Как цари новой династии пытались сделать из средневекового города европейскую столицу

В XVII веке в Москве появились нарядные храмы русского узорочья, первый водопровод и каменный мост. А ещё XVII век стал бунташным столетием, когда мелкие и крупные восстания в городе сменялись разрушительными пожарами. Посмотрим, как выглядела Москва Романовых в это непростое для них время.

Каменщики за работой.
Книжная миниатюра XVI века

Где Москва начиналась и заканчивалась

К тому времени, как начал царствовать Михаил Фёдорович Романов, Москва уже стала крупным мегаполисом. Путешественники сравнивают столицу с Парижем, Лондоном и Константинополем. Москва кажется им больше, чем она есть, из-за внушительных расстояний и хаотично построенных зданий. Единого плана застройки нет, и большую часть городского пространства занимают сады, огороды и пустыри. Москва внешне напоминает деревню.

«…при большинстве домов находятся обширные пустыри и дворы, к очень многим домам примыкают ещё и огороды, плодовитые сады, да, кроме того, разделяют их друг от друга довольно обширные луга, вперемежку с ними бесчисленные, можно сказать, церкви и часовни; следовательно, в ней нет такого множества народа, как полагали некоторые, обманувшись её обширностью с виду».

А. Мейерберг, австрийский посланник.

«Путешествие в Московию барона Августина Майерберга»

Население Москвы составлял в основном посадский люд - ремесленники и торговцы. Их дворы делили город на слободы, которых к XVII веку было около 140. У каждой слободы была своя специализация: в одной жили кузнецы, в другой - кожевенники, в третьей - гончары, в четвёртой - каменщики.

Как и другие средневековые города Европы того времени, Москва застраивалась по радиально-кольцевому принципу. В центре размещался Кремль - княжеский дворец с церквями, окружённый рвом и стеной. Торговые и ремесленные слободы теснились вокруг Кремля и связывались сеткой улиц. Улицы прерывали укрепления, которые окольцовывали город от центра к окраинам - чем дальше от Кремля, тем шире. Вдоль защитных стен устраивались круговые улочки.

Одна из московских слобод на гравюре XVII века

Каменщики за работой. Книжная миниатюра XVI века

«План Сигизмунда» - карта Москвы, составленная поляками в 1610 году

Москва состояла из четырёх колец: Кремля, Китай-города, Белого и Земляного городов. У такой планировки в Средние века были свои преимущества: если неприятель возьмёт Земляной город или пожар уничтожит все деревянные дома, их остановит следующая линия каменных стен. Но чем дальше мы уходим от Средних веков, тем меньше смысла строить город кольцом. Крепостные стены теряют значение, а поддерживать их дорого.

В XVII веке Кремль утрачивает оборонительное значение и превращается в парадную царскую резиденцию.

Как выглядела Москва: дома, палаты и церкви

Основа города в XVII веке - деревянная, и эта особенность сохранится за Москвой до XIX века. Но постепенно строится всё больше каменных церквей и палат. Они теснятся на территории Китай-города и Белого города - зажиточных торговых районов Москвы.

Типовой жилой дом в XVII веке - деревянный, с одним или двумя этажами. При строительстве домов в ремесленных слободах использовалась одинаковая технология. Плотники соединяли брёвна-венцы в сруб, перекрывали его крышей из тёса и прорубали небольшие световые оконца. Производство стекла в XVII веке ещё не наладили, поэтому оконные проёмы закрывали слюдой или промасленным холстом.

Готовый сруб с окнами и крышей назывался клетью. Клеть ставилась на землю или другой сруб - подклет. Подклет использовался для хранения продуктов и скарба. Жилое помещение - горница - располагалось наверху. Если дом становился тесен, к нему пристраивали новую клеть. По такому принципу строились не только жилые дома, но и деревянные княжеские дворцы.

Улицы Москвы XVII века на гравюре Адама Олеария

Из срубов-клетей состоял княжеский дворец в Коломенском - самое масштабное деревянное строение в Москве XVII века

Палаты бояр Романовых в Зарядье

Каменные палаты бояр и купцов можно пересчитать по пальцам. Благодаря прочному материалу некоторые сохранились до наших дней: палаты бояр Романовых и старого английского двора в Зарядье, палаты Аверкия Кириллова на Берсеневской набережной и Симеона Ушакова - в Ипатьевском переулке.

От домов ремесленников палаты купцов, бояр и князей отличал не только строительный материал, но и размеры и обстановка. Палаты строились в два или три этажа. Первый ярус, почти без окон, всё так же использовался под склад. На втором этаже устраивалась трапезная, библиотека и жилые помещения мужской половины дома. Третий этаж отводился женщинам. Там располагалась комната с большими окнами для занятий рукоделием - светлица - и, конечно, спальни.

Церковь святой Троицы
в Никитниках - образцовый храм
в стиле узорочья

Церкви были первыми и самыми высокими каменными зданиями Москвы. Их количество поражало ещё при въезде в город. Блестевшие на солнце купола выстраивались вдоль линии горизонта и возвышались над остальными зданиями.

«В Кремле и в городе очень много церквей, часовен и монастырей; внутри и вне городских стен их насчитывается более 2 000, так как теперь каждый из вельмож, имеющий некоторое имущество, велит себе построить особую часовню; большинство из них из камня. Каменные церкви все внутри с круглыми сводами».

Адам Олеарий, немецкий путешественник.

«Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно»

В середине века вместо массивных храмов с толстыми стенами зодчие начинают строить нарядные церкви в стиле узорочья. Фасады украшают разноцветные изразцы, традиционные кокошники и пока непривычные элементы западноевропейской архитектуры, которые каменщики подглядели на гравюрах. Архитекторы меньше следуют строгим церковным канонам и больше экспериментируют.

Узорочье стало первым шагом к обмирщению архитектуры. В 80-х годах XVII века облик церквей снова меняется, и на смену узорочью приходит новый стиль - нарышкинский. Его используют в строительстве при царском дворе и в домах близких к двору вельмож. Название стиля связано с тем, что заказчиками самых ярких его памятников были бояре Нарышкины.

Шествие на осляти. Гравюра из книги Адама Олеария

Церковь святой Троицы в Никитниках - образцовый храм в стиле узорочья

Церковь Покрова Пресвятой Богородицы в Филях

Композиция здания становится симметричной, все ярусы стремятся к центральной оси. Мастерство каменщиков растёт - теперь они думают не только об украшении, но и о целостном впечатлении от здания.

Столичные здания в нарышкинском стиле сменит петровское барокко, но это будет только в начале следующего века.

Как Москва жила: городские бедствия, быт и развлечения

XVII век - время восстаний, пожаров и эпидемий. Слободы горели не меньше 10 раз за столетие, постоянно случались заражения грязной водой из протоков Москвы-реки, а инфраструктура была развита недостаточно, чтобы предотвратить бедствия. Цари Михаил Фёдорович и Алексей Михайлович начинают обустраивать город по европейскому образцу.

Водопровод устроили в Водовзводной (Свибловой) башне, вода в которую поступала
из Москвы-реки

Инфраструктура

Первый водопровод в Кремле спроектировал англичанин Христофор Галовей в 1631–1633 годы. До этого момента Кремль снабжали водовозы и примитивный самотёчный водопровод. Теперь вода подаётся в нижний ярус Водовзводной башни самотёком, а водоподъёмная машина качает её в резервуар верхнего яруса башни. Оттуда вода поступает по трубам в сады и дворцы Кремля.

Водопровод устроили в Водовзводной (Свибловой) башне, вода в которую поступала из Москвы-реки

А. М. Васнецов. «Расцвет Кремля. Всехсвятский мост и Кремль в конце XVII века». В 1680 году кирпичные стены Кремля выкрасили известью в белый цвет

Первый каменный мост в Москве строили 40 лет и торжественно открыли в 1680-е годы. Его называли Всехсвятским, позже - Большим Каменным. Его деревянные предшественники были временными: их разбирали вместе с зимними заморозками и весенними паводками, а потом снова собирали. «Живые» мосты удивляли приезжих.

«Мост близ Кремля, насупротив ворот второй городской стены, возбуждает большое удивление, он ровный, сделан из больших деревянных брусьев, пригнанных один к другому и связанных толстыми верёвками из липовой коры, концы коих прикреплены к башням и к противоположному берегу реки. Когда вода прибывает, мост поднимается, потому что он держится не на столбах, а состоит из досок, лежащих на воде, а когда убывает, опускается и мост».

Павел Алеппский, архидиакон Антиохийской православной церкви.

«Путешествие антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII века»

Временные мосты легко собрать и разобрать при нападении неприятеля. Но необходимость защищать Кремль с воды постепенно сходит на нет. Зато царская резиденция украшается всё пышнее - как и нарядная Спасская башня с часами, каменный мост стал главной достопримечательностью города.

Комментарий ПИК

Образование и городские развлечения

Жизнь москвичей не ограничивалась тяжёлым трудом и спасением от пожаров. Бойкая книжная торговля, высшее образование и городские гуляния тоже новшества XVII века.

Московский печатный двор восстановили после разорения поляками в 1620 году. Если раньше он обслуживал только государев двор, то в XVII веке появляются частные торговцы книгами и книжный ряд. Чтение к концу столетия становится доступным развлечением. В продаже у книготорговцев можно найти книги по военному делу, буквари и сборники поэзии.

При Печатном дворе открывается библиотека, в 1687 году - первое высшее учебное заведение. Славяно-греко-латинскую академию основали братья Лихуды, греческие православные монахи. Здесь жителей разных сословий на протяжении 12 лет обучали греческому языку, риторике, логике и грамматике.

Московский печатный двор на Никольской улице

Городское гуляние. Гравюра из книги Адама Олеария

Во время престольных праздников и официальных зрелищ москвичи XVII века прогуливались по новому каменному мосту, смотрели выступления скоморошьего и кукольного театров, покупали сласти на ярмарках и с любопытством наблюдали торжественные въезды иноземных послов.

Уже в следующем столетии Москву будет не узнать: на улицах появятся первые масляные фонари и городские усадьбы, а балы и салоны станут любимыми развлечениями горожан.

Перейти в XVIII век

Дворяне, купцы и мещане: как жили люди разных сословий в Москве XVIII века

Вид Красной площади в 1783 году

Москва уже полвека как не столица. Обширные дворянские усадьбы соседствуют с лачугами и чёрными избами. С одной стороны - праздность и светские приёмы, с другой - картофельная похлёбка и монотонный ежедневный труд.

Горожане высшего сословия. Могли нигде не работать, но редко пользовались этим. Мужчины служили в армии, государству или двору. В придворной жизни участвовали и женщины, но в Москве, в удалении от столицы, такой возможности у них не было.

Уровень жизни городских торговцев был разным. В отличие от ремесленников, которые торговали только предметами своего производства, купцы пользовались преимуществом и могли продавать самые разные товары: от щепетильных (нижнее бельё и парфюмерия) до колониальных (чай, кофе и специи).

Новый тип городских обывателей. Бывшие жители ремесленных слобод постепенно становятся наёмными рабочими. Вместо занятия мелким производством они отправляются на мануфактуры или в дома знати за зарплату.

Неизвестный художник.
Вид Москвы в XVIII веке

Дома

Застройка Москвы шла неравномерно. Широкие мощёные камнем улицы переходили в деревянные мостовые. Жалкие лачуги кучно стояли вокруг дворцов и домов знати. Некоторые районы напоминали пустыри, в других теснились бедные дома, третьи впечатляли столичным блеском.

«Неправильная», «необычайная», «контрастная» - так описывали Москву иностранцы, которым удалось побывать здесь во времена Елизаветы и Екатерины II.

«Я был удивлён странным видом Смоленска, но несравненно более меня поразила неизмеримость и разнообразие Москвы. Это нечто настолько неправильное, своеобразное, необычайное, здесь всё так полно контрастов, что мне никогда не случалось видеть ничего подобного».

Вильям Кокс, британский путешественник.

«Путешествия по Польше, России, Швейцарии и Дании»

Дворяне

Адольф Байо. Дом Пашкова на Ваганьковском холме

Адольф Байо. Дом Пашкова
на Ваганьковском холме

В Москве селились дворяне средней руки, поэтому особняки чаще строились в дереве. Они страдали от пожаров и вновь выстраивались по «красной линии» - она обозначала границы строительства на каждой улице. Дома самых богатых фамилий строили из камня знаменитые архитекторы. До наших дней сохранились именно эти здания. Самый впечатляющий пример дворянского жилья XVIII века - дом Пашкова, который, как предполагают, был построен по проекту архитектора Василия Баженова.

Купцы

Неизвестный художник. Вид
улицы Ильинки в Москве XVIII века

Типичный купеческий дом был двухэтажным. Первый этаж мог быть каменным, второй - деревянным. Европейская практика, когда купцы селились над собственными лавками, ещё не стала популярной, потому что торговые ряды выносились в отдельные районы города. Ближе к концу века, при Екатерине II, в Москве появляется новый тип жилья - доходные дома. На верхних этажах доходных домов находились жилые комнаты купцов и квартиры под аренду, внизу - лавки и магазины. Одним из первых доходных домов такого типа в Москве был дом Хрящева на Ильинке.

Мещане

Неизвестный художник. Вид улицы Ильинки в Москве XVIII века

Неизвестный художник. Вид улицы
Ильинки в Москве XVIII века

Как и жители ремесленных слобод в XVII веке , мещане селились в простых деревянных домах. Их быт менялся медленнее, чем у более богатых сословий. Дома дворян и купцов строились по последней моде, дома мещан - по привычке. Единственное изменение произошло во внутреннем устройстве дома: вместо общего для всей семьи помещения в домах теперь появляются отдельные комнаты.

Комментарий ПИК

Дворяне

Распорядок дня

Дворяне

П. Пикар. Московский Кремль в начале XVIII века

П. Пикар. Московский
Кремль в начале XVIII века

Офицеры приходили в казармы к 6, чиновники - к 7–8 утра. К полудню заканчивались смотры и парады, а присутствия прерывались на обед.

Светский человек просыпался ближе к полудню. После завтрака следовала прогулка по парку или поездка в сопровождении скорохода - слуги, пешком сопровождавшего экипаж. Затем - обед, театр и бал, который продолжался до утра.

«Дворянин, который желает быть светским человеком, должен иметь датскую собаку, скорохода, много прислуги (дурно одетой) и француза‑учителя».

Тесби де Белькур, капитан французской службы.

«Записки француза о Москве, 1774 г»

Купцы

Б. Кустодиев. Гостиный двор

Б. Кустодиев. Гостиный двор

Торговля в Москве начиналась рано, поэтому уже к 6 утра купец открывал свою лавку в Гостином дворе или на первом этаже жилого дома. На месте он пил чай, обильно обедал, общался с торговцами по соседству. Вечером посещал трактир или ярмарку, а уже в девятом часу погружался в сон.

Мещане

Деталь фабричной марки Большой Ярославской мануфактуры. Середина XVIII века

Деталь фабричной марки Большой
Ярославской мануфактуры. Середина XVIII века

Ремесленники работали на дому, в жилых помещениях или внутреннем дворе. Участие в работе принимали все домашние, даже дети. Из-за появления мануфактур и организованного производства некоторым ремесленникам стало невыгодно работать на себя, и они становились наёмными рабочими: ткали, строили суда, ковали металлические изделия и заготавливали стекло. Крупнейшей мануфактурой Москвы был Суконный двор. Рабочий день там начинался в половине пятого утра, а продолжался 13,5 часа в весенние и летние месяцы и 11,5 часа в остальное время года.

