приобрести навыки к физическому труду и овладеть какой-нибудь ремесленной специальностью, уметь обратиться в рабочего человека, мастерового. Отсюда родилось повальное увлечение организацией всякого рода (столярных, сапожных, кузнечных и пр.) мастерских, которые с осени 1873 г., как грибы после дождя, стали расти по всей России; «увлечение этой мыслью доходило до того, что тех, кто хотел кончать свое образование, даже будучи на 3-4 курсе, прямо обзывали изменниками народа, подлецами. Школа покидалась, а на месте ее стали вырастать мастерские» (Фроленко М. Ф. Собр. соч. в 2-х т. М., 1932. Т. 1. С. 200)
Начало массового «Хождения в народ — весна 1874 года
Все, кто шел «в народ», устраивались, как правило, по одному-по двое у родных и знакомых (чаще всего, - в помещичьих усадьбах и в квартирах учителей, врачей и пр.), или же в специальных «пунктах» пропаганды, преимущественно мастерских, которые создавались повсеместно. Устроившись в том или ином месте учителями, писарями, земскими врачами, пытаясь таким образом стать ближе к крестьянам, молодые люди выступали на сходках, беседовали с крестьянами, стараясь зародить недоверие к властям, призывали не платить налоги, не повиноваться администрации, объясняли несправедливость распределения земли. Опровергая веками сложившиеся в народе представления о том, что царская власть от бога, народники пытались пропагандировать и атеизм .
«по железным дорогам из центров в провинцию. У каждого молодого человека можно было найти в кармане или за голенищем фальшивый паспорт на имя какого-нибудь крестьянина или мещанина, а в узелке - поддевку или, вообще, крестьянскую одежду, если она уже не была на плечах пассажира, и несколько революционных книг и брошюр» (из воспоминаний народника С. Ф. Ковалика)
Революционной пропагандой в 1874 году была охвачена 51 губерния Российской империи. Общее число её активных участников насчитывалось примерно от двух до трех тысяч человек, и вдвое или втрое больше этого сочувствовало и всячески помогало им .
Итог «Хождения в народ»
Мероприятие закончилось плачевно. Крестьяне оказались совершенно не такими, какими рисовало их интеллигентское воображение.
На разговоры о тяжести налогов, несправедливом распределении земли, «злом» помещике они ещё откликались, но царь по-прежнему был «батюшкой», православная вера — святой, слова «социализм, революция» непонятными, а пропагандисты, как бы они не старались — странными, чужими, господами, белоручками. Так что, когда участниками «хождения в народ» заинтересовалось государство, некоторых агитаторов сдавали полиции как раз крестьяне
К концу 1874 года власть выловила подавляющее большинство народников. Многих выслали в отдаленные губернии под надзор полиции. Других заключили в тюрьмы.
Общее число арестованных: около тысячи, свыше полутора тысяч, 1600 человек. Такие цифры называли П. Л. Лавров и С. М. Кравчинский. Но у публициста В. Л. Бурцева значатся 3500, у народника М. П. Сажина - 4000. Именно эти сведения лучше других согласуются с таким авторитетным источником, как старший помощник начальника Московского губернского жандармского управления И. Л. Слезкина В. Д. Новицкий, который осуществлял «проверку числа всех арестованных лиц по 26 губерниям» и насчитал под арестом за 1874 год больше 4 тыс. человек. Но ведь аресты шли тогда не в 26-ти, а в 37-ми губерниях. Поэтому и цифру Новицкого нельзя считать исчерпывающей (Н. Троицкий «История России XVIII-XIX вв»)
С 18 октября 1877 года по 23 января 1878 года в Петербурге слушалось «дело о революционной пропаганде в империи», получившее в истории название «процесс 193-х» (всего обвинение было выдвинуто против 265 человек, но к началу процесса 43 из них умерли, 12 - покончили с собой и 38 - сошли с ума) Подсудимые были участниками не менее 30 разных пропагандистских кружков и почти все обвинялись в организации единого «преступного сообщества» с целью государственного переворота и «перерезания всех чиновников и зажиточных людей». Суд, однако, вынес мягкий приговор, совсем не тот на который рассчитывало правительство: лишь 28 приговорены к каторге.
«с одной стороны, громадность сил, бесконечное самоотвержение, героизм в деятелях; с другой стороны, - совершенная ничтожность результатов.. Мы оставили после себя несколько десятков пропагандистов из народа, вот и вся непосредственная польза, которую мы принесли! А ведь судиться-то будет 800 человек и из них, по крайней мере, 400 погибнут навсегда. Значит, человек 10 или 20 гибло, чтоб оставить после себя одного! Нечего сказать, выгодный обмен, успешная борьба, прекрасный путь» (из воспоминаний Степняка-Кравчинского)
Причины неудачи «хождения в народ»
Народники ошибочно рассматривали крестьянство как силу, способную осуществить социалистическую революцию, наивно верили «в коммунистические инстинкты мужика» и в его «революционность», представляли себе «идеального мужика», готового бросить землю, дом, семью и взять по первому их зову топор, чтобы идти на помещиков и царя, а в действительности столкнулись с темным, забитым и беспредельно угнетенным человеком.
Ошибочность, утопичность народнических представлений о крестьянстве чаще всего объяснялась тем, что они строились на абстрактных, теоретических умозаключениях, ничего общего с жизнью не имеющих. В результате народники разочаровались в настроении народа, а народ, со своей стороны, не понял их.
массовое движение революционной молодежи в деревню с целью агитации к восстанию, пропаганды идей социализма среди крестьянства. Началось весной 1873 г., охватило 37 губерний Европейской России. К ноябрю 1874 г. арестовано свыше 4 тыс. человек. Наиболее активные участники осуждены по "процессу 193-х".
