Ю.Сорокин
Д.И.Писарев
Д. И. Писарев принадлежит к числу выдающихся деятелей шестидесятых годов прошлого века - эпохи, сыгравшей важную роль в истории русской общественной жизни, в развитии науки, литературы и искусства нашей страны. В условиях острейшей борьбы классов, развернувшейся в эти годы, Писарев выступил как революционный демократ и материалист. Влияние его на демократическую молодежь было живым и сильным. Его произведения жадно читались, вызывали горячие споры, поражали смелостью выводов и яркостью аргументации, будили мысль.
В последующие годы имя Писарева, как и других замечательных представителей разночинского периода в русском освободительном движении, не было забыто. Пролетарские революционеры использовали лучшие страницы произведений Писарева в своей борьбе с царизмом, с капиталистическим строем, за победу социалистической революции. В воспоминаниях Н. К. Крупской сохранились свидетельства об отношении В. И. Ленина к Писареву. "Писарева, указывает она, - Владимир Ильич в свое время много читал и любил". "Меня, писала Н. К. Крупская, - пленила резкая критика крепостного уклада Писаревым, его революционная настроенность, богатство мыслей. Все это было далеко от марксизма, мысли были парадоксальны, часто очень неправильны, но нельзя было читать его спокойно. Потом в Шуше я рассказала Ильичу свои впечатления от чтения Писарева, а он мне заявил, что сам зачитывался Писаревым, расхваливая смелость его мысли. В шушенском альбоме Владимира Ильича среди карточек любимых им революционных деятелей и писателей была фотография и Писарева". {"Правда", 3 октября 1935 года.} В своих произведениях В. И. Ленин цитировал отдельные яркие высказывания Писарева.
Советские люди высоко ценят творчество этого выдающегося мыслителя и критика. В его произведениях и сейчас волнуют многие страницы, исполненные острой ненависти к темным силам реакции, полные боевого оптимизма и горячей веры в светлое будущее народа, в силы прогресса и демократии.
Короткий по времени творческий путь Писарева был сложным и во многом противоречивым. Его литературное наследие требует внимательного исторического подхода, вдумчивой объективной оценки и того, что составляет силу Писарева как мыслителя, и тех идейных ошибок и колебаний, парадоксальных и неверных выводов, которые имеют у него место. Писарев рано начал свою публицистическую деятельность, а умер еще совсем молодым. Его взгляды на протяжении этой короткой деятельности в демократической журналистике по некоторым вопросам существенно менялись. В этих переменах отражается живой, не останавливающийся процесс развития критической мысли Писарева.
Говоря о Писареве, К. А. Тимирязев в одной из своих работ метко охарактеризовал его как критика "увлекающегося, но зато и увлекавшего". {К. А. Тимирязев, Сочинения, т. VIII, 1939, стр. 175.} Произведения Писарева отражают идейные искания передовой мысли его эпохи и своеобразие духовной эволюции самого Писарева в сложной и бурной общественно-политической жизни России того времени.
1860-е годы вошли в историю нашей страны как годы высокого подъема демократического движения. Уже во время Крымской войны нарастает волна крестьянских выступлений против произвола помещиков. Политическое положение в стране особенно обострилось после 1855 года. Поражение царизма в Крымской войне, обнаружившее глубокий кризис феодально-крепостнического строя, невыносимый помещичий гнет, ложившийся всею своею тяжестью на плечи миллионов крестьян, и полицейский произвол, царивший в стране, - породили революционную ситуацию. В эти годы, во время подготовки и проведения "крестьянской реформы" 19 февраля 1861 года, крестьянское движение получает особенно широкий размах. Наиболее крупным было выступление крестьян во главе с Антоном Петровым в селе Бездне Казанской губернии в апреле 1861 года, жестоко подавленное царскими войсками. На 1861 год падают также серьезные выступления студентов в Петербурге и в некоторых других городах, носившие ярко выраженный демократический характер. В 1861 году возникает и развертывает свою деятельность революционная организация "Земля и воля". Составляются и распространяются прокламации, обращенные к демократической молодежи, крестьянам, солдатам и призывающие к восстанию, к сопротивлению царским властям и крепостникам-помещикам. "Колокол" Герцена и Огарева и другие издания бесцензурной печати широко распространяются в России и способствуют развитию демократического движения.
В эти годы важнейшим вопросом для революционеров-демократов является вопрос о подготовке демократической крестьянской революции, о слиянии разрозненных выступлений крестьян и демократической молодежи в общее наступление против существующего строя. К этому и готовили демократические силы общества идейные руководители развернувшегося движения - Чернышевский и Добролюбов.
В. И. Ленин, определяя в работе "Крах II Интернационала" основные признаки революционной ситуации, указывал, что "не всякая революционная ситуация приводит к революции". {В. И. Ленин, Сочинения, т. 21, стр. 189.} Не привела к революции и революционная ситуация 1859-1861 годов. Не привела прежде всего потому, что не было тогда еще такого революционного класса, который был бы способен "на революционные массовые действия, достаточно сильные, чтобы сломить (или надломить) старое правительство, которое никогда, даже и в эпоху кризисов, не "упадет", если его не "уронят". {Там же, стр. 190.} Разрозненные действия крестьян и демократической молодежи не вылились в общее сокрушительное выступление масс против существующего строя.
Силы реакции во главе с царской властью, помещики-крепостники яростно сопротивлялись развивающемуся революционному движению. Царское правительство жестоко расправлялось с отдельными выступлениями крестьян и студентов. Буржуазно-дворянские либералы в обстановке революционной ситуации открыто предали интересы народа, дело прогресса страны и вступили в блок с крепостниками. В 1862 году, подавив первую волну серьезных выступлений демократических сил, реакция начала прямое наступление на лагерь демократии. Летом 1862 года, после правительственной провокации в связи с майскими пожарами в Петербурге, начались массовые репрессии, направленные против революционно настроенной демократической интеллигенции.
Для демократического движения наступили трудные годы, когда нужно было устоять против жестокого натиска реакции, собирать и готовить силы для нового революционного подъема. Испытав эти тяжелые удары, революционные демократы не прекратили своей самоотверженной борьбы. Но они продолжали ее в новых, очень сложных условиях.
Как раз на это время и падает наиболее напряженная литературная деятельность Писарева. Он пришел в демократическое движение к концу революционной ситуации 1859-1861 годов. Вскоре после начала своей деятельности в демократической журналистике он подвергся длительному тюремному заключению. Его освобождение совпало по времени с еще более жестоким наступлением реакции после выстрела Каракозова в 1866 году. Журнал, в котором он до этого времени работал, был закрыт, на демократическую литературу посыпались новые репрессии. А всего через два года после выхода на свободу трагическая гибель оборвала жизнь молодого критика.
Тяжелые условия, в которых развернулась блестящая, но кратковременная деятельность Писарева в демократической печати, и особенно общая трудная для демократического движения обстановка, начиная с 1862 года, но могли не отразиться на направлении этой деятельности, не могли не сказаться в отдельных противоречиях, свойственных Писареву.
Но при всем том Писарев был характерным "человеком шестидесятых годов", передовым борцом демократического движения. Основное, что бросается в глаза в его работах, написанных нередко под живым впечатлением тяжелых потерь, поражений и трудностей, переживаемых демократическим движением, - это чувство глубокого, боевого оптимизма, твердое убеждение в неизбежности движения вперед, уверенность в конечной победе сил демократии, постоянный боевой дух и молодой задор борца.
Нас не может не поразить интенсивность литературной деятельности Писарева, разнообразие его интересов как мыслителя и критика, столь показательные вообще для революционно-демократических писателей 1860-х годов. За семь с небольшим лет работы в демократической печати им было написано более пятидесяти крупных статей и очерков, не считая рецензий, а между тем за это время журнальная деятельность его дважды прерывалась.
На протяжении всей своей деятельности в 1861-1868 годы Писарев оставался в рядах сознательных борцов за лучшее будущее своей родины.
I
В одной из ранних рецензий Писарев замечает: "Первые годы жизни заслуживают полного внимания биографа: первые впечатления, первоначальное направление воспитания, личности окружающих людей имеют часто решительное, неизгладимое влияние на наклонности и характер ребенка. К сожалению, бывает обыкновенно очень трудно собрать подробности об этом первом периоде жизни, сообщенные сведения бывают обыкновенно отрывочны, неясны и бесцветны. Редко дают себе труд наблюдать над постепенным развитием ребенка, подмечать в нем характерные особенности, следить за пробуждением молодого ума". {Д. И. Писарев, Сочинения, изд. 5, т. I. СПб. 1909, стр. 91.} Эти слова можно целиком отнести и к характеристике детства, отрочества и юности Писарева. По немногим отрывочным и во многом неясным сведениям, которыми располагает теперь его биограф, трудно воссоздать полную картину первоначального развития Писарева. Но одно выступает при этом с особой рельефностью: в развитии Писарева мы сталкиваемся с фактом решительного и острого кризиса, духовного перелома, который падает на годы окончания им университета и определяется воздействием общественной обстановки шестидесятых годов.
Дмитрий Иванович Писарев родился 14 октября (по новому стилю) 1840 года в селе Знаменском Елецкого уезда Орловской губернии в состоятельной и культурной дворянской семье. Воспитывался он главным образом под влиянием матери, к которой сохранил привязанность на всю жизнь.
Ему стремились дать разностороннее образование. Однако оно не выходило за традиционные рамки. Особое внимание уделялось языкам. Развивался мальчик быстро и не по летам, много читал и рано привык заносить на бумагу свои впечатления от увиденного, прочитанного и пережитого. Воспоминания близких Писарева, немногие сохранившиеся письма и дневниковые записи свидетельствуют о его острой впечатлительности и рано проявившейся литературной одаренности. Но тщетно стали бы мы искать в этих данных каких-либо намеков на будущее направление критической мысли Писарева.
Среде, в которой воспитывался мальчик, при всей ее культурности, были далеки передовые общественные интересы. Вспоминая о своем детстве, Писарев отмечал, что хотя он читал и много, круг его чтения был еще очень ограничен. Его любимыми книгами были романы Дюма и Купера, а с лучшими произведениями русской литературы он, по собственному признанию, был тогда знаком больше по названиям и именам. Характеризуя литературные вкусы своих воспитателей, он писал: "Евгений Онегин" и "Герой нашего времени" считались произведениями безнравственными, а Гоголь - писателем сальным и в порядочном обществе совершенно неуместным". На критические статьи в журналах Писарев, по его собственным ироническим словам, "смотрел как на кодекс гиероглифических надписей".
В 1851 году Писарев был отдан в одну из лучших гимназий Петербурга. О своих гимназических годах он позднее отзывался не менее иронически: "Я принадлежал в гимназии к разряду овец; я не злился и не умничал, уроки зубрил твердо, на экзаменах отвечал красноречиво и почтительно и в награду за все эти несомненные достоинства был признан "преуспевающим". В этой позднейшей автохарактеристике краски, конечно, сгущены. Однако и другие сохранившиеся данные говорят о том, что мальчик дома и в гимназии воспитывался в верноподданническом духе, ему прививались мысли о почтительности к признанным "авторитетам", его готовили к блестящей и спокойной карьере; на душу его не ложились тяжелые впечатления окружающей нищеты, социальной несправедливости, крепостнического гнета.
