Вплоть до своей смерти в июле 1996 года, Адольф фон Тадден был заметной и уважаемой фигурой в немецких "правых" и "националистических" (консервативных) кругах. В своей последней книге он кратко и убедительно объясняет, почему Гитлер был вынужден, в силу политических и военных причин, нанести превентивный удар по Советскому Союзу. Его книга"Ловушка Сталина" наследие для будущих поколений, своего рода завет для молодых немцев.
Десятилетиями в США и Европе официальной точкой зрения считалось, что сумасшедший Адольф Гитлер напал без предупреждения, предав доверчивого Иосифа Сталина, совершив вероломное неожиданное нападение на совершенно неподготовленный Советский Союз 22 июня 1941 года. Книга фон Таддена, которая базируется в значительной мере на недавно раскрытых данных из российских архивов, собственных высказываний Сталина, и новых откровений российских военных специалистов -- убедительно развенчивает это представление.
Многие советские документы попали к немцам в ходе войны, немецкая разведка также сообщала о накоплении советских войск на границе в 1941 году, обосновывая решение Гитлера нанести удар. Представленные перед беспристрастным судом, эти свидетельства несомненно бы оправдали германское военное и политическое руководство. К сожалению, все эти документы изъяты и находятся у победивших союзников.
В своей речи от 11 декабря 1941 года, Адольф Гитлер подробно описал "красную угрозу" на Востоке, которая возникла при содействии и подстрекательстве Англии и (до сих пор официально нейтральной) США. В этот исторический момент, немецкий лидер сказал:
"Уже в 1940 году стало ясно, что планы Кремля были направлены на господство, и таким образом разрушение всей Европы. Я уже говорил о наращивании советских войск на Востоке в период, когда Германия имела только несколько дивизий в областях, граничащих с Советской Россией. Только слепой может не видеть, что происходило наращивание военной мощи. И это было не для того, чтобы держать оборону, а скорее всего чтобы напасть на того, кто казался неспособным защищаться...
Когда мне стало известно о возможности возникновения угрозы на востоке Рейха в 1940 году через [секретные] сводки от Британской палаты общин и путем наблюдений за перемещениями советских войск на нашей границе, я сразу же отдал приказ о формировании новых танковых, моторизованных и пехотных дивизий...
"Мы очень четко осознали, что ни при каких обстоятельствах мы не могли дать противнику возможность нанести первый удар. Тем не менее, решение по данному делу был очень сложным...
"Поистине внушительное количество материалов сейчас доступно, подтверждающих, что было запланировано советское наступление. Мы также уверены, когда это наступление должно было произойти. Ввиду этой опасности, степень которой мы только сейчас по-настоящему осознаем, я могу только благодарить Господа Бога, что он просветил меня, и дал мне силы, чтобы сделать то, что должно было быть сделано. Миллионы немецких солдат могут поблагодарить его за свою жизнь, и то, что Европа все еще существует.
"Я могу сказать сегодня: если бы волна в более чем 20 000 танков, сотню дивизий, десятков тысяч орудий вместе с более чем 10000 самолетами, двинулась бы против Рейха, Европа была бы потеряна..."
Во время Нюрнбергского процесса, бывшие высокопоставленные чины Третьего Рейха свидетельствовали о подоплеке плана Барбаросса, характеризуя советскую угрозу в 1941 году, и какие огромные объемы оружия, топлива и пр. материалов они обнаружили, когда их войска вторглись на советскую территорию. Но этот факт не был принят трибуналом.
Фон Тадден приводит, например, приводит показания Германа Геринга:
"Мы очень быстро поняли, кто стоит за переворотом в Югославии и генералом Симовичем [в Белграде 27 марта 1941 года]. Вскоре после этого было подтверждено, что донесения из Югославии были правильными, а именно, что существует сильное политическое влияние Советов, а также факты оказания значительной финансовой помощи для осуществления переворота со стороны Англии, позже мы нашли этому доказательства. Было ясно, что эта затея была направлена против политики прежнего югославского правительства по отношению к Германии...
Переворот Романа Симовича был наверняка последним и решающим фактором, который развеял последние сомнения фюрера про намерения СССР, и побудило его принять превентивные меры в этом направлении."
Фон Тадден приводит показания генерала Альфреда Йодля, одного из ближайших военных советников Гитлера, который дал похожие показания:
"Это, несомненно, является чисто превентивной войной. Позже мы обнаружили огромные склады и всяческого рода приготовления к войне прямо напротив нашей границы. Я пропущу подробности, но могу сказать, что хотя нам удалось в некоторой степени достичь тактической внезапности, стратегической внезапности не было. Россия была полностью готова к войне".
Союзники в Нюрнберге ограничивали ответчикам доступ к немецким документам, которые бы оправдали их. Военные и политические лидеры Германии были повешены, покончили жизнь самоубийством, или были депортированы в Советский Союз для рабского труда. В результате задача установления исторической истины была оставлена другим, в том числе ученым из России и США, а также таким уважаемым немцам как фон Тадден.
Дополнительные доказательства, приведенные фон Тадденом была предоставлены Андреем Власовым, выдающимся советским генералом, который был захвачен немцами в плен. Во время разговора в 1942 году с генералом СС Рихардом Хильдебрандтом, он спросил, собирался ли Сталин напасть на Германию, и если да, то когда. Позже Хильдебрандт сказал:
"Власов в ответ заявил, что нападение было запланировано на август-сентябрь 1941 года. Русские готовили нападение с начала года, приготовления заняли довольно много времени из-за плохих железных дорог. Гитлер совершенно правильно оценил ситуацию, и ударил прямо во время наращивания сил. Это, сказал Власов, является причиной огромных первоначальных немецких успехов".
Весомый вклад внес Виктор Суворов (Владимир Резун), сотрудник советской военной разведки, показавший, что Сталин готовился напасть на Германию и Запад в рамках долгосрочного проекта по глобальной советизации, и что у Гитлера не было разумной альтернативы чтобы противостоять этому, кроме как начать свою атаку. В "ловушке Сталина" фон Тадден обсуждает и подтверждает анализ Суворова, также ссылаясь на выводы российских военных историков, которые, работая в архивах, доступных начиная с 1990 года, в общем и целом, подтверждают работу Суворова. Отставной советский полковник Алексей Филиппов написал статью" О готовности Красной Армии к войне в июне 1941 г.", опубликованную в 1992 году в российском военном журнале "Военный Вестник" и Валерий Данилов, еще один отставной советский полковник, который написал статью "Готовил ли Генеральный штаб Красной Армии упреждающий удар по Германии?," которая впервые появилась в "Российской газете", и позже, в переводе, в респектабельном австрийском военном журнале, Österreichische Militärische Zeitschrift.
Совсем недавно два выдающихся европейских историка, немец и австриец, представили дополнительные доказательства подготовки СССР к нападению на Германию. Первый из них -Иоахим Гофман, историк из военного исследовательского центра истории во Фрайбурге. Написал фундаментальный труд Stalins Vernichtungskrieg, 1941-1945 ("Сталинская война на уничтожение"), состоящая из 300 страниц, которая выдержала три переиздания. Второй - Хайнц Магенхеймер, член Академии национальной обороны в Вене и Österreichische Militärische Zeitschrift. Его книга недавно появилась на английском языке под названием Hitler"s War: German Military Strategy, 1940-1945 (Лондон, 1998).
Фон Тадден также приводит комментарии ряд статей немецкого еженедельника "Шпигель" о советских планах, разработанных генералом Георгием Жуковым, чтобы атаковать северную Германию и Румынию в начале 1941 года. Комментируя это, полковник Владимир Карпов заявил:
"Только представьте, если план Жукова был бы принят и осуществлен. На рассвете, в мае или июне, тысячи наших самолетов и десятки тысяч наших орудий нанесли бы удар по плотно сконцентрированным силам противника, чьи позиции были известны вплоть до батальонного уровня - сюрприз еще более немыслимый, чем нападение Германии на нас."
Речи Сталина
Пожалуй, самой показательной из речей Сталина является произнесенная на заседании Политбюро 19 августа 1939 года. Сказанная в узком кругу своих единомышленников, она показывает его точную, но абсолютно циничную оценку политических сил, и раскрывает его хитрые намерения.
Через четыре дня после этого выступления, министр иностранных дел Германии фон Риббентроп встретился со Сталиным в Кремле, чтобы подписать советско-германский пакт о ненападении.
Важно отметить, что Сталин мог бы предотвратить войну в 1939 году, согласившись поддержать Англию и Францию в их "гарантиях"целостности Польши, или просто объявив, что Советский Союз будет решительно возражать против нарушения Германией польской территории. Он вместо этого решил дать Гитлеру "зеленый свет" для нападения на Польшу, ожидая, что потом Англия и Франция объявили бы войну Германии, превращая локальный конфликт в полномасштабную общеевропейскую войну.