Отличное определение
Неполное определение ↓
"ХОЖДЕНИЕ В НАРОД"
движение революц. народников с целью подготовки крест. революции в России. Еще в 1861 А. И. Герцен в "Колоколе" (л. 110) обратился к рус. революционерам с призывом идти в народ. В 60-х гг. попытки сближения с народом и революц. пропаганды в его среде предпринимались участниками "Земли и воли", Ишутинской организации, "Рублевого общества". С осени 1873 началась подготовка к массовому "X. в н.": формировались народнич. кружки, заготовлялась пропагандистская лит-ра, крест. одежда, в спец. мастерских молодежь овладевала ремеслами, намечались маршруты движения. Весной 1874 началось массовое "X. в н.". Тысячи народников двинулись в деревню, рассчитывая поднять крестьянство на социальный переворот. В движении участвовала и демократич. интеллигенция, охваченная стремлением сблизиться с народом и служить ему своими знаниями. Движение началось в центр. р-нах России (Московская, Тверская, Калужская и Тульская губ.), а затем распространилось на др. р-ны страны, гл. обр. на Поволжье (Ярославская, Самарская, Саратовская, Нижегородская, Казанская, Симбирская, Пензенская губ.) и Украину (Киевская, Харьковская, Черниговская губ.). Действия пропагандистов были различны: одни говорили о постепенной подготовке к восстанию, другие призывали крестьян отнимать у помещиков земли, отказываться от уплаты выкупных платежей, свергнуть царя и его пр-во. Однако поднять крестьянство на революцию не удалось. К кон. 1874 осн. силы пропагандистов были разгромлены, хотя движение продолжалось и в 1875. С 1873 по март 1879 за революц. пропаганду было привлечено к ответственности 2564 чел. Активными участниками "X. в н." были: А. В. Андреева, О. В. Аптекман, Е. К. Брешковская, Н. К. Бух, П. И. Войнаральский, В. К. Дебогорий-Мокриевич, бр. В. А. и С. А. Жебуневы, А. И. Иванчин-Писарев, А. А. Квятковский, Д. А. Клеменц, С. Ф. Ковалик, С. М. Кравчинский, А. И. Ливанов, А. Э. Лукашевич, Н. А. Морозов, М. Д. Муравский, И. Н. Мышкин, С. Л. Перовская, Д. М. Рогачев, M. P. Фроленко и др. В окт. 1877 гл. участники движения были осуждены по "процессу 193-х". "X. в н." продолжалось во 2-й пол. 70-х гг. в форме организовывавшихся "Землей и волей" поселений. "X. в н." было высоко оценено В. И. Лениным (см. Полн. собр. соч., 5 изд., т. 22, с. 304 (т. 18, с. 490)). "X. в н." явилось переломным событием в истории народничества, новым этапом в революц.-демократич. движении. Его опыт подготовил отход от бакунизма, ускорил процесс вызревания идеи прямой политич. борьбы, формирование централизованной организации революционеров. Источн.: Процесс 193-х, М., 1906; Дебогорий-Мокриевич В. К., Воспоминания, 3 изд., СПБ, 1906; Иванчин-Писарев А. И., Хождение в народ, (М.-Л., 1929); Ковалик С. Ф., Революц. движение семидесятых годов и процесс 193-х, М., 1928; Лукашевич А. Э., В народ! Из воспоминаний семидесятника, "Былое", 1907, No 3 (15); Революц. народничество 70-х гг. XIX в. Сб. док-тов и мат-лов, т. 1-2, М.-Л., 1964-65; Лавров П. Л., Народники-пропагандисты 1873-1878 гг., 2 изд., Л., 1925; Агитац. лит-ра рус. революц. народников. Потаенные произведения 1873-1875 гг., М., 1970. Лит.: Богучарский В., Активное народничество семидесятых годов, М., 1912; Гинев В. Н., Народнич. движение в Среднем Поволжье. 70-е гг. XIX в., М.-Л., 1966; Итенберг В. С., Движение революц. народничества. Народнич. кружки и "хождение в народ" в 70-х гг. XIX в., М., 1965; Троицкий Н. A., Большое общество пропаганды 1871-1874, Саратов, 1963; Филиппов Р. В., Из истории народнич. движения на первом этапе "хождения в народ", Петрозаводск, 1967; Захарина В. Ф., Голос революц. России. Лит-ра революц. подполья 70-х гг. XIX в. "Издания для народа", М., 1971. Б. С. Итенберг. Москва.
Что такое Хождение в народ?
Хождение в народ – это массовое движение демократической молодёжи в деревню в России в 1870-х гг. Впервые лозунг «В народ!» выдвинул А. И. Герцен в связи со студенческими волнениями 1861. В 1860-х — начале 1870-х гг. попытки сближения с народом и революционной пропаганды в его среде предпринимали члены «Земли и воли», ишутинского кружка, «Рублёвого общества», Долгушинцы.
Ведущую роль в идейной подготовке движения сыграли «Исторические письма» П. Л. Лаврова (1870), призывавшие интеллигенцию к «уплате долга народу», и «Положение рабочего класса в России» В. В. Берви (Н. Флеровского). Подготовка к массовому «Хождение в народ» началась осенью 1873: усилилось формирование кружков, среди которых главная роль принадлежала чайковцам, налаживалось издание пропагандистской литературы, заготовлялась крестьянская одежда, в специально устроенных мастерских молодёжь овладевала ремёслами.
Начавшееся весной 1874 массовое «Хождение в народ» представляло собой стихийное явление, не имевшее единого плана, программы, организации. Среди участников были как сторонники П. Л. Лаврова, выступавшие за постепенную подготовку крестьянской революции путём социалистической пропаганды, так и сторонники М. А. Бакунина, стремившиеся к немедленному бунту. В движении участвовала и демократическая интеллигенция, пытавшаяся сблизиться с народом и служить ему своими знаниями.
