Они достают со дна моря раковины с жемчугом, съедобные моллюски, водоросли — все то, что невозможно добыть обычным рыболовецким снаряжением.
В Японии ныряльщицы - ама исключительно женщины. Мужчины также заняты в этом виде морского промысла, но на сугубо вспомогательных ролях. Они доставляют своих подруг в лодках до места промысла, а затем следят за ныряльщицами, чтобы в случае опасности прийти им на помощь или выдернуть аму из воды за веревку, прикрепленную к ее поясу. Естественно, это лидерство сохраняется в деревушках ама и на земле. Именно женщины-ныряльщицы считаются кормильцами семьи. Им за столом подается первая чашка риса, хотя забот по дому с них никто не снимает.
Труд их нелегок. Трижды в день круглый год ама отправляются в море, где проводят по полтора-два часа. Чаще всего они берут с собой в лодку железную чушку весом в 10 кг, чтобы добраться до дна как можно быстрее. На каждый нырок уходит 1-1,5 мин. Выныривая, чтобы восстановить дыхание, ама осторожно выдыхает воздух сквозь сжатые зубы. В этот миг над морем разносится характерный легкий посвист. Работают они, как правило, на глубине 15-20 метров, иногда глубже - до 40 метров. Если девушка ныряет с лодки, добычу принимает гребец. Ныряющие с берега собирают добытые раковины и моллюсков в плавающие на поверхности деревянные бочата.
Зарабатывают ама весьма прилично. Рабочий сезон длился с 1 мая, когда морская вода еще пронизана зимним холодом, до начала сентября. Каждая из ама ежедневно ныряет на глубину 13-22 метра более сотни раз. Это примерно 250-280 минут (4-5 часов) в воде ежедневно. При работе на мелководье, где запасы объектов промысла в значительной степени истощены, ныряльщица зарабатывает до 150 долларов в день, на глубинах в 20 метров - раза в 3 больше. За сезон такого труда можно заработать несколько десятков тысяч долларов. Но желающих на такую работу находится все меньше. Надо ли удивляться, что например, в Сирахаме, где 40 лет назад работали 1,5 тысячи ныряльщиц, ныне этим промыслом занимаются менее 300 человек. Их средний возраст 67 лет, младшей 50, самой старой 85 лет!
Первые упоминания о японских ама можно обнаружить в китайских хрониках, относящихся к концу III в. до н.э.
В наши дни по побережью Японии рассыпан целый мир ныряльщиц, традиционное занятие которых - подводный сбор устриц, раковин-жемчужниц, морских ужей и водорослей.
Они живут общинами в своих деревнях и практикуют профессиональное погружение в апное, пользуясь традиционными методами, истоки которых восходят к глубокой древности. Ныряльщицы-Ама традиционно погружались без одежды, не считая веревочного пояса с кайганом - металлическим инструментом в форме поросячьего копытца для выдирания раковин и срезания съедобных водорослей. Их привозили на место погружения в лодке. Ама ныряли без ласт, держа в руках 10-15 килограммовый груз, или используя маленькие свинцовые бруски, закрепленные на поясе (прототип современного грузового пояса). Их привязывали к лодке длинной веревкой, пропущенной через блок.
Достигнув дна, женщина снимала балласт, который сразу же вытягивался на поверхность ее товарищем, и быстро приступала к сбору; в нужный момент она дергала за веревку, и человек в лодке как можно быстрее буквально вырывал ее из воды. Сегодняшняя техника не изменилась, разве что ама надевают изотермический комбинезон и ласты. Время апноэ колеблется от 45 до 60 сек, но может достигать в случае необходимости двух минут. Наиболее опытные ама-оидзодо совершает в среднем 50 погружений утром, за которыми следуют еще 50 полуденных. Между этими погружениями она отдыхает лежа, делая вентиляцию легких, которая сопровождается долгим свистом, слышимым издалека. На лодке установлена своего рода жаровня, около которой ныряльщица согревается и пьет горячий чай, когда уже действительно становится холодно.
Про корейских ныряльщиц. Они называют себя "хэнью" - женщинами моря, а свист, который они производят перед появлением на поверхности называется "сумбисори". Эти женщины представляют многовековую традицию, которая установила на их острове матриархат. Остров Чеджу, находящийся в 80 км от побережья Кореи, лежит на пересечении водных путей Желтого и Восточно-китайского моря.
Добыча моллюсков, морских ежей и осьминогов всегда занимала важнейшее место в жизни острова, но не приносила больших доходов из-за высокого налога - за эту работу мужчины брались если не было никакого другого заработка. Так продолжалось до тех пор, пока в XVIII веке не появилась группа женщин, которые поняли, что им, в отличие от мужчин, не придется платить налога. Эта лазейка в законах и положила начало традиционной профессии. Как только ныряльщиков заменили ныряльщицы, и отпала необходимость платить налог, подработка превратилась в прибыльный бизнес, а женщины стали кормилицами семей.
Десятки тысяч ныряльщиц стали главным фактором, определяющим экономику острова. Матриархат процветал. Хэнью не пользуются аквалангами, которые бы только усложнили и без того нелегкую работу. Гидрокостюм и маска - вот и все, что им нужно, чтобы спускаться на морское дно за добычей. Их навыки не только кормят - многие ныряльщицы стали героинями корейского сопротивления во время японской оккупации во Второй мировой войне. Это стиль жизни и способ зарабатывать на жизнь, с которым нелегко расстаться. Многие из этих женщин уже вдовы, но они не сдаются и продолжают нырять за дарами моря, лежащими на дне на глубине около 20 м. Бабушки находятся в отличной форме - чтобы заниматься такой работой нужно уметь находиться под водой до 2-х минут и не забывать об опасностях: акулах и ядовитых медузах. Но сейчас их способ жизни и заработка находится под угрозой. В 1970-х г спрос на морепродукты повысился, и хэнью стали намного богаче, чем когда-либо раньше. Денег хватало даже на то, чтобы отправить дочерей учиться в институты. А дочери не захотели возвращаться и нырять. Цифры, мягко говоря, не радужные. Полвека назад на острове было более 30 т. хэнью. Сейчас их немного более 5 тысяч, и многим из них за 60. Те, кто помоложе, решили заниматься неутомительной работой на суше - принимать туристов с континента и из-за границы. Развитие туризма увеличило доходы мужской части населения, и теперь они сравнялись или превысили доходы ныряльщиц.