Успешно окончив гимназию, Писарев в 1856 году поступил на историкофилологический факультет Петербургского университета. В статье "Наша университетская наука", написанной всего два года спустя после окончания университета. Писарев говорит о своих профессорах и товарищах по факультету в резко памфлетных тонах. Иронически отзывается он и о своих занятиях в университете. В студенческие годы Писарев мечтал об академической ученой карьере. Он сблизился с кружком способных студентов-филологов, одним из его товарищей в это время был известный впоследствии литературовед Л. Н. Майков. Участники этого кружка культивировали интересы "чистой академической науки", от политических вопросов они держались в стороне.
Но в эти же годы впервые проявились идейные искания Писарева. В университете он много и успешно занимался, получил серьезную подготовку в области истории и филологии. Первой печатной работой его было опубликованное в 1860 году в "Сборнике, издаваемом студентами Петербургского университета" сочинение, посвященное характеристике известного немецкого филолога-идеалиста В. Гумбольдта. Оканчивая университет, Писарев избрал темой кандидатской диссертации характерный эпизод из истории разложения рабовладельческого общества в Римской империи, ярко обрисовав мистическое учение одного из "пророков" этого времени - Аполлония Тианского и ту обстановку, которая вызвала к жизни это мистическое учение. Позднейшие работы Писарева показывают, как глубоки и разносторонни были полученные им исторические знания. Но самое главное было не в этом.
С развитием революционных событий в начале шестидесятых годов, с возникновением демократического движения в среде тогдашнего студенчества назревает и крепнет у Писарева чувство неудовлетворенности окружающей обстановкой, мучительное сознание невозможности следовать ранее избранным путем. Писарев к концу пребывания в университете, по его же признаниям и по свидетельству его сокурсников, все более отдалялся от кружка студентов-филологов, в котором господствовали узко специальные интересы. Его привлекает теперь широкое поле общественной деятельности, литературная работа; круг интересов быстро расширяется, чувство живой жизни берет свое. Назревает серьезный духовный кризис, вскоре и совершившийся в Писареве.
Назреванию этого кризиса способствовали и личные переживания. В 1858 году Писарев серьезно увлекся своей двоюродной сестрой - Р. А. Кореневой. Любовь была несчастливой: родные Писарева были против нее. Это первое серьезное столкновение Писарева с родными сыграло также известную роль в его духовном развитии.
С начала 1859 года, еще будучи студентом университета, Писарев начинает сотрудничать в журнале "Рассвет", носившем характерный подзаголовок: "Журнал наук, искусств и литературы для взрослых девиц". Издавал его некто В. А. Кремшш, артиллерийский офицер по образованию. Журнал Кремпина был одним из тех педагогических изданий, которые так часто предпринимались в 1860-х годах и обычно так недолго существовали. Направление журнала не отличалось определенностью. Сам Писарев позднее метко охарактеризовал его как "сладкое, но приличное". Однако к сотрудничеству в журнале был привлечен ряд прогрессивных писателей. На долю юноши Писарева выпала одна из основных ролей: он вел в журнале литературно-критический отдел. Увлеченный новой работой, Писарев много писал для журнала. Это были живо и умно составленные рецензии на статьи из различных журналов того времени, талантливые краткие разборы новых литературных произведений. В них Писарев стремился познакомить молодых читательниц с важнейшими новостями публицистики, критики и художественной литературы, приучить их к сознательному, серьезному чтению, воспитать в них правильный эстетический вкус, внушить им прогрессивные идеи о воспитании, о роли и назначении женщины в обществе.
Работа в журнале была плодотворной для Писарева. По его собственному признанию, один год сотрудничества в "Рассвете" принес больше пользы его умственному развитию, чем два года усиленных занятий в университете. Статьи и рецензии Писарева в "Рассвете" дают представление об этом своеобразном подготовительном периоде его критической деятельности. При относительной узости круга тем, определявшейся специфическим назначением и направлением журнала, молодой критик показал здесь и значительную широту своих интересов и хорошее знакомство с новейшей литературой. Правда, эти первые произведения еще не дают нам права говорить о сложившихся демократических и материалистических убеждениях Писарева, но в них отражаются некоторые передовые устремления того времени.
Писарев выступает здесь как сторонник эмансипации женщин. В рецензии на "Парижские письма" М. Л. Михайлова, горячего защитника прав женщин, Писарев солидаризируется с автором. Он развивает тот взгляд, что перед женщиной должна быть открыта область сознательного труда, что хорошо выполнить свою роль жены и матери она сможет только при условии, если будет товарищем мужчины в труде, если будет жить насущными интересами, волнующими современное общество. Прогрессивными являются и педагогические высказывания молодого Писарева. Он выступает в защиту широкого, серьезного образования, против принуждения и пассивного отношения к "авторитетам".
Наиболее интересны из работ этого периода три небольшие критические статьи, посвященные разбору "Обломова", "Дворянского гнезда" и рассказа Л. Н. Толстого "Три смерти". Писарев дает в них тонкую критическую оценку этих произведений, показывает своеобразие художественной манеры каждого из писателей. Для него эти произведения важны потому, что они дают правдивую реалистическую картину действительности. Пробуждающиеся демократические настроения Писарева находят выражение в характеристике Обломова как порождения "старорусской жизни", как типичного представителя барства. Эти настроения выражаются и в живом сочувствии к освобождению женщины. Общая высокая оценка романа как произведения глубоко художественного и актуального, особенно интерпретация образа Ольги Ильинской, сходятся в самом существенном с тем, что мы находим в известной статье Добролюбова о романе Гончарова. Показательна и оценка "Дворянского гнезда", особенно анализ характера Лизы Калитиной. Осуждая охвативший ее мистицизм, Писарев прямо указывает, что трагическая судьба Лизы объясняется тем, что ее личность сформировалась под влиянием характерных элементов помещичьей среды, что Лиза "идет по ложной и опасной дороге", ведущей ее к духовной гибели. Разбирая рассказ Толстого, Писарев особенно высоко оценивает его талант художника-психолога. Отчетливо выступает в этих трех статьях признание народности и реализма как основных достоинств литературного произведения.
Однако этим ранним статьям Писарева еще недостает политической остроты выводов. В них находят место оценки расплывчатые, неопределенные, в целом еще далекие от революционно-демократического взгляда на явления и типы современной жизни. Писарев, например, некритически отнесся к образу Штольца. В согласии с Гончаровым он принял Штольца за образец практического деятеля, который может обновить жизнь, вывести ее из застоя. Сбивается нередко на отвлеченные "общечеловеческие" мотивы и характеристика Обломова.
За год работы в журнале "Рассвет" Писарев вошел в круг живых научных и литературных интересов, основательно познакомился с лучшими произведениями русской и иностранной художественной и научной литературы и критики. В его ранних статьях уже видно знакомство с произведениями Белинского. Под воздействием идей Белинского Писарев становится убежденным сторонником реалистического направления в русской литературе. В одной из рецензии 1859 года он высоко оценивает значение Гоголя для нашей литературы. "Гоголь был первым нашим народным, исключительно русским поэтом, - говорится там, никто лучше его не понимал всех оттенков русской жизни и русского характера, никто так поразительно верно не изображал русского общества; лучшие современные деятели нашей литературы могут быть названы последователями Гоголя; на всех их произведениях лежит печать его влияния, следы которого еще долго, вероятно, останутся на русской словесности". {Д. И. Писарев, Сочинения, изд. 5, т. I, СПб. 1909, стр. 34.}
Но, по признанию самого Писарева, и в это время "остаток прошедшего, мертвый догмат, все еще висел" над его головой. В статье "Наша университетская наука", откуда взяты процитированные здесь слова, оп указывает, вспоминая о времени работы в "Рассвете", что еще "открещивался от примера Добролюбова", не понимал значения его деятельности. Стремления молодого критика раздваивались между перспективой спокойной академической карьеры ученого-филолога и бурной журнальной деятельности. Без сомнения, общий характер и направление журнала "Рассвет" ограничивали развитие Писарева. Работа в таком журнале не могла его надолго удовлетворить. В самой среде, в которой он тогда вращался, еще не находилось лиц, сближение с которыми дало бы последний толчок формированию нового мировоззрения.
Между тем в сознании Писарева уже назревал серьезный кризис. Основы старого взгляда на окружающее пошатнулись и начали распадаться, а восприятие новых идей еще не было окончательно подготовлено. Этот кризис привел впечатлительного юношу к серьезному умственному потрясению. К концу 1859 года Писарев пережил то напряженно-восторженное состояние, когда он, по его собственным словам, смотрел на себя как на какого-то титана, Прометея, похитившего священный огонь. За приступом до предела напряженной энергии последовал резкий упадок сил. Весной 1860 года Писарев психически заболел и несколько месяцев пробыл в лечебнице.
Летом того же года, оправившись от умственного расстройства, Писарев с новым жаром берется за литературную работу. Его замыслы расширяются, становятся смелее. Первой пробой сил после выздоровления явилась статья о сочинениях Марко Вовчка. В ней Писарев задумал не только дать подробный критический разбор повестей и рассказов известной украинской писательницы-демократки, но также изложить свой общий взгляд на литературу. Статья эта - типичное явление переходного момента в развитии Писарева. Показательно само обращение к произведениям Марко Вовчка, посвященным изображению людей из народа и проникнутым глубокими симпатиями к трудовому люду, враждой к крепостническому гнету. Творчество М. Вовчка высоко оценивали Чернышевский и Добролюбов. Писарев еще не смог подняться до той боевой, революционно-демократической оценки и интерпретации этих повестей, какая отличает статью Добролюбова "Черты для характеристики русского простонародия", появившуюся осенью того же года. Но в статье Писарева сильнее, чем раньше, звучит протест против рутины и застоя, яснее выражено трезвое, реалистическое отношение к жизни и ее запросам. Однако Писарев, очевидно, еще не смог вполне справиться с теми широкими задачами, которые он поставил здесь перед собой, и статья осталась незавершенной.
В 1861 году Писарев окончил университет. В начале этого года он стал постоянным сотрудником журнала "Русское слово".
II
Писарев был сотрудником "Русского слова" в течение пяти лет. Это годы самой напряженной его литературно-критической и публицистической деятельности, время, когда его мировоззрение оформилось и окрепло, а его произведения привлекли всеобщее внимание. Именно в это время Писарев становится одним из "властителей дум" молодого поколения шестидесятых годов. Но внимательный анализ многочисленных произведений Писарева, опубликованных в "Русском слове", вместе с тем свидетельствует об очень сложном и нередко противоречивом процессе его духовного роста и развития. Отчетливо выделяются два периода в этом развитии Писарева как критика "Русского слова". Один из них охватывает первый год работы в журнале, с весны 1861 года по июнь 1862 года, когда Писарев был арестован и его деятельность временно прекратилась. Второй период начинается в 1863 году, когда возобновилось сотрудничество Писарева в "Русском слове".
В первый год работы в журнале Писарев опубликовал почти два десятка статей, не считая небольших рецензий и переводов. Разнообразен был круг этих статей. В них поднимались и философские вопросы, и вопросы истории, и вопросы естествознания, большое место заняла литературная критика. Это были вопросы, имевшие самое животрепещущее значение для общественной жизни того времени. С первых шагов своих в новом журнале Писарев вступил в напряженную борьбу, которую вела тогда демократическая журналистика против сил реакции. Свои взгляды на самые острые и сложные вопросы современной действительности он выразил с характерной для него прямотой и непосредственностью. Он умел при этом с помощью прозрачных намеков, аналогий и ярких иносказаний, а иногда и выразительных недомолвок обходить те преграды, которые постоянно воздвигала царская цензура перед демократической литературой.
