История и традиции офицерского корпуса россии.  История становления и традиции офицерского корпуса Русской армииий Что послужило началу создания русского офицерского корпуса

Традиции - это духовный кодекс, передающийся из поколения в поколение, оберегаемый и поддерживаемый неукоснительным соблюдением требований, изложенных в нем. Другими словами традиция - это разновидность обычая, отличающаяся особой устойчивостью и повторяемостью из поколения в поколение.

С точки зрения социальной роли, говорил А.С. Макаренко, традиции - это “социальный клей”, который соединяет воедино разрозненные территориально, но однородные по своему составу и социальному назначению единицы. Это соединение осуществляется посредством следующих составных элементов традиций.

Основные понятия идей и взглядов, которые культивировались в офицерской среде и сформулированы выдающимися военными деятелями и мыслителями прошлого, сводятся к следующим положениям:

·Родина - святое и важное понятие для человека, особенно офицера. Он готов отдать для ее благополучия, процветания и независимости все. Нет больше чести, “как положить душу за други своя...”

· Закон для офицера свят и нерушим. А его исполнение - высочайший долг.

·Войско, крепко спаянное дисциплиной, на войне представляет собой организованную массу, девиз которой “Победить или умереть”.

· Хочешь мира - готовься к войне. Хочешь побед - учись в мирное время!.. Готовить себя к войне поздно на поле сражения!

·Не так важно уничтожить врага, как подорвать его уверенность в силах, заставить прекратить борьбу, подчинить своей воле.

· Не последуем примеру врагов наших в их буйстве и неистовстве, унижающих солдата.

·Мы должны все время помнить, что окружены врагами... У России только два союзника - ее Армия и Флот.

В русской армии было единство взглядов офицеров по ряду принципиально важных позиций, которые касались вопросов чести, долга, товарищества и достоинства офицерского звания.

Вот некоторые из них.

1. Офицером может быть только честный, добросовестный и достойный уважения человек. Лица, не отвечающие этим требованиям, должны быть удалены из офицерского корпуса.
2. Под товариществом понимается не попустительство, круговая порука и покрывательство, а высокая требовательность друг к другу, основанная на доверии, порядочности, взаимной поддержке и выручке.
3. Старший по званию или по должности начальник - такой же офицер, лишь обладающий большими полномочиями и ответственностью.
4. Офицер стоит на страже общенациональных интересов, безопасности и покоя сограждан, независимо от того, к какому слою общества они относятся.
5. Офицер не имеет права участвовать в политической или классовой борьбе. Основная политическая линия офицера - безусловная поддержка законной власти.
6. Для русского офицера подчиненные - это его ближайшие соратники, которые нуждаются в наставлении, помощи, поддержке, понимании. “Не торопитесь заключать, что если вас не понимают, то потому, что неразвиты, - отмечал генерал М.И. Драгомиров, - проверьте лучше себя, доразвились ли вы сами до того, чтобы всякий вас понимал”.

Следующие четыре элемента традиций, рассмотрим через устоявшиеся общепринятые нормы поведения и действия офицеров в различных видах деятельности: боевой, служебной и бытовой.

Боевые традиции русских офицеров:

^ Без колебаний идти в бой, не дрогнув перед опасностью и смертью. Так, командир пехотного корпуса в Отечественную войну 1812 г. генерал Д.С. Дохтуров, совершенно больной, мчался защищать Смоленск со словами: “Лучше умирать на бранном поле, чем в постели”.

^ Воевать достойно и достойно умереть. Подтверждение этому положению - пример с генерал-майором Я.П. Кульневым, командиром кавалерийского отряда. Ему во время войны с наполеоновской армией, в сражении под Клястицами, ядром оторвало ноги. Упав с лошади, он сорвал с шеи крест Св. Георгия, бросил его окружившим со словами: “Возьмите! Пусть неприятель, когда найдет труп мой, примет его за труп простого рядового солдата и не тщеславится убитием русского генерала”.

^ Постоянная бдительность. Еще Владимир Мономах в своем “Поучении” говорил: “На войну выходя, не ленитесь, не полагайтесь на воевод; ни питью, ни еде не потворствуйте, ни сну; сторожевую охрану сами наряжайте и ночью, расставив воинов со всех сторон, ложитесь, а рано вставайте; а оружия снимать с себя не торопитесь, не оглядевшись, из-за лености внезапно ведь человек погибает”.