Через 1-2 поколениея хэнью перестанут оказывать большое влияние на экономику острова. Но оставшиеся не сдаются. Каждый день они собираются на берегу, поют песни о любви и потере, надевают гидрокостюмы и маски и ныряют, как делали их матери и бабушки.
Япония - страна традиций, и некоторые из них не умирают даже с появлением новейших технологий. Существует в стране один вид рыболовного промысла, который породил вокруг себя легенды. Это добыча различных даров моря женщинами-ныряльщицами. В Японии они называются «Ама», а становятся ими исключительно представительницы слабого пола. Можно с полным правом считать, что этот материал приурочен к 8 Марта.
Впервые женщины-ныряльщицы появились в водах Страны восходящего солнца еще 2000 лет назад. Удивительно, но с того времени практически ничего не изменилось. Работницы и сегодня не применяют специального оборудования для погружения. Примечательно и то, что мужчины хоть и занимаются этим промыслом, но суммарно представляют совсем небольшой процент.
В основном рыбачки добывают придонных созданий: морское ушко, сазаэ, морской еж, трепанг, японский лангуст. Кроме того, не брезгуют и различными съедобными водорослями, в том числе гелидиумом и ундарией. Но наиболее желанной и дорогой добычей будет одностворчатый моллюск морское ушко (абалон). Шутка ли сказать, но за один экземпляр можно выручить около 100 долларов (где-то тут должна быть шутка про курс валюты).
Если вам любопытно, почему именно он такой дорогой, то постараюсь объяснить. Дело в том, что это существо любит прикрепляться к скальным основаниям и отодрать его от них очень сложно. А это еще в условиях того, что запас воздуха у вас в легких и время строго ограничены. Раньше в таких моллюсках могли найти жемчужину, что делало их еще более ценными. Сейчас же жемчужный промысел существует только для глаз туристов.
Не стоит считать, что Ама носило локальный характер. В XVII - XIX веках промысел приносил большие деньги государственной казне. Сама Япония была в самостоятельной изоляции от мира, тем не менее был иностранный порт в Нагасаки. Через него проходила торговля со странами Запада и Китаем. Особенно ценной была продажа агара.
Этот продукт производили из одноименных водорослей и поставляли в Китай. Уже потом его поставляли в другие страны. Тогда добывать такой ценный ресурс могли только женщины-ныряльщицы. В дальнейшем из-за такого спроса на водоросли, «Ама» появились по всей территории Японии и стали важным источником дохода в казну. Правда, в итоге это привело к печальным последствиям.
Сейчас правительство Японии старается это умалчивать, факт того, что из-за жадности ныряльщиков уже в XIX веке запасы агароносных водорослей были подорваны. Это случилось из-за бурного роста количества работников на промысле, а также бесконтрольной добычи. С тех пор, за добычей стараются следить, особенно с ростом технологических способностей человека.
Тем не менее, нельзя говорить, что обычных ныряльщиков с аквалангами нет в Японии. Напротив, их можно встретить в море, но распространены они меньше. Добывают они в основном морского ежа. В Японии очень ценятся блюда из него за якобы целебные свойства. Но именно «Ама» не позволяют себе такой роскоши, как акваланг.
Ныряльщицы различаются по способу добычи морских животных. Первых называют «фунадо», что по факту человек с лодкой. Это ныряльщица, которая работает с напарником - «томаи-сан». При этом они вдвоем выплывают на какое-нибудь место в море на лодке и начинают свою подводную охоту. При этом «Ама» обвязывает себя грузом, чтобы быстрее достигнуть дна, а томаи-сан поднимает ее на поверхность посредством троса.
Надо понимать, что подобная практика очень опасно для ныряльщицы и требует слаженных действий. Если мужчина, который вытаскивает «Ама» на поверхность, хоть на мгновение замешкается, то девушка рискует задохнуться. Кроме того, страховочный канат может оборваться, если износится или зацепится за что-то острое, тогда это тоже фатально. Неслучайно он называется «иноти-дзуна» или трос жизни.
Второй способ добычи морских животных называется «окэдо». В этом случае ныряльщицы работают в прибрежной полосе. Никаких лодок и тросов жизни не предусмотрено. Единственным ориентиром кроме берега, является бочка «окэ», в которую и складывают всю добычу. Любопытно, что при таком методе работы, часто можно встретить целый семейный подряд, а не одиноких «Ама».
Ныряльщицы перед началом лова надевают белые одеяния. Так будет легче заметить их на дне и предпринять экстренные действия, если что-то плохое случилось с девушкой. Кроме того, у опытных «Ама» можно наблюдать интересный способ подъема с глубины. Они поднимаются совсем на короткий промежуток времени и всасывают в себя воздух с характерным свистом. Среди добытчиков это называется «прибрежной флейтой».
Первые сведения об японских ныряльщицах можно найти в китайских хрониках. Именно оттуда известно о быте и внешности «Ама» того времени. Стало известно, что большую часть тела девушки покрывали . Именно они должны были охранять ныряльщицу от водных духов и морских опасных животных. «Ама» должна была снять одежду, которая закрывала изображения. Именно потому, чаще всего ныряльщицы были обнаженными. Любопытно, но традиция полностью раздеваться перед работой сохранилась и до наших дней.