В этой речи Сталин изложил свой хитрый и расчетливый взгляд на ситуацию в Европе:
“Вопрос мира или войны вступает в критическую для нас фазу. Если мы заключим договор о взаимопомощи с Францией и Великобританией, Германия откажется от Польши и станет искать “модус вивенди” с западными державами. Война будет предотвращена, но в дальнейшем события могут принять опасный характер для СССР. Если мы примем предложение Германии о заключении с ней пакта о ненападении, она, конечно, нападет на Польшу, и вмешательство Франции и Англии в эту войну станет неизбежным. Западная Европа будет подвергнута серьезным волнениям и беспорядкам. В этих условиях у нас будет много шансов остаться в стороне от конфликта, и мы сможем надеяться на наше выгодное вступление в войну.
Опыт двадцати последних лет показывает, что в мирное время невозможно иметь в Европе коммунистическое движение, сильное до такой степени, чтобы большевистская партия смогла бы захватить власть. Диктатура этой партии становится возможной только в результате большой войны."
Мы сделаем свой выбор, и он ясен. Мы должны принять немецкое предложение и вежливо отослать обратно англо-французскую миссию. Первым преимуществом, которое мы извлечем, будет уничтожение Польши до самых подступов к Варшаве, включая украинскую Галицию.
Рассмотрим теперь второе предположение, т.е. победу Германии. Некоторые придерживаются мнения, что эта возможность представляет для нас серьезную опасность. Доля правды в этом утверждении есть, но было бы ошибочно думать, что эта опасность будет так близка и так велика, как некоторые ее представляют. Если Германия одержит победу, она выйдет из войны слишком истощенной, чтобы начать вооруженный конфликт с СССР по крайней мере в течение десяти лет.
Ее основной заботой будет наблюдение за побежденными Англией и Францией с целью помешать их восстановлению. С другой стороны, победоносная Германия будет располагать огромными территориями, и в течение многих десятилетий она будет занята их “эксплуатацией” и установлением там германских порядков. Очевидно, что Германия будет очень занята в другом месте, чтобы повернуться против нас. Есть и еще одна вещь, которая послужит укреплению нашей безопасности. В побежденной Франции компартия всегда будет очень сильной. Коммунистическая революция неизбежно произойдет, и мы сможем использовать это обстоятельство для того, чтобы прийти на помощь Франции и сделать ее нашим союзником. Позже все народы, попавшие под “защиту” победоносной Германии, также станут нашими союзниками. У нас будет широкое поле деятельности для развития мировой революции.
Товарищи! В интересах СССР - Родины трудящихся, чтобы война разразилась между рейхом и капиталистическим англо-французским блоком. Нужно сделать все, чтобы эта война длилась как можно дольше в целях изнурения двух сторон. Именно по этой причине мы должны согласиться на заключение пакта, предложенного Германией, и работать над тем, чтобы эта война, объявленная однажды, продлилась максимальное количество времени. Надо будет усилить пропагандистскую работу в воюющих странах для того, чтобы быть готовыми к тому времени, когда война закончится... ”
Дерзкий расчет советского лидера строился на том, чтобы использовать Германию в качестве "ледокола", утверждает фон Тадден в своей "ловушке Сталина".
Версия этой речи была известна с 1939 года, но десятилетиями ее считали фальшивкой. Однако, в 1994 году российские историки нашли ее текст в специальных секретных советских архивах, и быстро опубликовали его в российском научном журнале, а также в академическом издании Новосибирского университета. Вскоре после этой речи августе 1939 года, отмечает фон Тадден, Сталин распорядился приступить к наращиванию сил, которое завершилось летом 1941 г. наличием мощной группировки советских войск на границе с Германией.
5 мая 1941 года, всего за семь недель до нападения Германии, Сталин выступил с еще одной важной речью на торжественном банкете в Кремле перед выпускниками Военной академии имени Фрунзе. Присутствовали также члены сталинского "ближнего круга", в том числе Молотов и Берия. Во время войны, немцы реконструировали текст этого выступления, основанные на воспоминаниях пленных советских офицеров, которые присутствовали на банкете.
Как отмечает фон Тадден, ряд историков предсказуемо отрицают подлинность речи, принимая ее его как продукт германской пропаганды и дезинформацию. Однако несколько лет назад российский историк Лев Безыменский нашел в тексте части речи, которые были отредактированы для предполагаемой публикации в кремлевских архивах. Он опубликовал этот текст в 1992 году в одном из выпуске научного журнала Osteuropa.
В этой речи Сталин подчеркнул, что миролюбивая политика советского государства сыграла свою роль. (С этой политикой, Советский Союз существенно расширил свои границы на западе в 1939 и 1940 годах, "захватив" около 30 миллионов человек.) Так вот, Сталин без обиняков объявил, что пора готовиться к войне против Германии, конфликту, который начнется в ближайшее время. Он упомянул об огромном наращивании советских войск в течение последних нескольких лет. Недавно произошедшая "оккупация" Болгарии, и переброска немецких войск в Финляндию, дает несколько "оснований для войны против Германии".
Сталин сказал:
"Наш план войны уже готов... мы можем начать войну с Германией в ближайшие два месяца... мирный договор с Германией лишь обман, занавес, за которым можно открыто готовиться...
Мирная политика обеспечивала мир нашей стране. Мирная политика - дело хорошее. Мы до поры, до времени проводили линию на оборону - до тех пор, пока не перевооружили нашу армию, не снабдили армию современными средствами борьбы.
А теперь, когда мы нашу армию реконструировали, насытили техникой для современного боя, когда мы стали сильны - теперь надо перейти от обороны к наступлению.
Проводя оборону нашей страны, мы обязаны действовать наступательным образом. От обороны перейти к военной политике наступательных действий. Нам необходимо перестроить наше воспитание, нашу пропаганду, агитацию, нашу печать в наступательном духе. Красная Армия есть современная армия, а современная армия - армия наступательная".
Успехи германской армии объясняются тем, что она не сталкивалась со столь же сильным соперником. Некоторые советские командиры ложно переоценивают успехи немецкой армии...
Поэтому я предлагаю тост за новую эпоху, которая наступила в развитии нашего социалистического Отечества. Да здравствует активная наступательная политика Советского государства!"
В лице все новых доказательств, которые стали доступны в последние годы, фон Тадден утверждает, что необходимо пересмотреть официальное историю этого периода.
Группа обеспокоенных ученых встретились на международной конференции в Москве в 1995 году. Историки из Европы, Израиля, Соединенных Штатов и Канады встретились со своими российскими коллегами для координации "официальной" линии, как в России, так и на Западе, по поводу германо-советского столкновения и его истоков. Эти историки просто игнорировали большинство новых доказательств, позволяющих пересмотреть эту главу истории, в том числе сталинское речи и другие доказательства, приведенные фон Тадденом, а также некоторые выводы российских историков.
Фон Тадден приводит слова французского историка Стефана Куртуа:
"Я работаю над переоценкой личности Сталина. Он был величайшим преступником нашего столетия. Но в то же время он был великим политиком двадцатого века: наиболее грамотный и профессиональный. Он понимал лучше всех как использовать все имеющиеся средства для достижения своей цели. Начиная с 1917 года, он добивался своего, и в конце концов, достиг своей цели... конечно, можно сказать, что Гитлер развязал войну. Но доказательства вины Сталина потрясают. Сталин хотел искоренить всех, кто выступал против марксистско-ленинского социального порядка".
"Из-за сопротивления немецких солдат", - заключает фон Тадден, "русские и англо-американские "освободители" встретились друг с другом не в Западной Европе, а на Эльбе, в самом центре Германии".
Примечания:
1. Von Thadden wrote numerous articles and essays, and was a co-publisher of the Coburg monthly Nation und Europe. Other books by him include Zwei Angreifer: Hitler and Stalin, 1993; Adolf Hitler, 1991; Die verfemte Rechte, 1984; Guernica: Greuelpropaganda oder Kriegsverbrechen?
2. "Hitler"s Declaration of War Against the United States," The Journal of Historical Review, Winter 1988-89 (Vol. 8, No. 4), pp. 389-416.
3. This portion of Göring"s testimony, given on March 15, 1946, is in the IMT "blue series" (Nuremberg), vol. 9, pp. 333-334. On March 27, 1941, Serbian officers in Belgrade, with backing from Britain, and possibly also the United States, overthrew the pro-German Yugoslav government of prime minister Cvetkovic. The new government, headed by General Simovic, quickly concluded a pact with Moscow. The subsequent German invasion of Yugoslavia, launched on April 6, delayed the Barbarossa attack against the USSR by several weeks. See: Germany and the Second World War (Oxford Univ. Press: 1995), vol. 3, pp. 480, 498, 499.