^ Необыкновенное благородство, умение подавить в себе честолюбие в минуты опасности для Родины. В 1813 г., после смерти фельдмаршала М.И. Кутузова, главнокомандующим стал граф Витгенштейн. Три стар­ших, более опытных генерала были обойдены этим назначением, но беспрекословно, подавив в себе честолюбие, выполнили свой воинский долг.

^ Верность присяге, отсутствие всякой мысли об измене, плене и т.п. Примеров этому множество. Вот один из них. Майора Юрлова, начальника инвалидной команды, Пугачев хотел переманить на свою сторону, но тот ответил отказом, за что разбойник повесил его.

^ Отсутствие боязни перед вышестоящим начальником. Князь Голицын, будучи дважды отбитым при штурме крепости Шлиссельбург, получил приказание царя немедленно отступить от стен крепости, иначе голова его завтра же слетит с плеч. Но не убоялся ответить, что завтра его голова во власти царской, а сегодня она ему еще сослужит службу, и третьим приступом взял крепость.

Таким образом, вышеперечисленные действия русских офицеров в боевых условиях свидетельствуют об их верности присяге, преданности воинскому долгу, достоинстве, благородстве, смелости и чести. Они должны служить современным офицерам ВС РФ образцом для подражания и духовным ориентиром.

Наряду с множеством прекрасных боевых традиций русских офицеров достойны подражания и их служебно-бытовые традиции. Рассмотрим некоторые из них.

^ Верность своему слову. Данное положение свидетельствовало о том, что слово офицера должно быть залогом правды, а ложь, хвастовство, неисполнение обязательства - пороки, подрывающие веру в честность офицера, бесчестят его звание и не могут быть терпимы.

^ Уважение законов государства. Офицер, будучи человеком государственным, должен уважать законы государства и личные права каждого гражданина.

Мужественное преодоление всех трудностей и препятствий в службе и жизни. Малодушие и трусость должны быть чужды офицеру.

Разборчивость в выборе друзей, знакомых, определение круга общения. Офицер должен бывать только в таком обществе, где господствуют добрые нравы. Ему нельзя забывать, что на нем лежит обязанность поддерживать достоинство своего звания, необходимо воздерживаться от действий, которые могут бросить хотя бы малейшую тень на корпус офицеров.

^ Преданность военной форме. Русские офицеры носили форму на службе, вне службы, дома, в отпуске. И это постоянное пребывание в мундире было непрестанным напоминанием офицеру, что он всегда находится на службе Его Величества. Офицер всегда был при оружии, что свидетельствовало о немедленной готовности обнажить его для утверждения чести и славы Родины.

^ Публичная вежливость. Поведение в общественных местах согласно традициям русских офицеров обязывало почитать старших по званию и должности.

Отцовская заботливость о солдате. “Офицеры суть солдатам, яко отцы детям” (Петр I); “Слуга царю, отец солдатам” (А.С. Пушкин).

^ Забота о пристойности брака. Офицеру нельзя было жениться, не спросив разрешения на это командира полка и согласия общества офицеров полка.

Офицеры были обязаны вести образ жизни, соответствующий их офицерскому достоинству. Например, офицер не имел права ходить в трактиры и рестораны 2-го и 3-го класса, занимать места в театрах далее 5-го ряда и т.п.

Таким образом, можно сделать вывод, что традиции пронизывали все сферы жизни и деятельности русского офицерского корпуса и являлись моральным законом их поведения в боевых условиях, в службе и в быту.

Офицер есть благородный защитник Отечества, имя честное, звание высочайшее. Честь - его внутреннее достоинство, верность, доблесть, благородство души, чистая совесть, почет и уважение. Священный долг офицера сохранять ее в чистоте и безупречности. Честь оберегает достоинство офицерского звания, обязывает совершать прекрасные поступки, великие дела, ратные подвиги.

Честь - это высшее духовное благо армии. Истинная честь заключается в самоотверженном, доблестном служении во имя высших государственных интересов и общего блага страны. Она выражается в преданности, готовности жертво­вать жизнью во имя Отечества, в неколебимом мужестве, презре­нии к опасности, в правдивости, честности и скромности. Стремление не уронить чести побуждает офицеров быть цветом нации, приобретать особо ценные и ценимые качества.

Русский офицер - профессия идейная, ее основа - призвание. Офицерский корпус - особое воинское братство, сплоченное общими интересами и духовными ценностями, единым мировоззрением и доктриной, вековыми традициями, корпоративной солидарностью и этикой. Духовные ценности, единое мировоззрение офицерской корпорации, ее вековые традиции нашли свое отражение в кодексе чести русского офицера, основные положения которого предлагается рассмотреть.