Еда

Для дворян принятие пищи было искусством, для купцов - способом скоротать время, для мещан - вопросом выживания.

Дворяне

Неизвестный художник. Обед в дворянской семье

Неизвестный художник.
Обед в дворянской семье

В богатых домах предпочитали европейскую кухню. Чай и кофе в XVIII веке перестали быть экзотикой, но стоили дорого. С начала века пришла мода на иностранных поваров - французов, реже англичан. Некоторые продукты выписывались из Европы, над чем иронизировал Гоголь в «Ревизоре», где Хлестакову к столу «суп в кастрюльке прямо на пароходе приехал из Парижа».

Купцы

Б. Кустодиев. Купчиха, пьющая чай

Купеческий стол был проще. Чай из самовара, который пили «до седьмого платка» (пока не прошибёт пот), каши пополам с салом, супы, пироги, редька и блюда из овощей - главное в питании не разнообразие, а обилие и сытность.

«Пузатые купцы, как и прежде, после чаепития упражнялись в своих торговых делах, в полдень ели редьку, хлебали деревянными или оловянными ложками щи, на которых плавало по вершку сала, и уписывали гречневую кашу пополам с маслом».

Мещане

Ф. Солнцев. Крестьянское семейство перед обедом. Мещане и крестьяне жили в похожих бытовых условиях. Главное, что их отличало, - повседневные занятия и профессия

Ф. Солнцев. Крестьянское семейство перед
обедом. Мещане и крестьяне жили в похожих
бытовых условиях. Главное, что их отличало,
- повседневные занятия и профессия

В повседневном меню были картофельная похлёбка, щи из серой капусты, ржаные пироги и пареная репа. Кроме того, мещане могли себе позволить блюда из гороха, овощей с огорода и круп. Квас заменял им чай и кофе.

Городские развлечения

То, как житель Москвы развлекался, в первую очередь говорило о его социальном статусе. Праздничная жизнь в городе была на любой вкус: от театров, балов и музыкальных салонов до уличных ярмарок и кулачных боёв.

Дворяне

Приём в дворянском доме

Приём в дворянском доме

Жизнь московской знати была настолько праздной и неторопливой, что вызывала раздражение у Екатерины II:

«Москва - столица безделья, и её чрезмерная величина всегда будет главной причиной этого. Я поставила себе за правило, когда бываю там, никогда ни за кем не посылать; для одного визита проводят в карете целый день, и вот, следовательно, день потерян».

Запись из дневника Екатерины II

Днём дворяне гуляли по паркам или улицам в щегольских нарядах. Затем путь лежал к родственникам на чай. Семейные посиделки были не столько развлечением, сколько необходимостью: поддерживать родственные связи полагалось по светскому этикету.

После обеда, чтения и смены платья дворянин отправлялся в театр. В 1757 году открылась опера Локателли, позже - Петровский театр, в котором играли вольные и крепостные актёры. Около 10 часов вечера начинались балы, где можно было не только потанцевать, но и сыграть в карты, шарады или буриме.

Купцы

В. Суриков. Большой маскарад в 1772 году на улицах Москвы с участием Петра I и князя И. Ф. Ромодановского

В. Суриков. Большой маскарад
в 1772 году на улицах Москвы с участием
Петра I и князя И. Ф. Ромодановского

Шумные уличные ярмарки, кукольный театр, комедии и выступления скоморохов - такими были главные купеческие развлечения.

«За комедией выступал обыкновенно доморощенный трубадур с бандурой, с песнями и пляской. Дивные штуки выделывал он ногами, да и каждая косточка в нём говорила. А как подскочит под самый нос пригожей купчихи, поведёт плечом и обдаст её, как кипятком, молодецким спросом: „Аль не любишь?“ - так восторгу не было конца».

Иван Иванович Лажечников, писатель.

«Беленькие, чёрненькие и серенькие»

Вечера купцы проводили в трактирах или дома, а на городские праздники выбирались смотреть фейерверки. Но это только в XVIII веке: со следующего столетия зажиточные купцы будут стремиться подражать дворянству во всём.

Мещане

Б. Кустодиев. Кулачный бой на Москве-реке

Б. Кустодиев.
Кулачный бой на Москве-реке

Походы по трактирам и ресторанам им были не по карману, но в уличных гуляниях участвовали все. Из зимних развлечений любили кулачные бои, один на один или стенка на стенку. Команды расходились по берегам замёрзшей Москвы-реки и бились посередине. Главные бои проходили на праздники: Николу Зимнего, рождественские святки, Крещение и Масленицу.

В XIX веке острее различия между городским и сельским населением, чем между мещанином и купцом. Купцы, мещане и ремесленники стали зваться «городскими обывателями». Но пропасть между повседневной жизнью дворянства и «среднего состояния людей» сохранялась и в следующем веке.

Перейти в XIX век

Дом и быт москвича в XIX веке

Ж. Делабарт. Красная площадь в конце XVIII - начале XIX века

По каким правилам жили, что ели и как разговаривали в богатых и бедных семьях

Москва в XIX веке - столица отставных и пожилых. Она была консервативнее Санкт-Петербурга, куда уезжали за карьерой и модой. В московских домах царили семейная иерархия, свойское родство и много других бытовых условностей.

Дворянский быт

Московские дворяне обмельчали после войны и пожара 1812 года. «Открытый стол» и хлебосольность прошлого века поддерживать могли немногие. Повально обнищавшие дворянские фамилии вели кочевой образ жизни и питались при богатых домах. Стало больше чиновников. Они причислялись к дворянскому сословию, но не имели большого состояния.

Где селились

Настоящие дворяне строили дома и городские усадьбы на Маросейке, Покровке и территории между Остоженкой и Арбатом. Чиновники селились поближе к купцам: в Замоскворечье, на Таганке, Сретенке и Девичьем поле. За Садовым кольцом строили дачи и загородные усадьбы с садом или парком.

Дом и обстановка

В. Поленов. Бабушкин сад. Типичный деревянный московский особняк

В. Поленов. Бабушкин сад.
Типичный деревянный московский особняк

Дворянство среднего достатка строило дома из дерева. Зато большие, в 7–9 окон, с мезонинами и колоннами. Парк или сад с липовой аллеей, бузиной и сиренью был обязательным атрибутом барской жизни. Чем дальше от центра, тем обширнее был сад.

Во внутреннем убранстве дома погоня за модой сменилась постоянством. Купленная в начале века мебель в стиле ампир стояла в парадной части дома вместе с фарфоровыми безделушками и кабинетной бронзовой скульптурой. Тесные жилые помещения в антресолях и с обратной стороны дома обставляли абы как.

Стол

А. Волосков. За чайным столом

А. Волосков. За чайным столом

В отличие от утончённых обедов Петербурга, московские были сытными и обильными. В утренний чай добавляли сливки и запивали калачи с маслом. Второй завтрак готовили плотный, с яичницей, сырниками или биточками. Около трёх часов семья и частые гости собирались на обед из нескольких блюд на французский или русский манер. На полдник подкреплялись чаем с пирогами, а вечером доедали остатки обеда или готовили ещё несколько смен блюд, в зависимости от богатства дома.

Семейный уклад

В дворянском доме было много обитателей. Кроме близких родственников здесь находилось место для тёток, двоюродных, троюродных братьев, сестёр и племянников, а также малоимущих и гувернанток.

Дом, как и прежде, делился на мужскую и женскую половины. Кабинет, библиотека и курительная были мужскими комнатами, а будуар, диванная и девичья - женскими. Домашние и прислуга свободно перемещались между половинами, но принимали личных гостей строго на своей территории.

Детским комнатам отводилось место подальше от спален взрослых. Малыши жили в общих комнатах по несколько человек, подростковые детские делились на мужскую и женскую половины. Домашние уроки проводились в классной комнате, куда приходил приглашённый учитель. Он давал уроки светского этикета, музыки и иностранного языка.

Словарь дворянина

Jolle journee - «безумный день», дневной бал, который начинался в два часа дня и длился до ночи.

Журфиксы - дни недели в знатном доме, которые выделялись для регулярного приёма гостей.

Воксал - увеселительный сад, где ставили спектакли, устраивали балы и фейерверки.

Купеческий быт

Купечество в Москве XIX века процветает. Появляются новые фамилии, которые по богатству не уступают дворянским. Морозовы, Рябушинские, Прохоровы возглавляют список богатейших предпринимателей Российской империи. Амбициозные купцы стремятся дотянуться до дворян по уровню жизни и образования и вкладывают свои капиталы в развитие искусства и наук. Другая часть тщательно оберегает свои обычаи и сторонится всего непривычного.

Где селились

Купеческими районами были Таганка, Пресня, Лефортово и Замоскворечье. Последний - из-за близости к китайгородскому торгу. Купцы-фабриканты предпочитали строить дома ближе к производству, поэтому выбирали окраины города.

Дом и обстановка

В. Перов. Приезд гувернантки в купеческий дом

В. Перов.
Приезд гувернантки в купеческий дом

Пока дворяне беднели, купцы наживали состояния. Они строили простые, но добротные каменные дома или выкупали бывшие дворянские усадьбы и обставляли их на свой вкус. Дома обычно выходили в сад с огородом. Во внутреннем дворе хранились товары, которые купец поставлял в лавки.

Купеческий дом отличался от дворянского количеством икон и разношёрстным убранством: малиновые стены в гостиных, обилие картинок и безделушек вперемешку с дорогими предметами мебели. Единство стиля в обстановке дома соблюдали редкие, самые образованные семьи.

Стол

Н. Богданов-Бельский. Чаепитие

Припасы в купеческом доме заготавливали сами - погреба были заставлены соленьями до потолка. Накрывали стол не менее богато, чем дворяне, но блюда были русскими: пироги, каши. На купеческом столе не приживались сервизы, вся посуда была разномастная.

Купец не всегда возвращался домой к обеду, поэтому вся семья собиралась за столом вечером, около восьми часов. После плотного ужина с жирными блюдами все домашние долго пили чай вприкуску с сахаром или вареньем.

Семейный уклад

В. Пукирев. Приём приданого в купеческой семье по росписи

В. Пукирев.
Приём приданого в купеческой семье по росписи

Семейная жизнь купцов в XIX веке начиналась с участия свахи. Приданое невесты тщательно пересчитывали. Брак заключали после смотрин: жених присматривался к купеческой дочке в публичном месте, а потом приходил с личным визитом и просил её руки. Купеческие жёны жили праздно и почти не занимались хозяйством - только принимали гостей или устраивали выезды. Детей отдавали на воспитание нянькам, а в образовании полагались на церковь. Даже в конце века только немногие купеческие дети обучались в гимназиях и университетах.

Словарь купца

Ферязь - традиционная купеческая верхняя одежда.

Безбородый - купец, который следует западной моде. Носит вместо кафтана современную одежду, чисто бреется, образован и знает языки.

Сорокавёдерная бочка - мера не только объёма, но и красоты. Дородные, размером с сорокавёдерную бочку женщины - купеческий идеал в XIX веке.

Мещанский быт

В XIX веке мещане составляли основное население Москвы. Особенно много их стало после реформы 1861 года, когда крестьяне стали перебираться в города в поисках работы. К мещанскому сословию относились и учителя, и подёнщики, и все остальные наёмные работники.

Где селились

Фабричные рабочие и мастеровые селились за Садовым кольцом в съёмных квартирах и небольших домиках. Хамовники, Лефортово и Грузины закрепились за ними ещё в XVII веке. В московском «гетто» - Зарядье и тёмных закоулках Китай-города - селились сапожники, портные и другие мелкие ремесленники.

18 век можно назвать периодом настоящих контрастов. Это касается и повседневного быта дворян, который в 18 веке отличался особой волной чувств. При этом, чем богаче был человек, тем более разнообразнее была его жизнь. Чего не скажешь о бедном населении.

Например, можно подчеркнуть, что в России после Петра Первого дворяне чувствовали себя очень хорошо. Чего никак не скажешь о крестьянах, так как им было особенно плохо. Интересно, что на фоне богатых, бедные выглядели особенно по нищему. Но дворяне на это внимание не обращали. Их насыщенная жизнь весельем и радостями никак не была дискомфортной.

Быт дворян 18 века отличался тем, что у них был престиж. Имея высокое положение, которое они занимали в обществе, а также подкрепление материальными благами, дворяне могли вести праздную жизнь. Они на протяжении всей жизни занимались бездельем. Это было их главным занятием.

У аристократии вся жизнь и ее быт были связаны только со светскими приемами. Поэтому во всех домах бояр было много богатства, которое красиво украшало их. Также на красоту домов влияет Запад. Теперь в дома бояр входит просветительский абсолютизм.

Во всех домах аристократов можно было найти библиотеку, в которых было много книг, авторами которых были западные писатели. Гостиная имела вид шикарного зала, в котором всегда был камин. Такие зимние резиденции очень радовали их хозяев особенно зимой. При этом знать старалась обустроить себе жилище не столько для жизни, сколько для того, чтобы не ударить в грязь лицом. Ведь часто они приглашали друг друга в гости, устраивая балы и богатые приемы.

Но были и положительные моменты в праздности знати. Например, у них было время на образование. Их честь и нравы тоже много значили для каждого в отдельности. Благодаря всему этому поднималась культура России. К тому же дети бояр получали хорошее образование, которое им давали иностранные учителя, ведь в то время на Руси с образованными людьми была напряженность.

Когда ребенку исполнялось 15-17 лет, то после получения начального образования его отдавали в школы закрытого типа. Юноши там учились ведению войны, изучали стратегическое влияние на победу, а девушки обучались правилам хорошего тона. Они узнавали больше об основах семейной жизни.

При этом семейные обязанности муж и жена вели размыто. Например, в современном мире мужчины – это добытчики, что же касается дворян, то им не было нужды работать. Так как мужчины, впрочем как и женщины, вели праздную жизнь. Ведь доходы они получают от прибыли поместья. Стабильное поступление материальных средств, доставшегося наследства было хорошей помощью для безбедного существования дворянина. Были средства даже, чтобы содержать жену и нескольких детей.

Что же касается женских обязанностей в семье, то они тоже не должны были убираться, готовить. Все, что от них требовалось, так это занятия детьми. При этом не столько воспитанием, сколько поиском выгодных партий. Причем такой поиск начинался прямо с младенчества. При этом обычно иметь дочь было не так приятно, как мальчика. Ведь для дочери нужно было готовить приданное, и как раз-таки именно ей нужен был хороший богатый муж.

Помимо городского дворянства, в России были и провинциалы. Они были менее образованными, но такими же богатыми и ленивыми. Но при этом провинциальные дворяне никак не хотели отступать от столичных сородичей. Поэтому они тоже вбухивали уйму средств на образование, на облагораживание своих домов. Они проводили богатые приемы, чтобы ничем не отличаться от своих сородичей.

Поэтому дворянские усадьбы зачастую представляют собой полную копию домов, которые были в Петербурге. Правда, помимо красивого и роскошного дома, на территории участка у провинциалов было много хозяйственных построек. Все-таки деревня. В этих постройках естественно обитала живность. Доход провинциальных дворян зависел от крепостных, точнее от налогов, которые они платили. Получается, что благополучие дворян напрямую зависело от благополучия крестьян. Например, можно вспомнить «Мертвые души».

В этом рассказе ясно видно, что чем больше количество крестьян или душ значится в поместье, тем дороже оно стоит. А продать выгодно имение – это большая удача. Так было и среди провинциальных дворян. Они были на самом деле беднее, чем столичные дворяне, но при этом тратили столько же, если не больше.