Практическая деятельность «в народе» стёрла различия между направлениями, фактически все участники вели «летучую пропаганду» социализма, кочуя по деревням. Единственная попытка поднять крестьянское восстание — «Чигиринский заговор» (1877).
Начавшееся в центральных губерниях России (Московской, Тверской, Калужской, Тульской) движение вскоре распространилось на Поволжье и Украину. По официальным данным, пропагандой были охвачены 37 губерний Европейской России. Главными центрами были: имение Потапово Ярославской губернии, Пенза, Саратов, Одесса, «Киевская коммуна» и др. В «Хождении в народ» активно участвовали О. В. Аптекман, М. Д. Муравский, Д. А. Клеменц, С. Ф. Ковалик, М. Ф. Фроленко, С. М. Кравчинский и многие др. К концу 1874 большинство пропагандистов было арестовано, но движение продолжалось и в 1875. Во 2-й половине 1870-х гг.
«Хождение в народ» приняло форму «поселений», организованных «Землёй и волей», на смену «летучей» пришла «оседлая пропаганда». С 1873 по март 1879 к дознанию по делу о революционной пропаганде были привлечены 2564 чел., главные участники движения осуждены по «процессу 193-х». «Хождение в народ» потерпело поражение прежде всего потому, что оно опиралось на утопическую идею народничества о возможности победы крестьянской революции в России. «Хождение в народ» не имело руководящего центра, большинство пропагандистов не обладало навыками конспирации, что позволило правительству сравнительно быстро разгромить движение. «Хождение в народ» явилось переломным событием в истории революционного народничества.
Его опыт подготовил отход от бакунизма, ускорил процесс вызревания идеи о необходимости политической борьбы против самодержавия, создания централизованной, законспирированной организации революционеров.
Содержание статьи
НАРОДНИЧЕСТВО – идеологическая доктрина и общественно-политическое движение части интеллигенции Российской империи второй половины 19 – начала 20 в. Его сторонники ставили целью выработать национальную модель некапиталистической эволюции, постепенно адаптировать большинство населения к условиям модернизации хозяйства. Как система идей была характерна для стран с преимущественно аграрным характером экономики в эпоху их перехода к индустриальной стадии развития (помимо России, это Польша, а также входившие в состав Российской империи Украина, страны Прибалтики и Кавказа). Считается разновидностью утопического социализма, соединенного с конкретными (в ряде аспектов – потенциально реалистичными) проектами реформирования экономической, социальной и политической сфер жизни страны.
В советской историографии история народничества тесно связывалась с этапами освободительного движения, начатого движением декабристов и завершенного Февральской революцией 1917 . Соответственно, народничество соотносилось со вторым, революционно-демократическим его этапом.
Современная наука полагает, что обращение народников к массам было продиктовано не политической целесообразностью немедленной ликвидации самодержавия (цель тогдашнего революционного движения), а внутренней культурно-исторической потребностью сближения культур – культуры образованного сословия и народной. Объективно движение и доктрина народничества способствовали консолидации нации через снятие сословных различий, формировали предпосылки для создания единого правового пространства для всех слоев общества.
Ткачев считал, что социальный взрыв будет иметь «нравственно-очищающее воздействие» на общество, что бунтарь в силах сбросить с себя «мерзость старого мира рабства и унижений», поскольку только в момент революционного действия человек ощущает себя свободным. По его мнению, не стоило заниматься пропагандой и ждать, пока народ созреет к революции, не нужно «бунтовать» деревню. Ткачев утверждал, что поскольку самодержавие в России не имеет социальной опоры ни в одном сословии русского общества, а потому «висит в воздухе», то его можно будет быстро ликвидировать. Для этого «носители революционной идеи», радикальная часть интеллигенции, должны были создать строго законспирированную организацию, способную захватить власть и превратить страну в большую общину-коммуну. В государстве-коммуне достоинство человека труда и науки будет очевидно высоко, а новая власть создаст альтернативу миру грабежа и насилия. По его мнению, созданное революцией государство должно стать действительно обществом равных возможностей, где «каждый будет иметь столько, сколько он может иметь, не нарушая ничьих прав, не посягая на доли своих ближних». Для достижения такой светлой цели, полагал Ткачев, возможно использовать любые средства, в том числе противозаконные (его последователи сформулировали этот тезис в лозунге «цель оправдывает средства»).
Четвертое крыло русского народничества, анархистское, было противоположно социально-революционному по тактике достижения «народного счастья»: если Ткачев и его последователи верили в политическое объединение единомышленников во имя создания государства нового типа, то анархисты оспаривали необходимость преобразований в рамках государства. Теоретические постулаты критиков российской гипергосударственности можно обнаружить в работах народников-анархистов – П.А.Кропоткина и М.А.Бакунина . Оба они скептически относились к любой власти, так как считали ее подавляющей свободу личности и порабощающей ее. Как показала практика, анархистское течение выполняло скорее разрушительную функцию, хотя в теоретическом плане имело ряд позитивных идей.
Так, Кропоткин, сдержанно относясь и к политической борьбе, и к террору, делал акцент на решающей роли масс в переустройстве общества, призывал «коллективный ум» народа к созданию коммун, автономий, федераций. Отрицавший догматы православия и отвлеченное философствование, он считал более полезным приносить пользу обществу с помощью естественных наук и медицины.