Долг чести обязывает русского офицера:

1. Знать и любить Россию, быть благородным гражданином и патриотом, служить Отечеству верно, до последней капли крови защищать его от внешних и внутренних угроз, не падать духом ни при каких обстоятельствах, не останавливаться ни перед какими препятствиями.

2. Сохранять верность присяге, знамени, ни при каких условиях не допускать измены и предательства; сознавать личную ответственность за оборону государства, состояние вооруженной силы, развитие военного дела.

3. Постоянно следовать примерам великих предков, опираться на их заветы; изучать военную историю и использовать ее уроки для укрепления армии, развития офицерского корпуса.

4. Неукоснительно следовать девизу “Жизнь - Отечеству, Честь - никому!”; оберегать и защищать достоинство офицерского звания, личную честь, честь армии и государства.

5. Неустанно культивировать качества, необходимые военному человеку: честность, бескорыстие, правдивость, прямодушие, благонравие, скромность, терпение, постоянство, покровительство слабым, невинным и оскорбленным. Воспитывать в себе дисциплинированность, решительный характер, волю к победе, прозорливость, самообладание, инициативу, мужество, храбрость, смелость, физическую ловкость и другие воинские добродетели.

6. Быть личностью творческой, самостоятельной в действиях и мыслях, благородной в поступках и намерениях; постоянно повышать свой интеллектуальный уровень, расширять культурный кругозор.

7. Знать государственные законы и воинские уставы, быть профессионалом, непрестанно совершенствоваться в предмете своей службы; обязанности свои исполнять ревностно и усердно, во благо интересам службы и государства.

8. Учить войска тому, что необходимо на войне; овладевать военным искусством в суворовском духе; непрестанно повышать свой образовательный уровень, “не могу знать” и невежество не могут быть терпимы в офицерской среде.

9. Добиваться побед “малой кровью”, сражаться мужественно и храбро (не забывая о благоразумии); словом, личным примером побуждать воинов проявлять стойкость в бою, не отчаиваться при поражениях, а использовать их опыт на пользу будущих побед; в плену вести себя достойно.

10. Предпочитать честный бой; соблюдать кодекс военной морали, законы и обычаи войны, руководствоваться военной необходимостью; проявлять человеколюбие и гуманность, милосердие к побежденному противнику, военнопленным, гражданскому населению; не допускать неоправданных разрушений, мародерства, грабежей.

11. Войска в бой водить, а не посылать; не жалеть себя, не избегать трудностей, проявлять личное мужество, презрение к опасностям и смерти - трусость и малодушие должны быть чужды офицеру.

12. Искусно управлять войсками, сочетать требовательность к подчиненным с заботой о них, строить отношения с ними на основе доверия и взаимоуважения; не допускать формирования и переноса в гражданскую среду негативного образа армии.

13. Стремиться стать не просто военным специалистом, боевым вождем подчиненных, но их идейным вдохновителем, властелином солдатских сердец, тонким психологом и пропагандистом; уметь побеждать не только мечом, но и словом, вла­деть приемами красноречия; вести борьбу против разлагающих армию антигосударственных и пацифистских учений.

14. Крепить офицерское боевое братство, ни словом, ни делом товарищам бесчестия не чинить, в любви, мире и согласии пребывать, по достоинству уважение оказывать; проявлять взаимопомощь и взаимовыручку, удерживать сотоварищей от дурных поступков.

^ 15. Неукоснительно соблюдать ритуалы и обряды, поднимающие престиж офицерского звания, содействующие воспитанию воинской чести.

16. Свято чтить Боевое Знамя воинской части как “душу армии”, символ чести и доблести защитников Родины. Вручение знамен и штандартов - высшее поощрение, утрата Боевого Знамени - преступление и позор.

17. Почитать награды - свидетельства подвигов, боевых отличий и воинских заслуг; ревностно относиться к отданию воинской чести - символу единения военнослужащих, к мундиру и знакам отличия; гордиться формой и принадлежностью к своему роду войск.

^ 18. Соответствовать высокому этическому стандарту, заботиться о чистоте своей репутации и всего офицерского корпуса; быть верным своему слову.

19. В гражданском обществе и в военной среде соблюдать приличие и правила этикета; быть достойным; не допускать бесчестных поступков; уметь вести беседу и спор; держаться просто, естественно, без фатовства, избегать скандалов; по отношению к дамам быть вежливым, внимательным, учтивым, галантным, как подобает офицеру - рыцарю и джентльмену.