Мало кто знает, что подводные охотники за жемчугом , которых в Японии называют ама , это не сильные мужчины, а весьма хрупкие женщины с гибким телом, ловкими руками, необычайно выносливые. Они способны находиться весьма продолжительное время в холодной воде, выискивая на дне драгоценные раковины-жемчужницы.
Не от мира сего
В переводе с японского слово «ама» означает «женщина моря». Профессия эта древняя и насчитывает более 2000 лет. Ама за их исключительные способности можно назвать людьми не от мира сего. Они могут надолго задерживать дыхание и опускаться в морскую бездну, заметим, без специального снаряжения на глубину до 30 метров! Учитывая, что жемчужины встречаются далеко не во всех раковинах, можно представить себе, насколько тяжел этот труд.
На земном шаре есть всего лишь два места, где можно добыть жемчуг очень высокого качества, - Красное море и Персидский залив. В водах залива вот уже несколько веков добывается превосходный жемчуг. Достаток многих деревень на протяжении веков целиком зависел от успешной охоты ама.
С чего все начинается?
Хорошей ныряльщицей среди местных, как правило, считалась та, что способна была нырнуть на глубину не менее 15 метров и суметь продержаться под водой не менее минуты. Каждой женщине полагалась амуниция: кошелка, плетенная из проволоки и рыболовной сети, расщепленная палочка из бамбука, которая должна была висеть на шее, и кожаные перчатки.
Кошелка предназначалась для сбора жемчуга, бамбуковой палочкой ныряльщица зажимала нос, чтобы туда не проникала вода, а перчатки нужны были для предохранения пальцев сборщиц от травм.
«Наша служба и опасна, и трудна...»
От бесконечных погружений в морскую пучину организм ныряльщиц сильно изнашивается, и еще молодые женщины 30-40 лет выглядят как немощные старухи: постоянно слезящиеся глаза, почти полное отсутствие слуха, дрожащие руки.
Под водой этих женщин подстерегают опасности. Одна из них - быть съеденной каким-нибудь морским хищником. Акулы, змеи - да мало ли их, всяких гадов морских, которые хотели бы полакомиться свежим ловцом. Потому-то барышни-ловцы и должны прекрасно плавать, проявлять чудеса изобретательности, чтобы не подвергать лишний раз опасности свою жизнь.
Одна из таких фишек применялась ныряльщицами при спасении от акулы. Лишь подняв тучи песка со дна, можно было избежать острых акульих зубов. При постоянном риске быть съеденной ныряльщица должна совершить никак не меньше 30 погружений, во время которых она не ест и не пьет.
Что нужно уметь и знать
Всего лишь 200-300 лет назад о диковинных ныряльщицах ама мало кто знал. Не знали и того, что работали они, как правило, без одежды, в лучшем случае - в набедренной повязке - фундоси и повязке для волос. Такими они изображались и на бесчисленных гравюрах художников того времени, писавших в стиле укиё-э (направление в изобразительном искусстве Японии).
До 1960-х годов многие ныряльщицы, в особенности жившие в деревнях, протянувшихся вдоль тихоокеанского побережья Японии, продолжали погружаться в одних фундоси.
В деревнях ама живут своими общинами. Давно, когда про подводную амуницию еще никто и знать не знал, ама ныряли, держа в руках груз весом 10-15 килограммов, либо крепили к талии небольшие свинцовые бруски.
Ныряльщицу перед погружением привязывали к лодке длинной веревкой, конец которой протягивался через блок. Добравшись до дна, женщина освобождалась от груза, который по веревке поднимали на поверхность, и сразу же начинала собирать свою добычу. Когда время пребывания под водой истекало, она тянула за веревку, вновь опущенную в глубину, и ее поднимали наверх.
Современная техника подводной охоты за жемчугом серьезно не изменилась, разве что ама теперь стали облачаться в изотермический комбинезон и ласты.
К слову, опытные ама-оидзодо, ныряльщицы-профи, способны погружаться в среднем 50 раз утром и 50 раз после полудня. Между погружениями они отдыхают и дышат как можно глубже, вентилируя легкие.
Сезон начинается с мая, когда морская вода еще не успевает как следует прогреться, и заканчивается в начале сентября. На целых полгода, пока идет добыча драгоценного жемчуга, женщин освобождают от всех дел.
Доход от добытого жемчуга у ама всегда был весьма неплох. Работая на мелководье, где практически все выбрано, ныряльщица зарабатывала около 150 долларов в день, а на глубине 20 метров - в три раза больше. Нетрудно подсчитать, что за сезон ныряльщицы зарабатывали десятки тысяч долларов. Вот и получалась, что ама часто была единственной кормилицей для семьи!
Сейчас найти желающих на такую работу практически невозможно. В местечке Сирахама, где полвека назад работали 1500 ныряльщиц, сейчас осталось менее 300 человек. Да и возраст у них весьма почтенный: младшей 50, старшей 85 лет!
С каждым годом все меньше и меньше прекрасных «русалок» выходят на ловлю жемчуга - технический прогресс докатился и до таких богом забытых мест. Промышленное производство жемчуга стало более выгодным и эффективным, чем работа ама.
В настоящее время трудно представить, что еще остались такие места, где ловцы жемчуга работают по старинке, ныряя на большую глубину без всяких гидрокостюмов и прочего подводного снаряжения, имея при себе, как и раньше, лишь сумку да нож.
Одно такое местечко действительно сохранилось до наших дней. Это город Тоба, который находится на острове Микимото Перл. Место это на самом деле особенное: до сей поры здесь работают ныряльщицы по старинной методике. Тоба стал туристической Меккой. Сотни туристов приезжают сюда поглазеть на прекрасных ныряльщиц.
Тяжелый, но вместе с тем не лишенный романтики труд искательниц жемчуга заслужил свою «доску почета» в виде музеев и многочисленных выставок, тоже нашедших постоянных посетителей. В настоящее время в мире существуют несколько таких мест с экспозициями, посвященными бесстрашным женщинам ама.