4. This portion of Jodl"s testimony, given on June 5, 1946, is in the IMT "blue series," vol. 15, pp. 394-395.
5. See David Irving"s study, Nuremberg: The Last Battle, reviewed in the July-August 1998 Journal of Historical Review. See also, M. Weber, "The Nuremberg Trials and the Holocaust," Summer 1992 Journal, pp. 167-213.
6. Suvorov"s first three books on World War II have been reviewed in The Journal of Historical Review. The first two, Icebreaker and "M Day," were reviewed in Nov.-Dec. 1997 Journal (Vol. 16, No. 6), pp. 22-34. His third book, "The Last Republic," was reviewed in the July-August 1998 Journal (Vol. 17, No. 4), pp. 30-37.
7. A portion of this speech is quoted in part in the Nov.-Dec. 1997 Journal of Historical Review, pp. 32-34, and in the July-August 1998 Journal, p. 31.
8. Works by Courtois include Histoire du parti communiste français (1995), L"etat du monde en 1945 (1994), Rigueur et passion (1994), 50 ans d"une passion française, 1991), Qui savait quoi? (1987), and, perhaps best known, Le livre noir du communisme: Crimes, terreur, repression (1997).
"New Evidence on the 1941 "Barbarossa" Attack: Why Hitler Attacked Soviet Russia When He Did" by Daniel W. Michaels
From The Journal of Historical Review, May-June 1999 (Vol. 18, No. 3), pp. 40 ff.
Каждый год в канун страшной и трагичной для нашего народа даты – 22 июня, снова и снова задаюсь вопросом, как могло такое произойти? Как страна, готовившаяся к войне и имевшая едва ли не самую сильную на тот момент армию, потерпела сокрушительное поражение, в плен сдалось и попало 4 миллиона красноармейцев, а народ оказался на грани истребления. Кто же в этом виноват? Сталин? Вполне допустимо, но только ли он один? Может кто-то ещё замешан в этом, может чьи-то неправильные действия скрывают ещё одно белое пятно истории о Второй мировой войне? Попробуем разобраться.За год до войны 1940 год. Лето. Почти год бушует II Мировая. Гитлер и ведомая им Германия достигают невиданных доселе вершин. Разбита Франция, и с этой победой практически вся континентальная Европа у ног нацистов. Вермахт начинает готовиться к войне с Англией. 16 июля 1940 года Гитлер подписал директиву №16 о подготовке операции по высадке войск в Великобритании под кодовым названием «Морской лев». О войне с СССР ни слова. Война с Советским Союзом не нужна Гитлеру. Гитлер не самоубийца. И он читал великих стратегов прошлого Германии: Клаузевица и Бисмарка. Они завещали немцам, чтобы те никогда не воевали с Россией. Война с Россией – самоубийство: это огромная территория, которую никакими армиями не оккупировать, это непроходимые болота и леса, жестокая зима с дикими морозами. И это многомиллионная армия; плюс сталинская индустриализация даёт этой армии новейшие танки, самолёты и артиллерию. Это народ, который никогда не признавал чужеземных захватчиков, своих – да, чужеземных – нет.Чтобы решиться на войну с Россией, надо иметь или огромную сильную, профессиональную армию с подчинённой ей милитаризированной экономикой, или быть самоубийцей с гарантией на провал. Что касается первого, то давно не секрет общее количество войск Германии и СССР. Эти цифры приводятся даже в учебниках истории. Перед нападением на СССР Гитлер имел около 3500 танков, около 4000 самолётов, 190 дивизий, причём в это число входят все дивизии (и моторизированные, и танковые, и пехотные). А что же другая сторона? Сравнивая Германский вермахт и СССР перед войной, во всех справочниках, учебниках и книгах всегда наблюдал одну, возможно, незамеченную другими исследователями, деталь. Приводя немецкие силы, исследователи дают все войска, сосредоточенные у границы с СССР.Это подавляющее число всего вермахта, кроме этого у Германии остаются лишь оккупационные силы в захваченных странах Европы. Приводя же советские силы, даётся лишь ЗапВО, КОВО и ПрибВО (западный, киевский и прибалтийский военные округа). Но ведь это же не вся советская армия. Но все равно получается, что Германия в разы уступает по количеству даже этим округам. А если сравнить вермахт со всей РККА? Только сумасшедший мог нападать на такую махину, как СССР. Или тот, у кого не было иного выхода, кроме обреченного на провал нападения. Именно это и произошло 22 июня 1941 года. Кто же и какими своими неоправданным действиями вынудил Гитлера совершить этот шаг, который в конце концов погубил его и Третий Рейх?Неоправданные аппетиты агрессора СССР, действовавший как настоящий агрессор, захватывал чужие территории и оккупировал независимые государства. В этом нет ничего странного, так действовали и действуют любые агрессоры и прошлого, и настоящего. В 1940 году агрессии подверглись страны Прибалтики: Эстония, Латвия и Литва, Бессарабия и Северная Буковина – две исконно исторических области Румынии. Что же меняется, что происходит после этих захватов на политической карте мира?Первое. Границы Рейха и СССР соприкасаются, то есть теперь «для огня нужна только искра». И эту искру высекает один из наших военных деятелей – Георгий Константинович Жуков.Второе. До нефтяных полей Румынии рукой подать – 180 километров. Это прямая угроза Рейху. Без нефти военная машина вермахта остановится.Третье. С оккупацией Прибалтики возникала прямая угроза важнейшей артерии снабжения Рейха – подвоз по Балтийскому морю железной руды из Лулео (Швеция). А без железной руды Германия, естественно, так же не смогла бы успешно воевать – это важнейший ресурс. Особенно важен аспект «румынской нефти». После Сталинского шага и исполнения этого шага Г.К. Жуковым кроме всего прочего у СССР возникли следующие проблемы: Румыния, став союзником Гитлера, испортила отношения с СССР (а как ещё, когда у вас отбирают территорию?), фронт с Германией увеличился на 800 километров, плюс ещё один плацдарм у Гитлера для нападения на СССР. Самое же плохое в том, что Сталин вспугнул Гитлера. Именно захват Жуковым Бессарабии и Северной Буковины взволновал фюрера и немецкое военное командование. Возникла прямая угроза нефтяным месторождениям Румынии. С этого момента и начинает разрабатываться удар по СССР.Альтернативы 22 июню Хоть история и не любит сослагательного наклонения, но всё же «что бы было если бы?»Германия собирается воевать с Британской империей и готовится к сложнейшей высадке на туманном Альбионе. Всё это известно, но мог ли Жуков что-то изменить? Вполне возможно, что Сталин мог прислушиваться к голосу Георгия Константиновича и решать военные вопросы с ним. Летом 1940 года было несколько альтернатив. Рассмотрим их. Первая. С нанесением удара по Бессарабии не останавливаться, а идти дальше и захватывать всю Румынию. Гитлер, сосредоточивший армию вдоль Атлантического побережья, не имел бы возможности успешно помешать Жукову. Десять дивизий в Польше и Словакии – не в счёт. С захватом всей Румынии нефтяные промыслы Плоешти уходят из рук Германии – и это ставит Рейх в зависимое положение. Синтетическое горючее не выход из положения: его недостаточно, оно плохого качества и очень дорогостоящее. Вторая. Жуков мог порекомендовать Сталину немного подождать, пока Рейх не увязнет в войне с Англией. Ведь высадка на остров Альбион – очень рискованное и сложнейшее дело, и даже если всё сложится хорошо, то даже тогда у Сталина с Жуковым будет момент, очень выгодный для нападения – тот самый момент, когда немецкая армия окажется на этом острове – а для успешной операции потребовалось бы около 80-85 % вермахта. Но произошло то, что произошло. Красная Армия, захватив Бессарабию и Северную Буковину, остановилась. Да, вы скажете, что Сталин не ставил задачу Жукову сокрушить Румынию летом 1940 года. Но Жуков мог бы попытаться, будь он стратегом, каким его рисуют наши режиссёры и писатели, подсказать Сталину практически беспроигрышный вариант. Не подсказал. Побоялся или не понимал стратегии ведения войны. «В итоге успешного развития наступательных операций Центрального, Южного и Юго-Западного фронтов Красная Армия в ходе освободительного похода заняла города Брюссель, Амстердам, Брюгге и другие. На направлении Вена, Зальцбург, Страсбург окружены и сдались в плен войска противника в количестве…» Так или почти так могли звучать слова военных сводок с фронта, когда Красная Армия подчиняла бы себе Европу. Но нужно ли нам это?