Бакунин, полагая, что любое государство есть носитель несправедливости и неоправданной концентрации власти, верил (следуя Ж.-Ж.Руссо) в «природу человека», в ее свободу от ограничений, налагаемых образованием и обществом. Русского человека Бакунин считал бунтарем «по инстинкту, по призванию», а у народа в целом, полагал он, в течение многих веков уже выработался идеал свободы. Поэтому революционерам осталось лишь перейти к организации всенародного бунта (отсюда – наименование в марксистской историографии возглавляемого им крыла народничества «бунтарским»). Цель бунта по Бакунину – не только ликвидация существующего государства, но и недопущение создания нового. Задолго до событий 1917 он предупреждал об опасности создания пролетарского государства, поскольку «пролетариям свойственно буржуазное перерождение». Людское сообщество мыслилось им как федерация общин уездов и губерний России, а затем и всего мира, на пути к этому, полагал он, должно стоять создание «Соединенных Штатов Европы» (воплотившееся в наши дни в Евросоюзе). Как и другие народники, он верил в призвание славян, особенно русских, к возрождению мира, приведенного западной буржуазной цивилизацией в состояние упадка.
Первые народнические кружки и организации.
Теоретические положения народничества находили выход в деятельности нелегальных и полулегальных кружков, групп и организаций, начавших революционную работу «в народе» еще до отмены крепостного права в 1861. По методам борьбы за идею эти первые кружки заметно различались: умеренное (пропагандистское) и радикальное (революционное) направления существовали уже в рамках движения «шестидесятников» (народников 1860-х).
Пропагандистский студенческий кружок в Харьковском университете (1856–1858) сменил созданный в 1861 кружок пропагандистов П.Э.Агриропуло и П.Г.Заичневского в Москве. Члены его единственным средством преобразования действительности считали революцию. Политическое устройство России представлялось ими в виде федеративного союза областей во главе с выборным национальным собранием.
В 1861–1864 наиболее влиятельным тайным обществом Петербурга была первая «Земля и воля». Его члены (А.А.Слепцов, Н.А. и А.А.Серно-Соловьевичи, Н.Н.Обручев, В.С.Курочкин, Н.И.Утин, С.С.Рымаренко), вдохновленные идеями А.И.Герцена и Н.Г.Чернышевского, мечтали о создании «условий для революции». Ее они ожидали к 1863 – после завершения подписания уставных грамот крестьянам на землю. Общество, располагавшее полулегальным центром для распространения печатной продукции (книжным магазином А.А.Серно-Соловьевича и Шахматным клубом) выработало свою программу. В ней декларировалась передача земли крестьянам за выкуп, замена правительственных чиновников выборными лицами, сокращение расходов на войско и царский двор. Эти программные положения не получили широкой поддержки в народе, и организация самораспустилась, оставшись даже не раскрытой царскими охранительными органами.
Из кружка, примыкавшего к «Земле и воле», в 1863–1866 в Москве выросло тайное революционное общество Н.А.Ишутина («ишутинцев»), целью которого была подготовка крестьянской революции путем заговора интеллигентских групп. В 1865 входившие в него П.Д.Ермолов, М.Н.Загибалов, Н.П.Странден, Д.А.Юрасов, Д.В.Каракозов, П.Ф.Николаев, В.Н.Шаганов, О.А.Мотков установили связи с петербургским подпольем через И.А.Худякова, а также с польскими революционерами, русской политической эмиграцией и провинциальными кружками в Саратове, Нижнем Новгороде, Калужской губернии и др., привлекая к своей деятельности и полулиберальные элементы. Пытаясь воплотить в жизнь идеи Чернышевского по созданию артелей и мастерских, сделать их первым шагом будущего социалистического преобразования общества, они создали в 1865 в Москве бесплатную школу, переплетную (1864) и швейную (1865) мастерские, ватную фабрику в Можайском уезде на началах ассоциации (1865), вели переговоры о создании коммуны с рабочими железоделательного Людиновского завода Калужской губернии. Группа Г.А.Лопатина и созданное им «Рублевое общество» наиболее ярко воплотили в своих программах направление пропагандистско-просветительской работы. К началу 1866 в кружке уже существовала жесткая структура – небольшое, но сплоченное центральное руководство («Ад»), собственно тайное общество («Организация») и примыкавшие к нему легальные «Общества взаимного вспомоществования». «Ишутинцы» подготавливали побег Чернышевского с каторги (1865–1866), но их успешную деятельность прервало 4 апреля 1866 необъявленное и несогласованное с товарищами покушение одного из членов кружка, Д.В.Каракозова, на императора Александра II. По «делу о цареубийстве» под следствие попало более 2 тыс. народников; из них 36 были приговорены к разным мерам наказания (Д.В.Каракозов – повешен, Ишутин заключен в одиночную камеру Шлиссельбургской крепости, где он сошел с ума).
В 1869 в Москве и Петербурге начала деятельность организация «Народная расправа» (77 человек во главе С.Г.Нечаевым). Целью ее была также подготовка «народной мужицкой революции». Люди, вовлеченные в «Народную расправу», оказались жертвами шантажа и интриг ее организатора, Сергея Нечаева, олицетворявшего фанатизм, диктаторство, беспринципность и лживость. Против его методов борьбы публично выступал П.Л.Лавров, доказывая, что «без крайней необходимости никто не имеет права рисковать нравственной чистотой социалистической борьбы, что ни одна лишняя капля крови, ни одно пятно хищнической собственности не должно пасть на знамя борцов социализма». Когда студент И.И.Иванов, сам бывший членом «Народной расправы», выступил против ее руководителя, призывавшего к террору и провокациям для расшатывания режима и приближения светлого будущего, он был обвинен Нечаевым в предательстве и убит. Уголовное преступление раскрыла полиция, организация была разгромлена, сам Нечаев бежал за границу, но был там арестован, выдан российским властям и судим как уголовный преступник.