20. Воздерживаться от отрицательных привычек, которые могут бросить даже малейшую тень на офицерское звание; избегать доносительства, клеветы, распространения слухов, бахвальства, распутства, пьянства, бранных слов, участия в азартных играх, финансовых спекуляциях, политической борьбе.

Таким образом, можно заключить, что “Кодекс чести русского офицера” - это свод моральных и этических норм, который впитал в себя все лучшие многовековые традиции русских офицеров. Он, несомненно, актуален и для офицеров Вооруженных Сил России, являющихся продолжателями традиций русского офицерства.

Значение традиций состоит в том, что они способствуют формированию единства и сплоченности офицерского корпуса, заставляют людей, вливающихся в его состав, подчиняться установленным там правилам и нормам поведения, требуют его очищения от тех лиц, которые не следуют традициям или нарушают их.

Высокий дух, которым наполнены традиции, рождает в душах военнослужащих чувство гордости за принадлежность к российскому воинству, побуждает их к самосовершенствованию, достижению идеала.

Достойными преемниками высоких боевых и моральных качеств русских и советских офицеров является нынешний офицерский корпус Вооруженных Сил РФ. История не раз доказывала нам, как мгновенно развязываются войны и конфликты и как тяжко расплачивается та из сторон, которая в мирное время не сумела подготовиться к ним, чьи армия и офицерский корпус не готовы к тяжелым испытаниям.

Используемая литература:

1. Акиндинов В. История становления и традиции офицерского корпуса русской армии «Ориентир № 3 2001 г.

2. Волков С.В. Русский офицерский корпус. – М.: Воениздат, 1993.

3. Драгомиров М.И. Избранные труды. – М., 1956.

4. Кедрин С.Е. Русский воин. – М., 1989.

5. Кривицкий А. Традиции русского офицерства. – М., 1946.

6. Суворов А.В. Наука побеждать (Хрестоматия по русской военной истории).

7. Офицерский корпус русской армии (Российский военный сборник. Вып. № 17. – 2000. подполковник И. Грунтовский, преподаватель Военно-инженерного университета.

Офицерский корпус Русской регулярной армии с его традициями служения царю и Отечеству начал создаваться в ходе государственных реформ Петра I в начале XVIII века. Для привлечения в офицерский корпус лучшего «социального материала», которым обладало российское общество того времени, государство использовало следующие условия:
во-первых, законодательством Российской империи офицерский корпус был отнесен к высшему сословию. Петр I, формируя государственный аппарат, писал: «Всем офицерам дать дворянство и первое место среди дворян». Согласно «Табели о рангах» 1722 года военные чины всегда находились выше гражданских. Все лица любого происхождения, достигшие первого офицерского чина - 14 класса (прапорщика), получали потомственное дворянство (передававшееся детям, жене), на гражданской службе потомственное дворянство достигалось лишь с получением чина 8 класса (коллежского асессора). В России XVIII века офицер являлся прежде всего представителем государственной власти, а не только военным профессионалом. Это закреплялось в практике широкого привлечения офицеров на ответственные гражданские должности государственного управления. Например, в 1796 году на гражданской службе находилось около 1 тысячи офицеров из 3,8 тыс. служивших в армии, причем они составляли до половины всех гражданских чиновников «генеральских» рангов;
во-вторых, принадлежность всего кадрового офицерства к дворянству не делала его замкнуто-сословным. Указом от 16 января 1721 года не происхождение, а личные заслуги перед царем и государством стали определять продвижение по службе и получение дворянства. В начале 1720 года 1/3 офицеров была произведена из простых солдат недворянского происхождения;
в-третьих, была установлена строгая система перемещения по служебной лестнице, которая запрещала производить в офицеры дворян, «которые с фундамента солдатского дела не знают» и не служили солдатами в гвардии, и требовала, «чтобы через чин никого не жаловать» и «выбирать на вакансии баллотированием из двух или трех кандидатов»;
в-четвертых, русский офицерский корпус объединял в себе лучших представителей народов России. Вплоть до 1917 года лояльность трону, профессионализм и знатное происхождение ценились гораздо выше, чем этническая или конфессиональная принадлежность. Понятия «национальности» в справочно-биографических данных русского офицерского корпуса того времени не было, а в анкетных документах указывалось вероисповедание. Так, например, в 60-х годах XIX века примерно 23% офицеров были неправославными, в том числе среди полных генералов на долю протестантов приходилось не менее 27%. В самых престижных военно-учебных заведениях определялась квота на прием кадетов из кавказских мусульманских семей: ежегодно в 1-й, 2-й в г. Петербурге, Павловский кадетские корпуса на казенный счет зачислялось по 6 мальчиков, в Александровский - 12.
На протяжении 200 лет, до 1917 года, идеи, заложенные в основу формирования офицерского корпуса, оставались неизменными. Но разные этапы развития российской государственности оказывали существенные влияние на его облик. Выделяют три периода в истории становления офицерского корпуса Русской императорской армии:

1. первый период, с начала XVIII века до его середины. В это время офицерский корпус насчитывал менее 10 тыс. человек. Типичной для офицерского корпуса фигурой был дворянин, обязанный служить пожизненно, поступающий на службу рядовым, затем получивший унтер-офицерский чин и, наконец, производимый в офицеры;
2. второй период, с 60-х годов XVIII века до середины XIX века, отмеченный блестящими победами русского оружия, обеспечившими России положение великой европейской державы. После Указа 1762 года, освободившего дворян от обязательной службы, офицеры получили право на отставку в любое время, и основной причиной убыли офицерского состава стала добровольная отставка. Это привело к заметному изменению офицерского состава. Если ранее практически единственным типом офицера был человек, служивший всю жизнь, то теперь типичной фигурой стал молодой человек, служивший не по обязанности и не по необходимости, а добровольно - из чувства долга и чести, и уходящий в отставку в обер-офицерских чинах после нескольких лет службы. Вследствие постоянной ротации, а также частых войн продвижение по службе шло быстро, офицерский состав помолодел и его численность к середине ХГХ века возросла до 25 - 30 тыс. человек. В это время практически в любой образованной и культурной семье кто-то служил офицером;
3. в третий период, с середины XIX века до начала Первой мировой войны численность офицерского корпуса возросла незначительно -до 30 - 40 тыс., но облик типичного офицера изменился сильно. Бурное развития капитализма в России, разорение поместного дворянства, снятие социальных ограничений при поступлении в военные училища привели к тому, что для подавляющего большинства офицеров служба сделалась единственным источником существования. К началу XX века более 90% офицеров не имело никакой собственности, в виде земельных имений, заводов и вкладов в банки. Расширение сети военно-учебных заведений, в ходе военных реформ генерала Д.А. Милютина, привело к тому, что производство из нижних чинов было полностью заменено выпуском из военно-учебных заведений, практика производства в офицеры приняла современный вид.