Уже в первых статьях, опубликованных в "Русском слове" за 1861 год, перед нами демократ по убеждениям, горячо проводящий определенный круг идей. Как совершился этот переход критика на демократические позиции, мы можем судить прежде всего на основании лаконичных, но решительных объяснений самого Писарева. "В 1860 году, - говорится в статье "Промахи незрелой мысли", - в моем развитии произошел довольно крутой поворот. Гейне сделался моим любимым поэтом, а в сочинениях Гейне мне всего больше стали нравиться самые резкие ноты его смеха. От Гейне понятен переход к Молешотту и вообще к естествознанию, а далее идет уже прямая дорога к последовательному реализму и к строжайшей утилитарности". В 1865 году в "Современнике" было опубликовано письмо в редакцию В. Д. Писаревой - матери критика. В этом письме, либо написанном самим критиком, находившимся тогда в заключении, либо во всяком случае просмотренном и одобренном им, указывалось на влияние редактора "Русского слова" Г. Е. Благосветлова как на один из факторов, определивших перемену в мировоззрении Писарева. Однако несколько позднее, в статье "Посмотрим!", Писарев говорит, что почва для этого была в нем уже подготовлена к моменту прихода в "Русское слово". Бесспорно, что все указанное Писаревым сыграло известную роль в его духовном развитии. Не случайно, что сотрудничество
Писарева в "Русском слове" началось с помещения его перевода поэмы Гейне "Атта Троль". Ирония и сарказмы Гейне, беспощадное осмеяние отживающего мира, ложных авторитетов, романтических и либеральных иллюзий не могли не захватить Писарева в период острого духовного кризиса. Плодотворным для развития и укрепления материалистических взглядов Писарева было последовавшее затем обращение его к работам по естествознанию. Еще более существенное значение должен был иметь и переход Писарева в журнал "Русское слово".
Этот журнал начал издаваться в 1859 году на средства меценатствующего графа Кушелева-Безбородко. Сперва позиции журнала были крайне неопределенными и не выходили из границ умеренного либерализма. Дело изменилось, когда в 1860 году редактором его стал демократический публицист Г. Е. Благосветлов, близкий к революционным кругам. Именно он первый оценил Писарева как выдающегося критика и публициста. Журнал "Русское слово" объединил тесный круг единомышленников, писателей боевых и талантливых. В нем сотрудничали известный передовой мыслитель-демократ, ученик Чернышевского и Добролюбова - Н. В. Шелгунов, поэт-сатирик Д. Д. Минаев, талантливый молодой экономист Н. В. Соколов, критик В. А. Зайцев. В журнале печатали свои произведения Гл. Успенский, Решетников и другие писатели-демократы. К середине 1860-х годов "Русское слово" приобрело особенно сильное влияние на демократическую молодежь.
Но этим своим влиянием журнал был обязан прежде всего деятельности в нем Писарева. Придя в журнал, он скоро завоевал себе в нем положение первого критика, стал в идейном отношении руководящею силою журнала.
Это дает нам право заключить, что к началу постоянного сотрудничества в "Русском слове" решающий поворот во взглядах Писарева уже произошел: они достаточно определились и созрели.
Бесспорно, что важнейшим фактором, определившим идейную эволюцию Писарева, его приход в лагерь революционной демократии, явился тот высокий подъем демократического движения, который переживала страна в 1860-1861 годах. На идейное созревание Писарева оказали решающее воздействие произведения Белинского, Герцена, Чернышевского, Добролюбова. Ясные признаки их влияния видны уже в первых его статьях в "Русском слове". На страницах журнала он выступает в защиту взглядов Чернышевского, в защиту "Современника". Вместе с "Современником" он ведет борьбу с реакционной и либеральной публицистикой. Глубокое сочувствие вызывает у него деятельность Герцена.
Правда, критическая мысль Писарева шла при этом своими путями. Он не был простым истолкователем взглядов Белинского, Герцена, Чернышевского и Добролюбова. Не все в их идейной программе он безоговорочно принимал. Более того. По некоторым существенным вопросам он расходился с выводами критики "Современника". Это нашло свое отражение и в произведениях его, относящихся к первому периоду сотрудничества в "Русском слове".
В чем же состояли важнейшие черты мировоззрения Писарева в этот период его деятельности? Одной из первых его статей в "Русском слове" явилась статья "Идеализм Платона". В ней высказаны взгляды по основному вопросу философии - об отношении сознания к материи.
С развитием демократического движения в России получили важнейшее значение защита и обоснование материалистического мировоззрения. Революционные демократы 1840-1860-х годов были убежденными материалистами. Они решительно выступали против идеализма, придали материалистической философии характер боевого, действенного мировоззрения. Опираясь на лучшие традиции передовой философской мысли, творчески восприняв идеи французских просветителей XVIII века и выдающегося немецкого философа Л. Фейербаха, они развивали далее материалистические взгляды на природу и человека. Защищая и развивая материализм в философии, революционные демократы обосновывали необходимость движения общества вперед, законность и неизбежность его демократического переустройства. Замечательной чертой философии русских революционных демократов явилось их стремление освободиться от метафизического подхода к явлениям действительности, от отвлеченно-просветительского взгляда на человека и его деятельность. Правда, в силу отсталости общественного строя, в силу отсутствия в России того времени сформировавшегося революционного класса - пролетариата, они оказались не в состоянии выработать законченное материалистическое понимание истории.
Писарев, Юрий Алексеевич
Род. 1916, ум. 1993. Историк, специалист по истории международных отношений, рабочему и национально-освободительному движениям на Балканах в нач. XX в. Лауреат Государственной премии СССР (1987). С 1992 г. действительный член РАН.
Писарев, Юрий Алексеевич
Действительный член РАН (1992), работал в Институте славяноведения и балканистики РАН; родился 26 марта 1916 г.; окончил в 1941 г. ЛГУ; главные направления научной деятельности: новая и новейшая история стран Восточной и Юго-Восточной Европы; лауреат Государственной премии СССР (1987); скончался в 1993 г.
Большая биографическая энциклопедия . 2009 .
Смотреть что такое "Писарев, Юрий Алексеевич" в других словарях:
- (1916 93) российский историк, академик РАН (1992). Основные труды по истории международных отношений, рабочему и национально освободительному движениям на Балканах в нач. 20 в. Государственная премия СССР (1987) … Большой Энциклопедический словарь
- (1916 1993), историк, академик РАН (1992). Основные труды по истории международных отношений, рабочему и национально освободительным движениям на Балканах в начале XX в. Государственная премия СССР (1987). * * * ПИСАРЕВ Юрий Алексеевич ПИСАРЕВ… … Энциклопедический словарь
Юрий Бахрушин Имя при рождении: Юрий Алексеевич Бахрушин Дата рождения: 15 января 1896(1896 01 15) Место рождения: Москва, Российская империя Дата смерти … Википедия
1. ПИСАРЕВ Дмитрий Иванович (1840 1868), публицист и литературный критик. С начала 1860 х гг. ведущий сотрудник радикального журнала Русское слово. В 1862 арестован как автор антиправительственного памфлета, св. 4 лет провёл в одиночной камере… … Русская история
Писарев Ю. А. - ПИ́САРЕВ Юрий Алексеевич (191693), историк, акад. РАН (1992). Осн. тр. по истории междунар. отношений, рабочему и нац. освободит. движениям на Балканах в нач. 20 в. Гос. пр. СССР (1987) … Биографический словарь
Содержание 1 1980 2 1981 3 1982 4 1983 5 1984 6 1985 … Википедия
Полный список действительных членов Академии наук (Петербургской Академии наук, Императорской Академии наук, Императорской Санкт Петербургской Академии Наук, Академии наук СССР, Российской академии наук). # А Б В Г Д Е Ё Ж З … Википедия
Кавалеры ордена Святого Георгия IV класса на букву «П» Список составлен по алфавиту персоналий. Приводятся фамилия, имя, отчество; звание на момент награждения; номер по списку Григоровича Степанова (в скобках номер по списку Судравского);… … Википедия
Алфавитный список космонавтов стран мира. Содержание: А Б В Г Д Е Ё Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч … Википедия
© Ю.А. Писарев
СОЗДАНИЕ ЮГОСЛАВСКОГО ГОСУДАРСТВА В 1918 г.:
УРОКИ ИСТОРИИ
Ю.А. Писарев,
чл.-корр. РАН
Сейчас, когда весь мир взбудоражили грозные события в Югославии, важно вспомнить, как произошло создание югославского государства в конце первой мировой войны, какие задачи в ту пору стояли перед объединившимися в единую державу народами и попытаться ответить на вопрос: существовали ли уже тогда причины для нынешнего конфликта или. напротив, то, что происходит сегодня, является порождением сепаратизма отдельных частей Югославии, а в 1918 г. были заложены основы для существования жизнеспособного и правового государства.
ПРЕДЫСТОРИЯ ВОПРОСА
Государство Югославия образовалось в результате объединения ряда югославянских земель. Среди них были как независимые государства - Сербия, Черногория, так и земли, входившие в состав Австро-Венгрии - Хорватия. Босния и Герцеговина. Словения и др.
Долгим был путь югославянских народов к государственной независимости.
28 июня 1389 г. на Косовом поле полегла армия средневекового сербского государства, разбитая полчищами войск турецкого султана Мурада I. С тех пор на долгие столетия над Сербией опустилась темная ночь чужеземного господства. Только в 1878 г., после опустошительных войн с турками, Сербия окончательно обрела независимость.
Черногория в течение ряда столетий отстаивала независимость в войнах против Османской империи и лишь после русско-турецкой войны 1877- 1878 гг. укрепила свою государственность.
Что касается Хорватии и Словении, то они еще в средние века потеряли самостоятельность. Хорватия в 1102 г. была включена в состав Венгерского королевства на началах личной унии, а в XVI в. сама Венгрия попала под власть Габсбургов. Тогда же стали принадлежать Габсбургам и территории, где проживали словенцы. В 1867 г. Австрийская империя была поделена на две части: австрийскую, или Цислейтанию. и венгерскую, или Транслейтанию, условные границы между которыми проходили по реке Лейте. Обе эти части формально были равны, хотя на самом деле Австрия имела ряд преимуществ перед Венгрией. В еостав австрийской части входили Словения, Истрия.Штирия,Каринтия, в состав венгерской - Хорватия. Славония,Далмация. Население этих земель было смешанным; сербы исповедовали, как и их собратья в Сербии, православие, хорваты и словенцы - католичество.
В 1868 г. между Венгрией и Хорватией было подписано дополнительное соглашение - так называемая "нагодба". которое предоставило последней дополнительные права, не имевшиеся в других югославянских землях, Хорватия сохранила свое историческое название "Королевство Далмация, Хорватия и Славония", получила право избирать местный парламент - Сабор, создавать свое правительство во главе с носителем государственной власти - баном. Хорватия посылала своих представителей в венгерский парламент, имела национальное знамя, государственный герб, местные органы самоуправления. Однако, она так и не стала независимым государством. во многом находясь в подчинении у Венгрии. Корона, помимо бана, назначала в Хорватию своего представителя - наместника или королевского комиссара, венгерский парламент мог приостановить любой закон, принятый хорватским Сабором, а фискальный аппарат, жандармерия и высшее чиновничество состояли только из венгров. Хорватия не имела своей армии, была лишена права вести международные дела.
Еще меньше прав было предоставлено югославянским областям в Цислейтании. Население Словении, Истрии, Штирии и других земель избирало свои местные законодательные парламенты - ландтаги и исполнительные органы власти, но находилось под верховным контролем со стороны наместников, которые назначались Веной. Существовало неравенство в нормах представительства в австрийский рейхсрат. Словения фактически не участвовала в работе австрийского правительства.