А как у других?
Отдавая должное храбрым японкам, нельзя не сказать несколько слов о добыче жемчуга другими народами. Например, во Вьетнаме жемчуг выращивают на специальных водных плантациях. В каждую раковину кладут песчинку, с которой потом начинает «работать» моллюск.
Когда подходит время проверить раковины на предмет наличия жемчуга, рабочие подплывают на лодках и вытягивают из воды сети с раковинами. Вьетнамский жемчуг, выращенный таким образом, без проблем можно купить на рынке. Цена его сравнительно невысока. Цена тайского жемчуга еще ниже, чем вьетнамского. Выращивается он на специальных фермах.
Драгоценности из Поднебесной
Страна Великой стены и огненных драконов считается первой, где стали искать жемчуг. Доставали его со дна морского не только для того, чтобы потом нанизать на нитку, сделать бусы и продать, но и в лечебных целях. Древняя китайская медицина мудра. Принцип использовать как лекарство все, что дает природа, всегда ставился во главу угла китайскими врачевателями.
В Китае жемчуг до сей поры используется в качестве основы для особых мазей и кремов для лица. Профессиональных ловцов в Поднебесной уже нет, поскольку жемчуг давно выращивают искусственно. Разница с вьетнамской технологией весьма незначительна. Здесь сети с жемчужницами привязывают к бамбуковым шестам и держат в пресной воде.
Скатный жемчуг России
Когда-то Россия входила в первые ряды стран, богатых жемчугом. Носили его все, включая самых бедных крестьянок. В основном его добывали на северных реках, но был также и черноморский жемчуг, так называемый кафский (Кафа - старинное название Феодосии).
Особенно много жемчуга было получено из раковин реки Муна на Кольском полуострове. Организацией промысла занимались в основном монастыри. Особо ценились круглые, без выступов и наростов, жемчужины. Их называли «скатными», то есть легко скатывающимися по наклонной поверхности. Добыча жемчуга приобрела такие масштабы, что Петр I в 1712 г. специальным указом запретил частным лицам вести этот промысел.
К сожалению, варварская добыча дала свои результаты: привела к истощению запасов раковин-жемчужниц. И теперь русский жемчуг можно увидеть только в музеях.
Светлана ДЕНИСОВА
Существует сугубо женский (за редкими исключениями) вид морского рыбного промысла. Это добыча сидячих на дне морских организмов женщинами-ныряльщицами. Труд ныряльщиц за морскими дарами называют искусством «ама».
Труд ныряльщиц «ама» возник более 2000 лет назад. До наших дней он сохранился практически в неизменном виде. Только специальные крючки для поддевания и отделения моллюсков от скального субстрата теперь не костяные и деревянные, а стальные. Все остальное, в том числе и одежда, а часто и ее отсутствие, то же самое.
Бывает, что ныряльщиками являются и мужчины. В некоторых районах Японии их доля достигает 20-25 %. Но в целом по стране эта доля очень мала. А поскольку данное обстоятельство снижает планку романтических представлений об этом искусстве, мужскую роль именно в нырянии стараются не замечать. Но будем объективны, и роль мужчин в этом деле замалчивать не станем.
Столетиями «ама-сан» добывают одни и те же виды морских организмов: из моллюсков и иглокожих - морское ушко, сазаэ (рогатый тюрбо), морской еж, трепанг, из ракообразных - японский лангуст, из водорослей - гелидиум, ундария и др. Наиболее желанной добычей является одностворчатый моллюск морское ушко (абалон), он самый дорогостоящий (некоторые экземпляры, если они пойманы ныряльщицами, стоят на рынке 100 и более долларов). Добыча именно этого моллюска требует больших усилий, поскольку своим мускулом он очень прочно крепится к камням и скалам. В прежние времена - до постановки выращивания жемчуга на морских плантациях на промышленную основу - «ама» были «искателями жемчуга». Сейчас данное направление в работе «ама» имеет больше декоративный, чем промысловый характер.
В 17 - 19 веках промысел «ама» был весьма важен для экономики Японии. Несмотря на изоляцию от внешнего мира, внешнюю торговлю надо было развивать. Открытый для иностранцев порт Нагасаки активно использовался для экспорта в Китай и другие страны агара, производимого из агароносных водорослей. Водоросли в указанные времена могли добывать только женщины ныряльщицы. В середине 19 века промысел агароносов и производство агара распространились по всей Японии. Соответственно, и значение промысла «ама» было очень велико.
Почему труд «ама» сохраняется веками и тысячелетиями, объяснить трудно. В достаточной степени убедительной выглядит следующая версия. Во-первых, этот вид промысла четко локализован. Он развился и сохранился там, где в прибрежной, доступной для пловцов, зоне есть достаточные запасы традиционных для промысла «ама» видов, указанных выше. Наличие постоянного предмета труда создает условия для постоянного характера труда.
Во-вторых, «ама» не используют специальных дыхательных приборов, полагаясь только на физические и духовные силы организма, и не могут оказать сильного воздействия на среду и обитателей прибрежной зоны. И это позволяет поддерживать экосистемы и биотопы в равновесном состоянии. Кроме того, в последнее время даже на этих щадящих видах промысла устанавливаются ограничения по сезонам и количеству промысловых дней. Вступает в силу и субъективный фактор - восточноазиатский менталитет, включающий уважение памяти предков и непререкаемое сохранение традиций.
Про то, что «ама», переодевшись несколько десятилетий назад в водолазные костюмы с аквалангами, подорвали запасы тех видов морских организмов, которые составляли основу их существования, японские исследователи не вспоминают. В то же время известно, что в конце 19 века были подорваны запасы агароносной водоросли гелидиум из-за высокого спроса на агар за рубежом и жажды получения высокой прибыли в короткие сроки японскими нанимателями ныряльщиц «ама» для добычи водорослей.