*****КОММЕНТАРИЙ РЕДАКЦИИ В чем причина поражений Красной Армии в начальный период войны? В советское время обычно искали объяснение во внезапности нападения, в превосходстве Германии в военной силе (чего на самом деле не было), в незавершенности перехода страны на военные рельсы (чего тоже не было). Мельком упоминалось о «частичной утрате управления войсками», что является заблуждением, поскольку речь в данном случае надо вести о частичном сохранении управления войсками.Так считают известные российские историки Ю.Т. Темиров и А.С. Донец в книге «Война» (М., «ЭКСМО», 2005). Главной причиной поражений 1941 года они называют совершенно бездарное управление войсками со стороны Начальника Генштаба Г.К. Жукова, а также вообще неумение командного состава РККА воевать. Бездарность Жукова и командиров РККА была вызвана и авторитаризмом самой Системы, лишавшей командиров инициативы и заставлявшей следовать дурацким приказам коммунистов, и репрессиями в армии в предвоенное время, и крайне слабой и некачественной подготовкой командного состава.Авторы книги сравнивают сроки подготовки специалистов и командиров в германской армии и в советской армии: немцы в среднем на эту подготовку уделяли времени в 5-10 раз больше, а в ряде случаев и в 30 раз больше. Но решающую роль в разгроме РККА сыграла именно бездарность Жукова как командующего, он воевал «не умением, а числом», принимал совершенно нелепые тактические решения, угробил тысячи танков и миллионы солдат. В итоге Жуков был наказан и снят в должности, Сталин собирался его расстрелять за ошибки, но его с трудом отговорили (сам Жуков скрыл это в мемуарах, объясняя снятие с должности Начальника Генштаба тем, что он якобы поругался со Сталиным, - это очередная ложь самовлюбленного «полководца»).Но даже сегодня российские историки не могут сказать всей правды о войне. Вопиющий факт заключается в том, что 3,5-миллионной немецкой армии сдалось только за шесть месяцев войны 4 миллиона советских солдат, а еще около миллиона было репрессировано за этот срок за нежелание воевать (всего в РККА на 21 июня 1941 было 5,5 млн. человек). Важнейшая причина поражений – нежелание армии воевать за Сталина, за опостылевшую власть комиссаров. Такого еще не было в истории, чтобы целые подразделения Красной Армии сдавались врагу, связав своих комиссаров. Мало того, из 4 млн. сдавшихся солдат и офицеров около 1,5 млн. стали воевать на стороне врага (в том числе миллионная Русская Освободительная Народная Армия генерала Власова).Предателей может быть десять, сто. Но не полтора миллиона! Это уже не предатели, это Гражданская война. Народ, уставший от кровавой хунты коммунистов, ждал освобождения. Но Трагедия была в том, что Гитлер вовсе не был «освободителем», он был завоевателем. И когда народ это понял, сразу изменился и весь ход войны. Поэтому все-таки главная причина поражений начала войны – довоенное большевистское иго, не дававшее людям понять вообще смысл защиты от врага такого безобразного и трухлявого государства, как СССР. Любопытно, что сегодня на всех мероприятиях в связи с событиями 1941 года (на «Линии Сталина» и пр.) подается мысль, что «погибали, но не сдавались». То же самое утверждают в своих статьях историки «советской закалки».Но как же быть с тем фактом, что за 6 месяцев войны из 5,5 млн. кадровой армии немцам сдались 4 млн., еще около миллиона было репрессировано за нежелание воевать (600 с лишним тысяч на октябрь месяц в справке Берия, из них расстреляно на октябрь около 30 тысяч), а погибло или ранено в военных действиях из довоенного состава РККА только около 500 тысяч солдат и офицеров? Голая статистика показывает, что как раз СДАВАЛИСЬ, а не умирали – СДАВАЛИСЬ ВСЕ: немцам сдалось около 80% довоенного состава РККА! Пусть Красная Армия сдалась по политическим мотивам, и многие историки это называют «Актом Гражданской войны», а не предательством. Но была дрянная власть СССР – и был свой народ: вещи разные.Красная Армия фактически предала свой народ, который она должна была защищать, который ее кормил и одевал, который ее обучил, который дал ей лучшую в мире военную технику – живя при этом впроголодь. Кажется нелепым даже сам факт нахождения 4 млн. советских военнопленных в тылу наступающей 3,5-миллионной армии врага: они вполне могли разогнать тщедушную охрану и захватить власть в тылу немцев, тем самым проведя операцию ОКРУЖЕНИЯ всей наступающей немецкой армии. А вместо этого они неделями бесконечной колонной шли на Запад перед окнами белорусов – мечтая о скорой победе Гитлера и новой жизни без большевиков. То есть, не столько в немецком плену, сколько в плену своих иллюзий.Трагедия именно в этом, и она всячески замалчивается даже сегодня, ибо поведение 4-х млн. сдавшихся красноармейцев надо как-то объяснять – а объяснять это трудно. Куда проще назвать их «героями», хотя Сталин считал их предателями (80% своей армии!). А еще проще продолжать одиозно лгать о том, что «погибали, но не сдавались». А истина заключается в том, что в Стране рабов, каковой был СССР Сталина, и армия может состоять только из рабов. И такая Армия рабов не может воевать, имея даже лучшую в мире технику, ибо не понимает цели этого: раб никогда не будет патриотом своего рабства.В итоге Гитлер просто воспользовался этой ситуацией. В том числе его ждал огромный подарок: он начал войну с 3,5 тысячами допотопных танков, а в первые недели войны сдавшиеся части РККА ему передали еще 6,5 тысяч новейших танков, среди которых существенная часть – КВ и Т-34. Они и стали ударной силой вермахта в наступлении на Смоленск, Москву и Ленинград, обретя индексы «KV(r)» и «T-34(r)». Очередной парадокс начального этапа войны в том, что вся покоренная Европа дала для нападения на СССР Гитлеру только 3,5 тысячи танков, а сдавшаяся Красная Армия добавила ему еще своих 6,5 тысяч, доводя число танков в армии Гитлера в июле 1941 года до 10 тысяч! И это замалчивается (утаивается число танков у немцев в июле-октябре 1941 г.), хотя без этого факта трудно понять, как с 3,5 тысячами танков можно победить армию, у которой 27 тысяч танков, включая непобедимые КВ и Т-34… Сергей ГРИГОРЬЕВ, Витебск «Секретные исследования»
Нападение гитлеровской Германии на СССР началось в 4 часа утра 22 июня 1941 года, когда немецкая военная авиация нанесла первые удары по ряду советских городов и стратегических военных и инфраструктурных объектов. Напав на СССР, Германия в одностороннем порядке разорвала пакт о ненападении между странами, заключённый двумя годами ранее сроком на 10 лет.
Предпосылки и подготовка нападения
В середине 1939 года СССР изменил курс своей внешней политики: крах идеи «коллективной безопасности» и заход в тупик переговоров с Великобританией и Францией заставил Москву пойти на сближение с гитлеровской Германией. 23 августа глава германского МИД И. фон Риббентроп прибыл в Москву. В тот же день стороны подписали Пакт о ненападении сроком на десять лет, а в дополнение к нему - секретный протокол, в котором оговаривалось разграничение сфер интересов обоих государств в Восточной Европе. Через восемь дней после подписания договора Германия напала на Польшу - началась Вторая мировая война.
Быстрые победы германских войск в Европе вызывали беспокойство в Москве. Первое ухудшение в советско-германских отношениях наступило в августе-сентябре 1940 года, и было вызвано предоставлением Германией внешнеполитических гарантий Румынии после того, как та вынужденно уступила СССР Бессарабию и Северную Буковину (это оговаривалось в секретном протоколе). В сентябре Германия направила свои войска в Финляндию. К этому времени германским командованием уже более месяца разрабатывался план молниеносной войны («блицкрига») против Советского Союза.