Нелегко складывалась судьба и боснийцев и герцеговинцев. Еще в XV в. Босния и Герцеговина были завоеваны турками, в 1878 г. оккупированы Австро-Венгрией, а в 1908 г. окончательно включены в ее состав. Население Боснии и Герцеговины (большую часть его составляли отуреченные сербы, называвшиеся "мусульманами") было ущемлено в своих гражданских правах. Эти области назывались рейхсландом и находились под юрисдикцией как Австрии, так и Венгрии. Верховная исполнительная власть в стране принадлежала генерал-губернатору, который являлся одновременно и командующим военным округом. Компетенция местных властей крайне ограничивалась, провинциальный парламент - Сабор в Боснии - был создан только в 1910 г.
Обретение свободы и независимости, возрождение государственности стало задачей многих югославянских народов.
Система дуализма все более отживала свой век. Она тормозила развитие производительных сил и вызывала недовольство югославянских политических партий. Только правивший в Хорватии блок - Хорвато-сербская коалиция - продолжал поддерживать соглашение1868 г.. остальные партии выступили за пересмотр этой системы, склоняясь к триализму. т.е. к предоставлению югославянским территориям равных прав с Австрией и Венгрией. Эти требования носили половинчатый характер, так как партии югославянских земель не поднимали вопрос о создании независимого государства, ограничиваясь его решением в рамках монархии Габсбургов. На реформистских позициях стояли и социал-демократические партии Хорватии, Славонии, Словении и Боснии и Герцеговины. Их программные положения также не шли дальше требований о расширении культурно-национальной автономии югославяских территорий.
Существенные изменения в политические программы югославянских партий стали вноситься лишь в ходе первой мировой войны, углубившей кризис дуалистической системы.
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА И ЮГОСЛАВЯНСКИЙ ВОПРОС
Первая мировая война привела к новой расстановке политических сил на Балканах. Болгария присоединилась к Центральной коалиции. Сербия и Черногория - к Антанте, Румыния и Греция объявили о соблюдении ими нейтралитета. Сербия, подвергшись нападению Австро-Венгрии, повела освабодительную войну, защищая свою независимость. 7 декабря 1914 г. она приняла Нишскую декларацию, в которой сформулировала цели войны. В этом документе заявлялось, что Сербия будет воевать за освобождение "еще неосвобожденных югославянских территорий Австро-Венгрии" .
Война явилась катализатором исторических процессов в Австро-Венгрии. Уже само вступление в войну слабо подготовленной к военным действиям дунайской империи и поражения на фронте, которые она понесла после первых же боев, рассеяли многие иллюзии югославянских политических партий о возможности осуществления задуманных преобразований.
Пораженческие настроения появились даже среди правящих кругов империи. .Граф Оттокар Чернин. будущий первый министр и министр иностранных дел (1916-1918 гг.), считал вступление империи в войну "самоубийством". "Нельзя предвидеть, - писал он, - в какую форму вылилось бы распадение монархии, если бы удалось избежать войны. Но оно, несомненно, было бы менее ужасно. Мы были обречены на гибель и должны были умереть. Но вид смерти мы могли бы выбрать, а мы выбрали самую мучительную смерть"
Сходной точки зрения придерживались многие. В Хорватии одна из ведущих политических организаций - Хорватская партия права Анте Старчевича, названная так по имени ее основателя, уже осенью 1914 г. выступила с предложением о заключении перемирия. 13 октября в органе парти газете "Хрват" была напечатана статья "Ф.М. Достоевский о войне", в которой приводились отрывки из "Дневника писателя". Великий русский писатель беспощадно бичевал воинственный прусский шовинизм 70-х годов XIX в. и осуждал политику Бисмарка. Газета задавала вопрос: нужны ли Австро-Венгрии завоевания, за которые придется платить кровью миллионов людей?
В Словении с антивоенными произведениями выступили писатели Иван Цанкар и Отон Жупанчич Они избрали жанр аллегорических сказаний. Так, Цанкар в небольшой, но исключительно сильной по воздействию исторической повести-легенде "Король Матьяш" представил славянский народ в образе древнего героя, который страстно ждет окончания войны и мечтает об освобождении от чужеземного ига
В Боснии и Герцеговине с протестом против нападения Австро-Венгрии на Сербию выступили писатели Иво Андрич,Алекса Шантич,Светозар Чорович и др.
В ряде районов Австро-Венгрии, прежде всего в тех, где проживало сербское население - в Боснии и Герцеговине, Бачке, Сирмии(Среме), Банате и Славонии, наблюдался переход крестьян и молодежи на сторону Сербии. Только в 1914 г. в сербские войска вступило 35 тыс. добровольцев
Большую тревогу в Австро-Венгрии вызвало поражение ее войск в декабре 1914 г. от сербов в битве на реке Колубаре. В этих сражениях австро-венгерские войска потеряли почти треть своего состава "Во время Колубарской битвы , - писала английская газета "Морнинг пост", - целые батальоны австро-венгерских войск отказывались воевать" . Наблюдались случаи, когда войска, состоявшие из сербов Венгрии, не шли в бой даже под угрозой расстрела. "Австрийцы . - писал временный поверенный в делах России в Сербии В.Н. Штрандтман, - расстреливали артиллерийским огнем свои поспешно отступающие части" . Венгерский публицист Мадьяр Лайош писал, что уже осенью 1914 г. в австро-венгерских войсках произошел "психологический надлом" , успехи сербского и русского оружия развеяли миф о возможности легкой победы имперской армии. Военные поражения австро-венгерских сил следовали одно за другим. В 1916 г. они понесли сокрушительный урон в ходе Брусиловского наступления. В 1917 г. в русском плену оказалось до 3 млн. солдат и офицеров австро-венгерской армии, причем значительная часть сдалась в плен добровольно Временные успехи Центральной коалиции в конце 1915 г. на сербском фронте не сгладили общего впечатления о слабости вооруженных сил дунайской империи: они были достигнуты благодаря германским войскам.
Впервые за годы войны значительная часть политических и общественных деятелей Хорватии, Словении и Далмации стала ориентироваться на победу в войне Сербии и держав Антанты. Еще в 1915 г. в Париже была создана организация эмигрантов из Австро-Венгрии - Югославянский комитет, переехавший вскоре в Лондон, где развернул широкую антиавстрийскую кампанию. Комитет, во главе которого стоял видный общественный деятель Хорватии доктор АнтеТрумбич, основал свои филиалы в Швейцарии, России, Франции и в странах Северной и Южной Америки. Он установил связи как с политическими партиями в самой Австро-Венгрии, так и с сербским правительством. Комитет провозгласил единство трех югославянских народов - сербов, хорватов и словенцев, назвав их одной нацией с тремя именами, и высказался за возможность их объединения в независимое государство вне рамок монархии Габсбургов.
Югославянские партии в самой Австро-Венгрии продолжали стоять на прежних позициях сохранения монархии, не поднимаясь выше требований о создании территориально-национальной автономии.
Большое влияние на эти партии оказала Февральская революция в России. Правящие круги Австро-Венгрии были потрясены и напуганы легкостью уничтожения российской монархии. Встревожен был и сам император. Генерал-губернатор Боснии и Герцеговины генерал Стефан Саркотич записал в дневнике 19 марта 1917 г.: "Вчера был у юного императора. который сказал, что мысли о мире занимают его день и ночь... Перейдя к разговору о русской революции, он сказал, что оценивает ее как событие, последствия которого трудно предвидеть" . "Русская революция , - констатировал Чернин в секретном докладе Карлу Габсбургу 12 апреля. - влияет на наших славян" .
Даже наиболее консервативные лидеры югославянских партий были вынуждены признать, что после свержения в России царизма управлять страной старыми методами стало невозможно. "В наше время, - констатировал один из функционеров Словенской народной партии (клерикалов), люблянский епископ Антон Еглич Бонавентура, - растут ряды демократического направления, усиливается влияние русской революции... Нам необходимо менять свои старые методы" . Еглич отмечал, что большое влияние на югославян оказало программное положение Временного правительства России о предоставлении народам права на самоопределение. Идеей сепаратизма, заявил он, может воспользоваться "сербская пропаганда". Еглич призвал к расширению автономии Словении и других национальных земель Австро-Венгрии
Лидеры Словенской народной партии Янез Крек и Антон Корошец выступили с предложением рассмотреть вопрос о присоединении к Словении Хорватии и предоставлении вновь созданному объединению тех же прав, какие имеют Австрия и Венгрия.
30 мая Корошец зачитал в рейхсрате программную декларацию партии, в которой были выдвинуты положения об объединении в рамках монархии всех территорий, населенных словенцами, хорватами и сербами. "Майская декларация" - так назывался этот документ - была шагом вперед по сравнению с прежними программами партии, но и она еще не выдвигала требований об отделении Словении и других земель от монархии Габсбургов. Идентичный характер имели и программы политических партий Хорватии. Все эти организации продолжали стоять на позиции сохранения дунайской империи. Коренные изменения политической линии буржуазных югославянских партий произошли лишь в самом конце войны.
Значительное влияние на эти партии оказала Октябрьская революция в России, особенно выдвинутые ею положения о заключении всеобщего демократического мира без аннексий и контрибуций и о праве наций на самоопределение вплоть до государственного отделения. 12 ноября хорватская газета "Народне новине" опубликовала статью под заголовком "Мирные предложения России", в которой поднимался вопрос о возможности осуществления этих лозунгов и в Австро-Венгрии. На следующий день аналогичная статья появилась в органе Социал-демократической партии Боснии и Герцеговины газете "Глас слободе", а 14 ноября - в газете "Дом", выпускавшейся в Загребе популярной в Хорватии Народной крестьянской партией Степана Радича. В статье "Новый этап русской революции" газета отмечала, что Россия вышла из войны, приняла декрет о передаче земли крестьянам и провела в жизнь ряд мер в пользу трудящихся. Вскоре Народная крестьянская партия была переименована в "республиканскую".
В Словении также происходили перемены. Лидер Словенской народной партии Антон Корошец внес 8 декабря в австрийском рейхсрате интерпелляцию о правомерности сохранения в империи устаревшей системы дуализма. "Можно ли считать, что в Австрии имеется равенство и свобода, ебли австрийцы, составляющие меньшинство населения, имеют большинство мандатов в рейхсрате, тогда как славяне почти лишены представительства, хотя они и превосходят австрийцев по численности?" - спрашивал он. Другой функционер этой партии В. Спинчич заявил: "Мы не хотим власти немцев, венгров или итальянцев. Мы вообще не хотим никакой чужой власти. Мы хотим свободы нации"
18 декабря Чешский союз. югославянская фракция и украинская фракция в рейхсрате выступили с совместным требованием о включении их представителей в состав австро-венгерской делегации на Брест-Литовских мирных переговорах с Советской Россией. "Мы хотим , - говорилось в этом заявлении, - чтобы мир был заключен между народами и народами" . Австро-венгерскому правительству с трудом удалось задержать дальнейшее развитие кризиса в стране. Однако в октябре 1918 г. он разразился с новой силой. Основной его причиной стали катастрофические поражения австро-венгерской армии на фронте и революционные движения народных масс в тылу. В литературе сравнительно подробно описаны оба исторических события: 3 ноября капитулировала австро-венгерская армия. 10 ноября была свергнута монархия в Австрии, 16 ноября - в Венгрии. Империя Габсбургов прекратила свое существование, на ее развалинах стали создаваться национальные государства.