Также провинциалы помимо удовольствия больше ничем не занимались. В их домах даже если и была библиотека, то книги никто не читал. Люди по своему большинству просто ленились. Это касалось и детей. Они тоже ничему не обучались. Единственное, что провинциалы умели, так это читать и писать свое имя и фамилию, а также считать, сколько доходов они имеют.

Такая необразованность приводила к тому, что дворяне, жившие в деревнях, все сильнее и сильнее отличались от городских дворян. Безделье приводило ко все большему невежеству. Мужчины любили охоту, а женщины сплетни. При этом предметом их разговора можно назвать моду и императорский двор, о чем достоверно из них никто ничего не знал.

Министерство образования и науки Российской Федерации

федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«Московский педагогический государственный университет»

Институт истории и политики

Исторический факультет

Кафедра истории России

КУРСОВАЯ РАБОТА

тема: «Быт и традиции русского дворянства в XVIII - XIX веках»

Направление подготовки 44.03.05 «Педагогическое образование»

Профиль: История

Введение

Глава 1. Повседневная жизнь дворян

§3. Карточная игра

Глава 2. Дворянское образование

§1. Женское образование

§2. Образование и воспитание молодых дворян

Глава 3.Государственная служба

§1. Военная служба

§2. Статская служба

Заключение

Список литературы

Введение

Изучаемая эпоха - век перелома общественной жизни. Возможно, именно поэтому она так интересует не только историков, но и является очень обсуждаемой темой в обществе. О быте и культурных особенностях российского дворянства идут многочисленные споры и дискуссии. В данной курсовой работе основное внимание уделено проблемам общественной жизни и традициям дворян. История дворянского быта обладает значительным потенциалом для осмысления особенностей и своеобразия исторического развития России. Научная актуальность данной работы заключается в том, что имеются тенденции к изучению быта дворян со стороны общества, людям всегда было интересно узнать о том, как жили, чем интересовались, как воспитывали детей предшествующие поколения. Повышается интерес не только к быту дворян, но и к самим дворянам, уже не как к «классу эксплуататоров», а как деятелям и представителям великой русской культуры.

Формирование отечественной историографии дворянства начинается в XVIII веке, и первое сочинение, посвященное собственно российскому дворянству, появляется в 1776 году, под пером историка Г. Ф. Миллера. В своей работе он сравнивает русское дворянство с европейским. Н. М. Карамзин также занимался исследованием дворянства, он заявляет о губительности для дворянского сословия «Табели о рангах»: «надлежало бы не дворянству быть по чинам, а чинам по дворянству, т.е. для приобретения некоторых чинов надлежало бы необходимо требовать благородства, чего у нас со времен Петра Великого не соблюдается». С.М.Соловьев заложил основу для формирования классических взглядов государственной школы на развитие сословий, и дворянства, в частности. В своих «Исторических письмах» он показывает решающую роль государства в становлении дворянского сословия. А. В. Романович-Славатинский в 1870 году публикует, вероятно, самое основательное исследование по истории русского дворянства, которое окончательно закрепляет мысль о том что дворянство это сословие созданное государством. Историк считает, что дворянство в России «всегда было установлением политическим, существовавшим и видоизменявшимся, сообразно целям и потребностям правительства».

В послереволюционный период историография дворянства была достаточно скудной, так как данная тема была несколько табуированной, однако истории дворянства все же были посвящены труды С.М. Троицкого, который пишет о взаимоотношениях самодержавия и дворянства на протяжении XVIII века. С. М. Троицкий считает, что абсолютизм постепенно заменяет дворянство бюрократией, и с течением времени дворянство приобретает некую самостоятельность. Ю.М. Лотман, автор одной из фундаментальных работ по истории культуры дворянства, рассматривал её через призму созданных дворянством культурных норм и традиций.

В 1990-е годы происходит возрождение интереса к истории дворянства, и в работах современных исследователей заметны различные подходы к изучению этой проблемы. Такие исследователи дворянской психологии как С.С. Минц и Е.Н. Марасинова пишут о росте сословного самосознания дворян в XVIII - начале ХIХ вв. Следует так же отметить монографию И.В.Фаизовой, которая посвящена службе дворянства до и после Манифеста 1762 года. Проблемой культурных особенностей, традиций и быта дворян интересуются историки-любители, например А. Шокарева.

Цель работы:

Опираясь на советские и современные исследовательские работы, составить и охарактеризовать примерную картину жизни дворянина XVIII - XIX века.

Задачи работы:

) Проанализировать комплекс научной литературы, в которой представлена информация о дворянском быте XVIII - XIX вв.

) Рассмотреть модели и практики дворянского быта, образования и государственной службы.

) Выявить в этих трёх сферах жизнедеятельности общие характеристики, исходя из которых, можно представить магистраль развития дворянского сословия в XVIII - XIX вв.

Глава 1. Повседневная жизнь дворян

§1. Дворянский быт и культура общения

русский дворянство быт традиции

Русское дворянство в XVIII - XIX веках являлось порождением петровской реформы. Среди различных последствий этой реформы, создание дворянства в функции государственно и культурно доминирующего сословия занимает явно не последнее место. Петровская реформа при всех издержках, которые на неё накладывала эпоха и личность царя, решила национальные задачи, создав государственность, обеспечившую России двухсотлетнее существование рядом с главными европейскими державами, и создав одну из самых ярких культур в истории человеческой цивилизации. Петровская эпоха навсегда покончила с сословием служилых людей. Формы петербургской городской жизни создал Петр I, и его идеалом было т.н. «регулярное государство», где вся жизнь регламентирована, подчинена правилам, выстроена с соблюдением геометрических пропорций, сведена к точным, почти линейным отношениям.

Поведение дворян разительно отличалось в Москве и Петербурге. Вот как описывает жизненный уклад в доме своей бабушки Екатерина Владимировна Новосильцева: «В восемь часов пили чай. Вера Васильевна (тетя) хлопотала о хозяйстве, бабушка начинала свою долгую молитву, Катя с сестрой Олей занимались в своем флигеле. А Надежда Васильевна (старшая тетка) отправлялась гулять, то есть обходить знакомых соседей, но прежде ещё сходив к ранней обедне. Около часа все собирались в чайной. Обеденный стол был накрыт в два часа. Затем все семейство отдыхало, а девочки уходили в свой флигель. В шесть часов все собирались в гостиной, где Вера Васильевна разливала чай. В тридцатых годах бабушка уже никуда не выезжала, кроме церкви, но ранее всегда по вечерам отправлялась в гости. Вечер проводили в семейном кругу. Надежда Васильевна или сама уезжала в гости, или приглашала какую-нибудь соседку. В десять был ужин, а потом все отправлялись по местам (только Катя убегала к Вере Васильевне и часов до двух с ней говорила).

В Петербурге же распорядок дня был совершенно иным. Писательница М. А. Корсини запечатлела жизненный уклад Северной столицы в образе одной из своих героинь, которая вставала во втором часу пополудни, беседовала с дочерью, давала хозяйственные распоряжения, обедала, затем ей следовало собираться в гости самой или ждать их появления, чтобы провести остаток дня за картами.

Безусловно, стиль общения дворянина зависел от места его проживания. Если можно было бы составить некую шкалу гостеприимства, то высшая точка находилась бы в поместьях, а наибольшей сдержанностью и закрытостью характеризовался бы Петербург. В Петербурге жили постоянно в незримом, либо реальном присутствии императора, поэтому позволить себе более вольного поведения не могли. Жизнь в Петербурге была более дорогой, показной и суетливой. В Москве темп жизни был медленнее, и число ежедневных контактов со знакомыми значительно меньше, чем в Северной столице, что позволяло больше времени уделять семье, общению с близкими и любимым занятиям.

На протяжении полувека идеал поведения дворянина в семье менялся, стремясь к освобождению от ранее принятых норм общения. Если в начале XIX века муж с женой общались исключительно на «вы», то к 1830-м годам стало вполне приемлемым. Также и девушкам неприлично было курить и пить, а уже в 1840-е годы у столичных барышень вошли в моду «пахитоски» и за праздничным столом им наливали шампанское. При несомненной ценности брака в светских кругах на первый план выходят не внутренние отношения между супругами, а востребованная в обществе внешняя картина соблюдения приличий. Изменение норм поведения в семье, прежде всего, обуславливалось влиянием западноевропейской культуры через общение с иностранными гувернерами, чтение иностранных книг и частые поездки заграницу.

Уделом мужчин являлась военная служба. Родовитые знатные дворяне записывали своих сыновей в полки едва ли не еще до рождения: можно вспомнить, например, Гринева из "Капитанской дочки", который рассказывал о себе: "Матушка была еще мною брюхата, как я уже был записан в Семеновский полк сержантом". Ребенок в буквальном смысле с пеленок "служил" и продвигался по службе. К 14-15 годам, отправляясь на реальную службу, мальчики уже имели довольно высокие чины и могли командовать подразделением. А некоторые офицеры из богатых семей военных вообще видели только на картинке - любящие мамы не отпускали своих сыновей в действующие войска. И шансов дослужиться до высокого чина у них практически не было. Выйдя в отставку, которая случалась частенько сразу после женитьбы, дворяне оседали в своих поместьях, где как раз могли быть и своры борзых, и приятное общество провинциальных дам, и непринужденные беседы за стопкой анисовой водки.

Что касается женщин, то их положение в обществе и род их деятельности напрямую зависел от положения сначала отца, затем мужа и их рода деятельности. Об этом говорилось в табеле о рангах. У женщин тоже были свои ранги: полковница, бригадирша, советница, генеральша, секретарша - так именовали соответственно жену полковника, бригадира, советника и т. д.. А при императрицах Анне и Елизавете был разработан целый дресс-код, который регулировал в женском наряде ширину кружева, наличие золотого или серебряного шитья на платье, пышность самого платья и так далее, чтобы даму можно было классифицировать при одном взгляде на ее одеяние. Майнштейн в своих Записках о России, пишет о том, что «Роскошь была уже преувеличенная и стоила двору огромных денег. Невероятно, сколько через это ушло денег за границу. Придворный, который определял в год только по 2 или по 3 тысячи рублей на свой гардероб, т.е. 10 и 15 тысяч франков, не мог похвастаться щегольством».

Женщины-дворянки до второй половины XIX века были полностью лишены возможности сделать хоть какую-то карьеру. Прецеденты случались, как, например, кавалерист-девица Надежда Дурова, но таких случаев по пальцам одной руки пересчитать. Стремиться служить, то есть делать мужскую работу, девушке-дворянке было делом осудительным и позорным. Удел дворянской девицы - замужество, материнство, домоводство.

Нравственный идеал, который стремилось воплотить дворянство в первой половине XIX столетия, включал в себя такие элементы как: рыцарство, привнесенное культурными связями с Западной Европой, героика, почерпнутая из античных классиков, а так же элементы православного благочестия, ставшего нравственным стержнем еще во времена принятия христианства. Жизненный уклад дворян первой половины XIX столетия зависел от их социального положения, достатка и места проживания. Однако, следование инокультурным образцам привело к дисгармонии в обществе. Ценности, которые были приняты в дворянской среде, противоречили патриархальному укладу и мировоззрению крестьянства, купечества и духовенства. Пропагандируемый западной культурой образ благородного, впитавшего идеи равенства и братства человека, был так нехарактерен для русской культуры в целом. В дворянском кругу стали все чаще подниматься вопросы: по какому сценарию развиваться России, какая форма правления является для неё оптимальной, что может обеспечить счастье народу. При этом для крестьянства были сильны иные представления - о том, что единственной формой правления в России может быть только самодержавие, а единственной религией - православие.

Великие русские писатели, описывая Россию того времени, её различные слои населения немало внимания уделяли роли дворянства в российском обществе. Эта проблема нашла свое отражение в сатирическом изображении помещиков-крепостников у писателей того времени. Например, в «Горе от ума» московское барство - это общество черствых крепостников, куда не проникает свет науки, где все панически боятся новизны, а «к свободной жизни их вражда непримирима». Не зря Пушкин взял для эпиграфа к седьмой главе «Евгения Онегина» именно грибоедовские строки. Этим он хотел подчеркнуть, что с тех пор московское дворянство ничуть не изменилось:

«Все то же лжет Любовь Петровна, Иван Петрович так же глуп…»

Пушкин и Грибоедов в своих произведениях показали, что в то время в России было неважно, каково качество образования, в моде было все иностранное, люди же из «высшего общества» чуждались национальной культуры. И в «Горе от ума», и в «Евгении Онегине» подчеркнута безликость «сильных мира сего». У них нет никакой индивидуальности, все фальшиво, а общественное мнение - это для них самое главное. Все стремятся к какой-то общепринятой мерке, боятся заявить о своих чувствах, мыслях. А скрывать истинное лицо под маской уже прочно вошло в привычку.

§2. Балы

Танцы были важным структурным элементом дворянского быта. Их роль существенно отличалась как от функции танцев в народном быту того времени, так и от современной.

Бал оказывался с одной стороны, сферой противоположной службе - областью непринужденного общения, светского отдыха, местом, где границы служебной иерархии ослаблялись. Присутствие дам, танцы, нормы светского общения вводили внеслужебные ценностные критерии, и юный поручик, ловко танцующий и умеющий смешить дам, мог почувствовать себя выше стареющего, побывавшего в сражениях полковника. С другой стороны бал был областью общественного представительства, формой социальной организации, одной из немногих форм дозволенного в России той поры коллективного быта.

Со времени петровских ассамблей остро встал вопрос и об организационных формах светской жизни. Формы отдыха, общения молодежи, календарного ритуала, которые были в основном общими и для народной, и для боярско-дворянской среды, должны были уступить место дворянской культуре быта. Внутренняя организация бала была задачей культурной важности, так как являлась формой общения между «кавалерами» и «дамами», и должна была определить тип социального поведения внутри дворянской культуры. Это повлекло за собой ритуализацию бала, создание определенной строгой последовательности некоторых частей и обязательных элементов. Возникала структура бала, а сам он являлся чем-то наподобие театрализованного представления, в котором каждому элементу соответствовали определенные эмоции, стили поведения и т.д.

Основным элементом бала как общественно-эстетического действа были танцы. Они служили организующим стержнем вечера, задавали тон, стиль и тип беседы. Бальный разговор был весьма далек от той интеллектуальной игры, которая культивировалась в литературных салонах Парижа в XVIII столетии, и на отсутствие которой в России жаловался Пушкин. Тем не менее, он имел свою прелесть - свободу, непринужденность, оживленность беседы между мужчиной и женщиной, которые, одновременно оказывались и в центре шумного празднества, и в невозможной при других обстоятельствах близости.

Обучение танцам начиналось рано - с пяти-шести лет. Раннее обучение танцам было весьма мучительным и напоминало жесткую тренировку спортсмена. Длительная тренировка придавала молодому человеку не только ловкость во время танцев, но и уверенность в движениях, свободу в постановке фигуры, что влияло на него и с психологической точки зрения: он чувствовал себя уверенно и свободно, как опытный актер на сцене. Изящество, которое проявлялось в точности движений, было признаком хорошего воспитания.

Бал в начале XIX века начинался польским (полонезом) который играл роль торжественного, первого танца. Второй бальный танец - вальс. Пушкин характеризовал его так:

«Однообразный и безумный,

Как вихорь жизни молодой,

Кружится вальса вихорь шумный;

Чета мелькает за четой».