Весной 1941 года отношения между Москвой и Берлином снова резко ухудшились: не прошло и суток с момента подписания советско-югославского договора о дружбе, как германские войска вторглись в Югославию. СССР на это не отреагировал, равно как и на нападение на Грецию. После разгрома Греции и Югославии немецкие войска стали концентрироваться вблизи границ СССР. С весны 1941 года из разных источников в Москву поступали данные об угрозе нападения со стороны Германии. Так, в конце марта письмо Сталину с предупреждением, что немцы перебрасывают танковые дивизии из Румынии на юг Польши, направил британский премьер-министр У. Черчилль. О намерении Германии напасть на СССР докладывали ряд советских разведчиков и дипломатов - Шульце-Бойзен и Харнак из Германии, Р. Зорге - из Японии. Однако некоторые их коллеги сообщали об обратном, поэтому в Москве не торопились с выводами. По словам Г. К. Жукова, Сталин был уверен, что Гитлер не станет воевать на два фронта и не начнёт войну с СССР до завершения войны на Западе. Его точку зрения разделял начальник разведывательного управления генерал Ф. И. Голиков: 20 марта 1941 года он представил Сталину доклад, в котором заключил, что все данные о неизбежности скорого начала советско-германской войны «необходимо расценивать как дезинформацию, исходящую от английской и даже, может быть, германской разведки».
В условиях растущей угрозы конфликта Сталин взял на себя формальное руководство правительством: 6 мая 1941 года он занял пост председателя Совнаркома. Накануне он выступал в Кремле на приёме в честь выпускников военных академий, в частности, сказав, что стране пора перейти «от обороны к наступлению». 15 мая 1941 года нарком обороны С. К. Тимошенко и новоназначенный начальник Генштаба Г. К. Жуков представили Сталину «Соображения по плану стратегического развёртывания вооружённых сил Советского Союза на случай войны с Германией и её союзниками». Предполагалось, что Красная армия нанесёт удар по противнику в момент, когда вражеские армии будут находиться в стадии развёртывания. По свидетельству Жукова, Сталин и слышать не захотел о превентивном ударе по немецким войскам. Опасаясь провокации, которая могла бы дать Германии повод для нападения, Сталин запретил открывать огонь по немецким самолётам-разведчикам, с весны 1941 года всё чаще пересекавшим советскую границу. Он был убеждён, что, соблюдая предельную осторожность, СССР избежит войны или хотя бы оттянет её до более благоприятного момента.
14 июня 1941 года по распоряжению советского правительства ТАСС опубликовало заявление, в котором утверждалось, что слухи о намерении Германии разорвать пакт о ненападении и начать войну против СССР лишены всякой почвы, а переброска германских войск с Балкан на восток Германии, вероятно, связана с другими мотивами. 17 июня 1941 года Сталину доложили, что советский разведчик Шульце-Бойзен, сотрудник штаба немецкой авиации, сообщил: «Все военные мероприятия Германии по подготовке вооружённого выступления против СССР полностью закончены, и удар можно ожидать в любое время». Советский лидер наложил резолюцию, в которой назвал Шульце-Бойзена дезинформатором и посоветовал послать его куда подальше.
Вечером 21 июня 1941 года в Москве получили сообщение: фельдфебель немецкой армии, убеждённый коммунист, с риском для жизни пересёк советско-румынскую границу и сообщил, что утром начнётся наступление. Сведения были срочно переданы Сталину, и тот собрал у себя военных и членов Политбюро. Нарком обороны С. К. Тимошенко и начальник генштаба Г. К. Жуков, по словам последнего, попросили Сталина принять директиву о приведении войск в боевую готовность, но тот усомнился, предположив, что офицера-перебежчика немцы могли подбросить специально, дабы спровоцировать конфликт. Вместо директивы, предложенной Тимошенко и Жуковым, глава государства распорядился дать другую, короткую директиву, с указанием, что нападение может начаться с провокации немецких частей. 22 июня в 0 часов 30 минут этот приказ был передан в военные округа. В три часа ночи все собравшиеся у Сталина разошлись.
Начало военных действий
Рано утром 22 июня 1941 года немецкая авиация внезапным ударом по аэродромам уничтожила значительную часть советской авиации западных округов. Начались бомбёжки Киева, Риги, Смоленска, Мурманска, Севастополя и многих других городов. В декларации, зачитанной в этот день по радио, Гитлер заявил, что Москва якобы «предательски нарушила» договор о дружбе с Германией, поскольку концентрировала против неё войска и нарушала немецкие границы. Поэтому, говорил фюрер, он решил «выступить против иудейско-англосаксонских поджигателей войны и их помощников, а также евреев из московского большевистского центра» во имя «дела мира» и «безопасности Европы».
Наступление осуществлялось по заранее разработанному плану «Барбаросса». Как и в предыдущих военных кампаниях, немцы рассчитывали применить тактику «молниеносной войны» («блицкриг»): разгром СССР должен был занять всего восемь-десять недель и завершиться ещё до того, как Германия закончит войну с Великобританией. Планируя закончить войну до зимы, немецкое командование даже не позаботилось о заготовке зимнего обмундирования. Германские армии в составе трёх групп должны были наступать на Ленинград, Москву и Киев, предварительно окружив и уничтожив войска противника в западной части СССР. Во главе групп армий стояли опытные военачальники: группой армий «Север» командовал фельдмаршал фон Лееб, группой армий «Центр» - фельдмаршал фон Бок, группой армий «Юг» - фельдмаршал фон Рундштедт. Каждой группе армий придавался свой воздушный флот и танковая армия, у группы «Центр» их было две. Конечной целью операции «Барбаросса» должно было стать достижение линии Архангельск - Астрахань. Работу промышленных предприятий, расположенных восточнее этой линии - на Урале, в Казахстане и Сибири - немцы рассчитывали парализовать с помощью авиаударов.
Давая указания Верховному командованию вооружённых сил, Гитлер делал акцент на том, что война с СССР должна стать «конфликтом двух мировоззрений». Он требовал ведения «войны на уничтожение»: «носителей государственной политической идеи и политических руководителей» приказывалось не брать в плен и расстреливать на месте, что противоречило нормам международного права. Всех, кто окажет сопротивление, предписывалось расстреливать.
К моменту начала войны у советских границ было сосредоточено 190 дивизий Германии и её союзниц, из них 153 - немецкие. В их составе находилось более 90 % бронетанковых войск немецкой армии. Общая численность вооружённых сил Германии и её союзниц, предназначенных для нападения на СССР, составляла 5,5 млн человек. В их распоряжении имелось более 47 тысяч орудий и миномётов, 4300 танков и штурмовых орудий, около 6 тысяч боевых самолётов. Им противостояли силы пяти советских приграничных военных округов (с началом войны они были развёрнуты в пять фронтов). Всего в Красной армии насчитывалось свыше 4,8 млн человек, которые располагали 76,5 тысячами орудий и миномётов, 22,6 тысячами танков, примерно 20 тысячами самолётов. Впрочем, в приграничных округах из вышеперечисленного находились только 2,9 млн бойцов, 32,9 тысяч орудий и миномётов, 14,2 тысяч танков и более 9 тысяч самолётов.
После 4 часов утра Сталина разбудил телефонный звонок Жукова - тот сообщил, что началась война с Германией. В 4 часа 30 минут Тимошенко и Жуков снова встретились с главой государства. Тем временем, нарком иностранных дел В. М. Молотов по указанию Сталина отправился на встречу с германским послом В. фон дер Шуленбургом. До возвращения Молотова Сталин отказывался отдавать приказ о контрударах по вражеским частям. Разговор между Молотовым и Шуленбургом начался в 5 часов 30 минут. По поручению германского правительства посол зачитал ноту следующего содержания: «Ввиду нетерпимой далее угрозы, создавшейся для германской восточной границы вследствие массированной концентрации и подготовки всех вооружённых сил Красной армии, германское правительство считает себя вынужденным принять военные контрмеры». Глава НКИД тщетно пытался оспаривать сказанное послом и убеждать его в невиновности СССР. Уже в 5 часов 45 минут Молотов был в кабинете у Сталина вместе с Л. П. Берией, Л. З. Мехлисом, а также Тимошенко и Жуковым. Сталин согласился дать директиву об уничтожении врага, но подчеркнул, что советские части при этом нигде не должны нарушать немецкую границу. В 7 часов 15 минут соответствующая директива была отправлена в войска.
Окружение Сталина полагало, что именно он должен выступить по радио с обращением к населению, но тот отказался, и вместо него это сделал Молотов. В своём обращении глава НКИД объявил о начале войны, отметил, что виной тому стала агрессия Германии, и выразил уверенность в победе СССР. В заключение речи он произнёс знаменитые слова: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!» Для того чтобы предупредить возможные сомнения и слухи по поводу молчания самого Сталина, Молотов добавил в первоначальный текст обращения несколько упоминаний о нём.
Вечером 22 июня по радио выступил премьер-министр Великобритании У. Черчилль. Он заявил, что в сложившейся ситуации его антикоммунистические воззрения отступают на второй план, и Запад должен оказать «России и русскому народу» всю помощь, какую только сможет. 24 июня с аналогичным заявлением в поддержку СССР выступил Ф. Рузвельт, президент США.