КОРФСКАЯ ДЕКЛАРАЦИЯ -
НОВАЯ ПРОГРАММА СОЗДАНИЯ ЮГОСЛАВЯНСКОГО ГОСУДАРСТВА
В это время Сербия, напротив, консолидировала свои силы. а ее армия, перейдя 15 сентября 1918 г. в наступление на Салоникском фронте, приступила к освобождению родины, оккупированной в 1915 г. странами Центральной коалиции. В тылу у оккупационных войск развернулось освободительное движение сербского и черногорского народов. В конце сентября капитулировала Болгария, где вспыхнуло восстание солдатских масс. 1 ноября в освобожденную столицу Белград вступили сербские войска. которые, развивая наступление, начали освобождать Воеводину. Черногорию, продвинувшись к границам Хорватии.
К этому времени сербское правительство разработало новую программу решения югославянского вопроса, согласовав ее с эмигрантским Югославянским комитетом. По Корфской декларации, подписанной 20 июля 1917 г. председателем Совета министров Сербии Николой Пашичем и председателем Югославянского комитета Анте Трумбичем. предусматривалось создание объединенного югославянского государства, в состав которого должны были войти Сербия. Черногория и югославянские земли Австро-Венгрии: Хорватия, Сербия, Словения, Босния и Герцеговина и остальные. Главой государства предполагалось избрать представителя сербской династии Карагеоргиевичей, а само государство назвать "Королевство сербов, хорватов и словенцев".
Корфская декларация исходила из принципа соблюдения конституционных прав и политических свобод и полного равенства трех народов - сербов, хорватов и словенцев, признавала свободу вероисповедания: православного. католического и мусульманского (для отуреченных сербов). Согласно декларации верховная законодательная власть осуществлялась общегосударственным парламентом - Народной скупщиной, избираемой всем населением страны на основе равного и всеобщего избирательного права при прямом и тайном голосовании. Исполнительная власть, по декларации, принадлежала правительству, ответственному перед монархом, а на местах - органам самоуправления.
В Корфской декларации, однако, отсутствовал ряд важных положений. Так. в ней обходился вопрос о правах национальных меньшинств - македонцев, албанцев, венгров и других народов. Ничего не говорилось и о компетенции органов местного самоуправления, отсутствовал пункт о правах парламентов и правительств Хорватии, Словении, Далмации и других национальных областей. В документе не было уточнено положение о прерогативах монарха, а вопрос о формировании законодательной власти был отложен до созыва Учредительного собрания.
Наряду с Корфской декларацией в югославянских землях Австро-Венгрии в конце войны существовали другие программы решения югославянского вопроса, отличавшиеся меньшим радикализмом- взглядов. Военное поражение монархии Габсбургов и разразившаяся в стране революция заставили югославянские буржуазные партии поставить вопрос о взятии власти.
"ГОСУДАРСТВО СЛОВЕНЦЕВ, ХОРВАТОВ И СЕРБОВ"
Первыми к выполнению этой задачи приступили партии Словении. 16 августа 1918 г. они образовали Народный совет, большинство в котором принадлежало Словенской народной партии (клерикалов). 5 октября в Загребе возникло Народное вече Хорватии, ставшее представительным органом всех югославянских земель и получившее функции координационного центра. Буржуазные органы власти возникли также в Далмации и Боснии и Герцеговине, а в Бачке, Банате и Среме. где проживали многие национальности, был создан не один, а несколько национальных комитетов - хорватский, сербский, венгерский и румынский.
Долгое время центральное и местные народные вече не приступали к выполнению непосредственных функций, выжидая, как будут развиваться события, продолжая сотрудничать с австро-венгерскими властями. В Хорватии главой правительства стал бывший бан Михалевич, в Боснии и Герцеговине продолжал числиться в командующих военного округа генерал-губернатор провинции генерал Саркотич. Монархия Габсбургов в свою очередь до последнего момента пыталась удержать власть. 16 октября император Карл издал манифест о превращении Цислейтании в федерацию, не распространив этот рескрипт на Транслейтанию. Это половинчатое решение не могло удовлетворить ни Австрию, ни Венгрию, ни тем более югославянские народы. Оно вело к фактическому разрыву исторических связей. Оказался неприемлемым манифест Карла Габсбурга и для держав Антанты и США. Президент США Вильсон заявил 18 октября, что теперь уже поздно играть в федерализм - народы хотят получить полную независимость.
О разрыве с Австро-Венгрией заявили национальные комитеты: югославянский. чешский, польский, галицийско-украинский и румынский. 29 октября Народное вече в Загребе выступило с официальной декларацией о готовности взять власть в свои руки. Это решение поддержала Хорвато-сербская коалиция, ранее сотрудничавшая с венгерским правительством, после чего Народное вече провозгласило создание "Государства словенцев. хорватов и сербов", заявив, что оно распространяет свою власть на все юго-славянские земли бывшей Австро-Венгрии. "Государственный переворот", так называют его в буржуазной историографии, произошел мирным путем, без участия широких народных масс. Исполнительная власть была передана из рук в руки старым аппаратом габсбургской монархии. На сторону Народного вече перешли многие высшие офицеры австро-венгерской армии и чиновники венгерской королевской службы В ведение Народного вече была передана военно-морская база в Поле, которой командовал адмирал Миклош Хорти, будущий диктатор Венгрии.
Народное вече не высказалось о своем отношении к свержению монархии Габсбургов, ограничившись заявлением об отделении от Австро-Венгрии.
Новые органы власти были учреждены не демократическим путем при помощи всенародных выборов, а сверху - самими буржуазными партиями, кооптировавшими в них своих представителей. Председателем Народного вече стал лидер словенских клерикалов Антон Корошец, заместителем председателя - лидер Хорвато-сербской коалиции Светозар Прибичевич, серб по национальности.
По своему социальному составу Народное вече явилось представительством крупной и средней хорватской, словенской и сербской буржуазии и интеллигенции. Оно получило поддержку этих слоев, оказавших новой власти финансовую помощь в виде бессрочного займа в 1 млн. крон. Поддержала Народное вече и католическая церковь (православная воздержалась). О своем сотрудничестве с буржуазной властью заявили социал-реформисты, которые, однако, получили в административном аппарате второстепенные места. Левые социалисты Хорватии, Словении и Боснии и Герцеговины, напротив, отказались от контактов с буржуазной властью и стали поддерживать загребский Рабочий совет. Они имели также влияние в ряде местных органов управления в Риеке (Фиуме), Карловаце, Осиеке, Пакраце, Вараждине и в других местах Хорватии
Созданное "Государство словенцев, хорватов и сербов" (Государство СХС) оказалось нежизнеспособным. Оно просуществовало всего один месяц и два дня и не смогло выполнить ни одного своего обещания. Задуманная аграрная реформа так и не была проведена, социальные мероприятия в пользу трудящихся были объявлены, но не осуществлены, провозглашенные выборы в местные органы власти не состоялись. Народное вече словенцев, хорватов и сербов не получило официального международного признания. Только два правительства - Венгрии и Сербии - прислали в Загреб своих представителей, которые не имели, однако, официального статуса.
Народному вече не удалось выйти из войны. 31 октября оно объявило о соблюдении нейтралитета, но державы Антанты и США продолжали войну вплоть до капитуляции Австро-Венгрии. Италия участвовала в оккупации Далмации и Хорватского Приморья и после нее, ссылаясь на Лондонский договор 1915 г., по которому эти земли были признаны итальянской сферой влияния.
Местные народные вече не подчинялись центральному. Яркую картину деятельности Народного вече в г. Нови Сад нарисовал один из его членов М. Петрович. В воспоминаниях он писал: "Государственные власти перестали существовать, а местные были бессильны... Мы собирались ежедневно в 4-5 часов вечера. Каждый говорил, что хотел и сколько хотел. подчас даже о том, о чем сплетничали в городе. Кто-то из нас заметил, что если бы в комитет кооптировали писателя БраниславаНушича, то для него нашелся бы блестящий сатирический материал" .
В государстве продолжала царить анархия, вызванная войной и революцией. В отдельных районах вместо распавшейся австро-венгерской армии действовали отряды повстанцев. "Люблянский Народный совет , - вспоминал словенский публицист А. Препелух-Адбитус, - располагал не более чем сотней солдат и офицеров. Пойманные и задержанные днем солдаты, возвращавшиеся с фронта, ночью расходились по своим селам. Стража, поставленная с вечера, исчезала Бог знает куда. Утром находили в караульном помещении только прислоненную к стене винтовку" . 4 ноября началось вторжение итальянских войск в Далмацию.Истрию, Хорватское Приморье. Итальянцы захватили военно-морской флот, базировавшийся в гавани Пула, а также порты Триест, Котаро, Задар и Сплит и стали угрожать главному городу Словении Любляне.
Народное вече обратилось с просьбой к Сербии, Англии, Франции и США послать свои войска на побережье Адриатического моря, чтобы нейтрализовать действия итальянцев. Оно преследовало и другую цель - помешать развитию революционного движения в стране. Отвечая на призыв Народного вече. государственный секретарь США Роберт Лансинг писал: "Необходимо применить пункт 4-й соглашения о перемирии (с Австро-Венгрией. - Ю.П. }, так как только оккупация союзниками бывшей Австро-Венгрии может приостановить движение, которое, как и в России, угрожает основам общества" .
Для укрепления обороны "государства" из Сербии в Загреб была прислана военная миссия во главе с полковником ДушаномСимовичем, будущим военным министром Югославии. Он сформировал отряд войск, принявших участие в обороне Любляны,Подравине и Штирии, предотвратив оккупацию этих районов не только итальянскими, но и австрийскими войсками.
В ноябре Пашич предпринял попытку обсудить с представителями Народного вече и Югославянского комитета вопрос о создании совместного правительства. С этой целью он приехал в Женеву, где встретился с Корошецем и Трумбичем. В ходе переговоров, состоявшихся 6-10 ноября, была достигнута договоренность об образовании временного правительства в Париже для последующего обсуждения вопроса о создании коалиционного кабинета с союзниками
Однако это решение не было осуществлено. Против него высказались обе стороны: принц-регент Александр, который не захотел откладывать создание югославского государства до мирной конференции, и Народное вече. не согласившееся на коалицию как с сербским правительством, так и с Югославянским комитетом.
Через неделю Народное вече переменило свое решение и само начало искать пути к сближению с Сербией. Этот новый шаг Загреба был вызван изменением обстановки в Далмации, Словении и Хорватском Приморье, где итальянские войска расширяли оккупацию восточного побережья Адриатического моря, а также резким ухудшением политической атмосферы в стране.
НА ПУТЯХ К ОБЪЕДИНЕНИЮ С СЕРБИЕЙ
К середине ноября внутриполитический кризис в Государстве словенцев, хорватов и сербов достиг апогея. Из повиновения центральным властям вышли 12 местных органов самоуправления, в Баня-Луке (Босния) была создана самостоятельная республика, а в ряде районов воцарилось полное безвластие. Большое беспокойство Народного вече вызвала необеспеченность границ государства. В Далмации итальянские войска захватывали одну территорию за другой, на границе Австрии и Словении сосредоточивались австрийские войска, в Банате - венгерские воинские части.