Однако водолазный промысел существует. Такой способ добычи донных морских организмов есть (но в очень небольших объемах) не только в Японии, но и в других странах. В том числе и в России. На Дальнем Востоке водолазным способом добывают морских ежей, икра которых чрезвычайно высоко ценится на японском рынке. При этом используются различные технические достижения, значительно увеличивающие возможности человека при работе под водой и, соответственно, эффективность добычи морских организмов. «Ама» «позволяют» себе в ряде случаев только «мокрый» костюм для ныряния.
Методы работы «ама»
Описание методов работы ныряльщиц «ама», одежды или орудий добычи можно найти в различных интернет-изданиях (как правило, это фрагменты туристических буклетов и журналов по японской тематике) и даже в известной книге фри-дайвера Жака Майоля «Человек-Дельфин», переведенной на русский язык. Мы предпочли обратиться к японским источникам - к собранию очерков, написанных со слов «ама» преклонных лет из разных районов Японии, а также к результатам культурологических японских исследований по данной тематике.
Существует два наиболее распространенных вида промысла «ама». Первый называется «фунадо», второй - «катидо». Первый означает - люди с лодкой, второй - ходоки (или пехотинцы по морскому дну). Есть еще одна разновидность промысла ныряльщиц - «нориаи», когда лодки объединяются в группу.
При первом виде промысла «ама» работает в паре с мужем или напарником (томаи-сан). При этом первый находится постоянно на борту лодки, контролируя ситуацию и вытягивая из воды напарницу, которой самостоятельно трудно это делать, поскольку она на теле несет груз для быстрого и легкого погружения (погружение в ряде случаев может достигать 20 метров). При очень кратковременном поднятии на поверхность «ама» делает вдох через слегка приоткрытые губы со свистом (так легче преодолевать разницу давлений в воде и на поверхности), что в народе так и называется «прибрежная флейта».
Иногда несколько «ама» нанимают судно и крепкого мужчину, который следит за безопасностью лова и помогает в работе женщинам-ныряльщицам. При этом используется один груз на всех пловчих.
Каждая ныряльщица связана с лодкой так называемым «тросом жизни» (иноти-дзуна). Самое опасное, когда трос рвется или отделяется от тела «ама». Поднятие из воды без посторонней помощи увеличивает время нахождения под водой, и легкие могут не выдержать. То, что «ама» могут находиться под водой две, три минуты, а иногда и более, роли не играет. Время остановки дыхания надо максимально использовать для поиска и добычи морских организмов.
Особую опасность представляют собой участки морского дна с остатками затонувших судов. Металлические выступы могут легко поранить или перерезать трос жизни. Поэтому, несмотря на скопление в таких участках желанного моллюска абалона, «ама» стараются избегать таких мест.
Часто «ама» надевают белую одежду, даже если используют «мокрый» костюм. Белое пятно хорошо различимо для томаи-сан под водой, так легче обеспечивать работу ныряльщиц и их безопасность.
При втором виде промысла «ама»-ловцы объединяются в группу и ведут добычу недалеко от берега без помощи судна. Этот вид промысла еще называют «окэдо» - то есть добыча морских организмов с использованием деревянной бадьи «окэ», куда складывается улов. Бадья также служит ориентиром на поверхности воды, с ней же соединяется и «трос жизни».
Продолжительность работы в воде ныряльщиц меняется в зависимости от температуры воды. Зимой, как правило, промысел закрывается. Весной и осенью женщины работают в воде 2 - 3 часа. Летом продолжительность рабочего времени увеличивается до 5 часов. На большее не способны даже весьма опытные ныряльщицы. Также продолжительность нахождения в воде зависит от возраста, опыта «ама» и других факторов.
Преодолевать изнурительность тяжкого труда помогает гармония с природой, теснейшая связь жизни «ама» с морской средой. Описаны случаи, когда «ама-сан» рождали детей сразу после работы под водой, едва сойдя на берег. Понятно, что это было в прошлом и не от хорошей жизни. Моллюск морское ушко до войны не приносил столько дохода, сколько в годы бурного развития японской экономики, когда значительно увеличился спрос на деликатно добытые морские организмы, также в несколько раз возросла рыночная цена на них на фоне укрепившейся платежеспособности населения.
Надо сказать, что подобное искусство ныряльщиц за морскими деликатесами - а то, что добывают «ама», и есть самые настоящие деликатесы - существует и в Республике Корея, в частности на острове Чеджу. Звучит оно по-другому - примерно как «хэнё», но смысл тот же самый - женщины моря. И сути дела это не меняет. Тяжелый труд, заменить который индустриальными видами промысла весьма трудно. Следы подобных видов промысла прослеживаются в древней истории других континентов, но сохранились только в Восточной Азии.
Искусство «ама» - часть японских традиций
Первые упоминания о японских ныряльщицах за морскими дарами содержатся в древнекитайских хрониках (в японском звучании «Гиси Вадзин Дэн») и антологии японской поэзии 8 века «Манъёсю». Данные источники не только упоминают о существовании ныряльщиц, но и дают некоторые сведения об особенностях их быта и внешности. Расшифровка старинных текстов показывает, что все тело древних «ама» было покрыто татуировками. Татуировки должны были оберегать ныряльщиц в воде от акул и других опасных обитателей моря. В ходе работы ныряльщицы должны были снимать всю одежду, которая скрывала защитные татуировки.
Обычай наносить татуировки оставался действующим до недавнего времени, как и правило - нырять в обнаженном виде.
В Японии число ныряльщиц «ама», которые живут этим видом промысла и в соответствии с японским рыболовным законодательством имеют на это рыболовные права и регистрацию, по данным исследований Комитета по образованию префектуры Миэ, составляет 1800 человек. С учетом тех ныряльщиц, которые занимаются промыслом время от времени, их число возрастает до 2170. Наиболее многочисленные компактные поселения находятся в городе Тоба и уезде Сима этой префектуры. Но есть специализированные промысла «ама» во многих других районах Японии. Как правило, в зависимости от места расположения этих традиционных промыслов специализация их отличается. Сейчас все «ама» объединены в кооперативы.