Хотя после «нечаевского процесса» среди участников движения сохранились отдельные сторонники «крайних методов» (терроризма), все же большинство народников отмежевалось от авантюристов. В противовес беспринципности «нечаевщины» возникли кружки и общества, в которых вопрос революционной этики стал одним из главных. С конца 1860-х в крупных городах России действовало несколько десятков таких кружков. Один из них, созданный С.Л.Перовской (1871), влился в «Большое общество пропаганды», возглавляемое Н.В.Чайковским. В кружке «чайковцев» впервые заявили о себе такие видные деятели как М.А.Натансон , С.М.Кравчинский , П.А.Кропоткин , Ф.В.Волховский, С.С.Синегуб, Н.А.Чарушин и др.
Много читавшие и обсуждавшие труды Бакунина, «чайковцы» считали крестьян «стихийными социалистами», которых осталось только «разбудить» – пробудить в них «социалистические инстинкты», для чего предлагалось вести пропаганду. Слушателями ее должны были стать столичные рабочие-отходники, временами возвращавшиеся из города в свои деревни и села.
Первое «хождение в народ» (1874).
Весной и летом 1874 «чайковцы», а вслед за ними и члены других кружков (в особенности «Большого общества пропаганды»), не ограничившись агитацией среди отходников, отправились сами в деревни Московской, Тверской, Курской и Воронежской губ. Это движение получило наименование «летучей акции», а позже – «первого хождения в народ». Оно стало серьезной проверкой для народнической идеологии.
Переходя из деревни в деревню, сотни студентов, гимназистов, молодых интеллигентов, одетых в крестьянскую одежду и пытавшихся разговаривать, как крестьяне, раздавали литературу и убеждали людей, что царизм «более терпеть нельзя». При этом они выражали надежду на то, что власть, «не дожидаясь восстания, решится пойти на самые широкие уступки народу», что бунт «окажется излишним», а потому теперь нужно якобы собрать силы, объединиться, чтобы начать «мирную работу» (С.Кравчинский). Но пропагандистов встретил совсем не тот народ, который они представляли, начитавшись книг и брошюр. Крестьяне относились к чужакам настороженно, их призывы расценивали как странные и опасные. К рассказам о «светлом будущем» они относились, по воспоминаниям самих народников, как к сказкам («Не любо – не слушай, а врать не мешай!»). Н.А.Морозов, в частности, вспоминал, что спрашивал крестьян: «Ведь земля божия? Общая?» – и слышал в ответ: «Божия там, где никто не живет. А где люди – там она человеческая».
Бакунинская идея готовности народа к бунту потерпела крах. Теоретические модели идеологов народничества столкнулись с консервативной утопией народа, его верой в правильность власти и надеждой на «доброго царя».
К осени 1874 «хождение в народ» пошло на убыль, последовали правительственные репрессии. К концу 1875 более 900 участников движения (из 1000 активистов) а также около 8 тыс. сочувствующих и последователей было арестовано и осуждено, в том числе по самому громкому делу – «Процессу 193-х».
Второе «хождение в народ».
Пересмотрев ряд программных положений, оставшиеся на свободе народники решили отказаться от «кружковщины» и перейти к созданию единой, централизованной организации. Первую попытку ее образования являло объединение москвичей в группу под названием «Всероссийская социально-революционная организация» (кон. 1874 – нач.1875). После арестов и процессов 1875 – начала 1876 она целиком вошла в созданную в 1876 новую, вторую «Землю и волю» (названную так в память о предшественниках). Работавшие в ней М.А. и О.А.Натансон (муж и жена), Г.В.Плеханов , Л.А.Тихомиров, О.В.Аптекман , А.А.Квятковский, Д.А.Лизогуб, А.Д.Михайлов, позже – С.Л.Перовская, А.И.Желябов , В.И.Фигнер и др. настаивали на соблюдении принципов конспирации, подчинения меньшинства большинству. Эта организация представляла собой иерархически построенный союз, во главе которого стоял руководящий орган («Администрация»), которому подчинялись «группы» («деревенщики», «рабочая группа», «дезорганизаторы» и др.). Филиалы организации имелись в Киеве, Одессе, Харькове и других городах. Программой организации предполагалось осуществление крестьянской революции, принципы коллективизма и анархизма объявлялись основами государственного устройства (бакунизм) наряду с обобществлением земли и заменой государства федерацией общин.
В 1877 году в «Землю и волю» входило около 60 человек, сочувствующих – ок. 150. Ее идеи распространялись через социально-революционное обозрение «Земля и воля» (Петербург, № 1–5, октябрь 1878 – апрель 1879) и приложение к нему «Листок «Земли и воли» (Петербург, № 1–6, март-июнь 1879), они живо обсуждались нелегальной прессой в России и за рубежом. Часть сторонников пропагандистской работы обоснованно настаивала на переходе от «летучей пропаганды» к долговременным оседлым деревенским поселениям (это движение получило в литературе наименование «второго хождения в народ»). На этот раз пропагандисты вначале осваивали ремесла, которые должны были пригодиться на селе, становились врачами, фельдшерами, писарями, учителями, кузнецами, дровосеками. Оседлые поселения пропагандистов возникли вначале в Поволжье (центр – Саратовская губерния), затем в Донской области и некоторых других губерниях. Те же землевольцы-пропагандисты создали и «рабочую группу», чтобы продолжать агитацию на заводах и предприятиях Петербурга, Харькова и Ростова. Они же организовали и первую в истории России демонстрацию – 6 декабря 1876 у Казанского собора в Петербурге. На ней было развернуто знамя с лозунгом «Земля и воля», выступил с речью Г.В.Плеханов.