Эпитеты «однообразный и безумный» имеют под собой не только эмоциональную окраску. «Однообразный» - потому что в отличие от мазурки, вальс состоял из одних и тех же повторяющихся движений. «Безумный» - потому что, в 1820-е годы вальс имел репутацию непристойного, или, по крайней мере, излишне вольного танца. Вальс создавал для нежных объятий очень удобную обстановку: близость танцующих способствовала интимности, а соприкосновение рук позволяло передавать записки. Таким образом, вальс создавал идеальные условия для нежных объяснений.

Мазурка составляла центр бала и ознаменовывала собой его кульминацию. Мазурка танцевалась с многочисленными причудливыми фигурами и мужским соло, составляющим кульминацию танца.

Котильон - вид кадрили, один из заключающих бал танцев, танцевался на мотив вальса и представлял собой танец-игру, самый непринужденный, разнообразный и шаловливый танец.

Однако бал был не единственным местом где можно было бы шумно и весело провести ночь. Альтернативной ему были холостые попойки в компании молодых гуляк, офицеров-бретеров, прославленных пьяниц. Бал был вполне приличным и светским мероприятием, противопоставлял себя этому разгулу, который воспринимался как проявление «дурного тона». Жестокая картежная игра и шумные походы по ночным петербургским улицам дополняли картину.

Бал обладал стройной композицией. Это было как бы некоторое праздничное целое, подчиненное движению от строгой формы торжественного балета к различным формам хореографической игры. Однако для того чтобы понять смысл бала целиком, нужно осознать его в противопоставлении двум крайним полюсам: параду и маскараду.

Парад в том виде, который он получил под влиянием своеобразного «творчества» Павла I представлял собой довольно своеобразный, тщательно продуманный ритуал. Он представлял собой противоположность сражению. Бой требовал инициативы, парад - подчинения, превращающего армию в балет. В отношении к параду бал выступал как нечто противоположное. Подчинению, дисциплине, стиранию личности бал противопоставлял веселье, свободу, а суровой подавленности человека - радостное его возбуждение.

То, что бал предполагал довольно строгую внутреннюю организацию, ограничивало свободу внутри него. Это вызвало необходимость еще одного элемента, который сыграл бы роль запланированного и предусмотренного хаоса. Эту роль принял на себя маскарад.

Маскарадное переодевание в принципе противоречило глубоким православным традициям. В православном сознании это был один из наиболее устойчивых признаков бесовства. Поэтому европейская культурная традиция маскарада с трудом проникла в дворянский быт XVIII в. или же сливалась с фольклорным ряженьем.

Карточная игра приобретает в конце XVIII - начале XIX века черты универсальной модели, своеобразного мифообразования эпохи. В функции карточной игры проявляется ее двойная природа. С одной стороны карточная игра есть игра, то есть имеет образ некой конфликтной ситуации. С другой же стороны карты используются и при гадании, а значит активизируются другие функции карт: прогнозирующая и программирующая.

Игра в карты была чем-то большим, чем стремление к выигрышу как материальной выгоде. Так смотрели на карту только профессиональные шулера. Для честного игрока выигрыш был не самоцелью, а средством вызвать ощущение риска, внести в свою жизнь непредсказуемость. Это чувство было оборотной стороной мундирной, парадной жизни дворянина. Петербург, военная служба, сам дух императорской эпохи отнимал у человека свободу, исключал случайность. Игра вносила в жизнь как раз ту самую случайность. Для того, чтобы лучше понять такую страстную приверженность дворян к карте, мы вспомним образ Петербурга:

Город пышный, город бледный,

Дух неволи, стройный вид

Свод небес зелено-бледный

Скука, холод и гранит…

Карточные и азартные игры, еще в начале XVIII века формально запрещенные и сурово преследовавшиеся, во второй половине века превратились во всеобщий обычай дворянского общества и фактически были канонизированы. Свидетельством их признания явился утвердившийся в 30-е годы XIX века порядок, по которому доходы от игральных карт шли в пользу ведомства Марии Федоровны, то есть на филантропические идеи.

Карточная игра становится тем фокусом, в котором пересекаются социальные конфликты эпохи. Нечестная игра сопутствовала азартным играм с самого начала их распространения. Однако в 30-40-е годы она превратилась в подлинную эпидемию. Светский шулер сменился шулером-профессионалом, для которого «картежное воровство» сделалось основным и постоянным источником существования. Дворянское общество относилось к нечестной игре в карты хоть и с осуждением, однако значительно более снисходительно, чем, например, к отказу стреляться на дуэли или другим «неблагородным» поступкам. Если карты являются как бы синонимом дуэли, то антонимом их в общественной жизни выступает парад. В этом противопоставлении выражалась «дуэль» Случайности и Закономерности, государственного императива, и личного произвола. Эти два полюса как бы очерчивали границу дворянского быта той эпохи.

Глава 2. Дворянское образование

§1. Женское образование

Вопрос о месте женщины в обществе неизменно связывался с отношением к её образованию. Петровская эпоха принесла новую позицию по этому вопросу. Указами Петра I женам и дочерям «из знатных домов» строго повелевалось посещать «ассамблеи» то есть публичные гуляния, бывать «на театрах», на приемах иностранных послов и дипломатов. Сестра Петра I, Наталия Алексеевна, основала при своем дворе небольшой театр, писала для него пьесы, принимала участие в их постановке на сцене. Освобождение женщин от «теремного затворничества» позволило им по-другому посмотреть на вопросы брака и любви.

Еще на первых порах инициатором приобщения женщины к просвещению стало государство. С начала XVIII века, в царствовании Петра I столь важный в женской жизни вопрос как замужество, неожиданно связался с образованием. Петр специальным указом предписал неграмотных дворянских девушек, которые не могут подписать хотя бы свою фамилию, - не венчать. Не следует думать, будто до Петра все женщины в России были неграмотными, однако в начале XVIII века вопрос грамотности был поставлен совершенно по-новому. Необходимость женского образования и его характер стали предметом споров и связались с общим пересмотром типа жизни и типа быта.

Мы уже привыкли к тому, что прогрессивные направления в педагогике связываются со стремлением к одинаковой постановке обучения мальчиков и девочек. Начиная с середины XIX века мысль о равенстве полов, и следовательно о единых принципах воспитания и обучения стала своего рода знаменем демократической педагогики. Однако «общее» образование в XVIII веке практически было образованием мужским, и идея приобщить девушек к «мужскому образованию» всегда означала ограничение доступности для них. Теперь же возникла идея просвещения всех дворянских женщин. Поэтому сразу же встала проблема учебных заведений. Учебные заведения для девушек были потребностью времени, они приняли двоякий характер: появились частные пансионы, и одновременно возникла государственная система образования.

При Екатерине II возникло учебное заведение, которое называлось по помещению, где оно располагалось, Смольным институтом, а ученицы его - смолянками. Смольный институт в Воскресенском женском монастыре был задуман как учебное заведение с очень широкой программой. Предполагалось, что смолянки будут обучаться, по крайней мере, двум языкам, а так же физике, математике, астрономии, танцам и архитектуре. Обучение в Смольном институте, несмотря на широкие замыслы, было неодинаковым по разным предметам, но лучше всего преподавали языки. Здесь требования были серьезными и воспитанницы достигали больших успехов. Из остальных же предметов, большее значение придавалось лишь танцам и рукоделию.

Обучение в Смольном институте длилось девять лет. Сюда привозили маленьких девочек лет пяти-шести, и в течение девяти лет они жили в институте, как правило, почти не видя дома. Такая изоляция смолянок была частью продуманной системы. В основу обучения ставился принцип замкнутости: институток вполне осознанно отделяли от домашней атмосферы. Эта традиция восходила к И.И. Бецкому, который хотел ограничить воспитанниц от среды влияния их родителей, и вырастить из них «идеальных людей» по просветительской модели. Самое тяжелое в жизни институток было суровость распорядка дня. Подъем в шесть утра, уроков ежедневно шесть или семь, отведенное время для игр ограничивалось.

Смольный институт был отнюдь не единственным женским учебным заведением в России. Возникали частные пансионы. К концу XVIII века их было несколько десятков в Петербурге, десять с лишним в Москве, и несколько в провинции. Пансионы были иностранные. Уровень образования зачастую оказывался весьма невысоким. В них систематически учили языку и танцам. Воспитательницами были, как правило, француженки или немки. Пансионная система оказывалась направленной на то самое, о чем когда-то заботился Петр, - чтобы девушка вышла замуж и стала хорошей женой.

В начале XIX века императрица Мария Фёдоровна выступила с инициативой открытия закрытых сословных учреждений для девиц (Сиротский институт, институты для благородных девиц, Александровские училища, Мариинские институты) не только в столичных городах, но и в других городах империи. Стоит отметить, что на протяжении первой половины XIX века царское правительство в лице Министерства народного просвещения не проводило существенных преобразований в сфере женского просвещения. В стране существовало достаточно небольшое количество государственных женских школ.

В 1804 г. был утвержден устав учебных заведений, подведомственных университетам. Согласно уставу, представительницам женского пола был разрешен доступ лишь на низшую ступень системы народного образования - приходские училища. К началу XIX века оформились две самостоятельные ветви женского образования - закрытые, подчиненные ведомству императрицы, и открытые женские учебные заведения (приходские школы Министерства народного просвещения, частные пансионы и школы). В 1835 году было принято положение, регламентирующее деятельность частных учебных заведений. Согласно этому положению, все частные пансионы и школы по курсу обучения должны были приблизиться к соответствующим им казенным заведениям. За частными школами и пансионами устанавливался строгий контроль. С этой целью в губерниях и уездах были назначены особые инспектора, в обязанности которых входило следить за ходом образовательного процесса. Положение о частных учебных заведениях просуществовало без изменений с 1835 до 1857 года. В 1840-е - начале 1850-х гг. система женского образования дополнилась еще одной структурой - учебными заведениями для дочерей духовенства. Эти учебные заведения подчинялись местным епархиальным властям.

Е годы актуальным становится вопрос о реформировании системы женского образования. Под воздействием бурного общественного движения 30 мая 1858г. вышло «Положение о женских училищах ведомства Министерства народного просвещения». Это событие явилось отправной точкой к распространению системы женского образования в России. Согласно этому положению, предполагалось открывать в губернских и уездных городах женские училища первого и второго разряда шести- и трехгодичные, где могли бы обучаться девушки всех сословий. Основная часть средств на содержание училищ возлагалась на различные благотворительные организации, а так же частных лиц. Таким образом, в России постепенно складывалась система женского образования. Однако она не имела однородности, так как разные учебные заведения подчинялись разным ведомствам.

§2. Образование и воспитание молодых дворян

Формирование ребенка происходит в социокультурной среде, его становление зависит от условий жизни и людей, с которыми он общается. В дворянских семьях ответственно подходили к становлению личности ребенка и старались контролировать все этапы его развития, следуя традиционным для этой среды установкам и схемам. Положение детей дворян в доме было, если так можно выразиться, строго определено и ограничено от мира взрослых. Ребенок не считался равным родителям, иерархия семейных отношений неизменно поддерживалась, так что каждый член семьи знал свое место в доме.

Отцы обычно занимались воспитанием старших детей, а малышей оставляли на попечение матерей или нянек. В основном в дворянских семьях была принята довольно строгая система воспитания. Детей водили к родителям здороваться, благодарить за обед, дети целовали родителям руки и не смели обращаться к ним на «ты». Мальчиков и девочек воспитывали по-разному. Телесные наказания практиковались в некоторых семьях, но это не считалось оскорблением, так как было широко распространено, к девочкам же телесные наказания применялись значительно реже, чем к мальчикам.

Чтобы у детей были все условия для полноценного развития, состоятельные дворяне окружали их многочисленными слугами. До трех лет за ребенком следила няня, до 7-9 лет - «мадам» (исполняли роль гувернера, обучали детей языкам и хорошим манерам) затем гувернер - до поступления в учебное заведение (11 лет) или до выхода в свет (16-17 лет).

Образование всегда считалось престижным у знатных людей, и дворянский ребенок никак не мог без него обойтись. В домашнем образовании принимали участие как отечественные, так и иностранные гувернеры. Первые могли быть из студентов или выпускников высших учебных заведений, либо духовных академий, либо из числа выпускников и выпускниц средних учебных заведений (пансионов). Вторые - состояли преимущественно из французов, немцев, англичан и шведов. Во второй половине XVIII века в моде были именно французские наставники. В эпоху правления Екатерины II, дворян «устраивали любые французы, они не могут хорошенько сделать действительно удачный выбор, они не имеют, наконец, свободы выбора». Многие из французов приезжали в Россию в поисках места парикмахера, повара, лакея, но находили должность гувернера более привлекательной для себя, т.к. в ряде случаев им предлагали 400-500 рублей в год, бесплатный стол и квартиру. Они учили детей иностранным языкам, ибо именно знания языков требовало от дворянства новое время. В этом отношении, наиболее значимым был французский язык, сменивший к середине XVIII века немецкий. Французский язык был необходим, ведь только очень хорошее его знание обеспечивало дворянину уважение и в провинциальном дворянском обществе, и, тем более, в высшем свете. Естественно, что обязательной для изучения была разнообразная французская литература. Конечно, гувернеры не пользовались в семье таким же уважением как родители. Гувернер занимал в семье место чуть выше слуги. Однако ребенок был обязан соблюдать приличия, оказывать учителю знаки почтения и не мог позволить себе фамильярности.

Главным правилом при воспитании девочек было то, что «женщина обязана соблюдать скромность и учтивость». Девочкам следовало утром и вечером молиться, ходить в храм, причащаться, читать книги, рисовать, танцевать, бывать на воздухе, заниматься рукоделием, в большой компании больше молчать и не показывать своих обширных (если они есть) познаний. К сожалению, родители не часто заботились об умственном совершенствовании дочерей. Домашнее воспитание заканчивалось для девушек тогда, когда их начинали вывозить на балы.

Для молодых людей домашнее образование прекращалось, если мальчика отдавали в пансион, училище, кадетский корпус. Заботясь о карьере своего ребенка, о том, как он будет обеспечивать себя в будущем, родителям зачастую приходилось отдавать его в образовательное учреждение, находящееся далеко от дома. Дети часто довольно тяжело переживали расставание с родителями, однако справившись с этими трудностями, затем с благодарностью вспоминали старания родителей.

В XIX веке дворянских детей держали в строгости, любимые дерзости и шалости пресекались, культивировалось уважение и почитание родителей, старших. Детям старались передать принцип семейственности - ценности, крепости и необходимости родственных связей. Слуги и воспитатели также всячески выражали свое почтение к родителям, чем подкрепляли в детском мировоззрении их высокий статус.

Необходимо отметить несколько специфических особенностей, влияющих на общение и коммуникативное поведение детей. Во-первых, имела место быть замкнутость и ограниченность кругом семьи - дворянские дети редко общались со сверстниками из других семей. Во-вторых, противоположное влияние на ребенка сразу нескольких традиций и мировоззрений. Няни, кормилицы, крепостные слуги общались с детьми, используя просторечные выражения, поэтические образы русского фольклора, что помогало ребенку осознать свою принадлежность к русскому народу, православной культуре. С другой же стороны, влияние иностранных гувернеров, обучавших языкам, было также весьма значительным. Гувернеры приобщали детей к европейской культуре, тем самым обогащая их внутренний мир и призывая к творческой деятельности.

Продолжилось, начатое раннее, формирование нового типа личности дворянина и дворянки, которое стало результатом заимствования европейских образовательных систем. Во времена Петра I создание светской школы и дворянское образование было делом исключительно государственным. Однако, именно первая треть XIX века считается «золотым веком» русской культуры. Её творцами были в основном дворяне. И огромное влияние на детей - будущих государственных деятелей, писателей, ученых - оказывала, прежде всего, домашняя атмосфера и семейное воспитание.