Повсеместно возникли продовольственные трудности, плохо работал железнодорожный транспорт. Вот как описывал положение с транспортом в Воеводине член местного Народного вече М. Петрович: "Через г. Нови Сад ежедневно проезжали тысячи австро-венгерских войск из Сербии и столько же. а может быть и больше, из Австро-Венгрии в Сербию - бывшие военнопленные, интернированные и другие. Больные прибывали в вагонах для скота, где часто лежали на голых досках, не имея хлеба. Они ехали целыми днями, а многие, так и не добравшись до Нови Сада, умирали. Трупы умерших валялись на улицах, на берегу Дуная" .
19 ноября областное правительство Далмации предъявило центральному Народному вече ультиматум: в ближайшие две недели решить вопрос о продовольственном снабжении страны и принятии мер по предотвращению вторжения итальянских войск, заявив, что в противном случае оно обратится с просьбой к Белграду о присоединении Далмации к Сербии. Вслед за Далмацией с идентичными требованиями выступили Босния и Герцеговина. Банат, Бачка, Срем и ряд местных органов власти Славонии.
Эти намерения подрывали самые основы Государства словенцев, хорватов и сербов, лишая его выхода к Адриатическому морю, топливных ресурсов Боснии и хлеба Баната и Славонии.
24 ноября для обсуждения упомянутого ультиматума было созвано пленарное заседание центрального Народного вече. Оно носило бурный характер. За немедленное объединение с Сербией высказались члены Хорвато-сербской коалиции и большинство других партий, против - словенские клерикалы и еще две-три организации. Позиции партий определялись их политическими и экономическими интересами. Хорвато-сербская коалиция, отражавшая интересы крупной буржуазии, потерявшей после распада дунайской монархии венгерский рынок, была заинтересована в новом рынке - на Балканах, который она могла приобрести после объединения с Сербией. Партия средней и мелкой буржуазии и интеллигенции - словенские клерикалы - опасалась конкуренции со стороны сербского капитала, а также гегемонии православной церкви. Хорватская народная республиканская партия Степана Радича была противницей монархии Карагеоргиевичей и сербского централизма, высказываясь за федеративную республику.
Некоторые партии занимали колеблющуюся позицию. К ним относилась Хорватская партия права Анте Старчевича. Она то поддерживала сторонников объединения с Сербией, то, напротив, опасалась его. Ее лидеры приняли каучуковое решение: "Войдем в Королевство Югославии как организованные республиканцы, но будем надеяться, что наши республиканские начала очень скоро приведут к демократизации конституции" - говорилось в резолюции партии. На сходных позициях стояли социал-демократы. Высказываясь за республику, они считали, что пока не нужно поднимать вопрос о форме государственного строя и что его можно решить на учредительном собрании.
После долгих споров Народное вече приняло резолюцию об объединении Государства словенцев, хорватов и сербов с Сербским королевством, направив а Белград представительную делегацию.
ОБРАЗОВАНИЕ ЮГОСЛАВСКОГО ГОСУДАРСТВА
29 ноября делегация Народного вече прибыла в Белград. Сперва она собиралась внести в программу переговоров с сербским правительством ряд дополнений, расширяющих права Хорватии и Словении в будущем государстве, но затем отказалась от этого, послушно подписав требуемый документ. На изменение первоначальных намерений делегации оказали влияние три обстоятельства: твердая позиция сербского правительства, которое не соглашалось идти ни на какие дополнительные уступки, письменное требование председателя Народного вече Корошеца подписать соглашение с Сербией без каких-либо предварительных условий и сообщение председателя Югославянского комитета Трумбича о том, что на предстоящей мирной конференции союзники намерены иметь дело только с Королевством сербов, хорватов и словенцев, а не с эфемерным "Государством СХС".
После этого вопрос об объединении с Сербией был предрешен. Делегация Народного вече вручила приветственный адрес принцу-регенту Сербии Александру Карагеоргиевичу, обратившись с заявлением о воссоединении югославянских земель бывшей Австро-Венгрии с сербским королевством. Александр произнес ответную речь, дав клятву быть верным конституции и короне.
Историческое событие свершилось. Произошло это 1 декабря 1918 г. в 8 часов вечера в резиденции королевича Александра на Теразии в одноэтажном особняке купца Кршмановича. Официальная часть была довольно будничной, речь регента торжественной, но суховатой, заседание - строго деловым.
Население сербской столицы, напротив, встретило известие о создании объединенного югославского государства с большим энтузиазмом. Толпы людей вышли на Теразию. несколько дней длился общенациональный праздник, на улицах Белграда были вывешены три государственных флага - сербский, хорватский и словенский. Новое государство стало называться Королевством сербов, хорватов и словенцев (с 1929 г. - Королевство Югославия).
Вскоре было сформировано правительство из 20 министров. Главой кабинета стал первый помощник Пашича серб Стоян Протич, его заместителем - словенец Антон Корошец. министром иностранных дел - хорват АнтеТрумбич. Пашич был назначен главой югославской делегации на Парижской мирной конференции, его помощником стал Трумбич, секретарем делегации - бывший член правления Югославянского комитета словенец Богумил Вошняк.
На первых порах в новом правительстве были представлены все югославянские земли. Сохранялись вначале и местные органы самоуправления. В состав королевства вошли также Бачка. Срем и Западный Банат, получившие название "Воеводина". Созванные в этих странах в ноябре Народные собрания высказались за присоединение к новому государству. Черногорская Великая народная скупщина в г. Подгорице 26 ноября приняла решение о низложении династии Петровичей-Негошей. Черногория вошла в состав нового государства.
СОЮЗНИКИ И СОЗДАНИЕ ЮГОСЛАВСКОГО ГОСУДАРСТВА
Важную роль в создании объединенного государства сыграли Франция. Англия и США. Они не только одержали победу над Австро-Венгрией, что позволило югославянским народам освободиться от чужеземного господства, но и приняли непосредственное участие в самом образовании Югославии.
В начале войны великие державы занимали в этом вопросе выжидательную позицию, поддерживая Сербию только в ее военных усилиях, но не высказываясь сколько-нибудь определенно по поводу ее унионистских планов объединения всех югославянских народов. Ни один из союзников не одобрил официально Нишскую декларацию сербского парламента от 7 декабря 1914 г., в которой провозглашалась задача присоединения к Сербии югославянских земель Австро-Венгрии. Воюя вместе с Сербией против Австро-Венгрии, державы Антанты не выдвигали задачи разрушения анархии Габсбургов и создания на ее развалинах новых национальных государств. Напротив. Англия, Франция, а с 1917 г. и США стояли за сохранение многонациональной империи, ограничиваясь предложениями о ее реорганизации на базе сначала национально-территориальной автономии, а с 1918 г. - федерализма. Это объяснялось самой стратегической задачей держав Антанты в войне - они надеялись расколоть Центральную коалицию, склонить Австро-Венгрию на свою сторону, сосредоточив все усилия на войне с Германией.
Даже в начале 1918 г. союзники продолжали лелеять эти планы. Так. 5 января 1918 г. премьер-министр Англии Д. Ллойд Джордж в выступлении на конгрессе британских тред-юнионов заявил: "Развал Австро-Венгрии не отвечает нашим военным планам" . То же самое повторил в послании конгрессу американский президент В.Вильсон 8 января: "Габсбургская монархия является важным бастионом (на Востоке Европы. - Ю. П.). Французское правительство вплоть до конца войны занимало сходную позицию. Активнее, чем другие союзники, поддерживая Сербию в военном отношении, оно откладывало решение о создании югославского государства до окончания войны.
Италия была противницей объединения Югославии вокруг сербского королевства. Опасаясь соперничества Великой Сербии в бассейне Адриатики и на Балканах, она выступала за сохранение слабых и разрозненных югославянских государств: поддерживала планы возрождения Черногории, высказывалась за предоставление Хорватии широких прав на автономию, что не мешало ей же посягать на хорватские территории.
Единственной из великих держав, выступавшей за создание сильного и объединенного югославского государства, была царская Россия. Заинтересованная в создании своего форпоста на Балканах, Российская империя поощряла планы сербского королевства.Однако и Россия в начале войны не поддерживала официально Нишскую декларацию, а в 1915 г. вместе с Англией и Францией участвовала в подписании секретного Лондонского договора, предоставившего Италии ряд югославянских территорий. Империалистические интересы царизма оказались сильнее соображений о союзе с Сербией.
Отход союзников от прежней позиции начался в конце 1916 - начале 1917 г., когда война вступила в новую фазу: Австро-Венгрия в декабре 1916 г. предприняла зондаж о заключении мира, Германия в начале 1917 г.. напротив, развязала тотальную подводную войну, к Антанте в апреле 1917 г. присоединились США. в России произошли существенные изменения после свержения царизма.
В июле 1917 г. Сербия и Югославянский комитет в Лондоне выступили с новой программой решения вопроса о создании объединенного югославского государства, подписав упоминавшуюся выше Корфскую декларацию. Союзники не сразу реагировали на этот документ, но не могли оставаться и на прежних позициях. Первым о Корфской декларации высказалось Временное правительство России. Оно приветствовало этот документ, в котором предусматривалось создание объединенного и независимого югославского государства, равноправного союза всех вошедших в него народов - сербов, хорватов и словенцев.
В приветственной телеграмме министра иностранных дел Временного правительства М.И. Терещенко говорилось, что "демократическая Россия поддерживает намерения участников корфской конференции осуществить объединение югославян на началах самоопределения и законного признания взаимных прав и согласия политических и экономических интересов народов" . После подписания Корфской декларации Терещенко послал Пашичу новую телеграмму, официально подтвердив позицию Временного правительства о признании "Соглашения Пашича - Трумбича", предусматривавшего создание сербо-хорвато-словенского государства.
Английское правительство признало Корфскую декларацию после долгих колебаний. Сначала помощник министра иностранных дел лорд Роберт Сесиль высказал сомнение по поводу созыва Корфской конференции. Узнав о поездке на остров Корфу Трумбича и его коллег, он спросил служащих Фориноффиса; "Зачем они это делают?" В ноябре, выступая в парламенте, лорд Сесиль высказался уже иначе, одобрив Корфскую декларацию как "важный демократический документ" .
Итальянское правительство, как и прежде, отклонило унионистские планы Сербии и Югославянского комитета. Министр иностранных дел Италии Соннино назвал декларацию "враждебным для Италии документом" .
Французское правительство заняло двойственную позицию. С одной стороны, оно продолжало поддерживать прежнюю идею о возможности сохранения Австро-Венгрии и решении югославянского вопроса в ее рамках. С другой - правящие круги Франции пошли навстречу планам Сербии завоевать выход страны к Адриатическому морю и превратить сербское королевство в сильную морскую державу.
23 июля. сразу после подписания Корфской декларации. Осведомительным отделом французского генерального штаба была подготовлена аналитическая записка "О политическом положении в Австро-Венгрии", в которой высказывалось мнение по югославянскому вопросу. В документе, переданном маршалу Жоффру, говорилось: "Союзники не взяли на себя обязательство осуществить объединение югославян в единое государство сербов из Королевства и всех югославян из Австро-Венгерской монархии. Объединения с Сербией путем аннексии земель- Хорватии, Словении и Далмации, которые в культурном отношении выше нее, - не стоит желать в интересах самих сербов. Самое большее, что можно сделать для югославян (Австро-Венгрии. - Ю.П. ). - это создать автономное государство. Сербия же должна получить выход к морю путем объединения с Черногорией. Она может также свободно пользоваться портом Сан-Джовани-ди Медуа (в Албании. - Ю.П. } ... Австрия должна уступить ей всю Боснию и Герцеговину или часть с выходом в Адриатическое море. в том числе Дубровник и Катаро. В конце концов интересы Сербии требовйлось бы обеспечить путем экономической конвенции с Грецией, предоставив ей свободный выход к Салоникам" .