В ходе формирования офицерского корпуса Русской регулярной армии начала складываться и система его традиций.
Традиции офицерского корпуса Русской армии - это устойчивые, повторяющиеся, передающиеся из поколения в поколение правила, обычаи, идеи, духовные ценности и нормы поведения офицеров, сложившиеся в процессе исторического развития вооруженных сил и связанные прежде всего с выполнением обязанностей по защите Родины.
Они составляют основу жизнедеятельности офицерского корпуса как особого социального слоя в государстве и играют в ней исключительно важную роль. Это обусловлено рядом обстоятельств:
во-первых, традиции оказывают идеологическое и эмоционально-психологическое воздействие на офицерский состав, способствуют формированию у него духовного единства и сплоченности, нацеливают его на осознанное выполнение воинского долга перед Отечеством;
во-вторых, традиции выполняют нормативно-регулятивную функцию, заставляют людей, вливающихся в офицерский корпус, подчиняться установленным там правилам и нормам поведения;
в-третьих, традиции обеспечивают преемственность поколений, с их помощью происходит накопление и передача духовных ценностей, которые складывались в процессе всей истории офицерского корпуса;
в-четвертых, традиции выполняют функцию своеобразного «социального фильтра», они способствуют очищению офицерских рядов от тех лиц, которые не соблюдают или нарушают традиции и создают благоприятную почву для воспитания офицеров на положительных примерах.
В основе всех традиций офицерского корпуса Русской армии находился прежде всего нравственный элемент, связанный с осознанным и добровольным выполнением профессионального воинского долга перед Отечеством. Основной политической линией офицеров императорской армии - главной государственно-охранительной силы - являлся приоритет общенациональных интересов и безусловная поддержка законной власти. На встрече с офицерами-слушателями Академии Генерального штаба ее начальник генерал М.И. Драгомиров по поводу политических взглядов офицеров отмечал: «Я с вами говорю, как с людьми, обязанными иметь свои собственные убеждения. Вы можете поступать в какие угодно политические партии. Но прежде, чем поступить, снимите мундир. Нельзя одновременно служить своему царю и его врагам».
Традиции как нравственные установки поддерживаются в первую очередь не силой закона и страхом дисциплинарного наказания, а внутренней потребностью и убежденностью офицерского коллектива в их необходимости. Так, например, первые офицерские собрания возникли в отдельных частях и гарнизонах по инициативе самих офицеров. В 1869 году предложение об устройстве военных (офицерских) собраний заинтересовало Военное министерство, для этого была учреждена комиссия по образованию в войсках «подобных собраний и военных библиотек», в 1874 году они появляются почти во всех дивизиях. В 1884 году приказом по военному ведомству было введено «Положение об офицерских собраниях в отдельных частях войск». Так, традиция, родившаяся в офицерской среде, приобрела форму нормативно-правового акта, закона, обязательного для всего офицерского корпуса, хотя и с сохранением своей традиционной сути.
В Русской армии было также много традиций, не менее значимых для офицерского корпуса, но не подкрепленных силой закона и приказа. Так, например, по воспоминаниям генерала А.И. Деникина, расходы на всякие чествования, приемы гостей, подарки и проводы составляли весьма обременительную статью офицерского бюджета. Статья Свода военных постановлений запрещала всякий сбор с офицеров и вычеты из жалования, не предусмотренные законом и не основанные на высочайшем разрешении. Но на практике «по русской широкой натуре продолжали встречать и провожать, традиция проводов держалась крепко, и отсутствие их вызывало у офицеров горечь и обиду».Традиции офицеров представляют собой сложное многоуровневое явление, в зависимости от характера воинской деятельности они бывают боевые, обучения и воспитания войск, повседневной жизни и поведения вне службы. По степени общности их можно делить на полковые, рода, вида Вооруженных Сил, всего офицерского корпуса. По социальной направленности они могут быть прогрессивными и регрессивными. Основным критерием прогрессивности традиций может служить соответствие их национальным интересам государства, общества, Вооруженных Сил и офицерского корпуса. Так, например, попытки в конце XVIII - начале XIX века навязать Русской армии несвойственные ей традиции прусской системы воспитания и подготовки войск, рассчитанные на внешний эффект, а не подготовку к реальной войне, нанесли ощутимый вред ее боеготовности.
Обладая устойчивостью, то есть действием в течение длительного времени, традиции вместе с тем есть живой организм, под действием изменяющейся социальной обстановки они рождаются, развиваются, часть из них умирает. Поэтому свои особые традиции были у офицерского корпуса Русской императорской и Советской армий, новые традиции появились и у офицерского состава современной Российской армии.
Благодаря традициям, офицерский корпус представляет нравственную среду, в которой зарождаются и развиваются принципы воинской силы: чувство солидарности, сознание долга, готовность жертвовать своей жизнью, самоотречение во имя долга службы.

Глава I. Русский офицерский корпус в 1917 году

Изменения в численности и составе офицерства, вызванные годами войны, были огромны. На начало войны русская армия насчитывала свыше 40 тыс. офицеров, еще около 40 тыс. было призвано по мобилизации. После начала войны военные училища перешли на сокращенный курс обучения (3–4 месяца, специальные - полгода), и их выпускники как офицеры военного времени производились не в подпоручики, а в прапорщики; с декабря 1914 г. так выпускались все офицеры. Кроме того, было открыто более 40 школ прапорщиков с таким же сроком обучения. Наконец, свыше 30 тыс. человек были произведены непосредственно из вольноопределяющихся (лиц с правами на производство по гражданскому образованию) и унтер-офицеров и солдат за боевые отличия.

В общей сложности за войну было произведено в офицеры около 220 тыс. человек (в т. ч. 78581 чел из военных училищ и 108970 из школ прапорщиков), то есть за три с лишним года больше, чем за всю историю русской армии до мировой войны. Учитывая, что непосредственно после мобилизации (до начала выпуска офицеров военного времени) численность офицерского корпуса составила примерно 80 тыс. человек, общее число офицеров составит 300 тысяч. Из этого числа следует вычесть потери, понесенные в годы войны. Непосредственные боевые потери (убитыми, умершими от ран на поле боя, ранеными, пленными и пропавшими без вести) составили свыше 70 тыс. человек (71298, в т. ч. 208 генералов, 3368 штаб - и 67772 обер-офицера, из последних 37392 прапорщика).