Число «ама» постепенно уменьшается. За последние 20 лет число «ама» уменьшилось вдвое (Табл.). Это происходит из-за снижения доходов ныряльщиц. Также постоянно увеличивается средний возраст ныряльщиц. Ухудшается среда обитания гидробионтов, которые добывают «ама». Объем сбора ныряльщицами морского ушка - основного объекта сбора - сократился в пять раз. Чтобы сохранить самобытную традицию, власти префектуры Миэ в 2013 году разработали программу оживления жизни прибрежных поселков и увеличения доходов женщин ныряльщиц.
Годовой доход современных «ама» составляет примерно 1,0 млн иен (около 10 тыс. долл.) в год. Только на эти деньги прожить в современной Японии практически невозможно. Чтобы увеличить доходы «ама», программа оживления жизни побережья предусматривает формирование промысловых участков, увеличение запасов морского ушка путем расселения личинок, внедрение технологий переработки мало используемых и неиспользуемых водорослей. Подобная поддержка должна стабилизировать производственный, а также традиционный уклад жизни «ама». Финансирование данных программ предусмотрено государственным бюджетом для рыбохозяйственной отрасли Японии. Бюджет в первую очередь направлен на оздоровление хозяйственной жизни прибрежных поселков. Но в данном случае можно с уверенностью говорить и поддержании традиций.
Таблица
Изменение числа «ама» после 1931 года
По данным Морского музея Японии и Департамента рыболовства Японии.
Практически всегда собирание продуктов моря ныряльщицы сочетают с сельским хозяйством, иногда со сферой обслуживания (как правило, туризмом). В зависимости от природных условий конкретной местности число дней, отдаваемых морскому промыслу, сильно различается. Так, в окрестностях местности Тоба число дней морского промысла составляет от 10 до 110 дней в год. В окрестностях местечка Сима значение морского промысла выше и составляет от 40 до 286 дней в год.
В ряде местностей своеобразным регулятором промысла «ама» стали веками сложившиеся праздники ныряльщиц, как, например, в префектуре Ямагути на берегу Японского моря. Здесь в заливе Юя расположено древнее поселение «ама». В ходе обязательных выходных ныряльщицы посещают храмы, где совершают обряды с пожеланиями хорошего морского урожая и сохранения запасов добываемых объектов. Такие дни становятся традиционными инструктажами о правилах добычи (не добывать моллюсков размером меньше промысловой меры и т.д.).
Угрозу ремеслу, которое за тысячелетия превратилось в традицию и искусство, создает и постепенное старение ныряльщиц. Преобладающий возраст большинства ныряльщиц префектуры Миэ составляет 70-80 лет.
Япония и Южная Корея оспаривают право регистрации в ЮНЕСКО женского вида морского промысла «ама»
Южнокорейское Агентство по культурным ценностям приняло решение подать заявку в комиссию ЮНЕСКО, чтобы зарегистрировать культуру ныряльщиц «хэнё» с острова Чеджудо как нематериальное наследия человеческой культуры. Регистрация культуры «хэнё» в ЮНЕСКО, возможно, состоится в 2015 году.
Японские соответствующие органы также намерены подать заявку на регистрацию своей культуры в ЮНЕСКО. Способ добычи с морского дна организмов женщинами-ныряльщицами, превратившийся в самобытную культуру, существует только в Японии и Республике Корея.
По данным СМИ Республики Корея, на острове Чеджудо число ныряльщиц в период максимального развития этого вида промысла составляло 30000 человек. В настоящее время их число не превышает 4500 человек.
В Республике Корея считают ремесло «хэнё» исконно корейским и весьма критично относятся к намерениям Японии также зарегистрировать этот вид рыбного морского промысла как общечеловеческое достояние. Правда, корейские письменные источники средневековья датируют появление ремесла «хэнё» примерно началом 17 века. Указывается, что в 17 - 18 веках (эпоха Тёсон) корейские ныряльщицы поставляли дары моря к столу королевской семьи.
В японской префектуре Миэ данным видом промысла занимаются более половины всех ныряльщиц, зарегистрированных в стране, - около 1000 человек. Город Тоба и уезда Сима префектуры Миэ, где сильно развит вид промысла «ама», начиная с 2009 года, осуществляют обмены с подругами по ремеслу из Южной Кореи и там ежегодно проводится «Саммит “ама”». На саммите 2010 года было принято совместное решение ныряльщиц из Японии и Республики Корея подать единую заявку на регистрацию этого вида промысла в ЮНЕСКО. Причина в отказе от совместной заявки в ЮНЕСКО пользу отдельных национальных заявок кроется в ухудшении климата политических отношений двух стран. Также это связано с возросшими в этой связи национальными амбициями.
Японо-южнокорейские обмены между представительницами «промысла-культуры» «ама-хэнё», а также между специалистами - культурологами и историками двух стран продолжаются и в настоящее время. Сейчас это воспринимается как нечто особенное. Но до Второй мировой войны корейские «хэнё» постоянно приезжали на японский остров Сикоку для сбора агароносной водоросли гелидиум, что было нормальным явлением. Также и «ама» в конце 19 века выезжали на отхожие промыслы на Корейский полуостров. Еще раньше японские и корейские предприниматели создавали из хэнё бригады, с которыми направлялись на промыслы в Японию и Китай. В дореволюционные времена такие бригады появлялись и в российском Приморье, разумеется, только в короткие летние месяцы.
На отхожие промыслы в начале 20 века в Корею «ама» из префектуры Миэ отправлялись, как правило, с марта по сентябрь. Переправлялись на небольшом деревянном судне с помощью весел и паруса. Весь экипаж, включая «ама» и помощников, состоял из 15 человек. На время этих «экспедиций» судно становилось домом для всех. Парус и мачта превращались в крышу над лодкой, в которой все и спали.