Глава 3. Государственная служба

§1. Военная служба

XVIII век - время молодости для российского государства и русской дворянской культуры. Русское дворянство родилось как военная каста, а дворянин был человеком с оружием, и его назначением было вооруженное вмешательство в ход жизни - войны, подавления мятежей. Несмотря на принятие манифеста 18 февраля 1762 года и уничтожение обязательного характера государственной службы для дворянства, чин продолжал оставаться главным критерием сословной иерархии и для самодержавной власти и для современников. Табель о рангах, принятая Петром I в 1722 году делила все виды службы на воинскую, статскую и придворную. Воинская служба, в свою очередь делилась на сухопутную и морскую. Табель о рангах ставила военную службу в привилегированное положение. Это выражалось в том, что все 14 классов в воинской службе давали право наследственного дворянства, а в статской службе такое право давалось лишь, начиная с VIII класса. Это означало, что самый низший обер-офицерский чин в военной службе уже давал потомственное дворянство, между тем как в статской службе для этого надо было дослужиться до, например, надворного советника. Немного позже путь в благородное сословие был открыт благодаря орденам и академическим званиям.

Военная служба считалась преимущественно дворянской службой - статская не считалась «благородной», её называли «подьяческой», в ней всегда было много разночинцев, ею принято было гнушаться. Исключение составляла лишь дипломатическая служба, так же считавшаяся «благородной». Предпочтение военной службы статской имело достаточно весомую причину. Табель о рангах создавала военно-бюрократическую машину государственного управления. Власть государства покоилась на двух фигурах: офицере и чиновнике. Хоть и слово «чиновник» происходит от древнерусского «чин» что означает «порядок», положение в обществе чиновников было таковым, что их считали за некую бюрократическую фикцию, ибо слово «чин» подразумевало упорядоченность не реальную, а бумажную, условно-бюрокрастическую. Имелась так же и еще одна сторона жизни чиновника, определявшая его низкий общественный престиж. Запутанность законов и общий дух государственного произвола, ярчайшим образом привели к тому, что русская культура XVIII - начала XIX века практически не создала образов беспристрастного судьи, справедливого администратора и т.д. Русская бюрократия, являясь важным фактором государственной жизни, почти не оставила след в духовной жизни России: она не создала ни своей культуры, ни своей этики, ни даже своей идеологии. Дворянство оставалось служилым сословием, но само понятие службы сделалось довольно противоречивым. В нем можно различить борьбу государственно-уставных и семейственно-корпоративных тенденций. Последние существенно усложняли структуру реальной жизни дворянского сословия XVIII - начала XIX века и расшатывали неподвижность бюрократического мира.

Личный дворянин пользовался рядом сословных прав дворянства: он был освобожден от телесных наказаний, подушного оклада, рекрутской повинности. Однако он не мог участвовать в дворянских собраниях и занимать дворянские выборные должности. Что же касается дворянина вообще не имеющего чина, то он был неким «изгоем», получал лошадей на постоялом дворе последним, а в документах вообще подписывался как «недоросль такой-то». Одновременно с распределением чинов, шло распределение выгод и почестей. Бюрократическое государство создало систему человеческих отношений, которые нам сейчас совершенно непонятны. Право на уважение распределялось по чинам. В реальном быту это, прежде всего, проявлялось формах обращения к особам разных чинов в соответствии с их классом. Место чина в служебной иерархии было связано с получением многих реальных привилегий. По чинам, например, давали лошадей на почтовых станциях. По чинам в XVIII веке слуги носили блюда на званых обедах, и сидевшие на «нижнем» конца стола гости часто лицезрели лишь пустые тарелки. А. В. Романович-Славатинский отмечал в своей работе гипертрофированную роль статуса в системе ценностей дворянина, его алчную страсть к почестям, наградам, отличиям. Положение дворянина в системе иерархии господствующего сословия определялась чином и способом его получения, т. е качеством отношений с властью.
В фундаменте той концепции службы, которая была заложена Петром, имелись некие противоречия: служба из чести, и служба как государственная повинность. По мере усиления независимости дворянства, оно начало тяготиться основными принципами петровской концепции службы: её обязательностью, и возможностью для недворянина стать дворянином по службе и чину. Создавалась некая социокультурная ситуация: дворянство окончательно закрепилось как господствующее сословие. Завоевав эту позицию, дворянство стремилось ослабить свою зависимость от власти, а так же от принципов «регулярности» и чиновой иерархии.
Таким образом, в начале XVII в. военная служба представлялась по преимуществу тяжелой обязанностью для дворян, война была необходимостью для защиты государства от внешних врагов, а власть жестко требовала исполнения военной службы. Дворянское сословие, становясь опорой государства, получало все больше почестей и привилегий, а так же постепенно осознавало себя единым сословием.

§2. Статская служба

Дворянство традиционно олицетворяется с землевладением, но еще в большей степени - со службой государству, особенно в XVIII вв., когда сословная организация Российской империи принимала свою окончательную форму. Представители господствующего класса, занимая ключевые посты в центре и на местах, составляли немногим более 1/5 части чиновничества в империи. Вид службы, самый многочисленный и распространенный во все сферы общественной жизни - гражданская или статская. Чиновники составляли основу всей российской государственной машины, очень сложной, громоздкой, невероятно бюрократизированной. В гражданской службе были свои "специальности", возглавляли их девять министерств. Наиболее престижной считалась служба по министерству иностранных дел, дипломаты в общественном мнении приравнивались к военным. Остальные ведомства были менее почетны, но служить где-то надо, и дворянин выбирал - пойти по министерству юстиции или финансов, по народному просвещению или по министерству внутренних дел и так далее. Необходимо отметить, что во все времена порядочные люди ниже всего считали службу в полиции и жандармерии. Государство поддерживало престиж полицейских, но это имело незначительный успех, и в полицию шли самые "потерявшиеся" дворяне, а чаще выходцы из других сословий, где понятия чести, достоинства были более размытыми, чем в дворянстве. Необходимость полицейских не отрицалась, но общения с ними в частной жизни лучшие представители дворянства избегали. Не имея возможности вновь сделать государственную гражданскую службу строго обязательной для потомственного дворянства, правительство всю первую половину XIX в. искало варианты привлечения в государственный аппарат представителей «первенствующего» сословия. При этом самодержавию постоянно приходилось искать компромисс между желанием максимально привлечь на все ключевые посты представителей дворянства, и стремлением сделать эффективным государственное управление, что было не возможно без высококвалифицированных профессионалов, которых, впрочем, было крайне мало не только среди дворянства, и в стране в целом. Надеясь повысить квалификацию чиновничества, хотя бы через подъем его образовательного уровня, правительство по инициативе М.М. Сперанского в 1809 г. ввело образовательный ценз для получения VIII классного чина и, соответственно, для занятия должностей в коронном управлении, которые предполагали обладание таким классным чином. Несмотря на то, что этот указ постепенно сводился на нет другими нормативными актами, вводившими все новые и новые исключения из этого правила, политика стимулирования получения образования была продолжена.

Данные эпистолярных источников свидетельствуют о том, что по-прежнему значимой сферой общественной жизни определяющей потребности и цели дворянства, оставалась государственная служба. В письмах 33 из 45 авторов от 55 до 90% информации посвящено проблемам военной, гражданской или дипломатической службы и служебной карьеры. Негативное отношение поместного дворянства к гражданской службе создавало постоянный дефицит управленческих кадров. Государство, рассматривая дворянство как опору трона, пыталось мотивировать дворян на занятие должностей в коронном управлении льготами и преимуществами в карьере. Не имея должного в этом успеха, оно вынуждено было постепенно открывать дорогу представителям других сословий в канцелярии коронных учреждений. Конфликты между предводителями дворянства и губернаторами второй половины XIX века свидетельствуют о сохранении неприязни по местного дворянства к чиновничеству.

Заключение

Итак, российское дворянство XVIII в. имело сложную иерархическую структуру и отличалось неоднородностью состава. Было дворянство личное и потомственное, родовое и выслужившееся, столбовое и нетитулованное, разнесенное по разрядам Табели о рангах и не служившее, утопающее в роскоши и близкое по положению к однодворцам. Дворянство было, безусловно, господствующим сословием, наделенным множеством пожалованных прав. Однако сохраняет свою актуальность вопрос об их непосредственной реализации в самодержавном государстве. Юридически подтвержденная принадлежность к «благородной касте» не гарантировала дворянину безбедное существование, в связи с тем, что выгодами господствующего положения воспользовалась, прежде всего, быстро сменяющаяся дворянская олигархия. Принадлежность к дворянству означает, прежде всего, обязательность определенных правил поведения, принципов чести, даже покроя одежды.

Люди последней трети XVII века в России, при всем неизбежном разнообразии натур, отмечены были одной общей чертой - устремленностью к особому индивидуальному пути, специфическому личному поведению. Мировоззрение дворянина первой половины XIX века отличается от представлений аристократии середины XVIII столетия, прежде всего своим отношением к службе. Служба для дворянина являлась уже необязательной. Тем не менее, в сознании большинства она оставалась таковой, оправдывая привилегии данные высшему сословию. В жизни же определяющую роль в карьере служащего играли родственные связи и успешная «политика» за карточным столом.

Корпоративная гордость благородного сословия состояла в приобщении к верховной власти и близости к трону. Свойственную дворянскому мировоззрению врожденную исключительности, дворяне целиком подчиняют монархической идее. Самодовлеющая ценность верноподданнической службы чиновного дворянства и осознание каждым представителем господствующего сословия личной зависимости от монарха являлись препятствием развитию корпоративного единства. Политическая инфантильности дворянства создавала социально-психологическую почву для высокой степени доверия официальной идеологии. Духовная власть самодержавия над личностью дворянина, оставлявшего решение многих социальных вопросов абсолютистскому государству, требовала следования нормативной схеме поведения и мысли.

Несмотря на то, что русская аристократия перенимала европейские гербы, титулы, сословные характеристики, многие историки отмечают, что русское дворянство не обладало признаками европейского этноса, оно было в основном «слугами трона» и не имели представления об «аристократическом сословном достоинстве». В рамках подобной интерпретации, дворянство в России представляло собой, прежде всего служилый класс, тогда как в европейское дворянство имело в своем основании честь и происхождение. Несмотря на это, дворянство все равно предстает перед нами как одна из самых «европейских» явлений в русской истории.

Список источников и литературы:

1. Грибоедов А.С. Горе от ума: Комедия в 4-х действиях в стихах/ А.С. Грибоедов. ─ Л.: Детская литература,1979. ─ 166с.

Пушкин А. С. Сочинения. В 3-х т. Т. 2.Поэмы; Евгений Онегин; Драматические произведения. - М.: Худож. Лит., 1986. ─ 527 с.

Литература:

Александрова Н. В. Война и военная служба в жизни российского дворянина XVIII в. М.: АИРО-ХХ, 2001. 335 - 345 с.

Анисимов Е. В. Время петровских реформ. Л.: Лениздат, 1989. 490 с.

Записки и воспоминания русских женщин XVIII - первой половины XIX века. - М.: Современник, 1990. 538 с.

Кирсанова Р.М. Костюм в Русской художественной культуре XVIII - XX вв., М., 1995. 386 с.

Лотман Ю. М.. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII - начало XIX века) СПб, 1994. 398 с.

Марасинова Е. Н. Психология элиты российского дворянства последней трети XVIII века. - М.: РОССПЭН, 1999.301 с.

Порай-Кошиц И. А. Очерк истории русского дворянства от первой половины IX до конца XVIII века 862-1796. СПб, Тип. В.С. Балашева. 1874. 256 с.

Романович-Славатинский А. Дворянство в России от начала XVIII века до отмены крепостного права. Киев: Б. и., 1912. 594 с.

Шокарева А. Дворянская семья: культура общения: русское столичное дворянство первой половины XIX века. - М.: Новое литературное обозрение, 2017. 300 с.

Дворянство. В первой половине XIX века тема богатства дворян оказалась тесно... В первой половине столетия дворянские дети получали домашнее образование. ... В домах сохранялась строгая субординация, схожая с предписаниями «Домостроя»Дворянская семья во все времена имела определенный, традиционный уклад, регламентированный на законодательном уровне.

Мы уже кратко рассмотрели этот регламент, и теперь настала очередь взглянуть на дворянскую семью глазами ее членов.

Для этой цели мною были отобраны источники личного происхождения, а именно дневники и воспоминания дворян, по временным рамкам охватывающие, как первую, так и вторую половину XIXвека.

Семейный уклад представляет из себя стиль семейного поведения. Семейный уклад зависит от положения семьи, ее сословной принадлежности и уровня благосостояния. Семейный уклад – это ритм жизни семьи, динамика ее развития, устойчивость духовно-нравственных начал, психологический климат, эмоциональное благополучие.

Каковы же были общие черты дворянского семейного уклада?

В первой половине XIX века в дворянской семье господствовали: патриархальность и иерархия.

Главой семейства всегда признавался отец – чьими стараниями и жила семья, обеспеченная во многом именно его усилиями в финансовом и нравственном отношениях.

В записках П. И. Голубева, питерского чиновника 30-х годов, мы находим, что он усердно служил, а все средства и милости, привносил в семью. Супругу свою он называл на «вы» и по имени и отчеству, она же в свою очередь относилась к нему с уважением и всюду следовала за ним.

В то время, пока он пропадал на службе, жена занималась домом и детьми.

Детей у них было двое – мальчик и девочка. Как пишет П.И. Голубев:

«Я занимался только с сыном, мать – собственно с дочерью». По вечерам семейство любило устраивать беседы, также они ходили в церковь, усердно вкладывали силы и средства в дальнейшую жизнь детей – сыну дали университетское образование, дочь выдали замуж.

Разделение семьи на мужскую и женскую иерархии можно проследить в женских мемуарах. М.С. Николева и А.Я. Бутковская в своих воспоминаниях постоянно упоминают, что их круг общения, всегда составляли либо сестры, либо кузины, либо многочисленные тетушки и знакомые их матерей, свекровей и т.п. В семейном доме или в гостях, комнаты, отведенные им, всегда подразумевали «женскую половину» и были отдалены от мужских покоев.

Но это вовсе не значит, что они сторонились мужчин-родственников, братья и кузены также составляли круг их общения, но в самой малой мере. Все дело в роли мужчин – они занимались делами, либо отсутствовали по долгу службы. Братья М.С. Николевой довольно продолжительное время провели вдали от семьи, так как находились в действующей армии и воевали против французов. Аналогичная ситуация складывалась и у других родственниц Николевой. Вот что она пишет о сыне своей тетушки, кузене Петре Протопопове:

«Петр Сергеевич, проведя 30 лет на службе, отвык от женского общества и потому казался дикарем и оригиналом. До 45 лет он лишь изредка наезжал на краткое время в свою семью. – Второй брат, Николай Сергеевич служил в Петербурге по министерству, был набожен, принадлежал к масонской ложе, редко бывал у родителей».

После смерти мужа А.Я. Бутковская писала:

«В 1848 году, мой муж, занимавший в чине инженер генерал-лейтенанта должность директора морского Строительного департамента внезапно скончался от апоплексии. Конечно, и в протекшие годы были у нас тяжелые семейные утраты, но это событие было мне особенно чувствительно, и совершенно изменило мою жизнь.