Как видим, Франция, хотя и соглашалась с тем, что Австро-Венгрия еще "может существовать", уже ставила вопрос о присоединении к Сербии Боснии и Герцеговины, а также Дубровника и морской гавани Катаро. Вместе с тем французское правительство опасалось, что Сербия пойдет на аннексию Далмации, Хорватии и Словении. По-видимому, на этой стадии оно стояло за создание двух югославянских государств - Сербского королевства, поглотившего Черногорию. часть Албании и часть Австро-Венгрии, и объединенной Словении и Хорватии.
Этот план. однако, просуществовал недолго: уже в конце 1918 г. во Франции была разработана программа объединения всех югославянских земель Австро-Венгрии с Сербией.
О постепенной переориентации Франции и Англии на Сербию свидетельствует позиция французского и английского правительств в вопросе об отношении к Югославянскому комитету, который, хотя и сотрудничал с сербским правительством, высказывал свою точку зрения по ряду вопросов. претендуя на руководящую или, как минимум, равную с сербским правительством роль в управлении будущим югославским государством. Трумбич неоднократно возбуждал перед союзниками ходатайство об официальном признании своей организации представительницей интересов югославянских народов, но всякий раз получал отказ с их стороны.
Так. например, кончилась полной неудачей попытка Трумбича привлечь внимание к этому вопросу французского и английского правительств на совещании их представителей в Париже, состоявшемся в конце сентября - начале октября 1917 г. На этой встрече присутствовали президент Франции Пуанкаре, глава французского правительства Бриан, представитель Кэ д"0рсе Пенлеве и английский дипломат Гардинг. Трумбич с горечью отметил в дневнике, что поднятый им вопрос был обсужден лишь мимоходом и не привлек к себе внимания. Пуанкаре. записал Трумбич, говорил о поставленной проблеме "крайне небрежно" , а Гардинг даже заявил, что ему "докучают постоянные просьбы сербов, греков и румын" о признании их планов английским правительством. "Мы не можем всегда бороться за сербские, греческие и румынские экстравагантные требования" , - сказал он.
Югославянскому комитету не удалось получить признания Англии и Франции и позже, в 1918 г.. хотя оба государства признали Чехословацкий национальный комитет. В Архиве Академии наук и искусств Хорватии в Загребе хранится интересный документ о встрече Трумбича с министром иностранных дел Великобритании А.Бальфуром. состоявшейся 5 октября 1918 г. Бальфур, приветствуя планы сербского правительства и Югославянского комитета по созданию объединенного югославского государства, дал вместе с тем понять, что английское правительство будет поддерживать только Пашича, а не намерения Трумбича возглавить унионистское движение. "Союзники , - сказал министр, - усвоили вашу идею объединения в одно государство и сделают все для ее реализации. Это - задача ваша и мира в Европе. С Австрией нет компромисса. Она должна быть разделена" .
Переходя к вопросу о признании Югославянского комитета. Бальфур отклонил жалобу Трумбича на то. что Пашич не считается с ним и собирается объединить югославян "по прусскому образцу" Встретившись затем с Пашичем, Бальфур ограничился советом быть помягче с Трумбичем. Сербский премьер в ответ заявил, что Югославянский комитет является всего лишь "пропагандистской организацией" и не может претендовать на равное с Сербией представительство в правительстве будущего югославского государства
Уломать Пашича не удалось и премьеру Д. Ллойд Джорджу. Он тоже посоветовал Пашичу договориться с Трумбичем и даже пригрозил ему, сказав, что "югославяне (бывшей Австро-Венгрии. - Ю.П. ) сами могут принять решение о своей судьбе" , но это были лишь пустые слова. Пашич и после беседы с Ллойд Джорджем продолжал отстаивать свою линию.
В конце войны наиболее решительно сербский вариант объединения поддерживала Франция. Войска французской Восточной армии генерала Луи Франше д"Эспере вместе с сербскими войсками участвовали в освобождении Балкан, генерал избрал своей штаб-квартирой столицу Сербии город Белград, он же явился главным уполномоченным держав Антанты в Юго-Восточной Европе.
По распоряжению Франше д"Эспере сербские войска (вместе с французскими) вошли в Черногорию и Банат. По его указанию было подписано 13 ноября 1918 г. Белградское перемирие с Венгрией, ущемлявшее интересы Венгрии и, напротив, оказавшееся выгодным для Сербии.
Франция покровительствовала сербскому правительству в разрешении споров с Италией. Французский посол в Риме сделал в ноябре 1918 г. следующее представление премьер-министру Италии Орландо:
- 1) Италия должна находиться в границах, установленных условиями перемирия в Падуе от 3 ноября;
- 2) Италия должна воздерживаться от оккупации территорий за пределами этих границ, так как такая оккупация может быть проведена франко-сербскими войсками;
- 3) Италия и другие союзные войска должны установить тесное сотрудничество на оккупированной территории.
На Парижской и последующих мирных конференциях были утверждены государственные границы югославского государства. В 1919 - 1920 гг. произошло его международное признание. Первыми его признали США, последней - Италия. 28 июня 1921 г. в Видов день, через 532 года после битвы на Косовом поле, была принята конституция нового государства, получившая название "Видовданской".
ПОДВОДЯ ИТОГИ
Образование объединенного государства имело большое значение для югославянских народов.
Сербия восстановила независимость, повысила свой международный авторитет, став центром объединения южных славян. Хорватия. Словения, Далмация, Босния и Герцеговина и другие югославянские земли бывшей Австро-Венгрии освободились от гнета монархии Габсбургов.Черногория и Македония включились в общий процесс политической, экономической и культурной жизни югославянских народов. В едином государстве стал создаваться общий рынок, возникли новые возможности для роста капиталистических производительных сил, развития науки, культуры, искусства, прикладных знаний. Объединенная Югославия получила значительные гарантии для успешной защиты от агрессии других держав. стала играть видную роль на Балканах.
Однако наряду с позитивными итогами объединения ранее разрозненных югославянских земель в ходе этого процесса выявились и просчеты, оказавшие впоследствии отрицательное влияние на государственное строительство.
Так, при создании Королевства сербов, хорватов и словенцев не был учтен важный принцип равенства всех проживающих в нем народов. Манифест принца-регента Сербии Александра Карагеоргиевича. обнародованный 1 декабря 1918 г.. и Видовданская конституция 1921 г. игнорировали права национальных меньшинств - албанцев, венгров, македонцев, турок, боснийцев-мусульман и других народов, оказавшихся в составе объединенного югославского государства.
Еще до создания Югославии на необходимость учета интересов национальных меньшинств указывали многие видные общественные и политические югославянские деятели. Об этом писал, например, в 1915 г. один из руководителей Югославянского комитета, представитель его радикального крыла хорват Франо Супило. Высказываясь за объединение югославянских земель Австро-Венгрии с Сербией, он настаивал в то же время на федеративном устройстве государства и безусловном равенстве всех народов.
Другой представитель югославянской политической эмиграции, хорват из Далмации доктор Л.Войнович в своем обращении к Н. Пашичу, пересланному 14 декабря 1915 г. через российского посла в Риме М.Н. Гирса, предупреждал главу сербского правительства об опасности забвения этого принципа. "Действительность заключается в том , - писал Войнович, - что страны, обитаемые в настоящее время в сербохорватском регионе (Сербия, Черногория, Босния - Герцеговина. Далмация, Хорватия - Славония. Истрия и Фиуме), имеют столь своеобразную историческую индивидуальность и настолько глубоко укоренившиеся различия культурные. социальные и конфессиональные, что слияние этих элементов на основе административных принципов, действующих в Сербии... предполагало бы в скором времени возникновение одной из самых серьезных трудностей и раннее разложение молодого государства, даже гражданскую войну" .
Идентичный документ - "Меморандум приморских южных славян-эмигрантов", подготовленный 25 представителями Словении. Истрии, Хорватии, Далмации и Югословенской народной организации в Риеке(Фиуме). был передан 11 февраля 1915 г. исполняющему обязанности российского посла в Риме А.Н.Крупенскому. Под этим документом поставили свои подписи руководитель хорватской студенческой организации радикального направления редактор журнала "Вихрь" Владимир Черина. редактор издававшейся в Праге газеты "Югославия" академик живописи Любомир Леонтич. председатель общества "Далматинские собрания" в г. Триесте Любомир Малин, лидер Югословенской народной организации Антун Лекчевич и др. Соглашаясь с объединением с Сербией, они отстаивали принцип неукоснительного соблюдения прав всех народов, которые войдут в объединенное государство. Наконец, о непременном соблюдении этого принципа писал в 1915 или начале 1916 г. (под документом нет даты) видный русский дипломат А.М.Петряев, ставший в 1917 г. помощником министра иностранных дел. В своей "Записке статского советника" он сделал два вывода:
- 1) о целесообразности создания единого югославского государства, которое могло бы обеспечить народам условия для экономического, культурного и политического развития и отстоять независимость от любой экспансии и
- 2) о безусловном соблюдении в этом государстве равных прав и свобод всем населяющим его народам.
Королевское правительство нарушило эти принципы. Уже при административно-территориальном разделе страны на округа и уезды правительством были обойдены интересы национальных меньшинств. В Воеводине были образованы только сербские органы власти, хотя наряду с сербами там проживали венгры, румыны, хорваты, украинцы и др. В Хорватии. наоборот, национальным меньшинством оказались сербы, несмотря на то. что они составляли одну треть населения этой страны. В Косово игнорировались права албанцев, в Македонии - македонцев.
В 1918 г. не был отработан механизм развития рыночных отношений в новом государстве и не преодолены партикуляристические тенденции буржуазии разных его районов, в том числе Словении и Хорватии. Экономически более сильная словенская и хорватская буржуазия в конкурентной борьбе за югославский рынок одерживала победу над сербской буржуазией, которая в ответ прибегала к насильственным действийм. не дававшим, впрочем, реальных результатов.
Не все гладко обстояло и с развитием государственного строительства в югославском королевстве. В 1929 г. в стране произошел монархо-фашистский переворот, укрепивший диктатуру великосербской буржуазии и правящей династии, но так и не устранивший причины межнациональных противоречий.
Они достигли небывалого размаха и остроты в период второй мировой войны, когда гитлеровская Германия искусственно расчленила Югославию на части. В Хорватии и Боснии-Герцеговине было создано "независимое" хорватское государство, побережье Адриатического моря передано под контроль фашистской Италии, которая оккупировала также Черногорию и Южную Словению, получившую название "Люблянской провинции". Северная часть Словении отошла к "третьему рейху". Сербия подпала под непосредственное управление Германии, хортистская Венгрия получила Банат, Баранью и другие земли, царская Болгария - Вардарскую Македонию. Так югославянские народы, веками боровшиеся за свободу и независимость, вновь подпали под иноземное иго. В эти роковые для Югославии годы вследствие фашистской пропаганды и политики "разделяй и властвуй" межнациональные противоречия приняли очень острые формы.
После окончания войны народное правительство Социалистической Федеративной Республики Югославия приняло меры к укреплению единства народов, но выполнить эту задачу полностью ему не удалось. В то же время в Югославии к прежним экономическим, национальным, конфессиональным противоречиям между отдельными республиками СФРЮ присоединились новые противоречия, что дало повод для разногласий на национальной почве, приведшие к трагическим событиям, происходящим в этой стране в последнее время.