Об искусстве и традициях «ама» в Японии написаны сотни и тысячи научных и популярных публикаций. «Ама» - это без преувеличения культурное наследие японского народа, хотя бы по возрасту. Этим продиктовано пристальное внимание японских исследователей к данной теме. И эта тема очень сильно перекликается с глобальной проблемой человечества - жить в гармонии с природой. В данном смысле феномен «ама», как и корейских ныряльщиц «хэнё», далеко выходит за рамки культурных ценностей только одной нации.
Стиль жизни, философия и мировоззрение «ама» тесно связаны с морем. Эта связь неразрывна и гармонична. «Ама» - это японские русалки, но не сказочные, а настоящие.
Число «ама» неуклонно снижается. Виной тому не только экономические условия. Главное состоит в том, что постепенно утрачивается природная среда их обитания, с которой они неразрывно связаны. Это не только горы пластикового мусора, загрязняющие прибрежную зону, но и забранные в бетон берега, доступные для праздных туристов и зевак. Однако неравная борьба за сохранение самобытного промысла с 2000-летней историей продолжается.
В японском кинематографе второй половины XX века существовало несколько подзабытое нынче направление, которое можно назвать смешанным японо-английским термином « ама-эксплотейшен» . Об этом уникальном субжанре, сочетавшем триллер, эротизм и национальную экзотику, – Дмитрий Комм.
Эта история начинается в 1954 году, когда знаменитый итальянский фотограф, антрополог и поэт Фоско Мараини вернулся в Японию после почти десятилетнего отсутствия. Искренне влюбленный в Азию, успевший и послужить профессором в Хоккайдо, и побывать узником в японском концлагере в Нагойе, Мараини исповедовал принцип: «Нет никаких рас, есть только культуры» – и считал своим долгом помочь всему миру лучше понять азиатов.
Италия и Япония в те времена имели много общего: проигравшие Вторую мировую войну страны с разрушенной экономикой, они осуществляли радикальную перестройку во всех сферах общественной жизни и стремились вписаться в новое мировое устройство. В области культуры это выражалось в усилении рыночных отношений, американизации и коммерциализации популярных искусств. Видимо, поэтому Мараини, уже имевший на своем счету монографии о Тибете и Японии, выбрал для новой книги материал экзотический и способный заинтересовать самую широкую публику – ныряльщицы ама.
Деревни ама были разбросаны в окрестностях городов Тоба и Сима, на полуострове Идзу и маленьких островах, самым известным из которых является Хегура (иногда пишут Хекура). На него и отправился Фоско Мараини. К этому времени ама были старинной и хорошо известной профессией в Японии, однако европейцы знали о них мало. Мараини ныряльщицы привлекли тем, что в их деревнях традиционные гендерные роли оказались перевернуты. Главами семьи здесь были женщины, которые сами выбирали себе мужей и являлись добытчицами пропитания, ежедневно совершая сложные и опасные погружения на морское дно за жемчугом и устрицами. Легенды гласят, что раньше подобным промыслом занимались и мужчины, однако они не выдержали конкуренции с дамами, которые, благодаря слою подкожного жира, могли погружаться глубже и оставаться в воде дольше. С тех пор роль мужчин в этих деревнях стала вспомогательной и заключалась в том, чтобы доставить ама на место погружения, подстраховать ее во время работы и помочь согреться после окончания.
Коммерческий же потенциал истории об ама заключался в том, что эти женщины имели обыкновение нырять практически обнаженными, имея на себе лишь набедренную повязку и большой нож. С юных лет занимаясь нелегким трудом в море, ама были рослыми (по азиатским меркам), хорошо развитыми физически, с широкими плечами, сильными ногами и кожей цвета красного дерева. Не обладая модельной внешностью, они, тем не менее, на фотографиях смотрелись весьма эффектно.
Ама за работой. Фотография Фоско Мараини
Вскоре Фоско Мараини выпускает роскошно иллюстрированную книгу «Остров русалок». Пребывание среди ама столь мощно стимулировало его поэтическую фантазию, что в тексте они именуются «дочерьми Нептуна», «спутницами Одиссея», «морскими валькириями» и «гологрудыми богинями». Мараини даже погружался в море вместе со своими героинями, и одним из главных достоинств его книги являются подводные фотографии, на которых ама действительно выглядят как мифические обитательницы причудливого русалочьего царства. Неудивительно, что его книга стала бестселлером и вскоре была переиздана в США и Англии под названием “Hekura: The Diving Girls’ Island”.
В самой Японии никто не считал ама сверхъестественными существами, однако и там у них имелся свой поэт. Есиюки Ивасэ фотографировал ама, начиная с 30-х годов, причем в своих работах он сочетал съемки настоящих девушек-ныряльщиц с фотографиями приглашенных моделей, которые картинно позировали на берегу моря. В результате его деятельности деревни ама стали модным туристическим направлением. Джаспер Шарп в книге Behind the Pink Curtain замечает, что уже к середине 50-х годов в деревне Тоба бизнес ама был весьма коммерциализирован, сами «дочери Нептуна» чувствовали себя звездами и в свободное от основной работы время охотно фотографировались с многочисленными туристами. Благодаря роману Юкио Мисимы «Шум прибоя» (1954) образы ама покоряют литературу, после чего завоевание ими кинематографа становится только вопросом времени.
Первой японской киностудией, обратившей внимание на ама, стала компания «Синтохо». Отпочковавшаяся от киногиганта «Тохо» («Синтохо» буквально означает «новое Тохо»), эта небольшая независимая компания просуществовала чуть более десяти лет, но за это время она сумела значительно изменить облик японского кино. Динамичная, коммерчески ориентированная и не боявшаяся рискованных проектов студия заложила основы японского нуара (фильмом Акиры Куросавы «Бешеный пес») и хоррора (серией картин Нобуо Накагавы), открыла таких режиссеров, как Кон Итикава и Теруо Исии. Ну, а цикл фильмов про ама, запущенный «Синтохо» во второй половине 50-х, считается первым японским опытом в области эротического кино – жанра, в котором Япония сегодня является признанным мировым лидером.