Я удалилась в свое имении и меньше стала принимать участия в общественной жизни. В венгерском походе, восточной войне, двое из моих сыновей были в действующих войсках, и я по неволе интересовалась ходом военных событий»

Юные женщины, в отличие от своих родных, мужского пола, практически всегда находились под сенью родительского дома, на попечении маменьки, либо старших родственниц или компаньонок, нянек, гувернанток. И лишь после замужества они сбрасывали с себя столь суровые оковы чрезмерной опеки, хотя и переходили под крыло свекрови или родственниц супруга.

Патриархальность в отношении женщины имела и, свои исключения из правил. Если мужчина – глава семьи, то после его смерти это главенство переходило, как правило, к его вдове, либо к старшему сыну, если он не был занят на службе.

«Более свободным было поведение вдов, на которых возлагались обязанности статуса главы семьи. Порой, передав фактическое управление сыну, они удовлетворялись ролью символической главы семьи. Например, московский генерал – губернатор князь Д. В. Голицын даже в мелочах должен просить благословения своей маменьки Натальи Петровны, которая в шестидесятилетнем военачальнике продолжала видеть несовершеннолетнего ребенка».

Помимо роли жены, наиболее важной считалась роль матери. Однако после рождения ребенка, между ним и матерью сразу же возникала дистанция. Это брало начало с самых первых дней жизни младенца, когда из соображений приличия, мать не смела, кормить своего ребенка грудью, эта обязанность ложилась на плечи кормилице.

П.И. Голубев, писал, что из-за обычая отлучать ребенка от материнской груди, он и его жена потеряли двоих малышей. Первая дочь умерла от неправильного кормления, пока они искали кормилицу, второй сын умер, заразившись от своей кормилицы болезнью.

Наученные горьким опытом, они отошли от обычая и, супруга его, вопреки приличиям, сама кормила последующих детей, благодаря чему те остались живы.

Но обычай отлучать детей от материнской груди, сохранялся вплоть до конца XIX века.

Охлаждение к ребенку, как к личности, обуславливалось его социальной ролью в будущем. Сын был отчужден от матери, так как его готовили к служению родине и круг его интересов, занятий, знакомых, находился в ее ведении лишь до его семилетнего возраста, затем уходил к отцу. Мать могла лишь следить за успехами сына. В девочке же видели будущую жену и маму, а из этого вытекало особое к ней отношение семьи – из нее пытались сделать идеал.

В.Н. Карпов в своих воспоминаниях писал:

«В те годы «женского вопроса» (вопроса об изменении роли женщины, в т.ч. и в семье) совсем не существовало. Родилась девочка в мир – и задача ее жизни была проста и не сложна. Девочка росла и развивалась для того, что бы в семнадцать лет расцвести пышным цветком и выйти замуж»

Из этого вытекает еще одна характерная черта дворянского, семейного уклада первой половины XIX века - это охлажденные отношения детей и родителей. Общепризнанная цель семьи – подготовить своих чад к служению отечеству или семье супруга. На этой цели и выстраивались взаимоотношения между родителями и детьми. Долг перед обществом становился превыше родительских чувств.

В семьях состоятельных дворян, ведущих светский образ жизни, где супруги находили либо при дворе, либо супруг занимал высокопоставленную должность, и вовсе, свидания с детьми становились редким явлением. Такие дети оставались либо на попечении нянек, либо отправлялись в престижные учебные пансионы.

А. Х. Бенкендорф пишет в своих воспоминаниях о том, как родители (отец - премьер-майор, мать – бывшая придворная) поначалу отослали его в пансион в Пруссии, затем недовольные его учебными успехами, отдали в частный пансион уже в Петербурге. В юности он оставался на попечении у родственников отца:

«Я проживал у дяди – брата отца; моя тетушка - превосходная женщина – взяла всю заботу обо мне лично на себя».

Практика передачи родственникам заботы о своем чаде была довольно распространенным явлением в дворянской среде. Это происходило по разным причинам – сиротство, светская жизнь, либо бедственное положение родителей.

М.С. Николева описывала следующий случай в семье своей тетушки:

«В числе родственников у Протопоповых был некто Кутузов с девятью дочерьми и сыном. Дочери были все хороши собою. Мать, женщина капризная, своевольная, оставшись вдовою, не взлюбила одну из дочерей, Софью Дмитриевну, и не давала ей приюта, кроме девичьей, где в обществе прислуги она сиживала на окне и вязала чулок. Тетка моя, видя нелюбовь матери к ребенку, взяла ее к себе в дом. Кузины очень полюбили ее, начали учить, каждая чему могла...

Когда брат Петр вышел в отставку, он нашел Сонечку 15-ти, лет живущую в его семье, как родная...

Мать совсем ее забыла и не виделась с нею, так что и по смерти тетки она осталась в доме Протопоповых»

Можно прийти к выводу, что в рассматриваемый нами промежуток времени сущность дворянских детей заключалась в неизбежном служении в социальной иерархии. Патриархальность диктовала какие нежелательные и незаслуживающие особого внимания эмоции ребенка следует подавлять. «Ни одна эмоция - страх, жалость, даже материнская любовь - не считались надежными руководителями в воспитании»

Поэтому, брак между дворянами заключался, как и по любви, так и по расчету. Неизменным было обстоятельство, что вопросы брака контролируют родители, руководимые одной лишь практической выгодой, а не чувствами своих детей. Отсюда и ранние браки девочек с мужчинами, в два, а то и три раза старше.

К.Д. Икскуль в «Женитьба моего деда», приводит возраст жениха в двадцать девять лет, а невесты в двенадцать.

М.С.Николева пишет о том, что ее кузен Петр по сильной любви женился на воспитаннице их матери Софье, которой было всего пятнадцать лет, он же был в два раза старше.

А.Я. Бутковская в своих «рассказах», описывает, как ее тринадцатилетняя сестра стала женой обер-прокурора, которому было сорок пять лет.

В дворянской культуре брак считался естественной потребностью, и являл собой одну из смысловых структур жизни. Безбрачная жизнь порицалась в обществе, на это смотрели как на неполноценность.

Родители, в особенности мамочки, подходили со всей ответственностью к воспитанию дочери, как в вопросах поведениях, так и в вопросах брака.

Графиня Варвара Николаевна Головина в своих мемуарах писала относительно дочери Прасковьи Николаевны:

«Моей старшей дочери в это время было почти девятнадцать лет, и она начала выезжать в свет...

Ее нежная и чувствительная привязанность ко мне предохраняла ее от увлечений, так свойственных молодости. Внешне она была не особо привлекательна, не отличалась ни красотой, ни грацией и не могла внушать опасного чувства, а твердые убеждения нравственности предохраняли ее от всего, что могло ей повредить»

Графиня М.Ф.Каменская, вспоминая свою кузину Вареньку, писала:

«Я очень любила Вареньку, и мы с нею много лет сряду были очень дружны, но стеснительная, недоверчивая манера тетушки в обращении с дочерью мне совсем не нравилась. Екатерина Васильевна держала Вареньку около себя точно на веревочке, ни на шаг от себя не отпускала, говорить свободно ни с кем не позволяла и целые дни не переставала дрессировать ее на великосветский манер»

Е.А. Ган описала в своем произведении «Суд света» всю сущность женщины в браке:

«Бог даровал женщине прекрасное предназначение, хотя не столь славное, не столь громкое, какое указал он мужчине, - предназначение быть домашним пенатом, утешителем избранного друга, матерью его детей, жить жизнью любимых и шествовать с гордым челом и светлою душою к концу полезного существования»

Если отношение женщины к браку менялось, то у мужчин оно сохранялось без изменений на протяжении всего XIX века. Мужчина обзаводился семьей с целью обрести наследников и хозяйку, сердечного друга или доброго советчика.

Примечательна судьба генерал-лейтенанта Павла Петровича Ланского. Первый брак был им заключен в 1831 году с бывшей женой сослуживца, Надеждой Николаевной Масловой. Мать Ланского была категорически против этого союза и после свадьбы разорвала с сыном отношения. А уже спустя десять лет, родив двоих детей, дражайшая супруга сбежала от него, с любовником в Европу. Известно, что бракоразводный процесс тянулся около двадцати лет. И став свободным, Павел Петрович женится во второй раз на бедной родственнице бывшей супруги, престарелой Евдокии Васильевне Масловой. Мотивом брака послужило благородное сердце Ланского, пожелавшего скрасить одиночество старой девы.

А.С.Пушкин в письме Плетневу написал после своей женитьбы на Наталье Николаевне Гончаровой, знаменитые строки:

«Я женат – и счастлив; одно желание мое, что б ничего в жизни моей не изменилось – лучшего не дождусь. Это состояние для меня так ново, что, кажется, я переродился»

Не менее красноречиво описывал свои чувства в связи с женитьбой А. Х. Бенкендорф:

«Наконец, более ничто не мешало моим планам жениться, у меня было время их хорошо обдумать в течении тех восьми месяцев, пока я был разлучен со своей суженой. Я часто колебался, опасения потерять свободу в выборе любви, которой я раньше пользовался, боязнь причинить несчастье замечательной женщине, которую я столь же уважал, сколь и любил, сомнения в том, что я обладаю качествами, требуемыми верному и рассудительному мужу – все это пугало меня и боролось в моей голове с чувствами моего сердца. Тем не менее, надо было принимать решение. Моя нерешительность объяснялась лишь боязнью причинить зло или скомпрометировать женщину, чей соблазнительный образ следовал за мной вместе с мечтой о счастье»

«Слишком две недели прошло, что я не писал тебе, верный друг мой» - писал И.И. Пущин своей жене.

«Друг мой сердечный» - обращались к женам в письмах, С.П.Трубецкой и И.И.Пущин.

Если не брать в расчет дела сердечные, то для мужчины – семья, еще и дело весьма дорогое, поскольку требовало немалых материальных вложений. Он должен был обеспечить жену и детей кровом, едой, одеждой и надлежащим окружением. Таков был его долг, в глазах общества.

Поэтому родители всегда отдавали предпочтение состоятельному кандидату с хорошей репутацией.

М.А.Кретчмер в своих воспоминаниях как раз описывает подобный случай, произошедший с его отцом и матерью в молодости:

«...познакомился с семейством матери моей, людьми хорошей фамилии, Массальскими, и при том очень богатыми. В семействе этом было два сына и три дочери; две из них замужние, третья моя мать, девица 16-ти лет, в которую мой отец влюбился и которая ему тем же отвечала. Отец задумал жениться, но так как он и в г.Краков вел жизнь самую расточительную и при том не совсем похвальную, то родители моей матери наотрез ему отказали».

Отношения в семье редко строились на взаимоуважении, в основном они опирались на подчинение младших старшим и почитание этих самых старших.

Старшим в семье был отец, за ним следовала мать, нельзя забывать и об авторитете бабушек, дедушек, тетушек и дядюшек, а так же крестных родителей, младшими же всегда были дети. Распоряжение судьбами детей в руках безответственных отцов превращалось в кошмарные реалии, столь красочно подхваченные литераторами.

И если у мужчин оставался хоть какой-то шанс отклониться от родительской опеки – поступить на службу, уехать из отчего дома на обучение, то у девушек в первой половине XIX века, такого шанса не было. Они до последнего оставались на попечении родителей и не смели противиться их воле, а порой жертвовали своей личной жизнью из глубокой преданности родным.

М.С.Николева даже описывает два случая в семье своих родственников Протопоповых:

«Братья Протопоповы были, понятно, на войне; с нами же оставались из мужчин лишь мой отец и больной дядя, при котором неотлучно находилась кроме жены, старшая дочь Александра. Она не оставляла отца ни днем, ни ночью и если на минуту выходила, больной начинал плакать как ребенок. Так продолжалось много лет, и бедная кузина моя не видела молодости (дядя умер, когда ей было уже тридцать пять лет)»

«Из пяти сестер Протопоповых ни одна не вышла замуж; хотя навертывались соответствующие женихи, но они предпочли не расставаться и жить дружно одной семьей, а когда Петр Сергеевич (их брат – прим. С. С.), будучи в отставке полковником, женился, они посвятили себя воспитанию его детей»

Семейный уклад дворянской семьи строился не только на патриархальных основах, но еще и на почитании традиций. Так любое уважающее себя семейство посещало церковь, отличалось религиозностью, устраивало семейные празднования и посиделки, а так же довольно часто посещало родных, живущих вдалеке, засиживаясь у тех в гостях месяцами.

Патриархальность, иерархичность, традиционность, подчинение старшим и авторитетам, святость брака и семейных уз – вот на чем формировались внутрисемейные отношения дворянства в первой половине XIX века. Господство долга преобладало над чувствами, родительская власть была не зыблема, как и власть супруга.

Но что происходит с семейным укладом во второй половине XIX века?

Воспоминания дворянина С.Е.Трубецкого ярко обрисовывают этот стык на рубеже смены поколений:

«Отец и мать, деды и бабки были для нас в детстве не только источниками и центрами любви и неприкасаемого авторитета; они были окружены в наших глазах еще каким-то ореолом, который не знаком новому поколению. Мы, дети, всегда видели, что к нашим родителям, к нашим дедам, не только мы сами, но и многие другие люди в первую голову многочисленные домочадцы, относятся с почтением...

Наши отцы и деды были в наших детских глазах и патриархами и семейными монархами, а матери и бабки семейными царицами»

Со второй половины XIX века в дворянскую семью проникает ряд нововведений. Возросла роль и авторитет женщин, поиски новых, прибыльных источников средств к существованию, развивались новые взгляды на брак и детей, гуманизм проникал в сферу семейных отношений

Наталья Гончарова-Ланская (вдова А.С.Пушкина), в письме ко второму супругу пишет относительно брачной судьбы своих дочерей:

«Что касается того, что бы пристроить их, выдать замуж, то мы в этом отношении более благоразумны, чем ты думаешь. Я всецело полагаюсь на волю Божию, но разве было бы преступлением с моей стороны думать об их счастье. Нет сомнения, можно быть счастливой и не будучи замужем, но это значило бы пройти мимо своего призвания...

Между прочим, я их готовила к мысли, что замужество не так просто делается и что нельзя на него смотреть как на игру и связывать это с мыслью о свободе. Говорила, что замужество – это серьезная обязанность, и надо быть очень осторожной в выборе»

Дворянские женщины стали активно заниматься воспитанием и образованием своих дочерей, поощрять их к отходу от традиционно уготованной роли жены, замкнутой в среде семейных отношений, пробуждали в них интерес к общественной и политической жизни, воспитывали в дочерях чувство личности, самостоятельности.

Что касается родительского отношения вообще, общество выступило за

Партнерские, гуманные отношения между родителями и детьми.

Ребенок стал рассматриваться как личность. Стали порицаться и запрещаться телесные наказания.

О. П. Верховская писала в своих мемуарах:

«Прежнего страха перед отцом дети уже не испытывали. Никаких розог,

Никаких наказаний, а тем более истязаний не было и в помине. Очевидно, крепостная реформа оказала свое влияние и на воспитание детей».

Отношения между супругами стали приобретать эгалитарный характер, то есть основываться не на подчинении, а на равенстве.

Однако старое поколение, воспитанное в патриархальных традициях, шло на конфликт с поколением новым – своими же детьми, перенявшими передовые, европейские идеи:

«...в этот промежуток времени, от начала 60-х до начала 70-х годов, все интеллигентные слои русского общества были заняты только одним вопросом: семейным разладом между старыми и молодыми. О какой дворянской семье не спросишь в то время, о всякой услышишь одно и то же:

Родители поссорились с детьми. И не из-за каких-нибудь вещественных, материальных причин возникли ссоры, а единственно из-за вопросов чисто теоретических, абстрактного характера»

Свобода выбора повлияла на устои дворянского общества – возросло количество разводов и неравных браков. В этот период у женщин появляется возможность заключения брака по собственному усмотрению, что довольно часто использовалось дворянками, как средство достижения независимости в рамках фиктивного супружества.