Отступление Красной армии
Всего только в первый день войны СССР потерял не менее 1200 самолётов (по немецким данным - более 1,5 тысяч). Были приведены в негодность многие узлы и линии связи - из-за этого Генштаб потерял контакт с войсками. Из-за невозможности выполнить требования центра командующий авиацией Западного фронта И. И. Копец застрелился. 22 июня в 21 час 15 минут Генштаб отправил войскам новую директиву с предписанием немедленно перейти в контрнаступление, «не считаясь с границей», в течение двух дней окружить и уничтожить главные силы противника и к исходу 24 июня овладеть районами городов Сувалки и Люблин. Но советским частям не удалось не только перейти в наступление, но и создать сплошной оборонительный фронт. Немцы имели тактическое преимущество на всех фронтах. Несмотря на огромные усилия и жертвы и на колоссальный энтузиазм бойцов, остановить наступление противника советским войскам не удалось. Уже 28 июня немцы вошли в Минск. Из-за потери связи и паники на фронтах армия стала почти неуправляема.
Сталин первые 10 дней войны находился в состоянии шока. Он часто вмешивался в ход событий, по нескольку раз вызывал в Кремль Тимошенко и Жукова. 28 июня, после сдачи Минска, глава государства уехал к себе на дачу и три дня - с 28 по 30 июня - безвыездно находился там, не отвечая на звонки и никого к себе не приглашая. Только на третий день ближайшие соратники приехали к нему сами и уговорили вернуться к работе. 1 июля Сталин прибыл в Кремль и в тот же день встал во главе новообразованного Государственного Комитета обороны (ГКО) - чрезвычайного органа управления, получившего всю полноту власти в государстве. В ГКО, помимо Сталина, вошли В. М. Молотов, К. Е. Ворошилов, Г. М. Маленков, Л. П. Берия. Позднее состав комитета неоднократно менялся. Через десять дней Сталин также возглавил Ставку верховного командования.
Чтобы исправить положение, Сталин распорядился отправить на Западный фронт маршалов Б. М. Шапошникова и Г. И. Кулика, но первый заболел, а второй сам попал в окружение и с трудом выбрался, переодевшись крестьянином. Ответственность на неудачи на фронтах Сталин решил переложить на военное командование на местах. Командующий Западным фронтом генерал армии Д. Г. Павлов и ещё несколько военачальников были арестованы и отправлены в военный трибунал. Их обвинили в «антисоветском заговоре», в целенаправленном «открытии фронта перед Германией», а затем в трусости и паникёрстве, после чего расстреляли. В 1956 году все они были реабилитированы.
К началу июля 1941 года армии Германии и её союзников заняли большую часть Прибалтики, Западной Украины и Белоруссии, подошли к Смоленску и Киеву. Глубже всего на советскую территорию продвинулась группа армий «Центр». Немецкое командование и Гитлер считали, что основные силы противника разгромлены, и конец войны близок. Теперь Гитлер задавался вопросом, как быстрее завершить разгром СССР: продолжить наступать на Москву или окружить советские войска на Украине либо в Ленинграде.
Версия о «превентивном ударе» Гитлера
В начале 1990-х годов В. Б. Резун, в прошлом - советский разведчик, бежавший на Запад, - под псевдонимом Виктор Суворов выпустил несколько книг, в которых утверждал, что в Москве планировали первыми ударить по Германии, и Гитлер, начав войну, лишь упредил нападение советских войск. Позднее Резуна поддержали некоторые российские историки. Однако анализ всех доступных источников показывает - если Сталин и собирался первым нанести удар, то в более благоприятной ситуации. По состоянию на конец июня-начало июля 1941 года он стремился оттянуть войну с Германией и не был готов к наступлению.
Третий рейх готовился к удару по СССР очень основательно, к моменту начала войны на границах Советского Союза была сосредоточена группировка вооруженных сил рейха и вооруженных сил стран-сателлитов Германии, которая не имела до того времени аналогов.
Для разгрома Польши Рейх использовал 59 дивизий, в войне с Францией и её союзниками - Голландией, Бельгией, Англией - выставил 141 дивизию, для удара по СССР была сосредоточена 181 дивизия, это вместе с союзниками.
Берлин провёл серьёзную подготовку к войне, буквально за несколько лет превратив свои вооружённые силы из одной из слабейших армий Европы, ведь по Версальским соглашениям Германии разрешали иметь только 100-тыс. армию, без боевой авиации, тяжёлой артиллерии, танков, мощных ВМС, всеобщей воинской повинности, в лучшую армию мира.
Это было небывалое преображение, конечно, сказался тот факт, что в период, предшествующий приходу к власти нацистов, с помощью «финансового интернационала» удалось сохранить военный потенциал промышленности и затем быстро милитаризировать экономику. Был сохранён и офицерский корпус, передавший свой опыт новым поколениям.
Миф о том, что «разведка вовремя доложила».
Одним из самых устойчивых и опасных мифов, который был создан ещё при Хрущёве, а в годы РФ ещё более усилен, является легенда о том, что разведка не раз докладывала о дате начала войны, но «тупой», или в другой версии «враг народа», Сталин отмахнулся от этих сообщений, веря больше «другу» Гитлеру.
Почему этот миф опасен? Он создаёт мнение, что если бы армию привели в полную боевую готовность, то удалось бы избежать ситуации, когда вермахт дошёл до Ленинграда, Москвы, Сталинграда, мол, удалось бы остановить врага на границе. К тому же не учитывает геополитических реалий того времени – СССР могли обвинить в вооруженной провокации, как в 1914 году, когда Российская империя начала мобилизацию и её обвинили в «развязывании войны», Берлин получил повод начать войну. Была вероятность того, что пришлось бы забыть о создании «Антигитлеровской коалиции».
Сообщения разведки-то были, но есть очень большое «Но» - весной 1941 года разведка наркоматов госбезопасности и обороны буквально засыпала Кремль докладами об «окончательной и твердо установленной» дате начала вторжений войск Рейха. Таких дат было сообщено по меньшей мере 5-6. Были сообщены апрельские, майские, июньские даты о вторжении вермахта и начале войны, но все они оказались дезинформацией.
Так, вопреки мифам про Войну, никто и никогда не сообщал дату 22 июня. Про час и день вторжения войска Рейха должны были узнать только за три дня до войны, поэтому директива, говорившая о дате вторжения в СССР, пришла в войска только 19 июня 1941 года. Естественно, ни один разведчик сообщить об этом не успел.
Та же знаменитая «телеграмма» Р.Зорге о том, что «нападение ожидается рано утром 22 июня по широкому фронту», - фальшивка. Её текст резко отличается от реальных подобных шифрограмм; кроме того, ни один ответственный руководитель государства не станет предпринимать какие-либо серьёзные действия на основе таких сообщений, даже если оно приходит от надежного информатора. Как уже говорилось, подобные сообщения Москва получала регулярно.
Уже в наши годы, 16 июня 2001 года, орган Министерства обороны РФ «Красная звезда» опубликовала материалы круглого стола, посвященного 60-летию начала Великой Отечественной войны, где были признания полковника СВР Карпова: «К сожалению, это фальшивка, появившаяся в хрущевские времена. Такие «дурочки» запускаются просто...». То есть ложь о том, что советская разведка всё знала и сообщала день и час начала вторжения, был запущен Н.Хрущёвым, когда тот «развенчивал» культ личности.
Только после получения вермахтом директивы от 19 июня границу стали пересекать различные «перебежчики» и сигналы через пограничную службу пошли в Москву.
Ошиблась разведка и в численности группировки войск вермахта, якобы досконально вскрытой советскими разведчиками. Общая численность вооруженных сил Рейха советской разведкой определялась в 320 дивизий, в реальности на тот период у вермахта было 214 дивизий. Считалось, что силы Рейха разделены поровну на западном и восточном стратегических направлениях: по 130 дивизий, плюс 60 в резерве, остальные на других направлениях. То есть не было ясности, куда Берлин направит свой удар – логично было предположить, что против Англии.
Совсем бы другая картина сложилась, если бы разведка сообщила, что из 214 дивизий Рейха 148 сосредоточены на Востоке.
Советская разведка не смогла отследить и процесс наращивания мощи вермахта на востоке. По данным разведки СССР, группировка вермахта на востоке с февраля по май 1941 года возросла с 80 до 130 дивизий, наращивание сил значительное, но при этом считали, что против Англии группировка вермахта удвоилась. Какие из этого можно было сделать выводы? Можно было предположить, что Берлин готовится к операции против Англии, что он уже давно планировал сделать и активно распространял об этом дезинформацию. А на востоке усилили группировку для более надёжного прикрытия «тыла».