Кадр из фильма "Месть королевы жемчуга" (1956)
Началось все с фильма «Месть королевы жемчуга» (Тосио Симура, 1956). Его героиня в исполнении обладавшей пышными формами фотомодели Митико Маэда еще не была профессиональной ама – она стала ныряльщицей по воле случая, оказавшись на заброшенном острове в компании потерпевших кораблекрушение моряков. По сути, «Месть королевы жемчуга» была вольной вариацией на тему снятого в Японии фильма Джозефа фон Штернберга «Сага об Анатахане» (1953), только в более коммерциализированной упаковке триллера. Фильм имел большой успех, который режиссер Симура поспешил развить в своей следующей картине «Ама дрожит от страха» (1957). В этой криминальной истории про прекрасных ныряльщиц, похищенных бандой гангстеров, впервые появляются длинные, хореографически выстроенные подводные съемки, немного напоминающие знаменитый музыкальный номер Басби Беркли By a Waterfall.
Тут японских киношников озарило понимание, что они наткнулись на золотую жилу, и производство фильмов о ныряльщицах было поставлено на поток. «Синтохо» продолжило тему ныне считающимися классическими триллерами «Ныряльщицы в доме с привидениями» (1958) и «Призрачная ама» (1959); первопроходец японского эксплотейшн продюсер Мицугу Окура выпустил фильм «Ама и таинственная жемчужина» (1962); студия «Сотику» поддержала тему картиной с фантасмагорическим названием «Девушки-моллюски» (1965); одна за другой выходили экранизации «Шума прибоя» Мисимы (всего их было снято около полудюжины). В этих фильмах ама претерпевали самые невероятные приключения, находили на дне моря сокровища, сражались с контрабандистами, привидениями и друг с другом – последнее, как правило, происходило в грязи – а в «Девушках-моллюсках» даже предоставляли эскорт-услуги туристам как заправские гейши. На «Синтохо» был снят даже фильм под названием «Ама-людоедка» (1958), но он, к сожалению, считается утерянным.
Главным аттракционом этих картин оставались своеобразные подводные балеты, раз от разу становившиеся все более длительными и изобретательно снятыми. Дополнительный эротический эффект достигался благодаря предчувствию опасности, угрожающей ныряльщицам – здесь на японских кинематографистов сильное влияние оказала знаменитая подводная сцена из фильма Джека Арнольда «Чудовище из "Черной лагуны"» (1954). Сочетание атлетизма, уверенности в себе и неожиданной уязвимости превращало ама в идеальную мужскую фантазию, уверенно эксплуатируемую японскими кинопродюсерами. В сущности это были первые японские эротические фильмы, несмотря на то, что в них редко встречались сцены секса.
Трейлер фильма "Ныряльщицы в доме с привидениями" (1958)
На Западе ама также стали культовыми фигурами и проникли в кино. В 1963 году наш бывший соотечественник и, по совместительству, голливудский классик Марион Геринг снял разухабистое итальянское мондо «Поруганнный рай», предъявив зрителям полный комплект ориенталистских мифов. Изрядная часть фильма была посвящена японским ныряльщицам. Геринг снимал свой квазидокументальный эксплойтейшн на том же острове Хегура, что и Фоско Мараини, а потому среди появляющихся в нем ама можно без труда узнать тех же самых девушек, которые позировали для уже ставшего легендарным альбома «Остров русалок». В 1964 году Ян Флеминг в романе «Живешь только дважды» сделал девушкой Бонда ныряльщицу по имени Кисси Судзуки. Кисси являлась бывшей кинозвездой, переквалифицировавшейся в ама; она также стала единственной девушкой Бонда, родившей от него сына – Джеймса Судзуки. В экранизации этого романа, выпущенной в 1967 году, именно Кисси (Мие Хама) в финале ведет бондовское воинство на штурм резиденции суперзлодея Блофилда в жерле вулкана.
Джеймс Бонд и Кисси Судзуки. "Живешь только дважды" (1967)
С развитием индустрии секс-фильмов в начале 70-х годов фильмы про ама окончательно перекочевали в сферу «пинку-эйга». В 1975 году старейшая японская киностудия «Никкацу» в рамках своего нового проекта «романтического порно» запускает серию картин, которые на Западе стали известны под общим названием Lustful Ama. За десять лет до 1985 года было выпущено шесть картин, повествовавших о любовных похождениях ныряльщиц. В этих фильмах уже не было бульварной романтики с кладами и пиратами; они представляли собой гламурное секс-кино с пленэрными эротическими сценами на морском берегу, а их скромные бюджеты сделали невозможными сложнопостановочные подводные балеты. Упадок жанра совпал с исчезновением самой профессии ама. В модернизированной, высокотехнологичной Японии уже не было нужды в добывании жемчуга столь архаичным способом. А произошедшая в 90-е годы переориентация коммерческого кино на подростковую аудиторию и вовсе превратило обнаженную ама в персону нон грата на больших экранах.
Фильмы про ама покинули кинотеатры, оставшись лишь в киноведческих каталогах и видеоколлекциях поклонников. Но вряд ли стоит совсем списывать этих подводных амазонок со счетов. Ведь то, что в нашем мире больше нет мушкетеров, не означает, что про них не могут снимать кино. Например, в прошлом году в Турине прошла выставка фотографий Фоско Мараини под названием «Очарование морских женщин». Рано или поздно здравый смысл вернется в кинематограф, и тогда мы обязательно снова увидим что-нибудь великолепно-бульварное, что-то вроде «Ама против осьминогов-убийц из преисподней» в 3D и IMAX.