Брак давал девушкам возможность выйти из-под опеки родителей, путешествовать за границу, вести желаемую жизнь, без обременения супружескими обязанностями.

Дворянка Е.И. Жуковская, в воспоминаниях отмечает, что и она и ее сестра, замуж вышли по расчету, желая вырваться из под опеки родителей, но с мужьями не жили.

По внутрисемейному укладу, отношения между супругами можно было классифицировать по трем типам - наряду с все еще господствующей «старой дворянской семьей», появляются «новая идейная дворянская семья» основанная на идеях гуманизма, и «новая практическая дворянская семья» практикующая эгалитаризм.

Кризис противоречия поколений, также породил три типа родительского отношения - «старые родители», «новые идейные» и «новые практические».

Можно сделать вывод, что вторая половина XIX века характеризуется кризисом патриархальной семьи. Дворянская семья эволюционирует, разделяется на «новую» и «старую». С модернизацией жизни новые идейные течения пошатнули традиционные устои, заставив большую часть общества в семейных отношениях отойти от патриархальных норм.

Дворянство служило обществу, а семья являлась средством для служения отечеству. Личность одного члена семьи была ниже, чем семья, в иерархии ценностей. Идеалом на протяжении всего XIX века оставалось самопожертвование во имя интересов семьи, особенно в вопросах любви и брака.
Многие века на Руси развернутых правил этикета для девушек не существовало. Основные требования можно было уложить в несколько строк: быть набожной, скромной и трудолюбивой, чтить родителей и себя блюсти. В знаменитом «Домострое», бывшем на протяжении нескольких веков главным наставлением по семейно-бытовым отношениям, основные требования по обеспечению должного поведения девиц возлагались на отца и в значительно меньшей степени на мать.

«Домострой» требовал от главы семейства: «Если дочь у тебя, и на нее направь свою строгость, тем сохранишь ее от телесных бед: не посрамишь лица своего, если в послушании дочери ходят, и не твоя вина, если по глупости нарушит она свое девство, и станет известно знакомым твоим в насмешку, и тогда посрамят тебя перед людьми. Ибо если выдать дочь свою беспорочной – словно великое дело совершишь, в любом обществе будешь гордиться, никогда не страдая из-за нее».

Даже в период преобразований, проводимых в стране Петром I, принципиальных изменений в формировании требований этикета для девушек не произошло. В наставлении для молодых дворян «Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обхождению», подготовленном и изданном по распоряжению Петра в 1717 году, рекомендации по поведению девиц остались на уровне патриархального «Домостроя».

Отсутствие должной регламентации поведения девиц в обществе, кстати, не соответствовало сложившейся обстановке. Благодаря нововведениям Петра, девицы получили неизмеримо больше свобод, чем у них было еще несколько лет назад. Они облачились в модные европейские платья с декольте, научились танцевать, стали активно посещать различные развлекательные мероприятия и ассамблеи. Естественно, что у них появилось значительно больше возможностей для общения с кавалерами.

Пожалуй, именно в петровский период девицы были наиболее раскрепощены, так как новых правил поведения девушек в обществе еще не придумали, они только начинали зарождаться, а вывозить дочерей в свет отцы семейств были обязаны, иначе можно было серьезно пострадать – царь не терпел, когда его распоряжения не исполнялись, и был скор на расправу. Возрастных ограничений в тот период еще не существовало, Берхгольц, описывая петербургское общество времен Петра, отмечал, что девочки 8-9 лет принимали участие в ассамблеях и увеселениях наравне со взрослыми.

Молодые кавалеры новшествам в поведении женщин и девиц были, несомненно, рады. Зато старшее поколение встречало их насторожено. М.М. Щербатов, издавший в XVIII веке книгу «О повреждении нравов в России», отмечал «Приятно было женскому полу, бывшему почти до сего невольницами в домах своих, пользоваться всеми удовольствиями общества, украшать себя одеяниями и уборами, умножающими красоту лица их и оказующими их хороший стан … жены, до того не чувствующие свои красоты, начали силу ее познавать, стали стараться умножать ее пристойными одеяниями, и более предков своих распростерли роскошь в украшении».

Для девиц подражание европейским правилам поведения было увлекательной игрой, так как в домашнем кругу еще сохранялись значительные остатки патриархальных нравов. Только вырвавшись из домашнего круга на светский прием или ассамблею, девица могла вести себя так, как того требовали европейские правила. Хотя и в утрированном виде, но очень точно это подмечено в фильме «Сказ про то, как царь Петр арапа женил».

Так как для девушек и дам поведение в обществе стало своеобразной игрой, то его и наполнили собственно игровыми элементами. Для общения появились «языки» вееров, мушек, букетиков, поз, масса различных мелких условностей, которые общепринятыми правилами не регламентировались, но о которых все знали и старались выполнять. Стоит отметить, что официально регламентировать поведение женщин и девиц в обществе особо не стремились. Эти правила складывались по большей степени стихийно в подражание европейскому этикету. Особенно активно это происходило в период правления российских императриц. Любопытно, что в этих правилах все же переплетались и европейская куртуазность, и российская патриархальность.

Граф Л.Ф. Сегюр, проведший несколько лет в России во времена правления Екатерины II, писал, что русские «женщины ушли далее мужчин на пути совершенствования. В обществе можно было встретить много нарядных дам, девиц, замечательных красотою, говоривших на четырех и пяти языках, умевших играть на разных инструментах и знакомых с творениями известнейших романистов Франции, Италии и Англии».

В дворянских семьях теперь стали уделять значительное внимание подготовке дочерей к взрослой жизни. Требовалось для этого не так уж и много – научить бегло говорить минимум на одном-двух иностранных языках, уметь читать, желательно по-французски или по-английски, танцевать и поддерживать светскую беседу. Матери этим практически не занимались, возложив заботы о дочерях на гувернанток и бонн. К семейной жизни целенаправленно девушек готовили редко, зато к общению с будущими женихами – обстоятельно.

Если во времена Петра замуж девушку могли выдать в 13-14 лет, то к ХIХ веку невестой девушку считали с 16, реже – с 15 лет. Именно в этом возрасте девиц начинали официально вывозить в свет. Девушек и до этого возили в гости, но круг их общения ограничивался играми со сверстниками или специальными детскими балами и концертами. Зато в 16 лет происходило событие, которого все девицы ждали с нетерпением – первый официальный выезд в свет на бал, в театр или на прием.

В свет впервые девушку, как правило, вывозил отец, реже мать или старшая родственница. Девушка должна была выглядеть изящно, но скромно – светлое легкое платье с небольшим декольте, отсутствие или минимум украшений (небольшие сережки и нитка жемчуга), простая прическа. Выезд в свет старались начать с бала или приема, когда девушку официально можно представить знакомым и друзьям семейства. Естественно, что многие из тех, кому девицу представляли, знали её и ранее, но ритуал необходимо было соблюсти.

С этого момента девушка становилась официальной участницей светской жизни, ей начинали присылать приглашения на различные мероприятия так же, как и её матери. В официальных случаях принимали девушку в соответствии с чином отца, что было закреплено в «Табели о рангах». Если отец имел чин I класса, дочь получала «ранг... над всеми женами, которые в V ранге обретаются. Девицы, которых отцы во II ранге, – над женами, которые в VI ранге» и т.д.

К началу XIX века порядок поведения девушки на балу и общения с кавалерами был четко регламентирован. Отступления от правил не допускались, иначе можно было скомпрометировать не только себя, но и семью. Об этом я уже подробно писал в статье, посвященной дворянским балам – ярмаркам невест. Добавлю только, что до 24-25 лет девушка могла выезжать в свет только с родителями или родственниками. Если выйти замуж по какой-то причине не удалось, то с этого возраста она могла выезжать и самостоятельно. Но еще до 30 лет девушка (для вдов и разведенных были свои правила) не могла без присутствия старшей родственницы принимать у себя мужчин или ездить к ним с визитами, даже если они ей в деды годились.

Массой условностей было обставлено сватовство и поведение девушки в общении с женихом после помолвки. Собственно, мнение девушки о потенциальном женихе спрашивали не часто, обычно решение принимали родители. Но считалось желательным, чтобы жених был заранее представлен потенциальной невесте и имел возможность с ней несколько раз пообщаться, естественно, под присмотром кого-то из старших членов семьи.

Для женихов ситуация складывалась не из легких. Говорить о своих чувствах девушке, что допускалось это только в завуалированной форме, когда над душой стоит будущая теща или тетушка потенциальной невесты, задача не из легких. Поневоле косноязычным станешь, а ведь требуется вести изящную светскую беседу, да еще и иносказательно в любви признаться.

Даже после помолвки жених не мог оставаться с невестой наедине и сопровождать её на балы или светские мероприятия. Приезжала на все мероприятия невеста с кем-то из родственников, но там её мог принимать под свою опеку жених и быть с ней неотлучно, статус помолвленных это позволял. Но уезжала невеста домой только с родственниками, если жениха приглашали её сопровождать, он ехал в отдельном экипаже.

После обручения девушка вступала в новую жизнь, теперь о многих условностях девического поведения можно было забыть. Её светскими взаимоотношениями начинал руководить муж. Поведение в обществе замужних дам имело немало своих особенностей, но о них в следующей статье.

Впервые книга, " Домострой " появилось ещё в 15 веке. При Иване Грозном книга была переработана и дополнена священнослужителем протопопом Сильвестром. Она была написана ладным слогом, с частым использованием поговорок. В книге описывались идеальные отношения в семье, домашний быт, рецепты, общественные и религиозные вопросы, нормы поведения.

Книга "Домострой" была популярна среди бояр, русских купцов, а затем дворян, которые стремились создать у себя в доме определённый уклад, чтобы как то упорядочить приём пищи, распитие подходящих для определённого момента напитков, какие говорить слова, как и какие вещи носить. Люди из этих сословий были образованы и имели все возможности, чтобы прочесть эти рекомендации и затем могли себе позволить всё это по пунктам выполнять. В "Домострое" также были обстоятельно описаны правила похода в церковь, обряды венчания, свадебные и похоронные церемонии. И не одна только Россия пользовалась такого рода "Домостроями". Во многих других странах Европы распространялись толстенные тома с советами и утверждениями по ведению домашнего хозяйства и семейной жизни.
Мода на "Домострой" стала постепенно затухать в 19 веке, олицетворяя собой что-то древнее, никому не нужное и патриархальное. Писатели того времени использовали образы из "Домостроя" для более красочного высмеивания мещанского, закостенелого образа жизни средневековой России.
В современной жизни ещё встречаются подобные книги с описаниями старинных русских рецептов из царской кухни и с рекомендациями по проведению обрядов, но совсем немногие обращаются к этим излишне раздутым изыскам той далёкой эпохи, разве что для изучения того, чем жили, что делали, каких правил придерживались наши предки.Идеал поведения в семье столичного дворянина России первой половины XIX века: традиции и новации
В старину в благородных семействах, равно и в дворянском обществе в целом, умение держать себя, соблюдать такт, следовать этикету, почиталось первым показателем степени аристократичности.

В старину в благородных семействах, равно и в дворянском обществе в целом, умение держать себя, соблюдать такт, следовать этикету, почиталось первым показателем степени аристократичности. Дворяне просто-таки щеголяли друг перед другом благородными манерами. По-французски это называлось bon ton, а по-русски именовалось благовоспитанностью. Приличные манеры прививались обычно с самого детства. Но нередко бывало, что человек, за недостатком эстетического воспитания, сам мог овладеть светским этикетом, подражая искусным его носителям или сверяясь с соответствующими правилами.

Известно, основой мирного, добропорядочного сожительства людей являются любовь, взаимоуважение и вежливость. Непочтительное отношение к кому-то из близких в первую очередь наносит моральный ущерб именно тому и отрицательно сказывается на репутации того, кто неблагоразумно пренебрегает правилами этикета. В книге «Хороший тон», изданной в Петербурге в 1889 году, по этому поводу написано: «Никогда не надо забывать, что законы общежития, подобно христианским, из которых они черпают свое начало, свои принципы, требуют любви, согласия, долготерпения, кротости, доброты, гуманного обращения и уважения к личности». Какие бы чувства люди не испытывали друг к другу, они во всяком случае должны соблюдать внешние приличия.

Важным источником правил поведения в семье и обществе в целом в допетровский период был т.н. Домострой - свод старинных русских житейских правил, основанных на христианском мировоззрении. Глава семьи по Домострою - безусловно мужчина, который несет ответственность за весь дом перед Богом, является отцом и учителем для своих домочадцев. Жене надлежит заниматься домашним хозяйством, обоим супругам воспитывать детей в страхе Божьем, соблюдая заповеди Христовы.

В эпоху Петра Великого появилось руководство по правилам поведения светского юношества «Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обхождению, собранное от разных авторов». В этом сочинении показаны нормы этикета в разговоре - с начальством, с духовником, с родителями, со слугами - и стиль поведения в различных ситуациях. Юноша должен надеяться на себя и уважать других, почитать родителей, быть вежливым, смелым, отважным. Ему следует избегать пьянства, мотовства, злословия, грубости и т.д. Особое значение придавалось знанию языков: отроки должны говорить между собой на иностранном языке, - «дабы тем навыкнуть могли». Наряду с общежитейскими наставлениями в этой книге даются и конкретные бонтонные правила поведения за столом и в присутственных местах, некоторые нормы гигиены.

Заключительная часть этой книги посвящена особенным нормам поведения девушек, которые к тому же строго определяются церковной моралью. Эти наставления очевидно близки традиционным древнерусским поучениям. Девические добродетели состоят в следующем: любовь к слову Божию, смирение, молитва, исповедание веры, почтение к родителям, трудолюбие, приветливость, милосердие, стыдливость, чистота телесная, воздержание и трезвость, бережливость, щедрость, верность и правдивость. На людях девушка должна держать себя скромно и смиренно, избегать смеха, болтовни, кокетства.

В целом, в памятнике нашли отражение как общеэтические нормы поведения, так и специфические черты воспитания, относящиеся к периоду наиболее активного восприятия русской традицией, русской культурой, особенностей образа жизни Западной Европы.

В XIX столетии значение традиции еще было исключительно велико. Жене надлежало непременно почитать своего мужа, угождать его родным и друзьям. Так поучает обывателя книга «Жизнь в свете, дома и при дворе», изданная в 1890-ом. Однако, в отличие от рекомендаций Домостроя, супруги часто жили раздельно. Аристократические семьи, владевшие большими особняками, обустраивали свое жилище таким образом, чтобы муж и жена имели собственные отдельные покои - «женскую» и «мужскую» половины. На каждой из этих половин существовал свой особый распорядок. Правда были случаи, когда дом делился на две части по другим причинам. Например, Е.А. Сабанеева в книге «Воспоминания о былом: из семейной хроники 1770–1838» так описывает дом своего деда князя П.Н. Оболенского в Москве: «Большой в два этажа, между улицей и домом - двор, позади дома - сад с аллеей из акаций по обеим его сторонам. Дом разделялся большой столовой на две половины: одна половина называлась Князевой, другая - фрейлинская. Точно так же люди в доме, то есть - лакеи, кучера, повара и горничные, равно как лошади, экипажи, - носили название княжеских и фрейлинских. На бабушкиной половине всегда был парад; в ее распоряжении была лучшая часть дома, у нее всегда были посетители. Дедушка же имел свои небольшие покои, над которыми был устроен антресоль для детей».