Однако в это число, с одной стороны, входят оставшиеся в живых и даже вернувшиеся в строй (только в строй вернулось до 20 тысяч), а с другой, не входят погибшие от других причин (несчастных случаев, самоубийств) и умершие от болезней. Поэтому, чтобы выяснить, сколько офицеров оставалось в живых к концу 1917 г., следует определить приблизительное число погибших (убитых, умерших в России и в плену и пропавших без вести). Число убитых и умерших от ран по различным источникам колеблется от 13,8 до 15,9 тыс. чел., погибших от других причин (в т. ч. в плену) - 3,4 тыс., оставшихся на поле сражения и пропавших без вести - 4,7 тыс., то есть всего примерно 24 тыс. человек. Таким образом, к концу войны насчитывалось около 276 тыс. офицеров, из которых к этому времени 13 тыс. еще оставались в плену, а 21–27 тыс. по тяжести ранений не смогли вернуться в строй. Подчеркну еще раз, что нас интересуют все офицеры (а не только бывшие в строю к моменту революции), поскольку когда в дальнейшем будет идти речь о численности погибших от террора, эмигрировавших, воевавших в белых и красной армиях, то в это число входят и те, кто был в начале 1918 г. в плену и те, кто находился в России вне рядов армии. Так что цифра 276 тысячи офицеров (считая и еще не вернувшихся в строй) выглядит наиболее близкой к истине и едва ли может вызывать возражения.

Эта цифра полностью согласуется с тем, что нам известно о численности офицерского корпуса Действующей армии (она охватывала 70–75 % всех офицеров). На 1 января 1917 в ней было 145916 офицеров и 48 тыс. военных чиновников, сведения по состоянию на 1 марта, 1 мая и 25 октября 1917 г. см. в табл. 1, 2, 3, 4. Флот в конце 1917 г. (там не было больших потерь) насчитывал примерно 6 тыс. офицеров (70 % из них приходилось на Балтийский флот), причем 80 % были в чине не выше лейтенанта. К январю 1918 г. на флоте числился 8371 офицер (54 адмирала, 135 генералов, 1160 капитанов 1 и 2 ранга, полковников и подполковников, 4065 старших лейтенантов, лейтенантов, мичманов, капитанов, штабс-капитанов, поручиков и подпоручиков, 2957 мичманов военного времени и прапорщиков). Численность врачей и иных военных чиновников (увеличившаяся почти вдвое за вторую половину 1917 г.) составляла около 140 тыс. человек.

Огромные изменения в численности офицерского корпуса сами по себе предполагают коренную ломку всех привычных его характеристик, но еще более усугубилось это тем обстоятельством, что масса потерь не распределялась пропорционально между кадровыми и произведенными за войну офицерами; основная ее часть приходится как раз на первых: из 73 тыс. боевых потерь 45,1 тыс. падает на 1914–1915 гг., тогда как на 1916 г. - 19,4 и на 1917 г. - 8,5. То есть едва ли не весь кадровый офицерский состав выбыл из строя уже за первый год войны. Понятно, что к 1917 г. это были уже совсем другие офицеры, чем их себе обычно представляют. К концу войны во многих пехотных полках имелось всего по 1–2 кадровых офицера, в других в лучшем случае ими был обеспечено батальонное звено, в среднем приходилось по 2–4 кадровых офицера на полк. Ротами (а во множестве случаев и батальонами) повсеместно командовали офицеры военного времени, многие из которых к этому времени стали поручиками и штабс-капитанами, а некоторые даже и капитанами (в подполковники офицеры военного времени как не получившие полного военного образования не могли производится). С начала войны офицерский корпус сменился на 7/8, в пехотных частях сменилось от 300 до 500 % офицеров, в кавалерии и артиллерии - от 15 до 40 %.

В результате наиболее распространенный тип довоенного офицера потомственный военный (во многих случаях и потомственный дворянин), носящий погоны с десятилетнего возраста - пришедший в училище из кадетского корпуса и воспитанный в духе безграничной преданности престолу и отечеству, практически исчез. В кавалерии, артиллерии и инженерных войсках (а также на флоте) положение было лучше. Во-первых, вследствие относительно меньших потерь в этих родах войск, и во-вторых, потому что соответствующие училища комплектовались все годы войны выпускниками кадетских корпусов в наибольшей степени. Это обстоятельство, как мы увидим впоследствии, очень ярко сказалось на поведении офицеров кавалерии, артиллерии и инженерных войск во время гражданской войны. Однако эти рода войск вместе взятые составляли крайне незначительную часть армии.