Не войну же на два фронта планировал Гитлер? Это же однозначное самоубийство Германии. И совсем другая картина бы сложилась, если бы в Кремле знали, что в феврале из всех 214 германских дивизий на востоке были только 23, а к июню 1941 года стало уже 148.
Правда, не надо создавать и другой миф, что во всём виновата разведка, она работала, собирала сведения. Но надо учитывать тот факт, что она ещё была молодая, по сравнению с западными спецслужбами, опыта не хватало.
Ещё один миф, мол, Сталин виноват в том, что неправильно определили главное направление удара вооруженных сил Германии – самую мощную группировку РККА сосредоточили в Киевском особом военном округе (КОВО), считая, что именно там будет главный удар. Но, во-первых, это решение Генштаба, во-вторых, согласно донесениям разведки, против КОВО и Одесского военного округа (ОВО) командование вермахта выставило не менее 70 дивизий, включая 15 танковых, а против Западного особого военного округа (ЗОВО) немецкое командование сосредоточило 45 дивизий, из них всего 5 танковых.
Да и по первоначальным разработкам плана «Барбаросса», Берлин планировал главный удар именно на юго-западном стратегическом направлении. Москва исходила из имеющихся данных, это мы в настоящее время можем сложить все кусочки мозаики.
Кроме того, в южной Польше, южнее Люблина, в начале июня 1941 года в действительности находилось 10 танковых и 6 моторизованных дивизий вермахта и войск СС. И поэтому противопоставление им 20 танковых и 10 моторизованных дивизий КОВО и ОВО было вполне правильным шагом нашего командования. Правда, проблема в том, что наша разведка проморгала момент, как 5 танковых и 3 моторизованных дивизии 2-й танковой группы Гейнса Гудериана в середине июня были переброшены в район Бреста. В итоге против Западного особого военного округа оказались сосредоточены 9 танковых и 6 моторизованных дивизий Германии, а против КОВО остались 5 танковых дивизий и 3 моторизованных дивизии.
Но надо учитывать, что танковая дивизия вермахта – это не только танки. Танковые дивизии усиливали: 6 тыс. человек мотопехоты; 150 стволов артиллерии, вместе с миномётами и противотанковыми пушками; моторизованный саперный батальон, который мог оборудовать позиции, выставить минные заграждения или разминировать минные поля, организовать переправу; моторизованный батальон связи – это подвижные узлы связи на базе автомобилей, броневиков или бронетранспортеров, которые могли обеспечивать устойчивое управление частями дивизии на марше и в бою.
По штату танковая дивизия имела 1963 единицы автотранспорта, тягачей (грузовых автомобилей и тягачей – 1402 и легковых автомобилей – 561), в некоторых дивизиях их число достигало до 2300 единиц. Плюс 1289 мотоциклов (711 единиц с колясками) по штату, хотя их число также могло доходить до 1570 единиц. Поэтому танковые дивизии были в организационном плане отлично сбалансированной боевой единицей, именно поэтому организационные структуры этого соединения образца 1941 года, с небольшими совершенствованиями, сохранялись до конца войны.
Усиливались танковые дивизии и моторизованными дивизиями. Моторизованные дивизии отличались от обычных пехотных дивизий вермахта полной моторизацией всех частей и подразделений дивизии. Они имели два полка моторизованной пехоты вместо 3-х пехотных в пехотной дивизии, два легких гаубичных дивизиона и один тяжелый артдивизион в артполку вместо 3-х легких и 1-го тяжелого в пехотной дивизии, плюс имели мотоциклетно-стрелковый батальон, которого не было в стандартной пехотной дивизии. Моторизованные дивизии имели 1900–2000 автомобилей и 1300–1400 мотоциклов. То есть танковые дивизии усиливались дополнительной мотопехотой.
В вооруженных силах Германии первыми среди других армий мира не только поняли необходимость иметь для поддержки своей пехоты самоходную артиллерию, но и первыми на практике воплотили эту идею в жизнь. В составе вермахта имелось 11 дивизионов и 5 отдельных батарей штурмовых орудий, 7 дивизионов самоходных истребителей танков, еще 4 батареи 150-мм самоходных тяжелых пехотных орудий были переданы танковым дивизиям вермахта. Подразделения штурмовых орудий осуществляли поддержку пехоты на поле боя, это позволяло не отвлекать для этих целей танковые подразделения из состава танковых дивизий. Дивизионы самоходных истребителей танков стали высокомобильным противотанковым резервом командования вермахта.
Пехотные дивизии вермахта насчитывали 16 500–16 800 человек, но надо знать, что вопреки военным мифам вся артиллерия этих дивизий была на гужевой тяге. В пехотной дивизии вермахта по штату насчитывалось 5375 лошадей: 1743 верховые лошади и 3632 тягловые, из них 2249 тягловых лошадей относились к артиллерийскому полку части. Плюс высокий уровень моторизации - 911 автомобилей (из них 565 – грузовых и 346 – легковых), 527 мотоциклов (201 единица с коляской). Всего в вооруженных силах Германии, сосредоточенных на границах Советского Союза, было более чем 600 000 автомобилей различных типов и более чем 1 млн. лошадей.
Артиллерия
Традиционно сильной была артиллерия ВС Германии: до четверти стволов немецких дивизий составляли орудия калибром 105–150 мм. Организационная структура войсковой артиллерии вермахта позволяла обеспечить существенное усиление пехотных подразделений в бою. Так, в пехотных полках были 150-мм тяжелые полевые орудия. Это обеспечивало немецкой пехоте значительное преимущество в бою.
При стрельбе прямой наводкой снарядами весом 38 кг 150-мм орудия быстро могли подавить огневые точки врага, расчищая дорогу наступающим частям.
Дивизионная артиллерия могла поддержать пехотные, моторизованные полки, дивизионом легких 105-мм гаубиц, при этом в распоряжении командиров пехотных и моторизованных дивизий вермахта оставался тяжелый гаубичный дивизион 150-мм гаубиц, а в распоряжении командиров танковых дивизий – смешанный тяжелый дивизион 105-мм пушек и 150-мм гаубиц.
У танковых и моторизованных дивизий были ещё пушки ПВО: по штату в дивизии был рота ЗСУ (18 единиц), это были зенитные самоходные установки на базе полугусеничных тягачей, вооруженные одноствольными или счетверенными 20-мм зенитными автоматами. Рота входила в состав истребительно-противотанкового дивизиона. ЗСУ могли вести огонь как стационарно, так и на ходу в марше. Плюс зенитные дивизионы с 8–12-тью 88-мм зенитными пушками Flak18/36/37, которые, кроме борьбы с ВВС противника, могли бороться с танками врага, выполняя противотанковые функции.
Для удара по Красной Армии командование вермахта сосредоточило и значительные силы Резерва главного командования Сухопутных войск(РГК): 28 артдивизионов (по 12-ть 105-мм тяжелых пушек в каждом); 37 дивизионов тяжелых полевых гаубиц (по 12-ть 150-мм единиц в каждом); 2 смешанных дивизиона (по 6-ть 211-мм мортир и три 173-мм орудия в каждом); 29 тяжелых мортирных дивизионов (по 9-ть 211-мм мортир в каждом дивизионе); 7 моторизованных тяжелых артдивизионов (по 9-ть 149,1-мм тяжелых пушек в каждом дивизионе); 2 тяжелых гаубичных дивизиона (по четыре 240-мм тяжелые чехословацкие гаубицы в каждом дивизионе); 6 истребительно-противотанковых дивизионов (по 36-ть 37-мм противотанковых пушек Pak35/36 в каждом); 9 отдельных железнодорожных батарей с 280-мм морскими пушками (по 2 орудия в батарее).
Практически вся артиллерия РГК была сосредоточена на направлении главных ударов, и вся она была моторизованной.
Для обеспечения всесторонней подготовки к боевым действиям в состав ударных групп вермахта было включено: 34 дивизиона артиллерийской инструментальной разведки, 52 отдельных саперных батальона, 25 отдельных мостостроительных батальонов, 91 строительный батальон и 35 дорожно-строительных батальонов.
Авиация:
Для удара по СССР были сосредоточены 4 воздушных флота люфтваффе, плюс авиация союзников. Помимо 3217 бомбардировщиков и истребителей, в составе ВВС Рейха насчитывалось 1058 самолетов-разведчиков, которые играли важнейшую роль в обеспечении действий наземных сил и ВМС Германии. Плюс 639 транспортных самолета и самолета связи.