Раскол землевольцев на «политиков» и «деревенщиков». Липецкий и Воронежский съезды. Между тем, радикалы, состоявшие в той же организации, уже призывали сторонников переходить к прямой политической борьбе с самодержавием. Первыми на этот путь встали народники Юга Российской империи, представив свою деятельность как организацию актов самозащиты и мести за злодеяния царской администрации. «Чтобы сделаться тигром, не надо быть им по природе, – заявил со скамьи подсудимых перед оглашением ему смертного приговора народоволец А.А.Квятковский. – Бывают такие общественные состояния, когда агнцы становятся ими».
Революционное нетерпение радикалов вылилось в череду террористических актов. В феврале 1878 В.И.Засулич совершила покушение на петербургского градоначальника Ф.Ф.Трепова, распорядившегося высечь политзаключенного студента. В том же месяце кружок В.Н.Осинского – Д.А.Лизогуба, действовавший в Киеве и Одессе, организовал убийства агента полиции А.Г.Никонова, жандармского полковника Г.Э.Гейкинга (инициатора высылки революционно настроенных студентов) и харьковского генерал-губернатора Д.Н.Кропоткина.
С марта 1878 увлечение терактами охватило С-Петербург. На прокламациях с призывами уничтожить очередного царского чиновника стала появляться печать с изображением револьвера, кинжала и топора и подписью «Исполнительный комитет социально-революционной партии».
4 августа 1878 С.М.Степняк-Кравчинский заколол кинжалом петербургского шефа жандармов Н.А.Мезенцева в ответ на подписание им приговора о казни революционера Ковальского. 13 марта 1879 было совершено покушение на его преемника – генерала А.Р.Дрентельна. Листок «Земли и воли» (главред. – Н.А.Морозов) окончательно превратился в орган террористов.
Ответом на теракты землевольцев стали полицейские гонения. Правительственные репрессии, не сравнимые по масштабу с предыдущим (в 1874), затронул и тех революционеров, кто был в это время деревне. По России прошел десяток показательных политических процессов с приговорами по 10–15 лет каторги за печатную и устную пропаганду, было вынесено 16 смертных приговоров (1879) уже только за «принадлежность к преступному сообществу» (об этом судили по обнаруженным в доме прокламациям, доказанным фактам передачи денег в революционную казну и пр.). В этих условиях подготовку А.К.Соловьева покушения на императора 2 апреля 1879 многие члены организации расценили неоднозначно: часть их протестовала против теракта, считая, что он погубит дело революционной пропаганды.
Когда в мае 1879 террористы создали группу «Свобода или смерть», не согласовав своих действий со сторонниками пропаганды (О.В.Аптекман, Г.В.Плеханов), стало ясно, что общего обсуждения конфликтной ситуации не избежать.
15 июня 1879 сторонники активных действий собрались в Липецке для выработки дополнений к программе организации и общей позиции. Липецкий съезд показал, что общих идей у «политиков» с пропагандистами становится все меньше.
19–21 июня 1879 на съезде в Воронеже землевольцы попытались урегулировать противоречия и сохранить единство организации, но неудачно: 15 августа 1879 «Земля и воля» распалась.
Сторонники старой тактики – «деревенщики», считавшие необходимым отказ от методов террора (Плеханов, Л.Г.Дейч, П.Б.Аксельрод, Засулич и др.) объединились в новое политическое образование, назвав его «Черный передел» (имелось в виду перераспределение земли на основании крестьянского обычного права, «по-черному»). Они объявили себя главными продолжателями дела «землевольцев».
«Политики», то есть сторонники активных действий под руководством заговорщицкой партии создали союз, которому дали название «Народная воля». Вошедшие в него А.И.Желябов , С.Л.Перовская , А.Д.Михайлов, Н.А.Морозов, В.Н.Фигнер и др. избрали путь политических акций против наиболее жестоких государственных чиновников, путь подготовки политического переворота – детонатора взрыва, способного разбудить крестьянскую массу и разрушить ее вековую инертность.
Программа «Народной воли»,
действовавшей под девизом «Теперь или никогда!», допускала индивидуальный террор как ответную меру, средство защиты и как форму дезорганизации действующей власти в ответ на насилие с ее стороны. «Террор – ужасная вещь, – говорил народоволец С.М.Кравчинский. – И есть только одна вещь хуже террора – это безропотно сносить насилие». Таким образом, в программе организации террор обозначался как одно из средств, призванных подготовить народное восстание. Еще более усилив выработанные «Землей и волей» принципы централизации и конспирации, «Народная воля» поставила ближайшей целью изменение политического строя (в том числе и путем цареубийства), а далее – созыв Учредительного собрания, утверждение политических свобод.
За короткий срок, в течение года, народовльцы создали разветвленную организацию во главе с Исполнительным комитетом. В него вошли 36 чел, в т.ч. Желябов, Михайлов, Перовская, Фигнер, М.Ф.Фроленко. Исполкому подчинялось около 80 территориальных групп и около 500 самых активных народовольцев в центре и на местах, которым в свою очередь удалось объединить несколько тысяч единомышленников.
4 особых образования всероссийского значения – Рабочая, Студенческая и Военная организации, а также организация «Красного креста» – действовали согласованно, опираясь на свою агентуру в департаменте полиции и свое же заграничное представительство в Париже и Лондоне. Они публиковали несколько изданий («Народная воля», «Листок „Народной воли"», «Рабочая газета»), множество прокламаций неслыханным для того времени тиражом 3–5 тыс. экземпляров.
Членов «Народной воли» отличали высокие нравственные качества (об этом можно судить по их судебным речам и предсмертным письмам) – преданность идее борьбы за «народное счастье», бескорыстие, самоотдача. При этом образованное российское общество не только не осуждало, но и всемерно сочувствовало успехам этой организации.