Д.И. Писарев. Ю. Сорокин
Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке http://filosoff.org/ Приятного чтения! Д.И.Писарев. Ю.Сорокин Д. И. Писарев принадлежит к числу выдающихся деятелей шестидесятых годов прошлого века - эпохи, сыгравшей важную роль в истории русской общественной жизни, в развитии науки, литературы и искусства нашей страны. В условиях острейшей борьбы классов, развернувшейся в эти годы, Писарев выступил как революционный демократ и материалист. Влияние его на демократическую молодежь было живым и сильным. Его произведения жадно читались, вызывали горячие споры, поражали смелостью выводов и яркостью аргументации, будили мысль. В последующие годы имя Писарева, как и других замечательных представителей разночинского периода в русском освободительном движении, не было забыто. Пролетарские революционеры использовали лучшие страницы произведений Писарева в своей борьбе с царизмом, с капиталистическим строем, за победу социалистической революции. В воспоминаниях Н. К. Крупской сохранились свидетельства об отношении В. И. Ленина к Писареву. "Писарева, указывает она, - Владимир Ильич в свое время много читал и любил". "Меня, писала Н. К. Крупская, - пленила резкая критика крепостного уклада Писаревым, его революционная настроенность, богатство мыслей. Все это было далеко от марксизма, мысли были парадоксальны, часто очень неправильны, но нельзя было читать его спокойно. Потом в Шуше я рассказала Ильичу свои впечатления от чтения Писарева, а он мне заявил, что сам зачитывался Писаревым, расхваливая смелость его мысли. В шушенском альбоме Владимира Ильича среди карточек любимых им революционных деятелей и писателей была фотография и Писарева". {"Правда", 3 октября 1935 года.} В своих произведениях В. И. Ленин цитировал отдельные яркие высказывания Писарева. Советские люди высоко ценят творчество этого выдающегося мыслителя и критика. В его произведениях и сейчас волнуют многие страницы, исполненные острой ненависти к темным силам реакции, полные боевого оптимизма и горячей веры в светлое будущее народа, в силы прогресса и демократии. Короткий по времени творческий путь Писарева был сложным и во многом противоречивым. Его литературное наследие требует внимательного исторического подхода, вдумчивой объективной оценки и того, что составляет силу Писарева как мыслителя, и тех идейных ошибок и колебаний, парадоксальных и неверных выводов, которые имеют у него место. Писарев рано начал свою публицистическую деятельность, а умер еще совсем молодым. Его взгляды на протяжении этой короткой деятельности в демократической журналистике по некоторым вопросам существенно менялись. В этих переменах отражается живой, не останавливающийся процесс развития критической мысли Писарева. Говоря о Писареве, К. А. Тимирязев в одной из своих работ метко охарактеризовал его как критика "увлекающегося, но зато и увлекавшего". {К. А. Тимирязев, Сочинения, т. VIII, 1939, стр. 175.} Произведения Писарева отражают идейные искания передовой мысли его эпохи и своеобразие духовной эволюции самого Писарева в сложной и бурной общественно-политической жизни России того времени. 1860-е годы вошли в историю нашей страны как годы высокого подъема демократического движения. Уже во время Крымской войны нарастает волна крестьянских выступлений против произвола помещиков. Политическое положение в стране особенно обострилось после 1855 года. Поражение царизма в Крымской войне, обнаружившее глубокий кризис феодально-крепостнического строя, невыносимый помещичий гнет, ложившийся всею своею тяжестью на плечи миллионов крестьян, и полицейский произвол, царивший в стране, - породили революционную ситуацию. В эти годы, во время подготовки и проведения "крестьянской реформы" 19 февраля 1861 года, крестьянское движение получает особенно широкий размах. Наиболее крупным было выступление крестьян во главе с Антоном Петровым в селе Бездне Казанской губернии в апреле 1861 года, жестоко подавленное царскими войсками. На 1861 год падают также серьезные выступления студентов в Петербурге и в некоторых других городах, носившие ярко выраженный демократический характер. В 1861 году возникает и развертывает свою деятельность революционная организация "Земля и воля". Составляются и распространяются прокламации, обращенные к демократической молодежи, крестьянам, солдатам и призывающие к восстанию, к сопротивлению царским властям и крепостникам-помещикам. "Колокол" Герцена и Огарева и другие издания бесцензурной печати широко распространяются в России и способствуют развитию демократического движения. В эти годы важнейшим вопросом для революционеров-демократов является вопрос о подготовке демократической крестьянской революции, о слиянии разрозненных выступлений крестьян и демократической молодежи в общее наступление против существующего строя. К этому и готовили демократические силы общества идейные руководители развернувшегося движения - Чернышевский и Добролюбов. В. И. Ленин, определяя в работе "Крах II Интернационала" основные признаки революционной ситуации, указывал, что "не всякая революционная ситуация приводит к революции". {В. И. Ленин, Сочинения, т. 21, стр. 189.} Не привела к революции и революционная ситуация 1859-1861 годов. Не привела прежде всего потому, что не было тогда еще такого революционного класса, который был бы способен "на революционные массовые действия, достаточно сильные, чтобы сломить (или надломить) старое правительство, которое никогда, даже и в эпоху кризисов, не "упадет", если его не "уронят". {Там же, стр. 190.} Разрозненные действия крестьян и демократической молодежи не вылились в общее сокрушительное выступление масс против существующего строя. Силы реакции во главе с царской властью, помещики-крепостники яростно сопротивлялись развивающемуся революционному движению. Царское правительство жестоко расправлялось с отдельными выступлениями крестьян и студентов. Буржуазно-дворянские либералы в обстановке революционной ситуации открыто предали интересы народа, дело прогресса страны и вступили в блок с крепостниками. В 1862 году, подавив первую волну серьезных выступлений демократических сил, реакция начала прямое наступление на лагерь демократии. Летом 1862 года, после правительственной провокации в связи с майскими пожарами в Петербурге, начались массовые репрессии, направленные против революционно настроенной демократической интеллигенции. Для демократического движения наступили трудные годы, когда нужно было устоять против жестокого натиска реакции, собирать и готовить силы для нового революционного подъема. Испытав эти тяжелые удары, революционные демократы не прекратили своей самоотверженной борьбы. Но они продолжали ее в новых, очень сложных условиях. Как раз на это время и падает наиболее напряженная литературная деятельность Писарева. Он пришел в демократическое движение к концу революционной ситуации 1859-1861 годов. Вскоре после начала своей деятельности в демократической журналистике он подвергся длительному тюремному заключению. Его освобождение совпало по времени с еще более жестоким наступлением реакции после выстрела Каракозова в 1866 году. Журнал, в котором он до этого времени работал, был закрыт, на демократическую литературу посыпались новые репрессии. А всего через два года после выхода на свободу трагическая гибель оборвала жизнь молодого критика. Тяжелые условия, в которых развернулась блестящая, но кратковременная деятельность Писарева в демократической печати, и особенно общая трудная для демократического движения обстановка, начиная с 1862 года, но могли не отразиться на направлении этой деятельности, не могли не сказаться в отдельных противоречиях, свойственных Писареву. Но при всем том Писарев был характерным "человеком шестидесятых годов", передовым борцом демократического движения. Основное, что бросается в глаза в его работах, написанных нередко под живым впечатлением тяжелых потерь, поражений и трудностей, переживаемых демократическим движением, - это чувство глубокого, боевого оптимизма, твердое убеждение в неизбежности движения вперед, уверенность в конечной победе сил демократии, постоянный боевой дух и молодой задор борца. Нас не может не поразить интенсивность литературной деятельности Писарева, разнообразие его интересов как мыслителя и критика, столь показательные вообще для революционно-демократических писателей 1860-х годов. За семь с небольшим лет работы в демократической печати им было написано более пятидесяти крупных статей и очерков, не считая рецензий, а между тем за это время журнальная деятельность его дважды прерывалась. На протяжении всей своей деятельности в 1861-1868 годы Писарев оставался в рядах сознательных борцов за лучшее будущее своей родины. I В одной из ранних рецензий Писарев замечает: "Первые годы жизни заслуживают полного внимания биографа: первые впечатления, первоначальное направление воспитания, личности окружающих людей имеют часто решительное, неизгладимое влияние на наклонности и характер ребенка. К сожалению, бывает обыкновенно очень трудно собрать подробности об этом первом периоде жизни, сообщенные сведения бывают обыкновенно отрывочны, неясны и бесцветны. Редко дают себе труд наблюдать над постепенным развитием ребенка, подмечать в нем характерные особенности, следить за пробуждением молодого ума". {Д. И. Писарев, Сочинения, изд. 5, т. I. СПб. 1909, стр. 91.} Эти слова можно целиком отнести и к характеристике детства, отрочества и юности Писарева. По немногим отрывочным и во многом неясным сведениям, которыми располагает теперь его биограф, трудно воссоздать полную картину первоначального развития Писарева. Но одно выступает при этом с особой рельефностью: в развитии Писарева мы сталкиваемся с фактом решительного и острого кризиса, духовного перелома, который падает на годы окончания им университета и определяется воздействием общественной обстановки шестидесятых годов. Дмитрий Иванович Писарев родился 14 октября (по новому стилю) 1840 года в селе Знаменском Елецкого уезда Орловской губернии в состоятельной и культурной дворянской семье. Воспитывался он главным образом под влиянием матери, к которой сохранил привязанность на всю жизнь. Ему стремились дать разностороннее образование. Однако оно не выходило за традиционные рамки. Особое внимание уделялось языкам. Развивался мальчик быстро и не по летам, много читал и рано привык заносить на бумагу свои впечатления от увиденного, прочитанного и пережитого. Воспоминания близких Писарева, немногие сохранившиеся письма и дневниковые записи свидетельствуют о его острой впечатлительности и рано проявившейся литературной одаренности. Но тщетно стали бы мы искать в этих данных каких-либо намеков на будущее направление критической мысли Писарева. Среде, в которой воспитывался мальчик, при всей ее культурности, были далеки передовые общественные интересы. Вспоминая о своем детстве, Писарев отмечал, что хотя он читал и много, круг его чтения был еще очень ограничен. Его любимыми книгами были романы Дюма и Купера, а с лучшими произведениями русской литературы он, по собственному признанию, был тогда знаком больше по названиям и именам. Характеризуя литературные вкусы своих воспитателей, он писал: "Евгений Онегин" и "Герой нашего времени" считались произведениями безнравственными, а Гоголь - писателем сальным и в порядочном обществе совершенно неуместным". На критические статьи в журналах Писарев, по его собственным ироническим словам, "смотрел как на кодекс гиероглифических надписей". В 1851 году Писарев был отдан в одну из лучших гимназий Петербурга. О своих гимназических годах он позднее отзывался не менее иронически: "Я принадлежал в гимназии к разряду овец; я не злился и не умничал, уроки зубрил твердо, на экзаменах отвечал красноречиво и почтительно и в награду за все эти несомненные достоинства был признан "преуспевающим". В этой позднейшей автохарактеристике краски, конечно, сгущены. Однако и другие сохранившиеся данные говорят о том, что мальчик дома и в гимназии воспитывался в верноподданническом духе, ему прививались мысли о почтительности к признанным "авторитетам", его готовили к блестящей и спокойной карьере; на душу его не ложились тяжелые впечатления окружающей нищеты, социальной несправедливости, крепостнического гнета. Успешно окончив гимназию, Писарев в 1856 году поступил на историкофилологический факультет Петербургского университета. В статье "Наша университетская наука", написанной всего два года спустя после