Из кого же состоял в результате к 1917 году офицерский корпус? Можно констатировать, что он в общем соответствовал сословному составу населения страны. До войны (1912 г.) 53,6 % офицеров (в пехоте - 44,3) происходили из дворян, 25,7 - из мещан и крестьян, 13,6 - из почетных граждан, 3,6 - из духовенства и 3,5 - из купцов. Среди же выпускников военных училищ военного времени и школ прапорщиков доля дворян никогда не достигает 10 %, а доля выходцев из крестьян и мещан постоянно растет (а большинство прапорщиков было произведено именно в 1916–1917 гг.). Свыше 60 % выпускников пехотных училищ 1916–1917 гг. происходило из крестьян. Ген. Н. Н. Головин свидетельствовал. что из 1000 прапорщиков, прошедших школы усовершенствования в его армии (7-й) около 700 происходило из крестьян, 260 из мещан, рабочих и купцов и 40 из дворян.

Офицерский корпус к этому времени включал в себя всех образованных людей в России, поскольку практически все лица, имевшие образование в объеме гимназии, реального училища и им равных учебных заведений и годные по состоянию здоровья были произведены в офицеры. Кроме того, в составе офицерского корпуса оказалось несколько десятков тысяч людей с более низким уровнем образования. После февральского переворота были к тому же отменены всякие ограничения (касавшиеся иудаистов) и по вероисповедному принципу (с 11 мая 1917 г., когда начались выпуски поступивших в учебные заведения после февраля, было выпущено 14700 человек из военных училищ и 20115 из школ прапорщиков, а всего произведено около 40 тыс. офицеров).

Социальную свою специфику офицерский корпус, таким образом, полностью утратил. Качественный его уровень катастрофически упал: прапорщики запаса и абсолютное большинство офицеров ускоренного производства были по своей сути совсем не военными людьми, а производимые из унтер-офицеров, имея неплохую практическую подготовку и опыт войны, не обладали ни достаточным образованием, ни офицерской идеологией и понятиями. Однако, поскольку традиции воинского воспитания в военно-учебных заведениях не прерывались, нельзя сказать, чтобы офицерство радикально изменилось по моральному духу и отношению к своим обязанностям. Подавляющее большинство офицеров военного времени не менее жертвенно выполняли свой долг, чем кадровые офицеры, и гордились своей принадлежностью к офицерскому корпусу. Как вспоминал один из них: «Подумать только - большинство из нас - народные учителя, мелкие служащие, небогатые торговцы, зажиточные крестьяне… станут «ваше благородие»… Итак, свершилось. Мы - офицеры… Нет-нет да и скосишь глаз на погон. Идущих навстречу солдат мы замечаем еще издали и ревниво следим, как отдают они честь». Часто это чувство у людей, едва ли могших рассчитывать получить офицерские погоны в обычных условиях, было даже более обостренным, и нежелание с ними расставаться дорого обошлось многим из них после большевистского переворота. При этом, как отмечал Н. Н. Головин, вследствие больших возможностей устроиться в тылу, «в состав младших офицеров войсковых частей Действующей армии приходил только тот интеллигент, который устоял от искушения «окопаться в тылу»; таким образом, в среде молодых поколений нашей интеллигенции создавался своего рода социальный отбор наиболее патриотично и действенно настроенного элемента, который и собирался в виде младших офицеров Действующей армии».

Но при столь огромном количественном росте офицерский корпус не мог не наполнится и массой лиц не просто случайных (таковыми было абсолютное большинство офицеров военного времени), но совершенно чуждых и даже враждебных ему и вообще российской государственности. Если во время беспорядков 1905–1907 гг. из 40 тысяч членов офицерского корпуса, спаянного единым воспитанием и идеологией не нашлось и десятка отщепенцев, примкнувших к бунтовщикам, то в 1917 г. среди почти трехсоттысячной офицерской массы оказались, естественно, не только тысячи людей, настроенных весьма нелояльно, но и многие сотни членов революционных партий, ведших соответствующую работу. Любопытно, что хотя для современников самых разных взглядов характер изменений в составе офицерского корпуса был совершенно очевиден (эсер В. Шкловский писал: «Это не были дети буржуазии и помещиков… Офицерство почти равнялось по своему качественному и количественному составу всему тому количеству хоть немного грамотных людей, которое было в России. Все, кого можно было произвести в офицеры, были произведены. Грамотный человек не в офицерских погонах был редкостью.», а ген. Гурко с пренебрежением говорил о «новом офицерстве, вышедшем из среды банщиков и приказчиков»), большевистская пропаганда представляла его в виде суррогата «классовых врагов рабочих и крестьян», а Ленин писал, что он «состоял из избалованных и извращенных сынков помещиков и капиталистов».