Между тем, в «Народной воле» была создана «Боевая группа» (руководитель –Желябов), ставившая целью подготовку терактов как ответа на действия царского правительства, запретившего мирную пропаганду социалистических идей. К реализации терактов допускался ограниченный круг людей – около 20 членов Исполкома или его Распорядительной комиссии. Ими за годы работы организации (1879–1884) были убиты 6 человек на Украине и в Москве, в том числе шеф тайной полиции Г.П.Судейкин, военный прокурор В.С.Стрельников, 2 агента охранки – С.И.Прейма и Ф.А.Шкряба, предатель А.Я.Жарков.
Настоящую охоту народовольцы устроили на царя. Они последовательно изучали маршруты его выездов, расположение комнат в Зимнем дворце. Сеть динамитных мастерских изготавливала бомбы и взрывчатку (в этом деле особо отличился талантливый изобретатель Н.И.Кибальчич, начертивший позже, когда ожидал смертной казни в одиночной камере Петропавловской крепости, схему реактивного летательного аппарата). Всего на Александра II народовольцами было совершено 8 покушений (первое – 18 ноября 1879).
Власть в результате дрогнула, создав Верховную распорядительную комиссию во главе с М.Т.Лорис-Меликовым (1880). Ему было предписано разобраться в ситуации и в том числе усилить борьбу с «бомбистами». Предложив Александру II проект преобразований, допускавших элементы представительного правления и долженствующий удовлетворить либералов, Лорис-Меликов рассчитывал, что 4 марта 1881 этот проект будет утвержден царем.
Однако народовольцы не собирались идти на компромисс. Даже арест Желябова за несколько дней до очередного покушения, намеченного на 1 марта 1881, не заставил их свернуть с избранного пути. Дело подготовки цареубийства взяла на себя Софья Перовская. По ее сигналу в указанный день И.И.Гриневицкий бросил в царя бомбу и подорвался сам. После ареста Перовской и других «бомбистов» уже арестованный Желябов сам потребовал приобщить себя к числу участников этого покушения, чтобы разделить участь товарищей.
В то время рядовые члены «Народной воли» занимались не только террористической, но и пропагандистской, агитационной, организаторской, издательской и прочей деятельностью. Но пострадали за участие в ней и они: после событий 1 марта начались массовые аресты, завершившиеся серией судебных процессов («Процесс 20-ти», «Процесс 17-ти», «Процесс 14-ти» и др.). Казнь членов Исполкома «Народной воли» была довершена разгромом ее организаций на местах. Всего с 1881 по 1884 было репрессировано ок. 10 тыс. человек. Желябов, Перовская, Кибальчич последними в истории России были подвергнуты публичной казни, другие члены Исполкома были осуждены на бессрочную каторгу и пожизненную ссылку.
Деятельность «Черного передела».
После убийства 1 марта 1881 народовольцами Александра II и восшествия на престол его сына Александра III эпоха «великих реформ» в России закончилась. Ни революций, ни ожидаемых народовольцами массовых выступлений не произошло. Для многих оставшихся в живых народников стала очевидной идейная пропасть между крестьянским миром и интеллигенцией, которую невозможно было быстро преодолеть.
16 отколовшихся от «Земли и воли» и вошедших в «Черный передел» народников-«деревенщиков» (Плеханов, Засулич, Дейч, Аптекман, Я.В.Стефанович и др.) получили некоторую часть денежных средств и типографию в Смоленске, издававшую для рабочих и крестьян газету «Зерно» (1880–1881), но она вскоре также была разгромлена. Возлагая надежды опять-таки на пропаганду, они продолжали вести работу среди военных, студентов, организовали кружки в Петербурге, Москве, Туле и Харькове. После ареста части чернопередельцев в конце 1881 – начале 1882, Плеханов, Засулич, Дейч и Стефанович эмигрировали в Швейцарию, где, ознакомившись с марксистскими идеями, создали в 1883 в Женеве группу «Освобождение труда». Спустя десятилетие там же, за границей, развернули работу другие группы народнического толка («Союз русских социалистов-революционеров» в Берне, «Фонд вольной русской прессы» в Лондоне, «Группа старых народовольцев» в Париже), ставившие своей целью издание и распространение в России нелегальной литературы. Однако бывшие «чернопередельцы», вошедшие в состав группы «Освобождение труда», не только не желали сотрудничать, но и вели с ними ожесточенную полемику. Основные работы Плеханова, в особенности его книги «Социализм и политическая борьба», «Наши разногласия» были направлены на критику основополагающих концепций народников с позиций марксизма. Таким образом, классическое народничество, ведущее свое начало от Герцена и Чернышевского, практически исчерпало себя. Начался упадок революционного народничества и подъем народничества либерального.
Однако жертвенная деятельность классических народников и народовольцев была не напрасной. Они вырвали у царизма много конкретных уступок в различных областях экономики, политики, культуры. Среди них, например, в крестьянском вопросе – упразднение временно-обязанного состояния крестьян, отмена подушной подати, снижение (почти на 30%) выкупных платежей, учреждение Крестьянского банка. В рабочем вопросе – создание начал фабричного законодательства (закон 1 июня 1882 об ограничении детского труда и о введении фабричной инспекции). Из политических уступок существенное значение имели ликвидация III отделения и освобождение из Сибири Чернышевского.
Либеральное народничество 1880-х.