Из 965 германских одномоторных истребителей Bf.109 «мессершмитт» почти 60% составляли самолёты новой модификации Bf.109F, они превосходили в скорости и скороподъемности не только старые советские истребители «И-16» и «И-153», но и новые, только поступавшие в ВВС РККА «Як-1» и «ЛаГГ-3».
ВВС Рейха располагали большим количеством частей и подразделений связи и управления, что позволяло поддерживать их высокую управляемость и боеспособность. В Военно-воздушные силы Германии входили зенитные дивизии, которые обеспечивали противовоздушную оборону сухопутных войск и тыловых объектов. Каждая зенитная дивизия имела в своем составе подразделения воздушного наблюдения, оповещения и связи, подразделения тылового и технического обеспечения.
На их вооружении стояло 8-15 зенитных дивизионов с 88-мм зенитками Flak18/36/37, 37-мм и 20-мм зенитными автоматическими пушками Flak30и Flak38, в том числе и счетверенные установки 20-мм автоматов Flakvierling38/1. При этом зенитные дивизионы ВВС хорошо взаимодействовали с наземными силами, зачастую продвигаясь непосредственно вместе с ними.
Помимо собственно вооруженных сил, ударную мощь усиливали многочисленные вспомогательные военизированные формирования, такие как Транспортный корпус Шпеера, Организация Тодта, Национал-социалистский автомобильный корпус и Имперская трудовая служба. Они выполняли задачи по тыловому, техническому и инженерному обеспечению вермахта. Много там было добровольцев из стран Западной и Восточной Европы, формально не находившихся в состоянии войны с СССР.
Подводя итог, надо сказать, что эта военная машина на тот период не знала равных. Не зря в Берлине, Лондоне и Вашингтоне считали, что СССР не выдержит удара и падёт в течении 2-3 месяцев. Но просчитались, в очередной раз…
22 июня 1941 года, ранним утром Германия при поддержке своих союзников -- Италии, Венгрии, Румынии, Финляндии и Словакии -- внезапно и без предупреждения напала на СССР. Началась советско-германская война, в советской и российской историографии именуемая Великой Отечественной Войной.
Немецкие войска наносят мощный внезапный удар по всей западной советской границе тремя крупными группами армий: «Север», «Центр» и «Юг» (в общей сложности 181 дивизия, в том числе 19 танковых и 14 моторизованных, 18 бригад и 3 воздушных флота). В первый же день уничтожена или захвачена значительная часть советских боеприпасов, горючего и военной техники; уничтожено около 1200 самолётов. 23--25 июня советские фронты пытаются нанести контрудары, однако терпят неудачу.
К концу первой декады июля немецкие войска захватывают Латвию, Литву, Белоруссию, значительную часть Украины, Молдавии и Эстонии. Основные силы советского Западного фронта разгромлены в Белостокско-Минском сражении.
Советский Северо-Западный фронт потерпел поражение в приграничном сражении и отброшен. Однако советский контрудар под Сольцами 14--18 июля привёл к приостановке немецкого наступления на Ленинград почти на 3 недели.
25 июня советские самолёты бомбят финские аэродромы. 26 июня в контрнаступление переходят финские войска и вскоре возвращают себе Карельский перешеек, ранее захваченный Советским Союзом, не переходя старую историческую российско-финскую границу на Карельском перешейке (севернее Ладожского озера старая граница была пересечена на большую глубину). 29 июня германо-финские войска предпринимают наступление в Заполярье, но продвижение вглубь советской территории остановлено.
На Украине советский Юго-Западный фронт также терпит поражение и отброшен от границы, но контрудар советских мехкорпусов не позволяет немецким войскам совершить глубокий прорыв и захватить Киев.
В новом наступлении на центральном участке советско-германского фронта, предпринятом 10 июля, группа армий «Центр» уже 16 июля захватывает Смоленск и окружает основные силы воссозданного советского Западного фронта. На волне этого успеха, а также учитывая необходимость поддержать наступление на Ленинград и Киев, 19 июля Гитлер, несмотря на возражения армейского командования, отдаёт приказ перенести направление главного удара с московского направления на южное (Киев, Донбасс) и северное (Ленинград). В соответствии с этим решением танковые группы, наступавшие на Москву, выведены из состава группы «Центр» и направлены на юг (2-я танковая группа) и на север (3-я танковая группа). Наступление на Москву должны продолжить пехотные дивизии группы армий «Центр», однако сражение в районе Смоленска продолжалось, и 30 июля группа армий «Центр» получила приказ перейти к обороне. Таким образом, наступление на Москву отложено.
8--9 августа группа армий «Север» возобновила наступление на Ленинград. Фронт советских войск рассечён, они вынуждены отходить по расходящимся направлениям к Таллину и Ленинграду. Оборона Таллина сковала часть немецких сил, однако 28 августа советские войска вынуждены начать эвакуацию. 8 сентября, с захватом Шлиссельбурга, немецкие войска берут Ленинград в кольцо.
4 сентября начальник главного штаба вооруженных сил Германии генерал Йодль получает от маршала Маннергейма категорический отказ наступать на Ленинград.
6 сентября Гитлер своим приказом (Weisung № 35) останавливает наступление группы войск «Север» на Ленинград, и отдаёт приказание фельдмаршалу Леебу отдать все танки и значительное число войск для того, чтобы «как можно быстрее» начать наступление на Москву. Отказавшись от штурмаЛенинград, группа армии «Север» 16 октября предпринимает наступление на тихвинском направлении, намереваясь соединиться с финскими войсками восточнее Ленинграда. Однако контрудар советских войск под Тихвином освобождает город и останавливает противника.
На Украине в начале августа войска группы армий «Юг» отрезают от Днепра и окружают под Уманью две советские армии. Однако захватить Киев им снова не удалось. Только после поворота войск южного фланга группы армий «Центр» (2-й армии и 2-й танковой группы) на юг положение советского Юго-Западного фронта резко ухудшилось. Немецкая 2-я танковая группа, отразив контрудар Брянского фронта, форсирует Десну и 15 сентября соединяется с 1-й танковой группой, наступавшей с Кременчугского плацдарма. В результате сражения за Киев оказался полностью разгромлен советский Юго-Западный фронт.
Катастрофа под Киевом открыла немцам путь на юг. 5 октября 1-я танковая группа вышла к Азовскому морю у Мелитополя, отрезав войска Южного фронта. В октябре 1941 года немецкие войска захватывают почти весь Крым, кроме Севастополя.
Поражение на юге открыло немцам дорогу на Донбасс и Ростов. 24 октября пал Харьков, к концу октября были заняты основные города Донбасса. 17 октября пал Таганрог. 21 ноября 1-я танковая армия вошла в Ростов-на-Дону, достигнув, таким образом, целей плана «Барбаросса» на юге. Однако 29 ноября советские войска выбивают немцев из Ростова (См. Ростовская операция (1941)). До лета 1942 линия фронта на юге устанавливается на рубеже р. Миус.
30 сентября 1941 года немецкие войска начинают наступление на Москву. В результате глубоких прорывов немецких танковых соединений основные силы советских Западного, Резервного и Брянского фронта оказались в окружении в районе Вязьмы и Брянска. Всего в плен попало более 660 тыс. человек.
Остатки Западного и Резервного фронтов 10 октября объединяются в единый Западный фронт под командованием генерала армии Г. К. Жукова.
15--18 ноября немецкие войска с окончанием распутицы возобновляют наступление на Москву, однако к декабрю остановлены на всех направлениях.
1 декабря командующий войсками группы «Центр» генерал фельдмаршал фон Бок докладывает о том, что войска выдохлись и не способны продолжать наступление.
5 декабря 1941 года Калининский, Западный и Юго-Западный фронты переходят в контрнаступление. Успешное продвижение советских войск заставляет противника перейти к обороне по всей линии фронта. В декабре в результате наступления войска Западного фронта освобождают Яхрому, Клин, Волоколамск, Калугу; Калининский фронт освобождает Калинин; Юго-Западный фронт -- Ефремов и Елец. В итоге к началу 1942 года немцы отброшены на 100--250 км на запад. Поражение под Москвой стало первым крупным поражением вермахта в этой войне.
Успех советских войск под Москвой побуждает советское командование перейти в широкомасштабное наступление. 8 января 1942 года силы Калининского, Западного и Северо-Западного фронта переходят в наступление против немецкой группы армий «Центр». Им не удаётся выполнить поставленной задачи, и после нескольких попыток, к середине апреля, приходится прекратить наступление, понеся большие потери. Немцы сохраняют Ржевско-Вяземский плацдарм, представляющий опасность для Москвы. Попытки Волховского и Ленинградскогофронтов деблокировать Ленинград также не увенчались успехом и привели к окружению в марте 1942 года части сил Волховского фронта.