1880–1890-е в истории идейной эволюции народнической доктрины считаются периодом господства ее либеральной составляющей. Идеи «бомбизма» и ниспровержения основ после разгрома народовольческих кружков и организаций стали сменяться умеренными настроениями, к которым тяготели многие образованные общественные деятели. По своему влиянию либералы 1880-х уступали революционерам, но именно это десятилетие внесло значительный вклад в развитие доктрины. Так, Н.К.Михайловский продолжил разработку субъективного метода в социологии. Теории простой и сложной кооперации, типов и степеней социального развития, борьбы за индивидуальность, теория «героя и толпы» служили важными аргументами в доказательстве центрального положения «критически мыслящей личности» (интеллигента) в прогрессе общества. Не став сторонником революционного насилия, этот теоретик выступал за реформы как главное средство реализации назревших преобразований.
Одновременно с его построениями свое мнение о перспективах развитие России высказывали П.П.Червинский и И.И.Каблиц (Юзова), чьи труды связывают с началом отхода от доктрины социалистической направленности. Критически осмыслив идеалы революционности, они выдвинули на первый план не моральный долг просвещенного меньшинства страны, а осознание нужд и запросов народа. Отказ от социалистических идей сопровождался новой расстановкой акцентов, повышениям внимания к «культурнической деятельности». Продолжатель идей Червинского и Каблиц, сотрудник газеты «Неделя» Я.В.Абрамов в 1890-х определил характер деятельности интеллигенции как помощь крестьянству в преодолении трудностей рыночной экономики; при этом он указал на возможную форму такой практики – деятельность в земствах. Сильной стороной пропагандистских работ Абрамова была ее четкая адресность – обращенность к врачам, учителям, агрономам с призывом помочь собственным трудом положению русского мужика. По существу, Абрамов выдвинул идею деполитизированного «хождения в народ» под лозунгом осуществления малых дел, из которых слагается жизнь миллионов. Для многих земских служащих «теория малых дел» стала идеологией полезности.
В других народнических теориях 1880–1890-х, получивших наименование «экономического романтизма», предлагалось «спасение общины» (Н.Ф.Даниельсон), выдвигались программы государственного регулирования экономики, при осуществлении которых крестьянское хозяйство могло бы приспособиться к товарно-денежным отношениям (В.П.Воронцов). Все отчетливей становилась принадлежность последователей землевольцев к двум направлениям – тех, кто разделял идею «приспособления» к новым условиям существования и тех, кто призывал к политическому реформированию страны с переориентацией на социалистический идеал. Однако объединяющим элементом для тех и других оставалось признание необходимости мирной эволюции России, отказ от насилия, борьбы за свободу личности и солидарность, артельно-общинный метод организации хозяйства. Будучи в целом ошибочной мелкобуржуазной теорией, «экономический романтизм» привлекал внимание общественной мысли к особенностям экономического развития России.
С середины 1880-х главным печатным органов либеральных народников стал журнал «Русское богатство», издававшийся с 1880 артелью писателей (Н.Н.Златовратский, С.Н.Кривенко, Е.М.Гаршин и др.)
С 1893 новая редакция журнала (Н.К.Михайловский, В.Г.Короленко, Н.Ф.Анненский) сделала его центром общественных дискуссий по вопросам, близким теоретикам либерального народничества.
Возобновление «кружковщины». Неонародничество.
С середины 1880-х в России наметились тенденции к децентрализации революционного подполья, к усилению работы в провинции. Такие задачи ставила, в частности, «Молодая партия Народной воли».
В 1885 в Екатеринославе собрался съезд южных народовольцев (Б.Д.Оржих, В.Г.Богораз и др.), пытавшийся объединить революционные силы региона. В конце декабря 1886 в Петербурге возникла «Террористическая фракция партии „Народная воля"» (А.И.Ульянов, П.Я.Шевырёв и др.). Программа последней, наряду с утверждением террористической борьбы, содержала элементы марксистских оценок ситуации. Среди них – признание факта существования капитализма в России, ориентация на рабочих – «ядро социалистической партии». Народовольческие и идейно близкие к ним организации продолжали действовать и в 1890-е в Костроме, Владимире, Ярославле. В 1891 в Петербурге работала «Группа народовольцев», в Киеве – «Южнорусская группа народовольцев».
В 1893–1894 «Социально-революционная партия Народного права» (М.А.Натансон, П.Н.Николаев, Н.Н.Тютчев и др.) поставила задачей объединить антиправительственные силы страны, но это ей не удалось. По мере распространения в России марксизма народнические организации утрачивали господствующее положение и влияние.
Возрождение революционного направления в народничестве, начавшееся в конце 1890-х (так называемое «неонародничество») оказалось связанным с деятельностью партии социалистов-революционеров (эсеров). Она сформировалась через объединение народнических групп в виде левого крыла демократии. Во второй половине 1890-х небольшие, преимущественно интеллигентские по составу, народнические группы и кружки, существовавшие в Петербурге, Пензе, Полтаве, Воронеже, Харькове, Одессе объединились в Южную партию социалистов-революционеров (1900), другие – в «Союз эсеров» (1901). Их организаторами выступили М.Р.Гоц, О.С.Минор и др. – бывшие народники.
Ирина Пушкарева, Наталья Пушкарева
Литература:
Богучарский В.Я. Активное народничество семидесятых годов
. М., 1912
Попов М.Р. Записки землевольца
. М., 1933
Фигнер В.Н. Запечатленный труд
, т. 1. М., 1964
Морозов Н.А. Повести моей жизни
, т. 2. М., 1965
Пантин Б.М., Плимак Н.Г., Хорос В.Г. Революционная традиция в России
. М., 1986
Пирумова Н.М. Социальная доктрина М.А.Бакунина
. М., 1990
Рудницкая Е.Л. Русский бланкизм: Петр Ткачев
. М., 1992
Зверев В.В. Реформаторское народничество и проблема модернизации России
. М., 1997
Будницкий О.В. Терроризм в российском освободительном движении
. М., 2000
Блохин В.В. Историческая концепция Николая Михайловского
. М., 2001