Психологи отмечают, что супруги, часто не осознавая того, при построении своих внутрисемейных отношений во многом ориентируются на семью своих родителей. При этом иногда порядки, существующие в родительской семье, воспринимаются человеком как некий идеал, которому он стремится следовать во что бы то ни стало. Но поскольку в родительских семьях мужа и жены эти порядки могли быть вовсе не похожими, то подобное бездумное следование им может привести в конечном счете к серьезным осложнениям в отношениях между супругами.

Князь В.П. Мещерский считал поведение своих родителей - и в семье, и в обществе - эталонными. Отец «был, без преувеличения скажу, идеал человека–христианина, имен­но человека, - пишет князь в воспоминаниях, - потому что он жил полною жизнью света, но в то же время сиял, так сказать, красотою христианства: его душа слишком любила ближнего и добро, чтобы когда-либо помыслить злое, и в то же время, всегда веселый, всегда довольный, он жил жизнью всех, его окружавших; все, что мог, читал, всем интересовался и, подоб­но матери моей, никогда не задевал даже мимоходом ни лжи, ни чванства, ни пошлости, ни сплетни».

В.Н. Татищев в завещании - своего рода Домострое XVIII века - говорит, что «семейное законодательство до сих пор имеет крайне патриархальный характер. Основою семейства служит неограниченная власть родителя, которая простирается на детей обоего пола и всякого возраста и прекращается единственно смертью естественной или лишением всех прав состояния».

До половины, по крайней мере, XIX века почтительное отношение к родителям было явлением, как бы теперь сказали, безальтернативным. Однако некоторое «вольнодумство», возникавшее, в частности, под влиянием сентиментальных и романтических произведений, появлялось. Так главная героиня романа Д.Н. Бегичева «Ольга: быт русских дворян начала столетия» (1840) яростно сопротивлялась желанию отца выдать ее замуж за нелюбимого человека, хотя и не смела противоречить ему открыто.

В семье Хомяковых сохранилось предание о том, что, когда оба сына - Федор и Алексей - «пришли в возраст», Марья Алексеевна призвала их к себе и торжественно объяснила свое представление о взаимоотношениях мужчины и женщины. «По нынешним понятиям, - сказала она, - мужчины вроде бы пользуются свободой. А по-христиански мужчина должен так же строго блюсти свою чистоту, как и женщина. Целомудрие - вот удел людей до брака. Поэтому я хочу, чтобы вы дали мне клятву, что не вступите в связь ни с одной женщиной до тех пор, пока не вступите в брак, выбрав вашу единственную. Поклянитесь». Сыновья поклялись.

В.Ф. Одоевский в «Отрывках их журнала Маши» показывает некий идеал взаимоотношений родителей и детей. В день, когда Маше исполняется десять лет, ей дарят журнал, куда девочка записывает все, что с ней происходит в течение дня. Мама постепенно приучает ее к ведению хозяйства, папа преподает ей уроки географии. К родителям Маша относится с большим уважением, почтением, которое подкрепляется помимо общего воспитания в духе Закона Божия еще и положительными примерами из жизни некоторых знакомых родителей. Сами родители никогда не повышают на ребенка голос. А если Маша заслуживает наказания, они, например, обязывают Машу никуда не выходить из комнаты. По мысли автора, его сказка должна учить детей и их родителей непременно следовать такому образцу.

Император Николай I писал в 1838 году сыну Николаю: «Люби и почитай родителей и старшего брата и прибегай к их советам всегда и с полной доверенностью, и тогда наше благословение будет всегда над твоей дорогой головою».

Первейшая установка в воспитании дворянского ребенка состояла в том, что его ориентировали не на успех, а на идеал. Храбрым, честным, образованным ему следовало быть не для того, чтобы достичь чего бы то ни было - славы, богатства, высокого чина, - а потому, что он дворянин, потому что ему много дано, потому что он должен быть именно таким.

Братья и сестры должны быть уважительны по отношению друг к другу, а старший сын имел некоторую власть над младшими детьми. Мальчики до 15 лет, а девушки до 21 года шли впереди родителей, которые «блюли» их. Девушка полностью зависела от воли родителей, в то время как молодой человек не подчинялся контролю с их стороны и был свободен в своих знакомствах. В.Ф. Одоевский писал: «Таков у нас обычай: девушка умрет со скуки, а не даст своей руки мужчине, если он не имеет счастья быть ей братом, дядюшкой или еще более завидного счастья - восьмидесяти лет от роду, ибо «что скажут маменьки?»

В начале XIX века традиции и обычаи, принятые в веке предыдущим и отличавшиеся известной патриархальностью, начинают вытесняться новыми, более либеральными правилами. Это касалось и периода ношения траура. «Теперь все приличия плохо соблюдают, а в мое время строго все исполняли и по пословице: «родство люби счесть и воздай ему честь» - точно родством считались и, когда кто из родственников умирал, носили по нем траур, смотря по близо­сти или по отдаленности, сколько было положено. А до меня еще было строже. Вдовы три года носили траур: первый год только черную шерсть и креп, на второй год черный шелк и можно было кружева черные носить, а на третий год, в парадных случаях, можно было надевать серебряную сетку на платье, а не золотую. Эту носили по окончании трех лет, а черное платье вдовы не снимали, в особенности пожилые. Да и молодую не похва­лили бы, если б она поспешила снять траур. По отцу и матери носили траур два года: первый - шерсть и креп, в большие праздники можно было надевать что-нибудь шерстяное, но не слишком светлое. …Когда свадьбы бывали в семье, где глубокий траур, то черное платье на время снимали, а носили лиловое, что считалось трауром для невест», - писал Д.Д. Благово в «Рассказах Бабушки». Но со временем этот эталон поведения начинает исчезать.

Различно было поведение дворян в Москве и в Санкт-Петербурге. Как пишет тот же Д.Д. Благово со ссылкой на воспоминания любезной своей бабушки, «кто позначительнее и побогаче - все в Петербурге, а кто доживает свой век в Москве, или устарел, или обеднел, так и сидят у себя тихохонько и живут беднехонько, не по-барски, как бывало, а по-мещански, про самих себя. …Имена-то хорошие, может, и есть, да людей нет: не по имени живут».

Е.А. Сушкова впервые оказавшись на балу в Москве, находит множество отличий в поведении московских и петербургских барышень. Последние «более чем разговорчивы с молодыми людьми, - рассказывает она в своих «Записках», - они фамильярны, они - их подруги». Друг к другу обращаются на «ты», называют по фамилии, именем или прозвищем, а не по-французски, как это было принято в древней столице. В Москве жили проще. Ю.Н. Тынянов говорит, что Надежда Осиповна Пушкина, например, могла целые дни просиживать нечесаная в спальне. А Ю.М. Лотман писал, что «военные события сблизили Москву и провинцию России. Московское население «выхлестнулось» на обширные пространства. В конце войны, после ухода французов из Москвы, это породило обратное движение. …Сближение города и провинции, столь ощутимое в Москве, почти не сказалось на жизни Петербурга тех лет. Более того, занятие Москвы неприятелем отрезало многие нити, связавшие Санкт-Петербург со страной».

В отличие от столиц, как пишет В.А. Соллогуб в своих «Воспоминаниях», «в быте старосветского помещика того времени (1820-е годы - А.К.) господствовало спокойствие библейское. Старик, его дети, его слуги, его немногие крестьяне образовывали точно одну сплошную семью при разностепенных правах». Однако следует к тому же различать в провинции деревни и города: расстояния между соседями, жившими в своих деревнях, в основном были огромные и виделись поэтому они намного реже, чем в городах. Так, героиня романа Фан Дима (Е.В. Кологривовой) «Александрина» жаловалась на то, что время святок было единственной возможностью «побеситься» девушкам, которые виделись крайне редко, и они веселились за весь период разлуки, в то время как в столицах количество скучных визитов возрастало в несколько раз.

Очевидно, что семейные отношения в идеале основаны на взаимном уважении, благочестии, послушании женщин, детей и прислуги главе семьи, соблюдении правил приличия. Общество существовало по традиционному укладу в своей основе, что сочеталось с привнесенными из Европы нормами поведения, все более укореняющимися в дворянской среде. Поэтому идеал поведения изменяется в течение полувека от более традиционного, бережно хранимого людьми XVIII века, к более «просвещенному», чему способствовало обилие гувернеров-иностранцев, постоянный разговор на иностранном языке, преимущественно французском, и преклонение перед Западом в целом.

Марченко Н. Приметы милой старины. Нравы и быт пушкинской эпохи. - М.: Изографус; Эксмо, 2002. - С.92.
Алешина Ю.Е., Гозман Л.Я.. Дубовская Е.М. Социально-психологические методы исследования супружеских отношений: Спецпрактикум по социальной психологии. - М.: Изд-во Моск. ун-та.. 1987. - С.35.
Кошелев В. Алексей Степанович Хомяков, жизнеописание в документах, рассуждениях и разысканиях. - М., 2000. - С. 163.
Одоевский В.Ф. Пестрые сказки. Сказки дедушки Иринея / Сост., подгот. текста, вступ. ст. и коммент. В. Грекова. - М.: Худож. лит.. 1993. - С.190-223.
Николай I. Муж. Отец. Император / Сост., предис. Н.И. Азаровой; коммент. н.И. Азаровой, Л.В. Гладковой; пер. с фр. Л.В. Гладковой. - М.: СЛОВО / SLOVO, 2000. - С.330.

Источник в интернете:
http://www.pravoslavie.ru/arhiv/051006163916

В начале XIX в. продолжалось культурное сближение России с Западной Европой, но в этом процессе участвовали лишь высшие классы общества.

Жизнь и быт дворянской семьи

Жизнь дворянской семьи имела свои особенности. Со времен Петра I структура и взаимоотношения в дворянской семье строились на идеологии, связавшей службу и достоинство. Во главе семейной иерархии стоял отец, который отвечал за представительство семьи в обществе и общества в семье. Согласно этикету он держался в отдалении, имел в доме отдельные помещения. В литературных произведениях этого времени показано, с каким трепетом дети тайно проникали в кабинет отца, который даже в зрелом возрасте оставался им недоступным. В обязанности главы семьи входили устройство браков потомства и карьеры сыновей. Отношение к детям в дворянской семье было строгим. Высокий уровень требовательности к ребенку объяснялся тем, что его воспитание строилось в рамках дворянского кодекса чести.

Семья могла состоять из родственников по кровному и по свойскому родству. В ее состав нередко включались домочадцы, (люди, жившие под единой крышей) за исключением слуг и крепостных.

В. А. Тропинин. Семейный портрет графов Морковых

В семье существовало четкое разграничение по гендерному признаку. Ведение дома считалось специфической женской обязанностью, дела вне дома $-$ мужской. Половые различия проявлялись в социальной деятельности: согласно этикету мужчины встречались вечером, а женщины навещали друг друга днем. Пол учителя всегда соответствовал полу ребенка. Вдовец мог воспитывать только сына, но дочь он обязан был отдать на воспитание родственницы.

Пушкин с дядькой

По причине высокой детской смертности детство до 7 лет считалось временем чисто биологического существования. Уход за ребенком до этого возраста доверялся няне. С 7-летнего возраста ребенок рассматривался как маленький взрослый, так как считалось, что у него появлялся разум. Обучение и воспитание мальчиков ориентировалось на служение Отечеству. В девочке воспитывалось умение жертвовать собой в качестве жены и матери. После 7 лет для ребенка стандартом поведения становилось поведение взрослых. Дети могли присутствовать и принимать участие в разговорах взрослых, читать их книги.

К. Гампельн. Портрет братьев Коновницыных

Девочка с 7 лет попадала под опеку матери, которая до ее замужества несла за нее полную ответственность. Образование и нравственное воспитание девочек было возложено на гувернанток. В свет девушки впервые выходили потенциальными невестами. Поскольку брак в основном составлялся главой семьи, его преимущество заключалось в том, что девушка вырывалась из-под материнской опеки.

В браке задачей супруги было служение мужу. Юридически супруги были достаточно независимы. Общего имущества не существовало, супруги не наследовали друг другу. В обществе они имели разный круг знакомств, вели независимый образ жизни и воспринимались как самостоятельные личности.

Самой важной ролью женщины являлось материнство. Однако после рождения ребенка забота о нем передоверялась кормилице и няне. Матери не надлежало кормить ребенка. Мальчика до 7 лет воспитывала няня, мать оставляла за собой общий надзор.

Из документа (А. С. Пушкин. Няне):

Подруга дней моих суровых,

Голубка дряхлая моя!

Одна в глуши лесов сосновых

Давно, давно ты ждешь меня.

Ты под окном своей светлицы

Горюешь, будто на часах,

И медлят поминутно спицы

В твоих наморщенных руках.

Глядишь в забытые вороты

На черный отдаленный путь:

Тоска, предчувствия, заботы

Теснят твою всечасно грудь.

То чудится тебе…

Судьба Евгения хранила:

Сперва Мадам за ним ходила,

Потом Мосье ее сменил;

Ребенок был резов, но мил.

Пушкин в Михайловском с няней Ариной Родионовной

Отец занимался подбором для сына дядьки и учителя, позже отвечал за выбор его карьеры. Близкой связи между отцом и сыном не было. Отец оставался недосягаемым, его решения не оспаривались. Часто для ребенка самым близким человеком в семье являлся дядя.

Из документа (Воспоминания об адмирале Николае Семеновиче Мордвинове и о семействе его. Записки дочери):

Родители вели нас так, что не только не наказывали, даже и не бранили, но воля их всегда была для нас священна. Отец наш не любил, чтобы дети ссорились, и, когда услышит между нами какой-нибудь спор, то, не отвлекаясь от своего занятия, скажет только: «Le plus sage sede» (Самый умный уступает) $-$ и у нас все умолкнет.

Обучением ребенка занимался воспитатель, в круг обязанностей которого входило также воспитание манер, стереотипов поведения. Учитель всюду сопровождал воспитанника. Однако эмоционально близких отношений с учителем, как правило, не возникало, так как учитель в семейной иерархии занимал положение слуги.

Р. Редгрейв. Гувернантка

Из документа (В. А. Сологуб. Большой свет):

Едва летом, на даче, могу подышать свободно и весело, да и тут мешает мне теперь мадам Поинт: все ходит за мной и говорит: «Держи спину прямо. Не говори громко. Не ходите скоро. Не ходите тихо. Опускайте глаза…». Да к чему это?.. Хоть бы поскорее быть совсем большой!

В основе дворянской идеологии лежало убеждение, что высокое положение дворянина в обществе обязывает его являться образцом высоких нравственных качеств: «Кому много дано, с того много и спросится». Ребенка ориентировали не на успех, а на идеал. Как дворянин он обязан был быть храбрым, честным, образованным.

Храбрость вырабатывалась путем волевых усилий и тренировок. Мальчик 10–12 лет должен был ездить верхом наравне со взрослыми. Для выработки выносливости в Царскосельском лицее, где учился Пушкин, каждый день проводились «гимнастические упражнения»: лицеисты обучались верховой езде, фехтованию, плаванью и гребле. Они вставали в 7 утра, гуляли в любую погоду, ели простую пищу.

Отношение к внешности и одежде имело эстетический характер. Отточенные остроты и полированные ногти, изысканные комплименты и тщательно уложенные волосы дополняли друг друга. Согласно правилам хорошего тона. даже самый дорогой и изысканный наряд выглядел просто.

Если девушка после замужества автоматически становилась взрослой, то юношу делали взрослым и независимым учеба или служба в армии. Здесь юноша впервые оказывался в обществе равных ему по положению и возрасту людей. Вопрос о карьере и браке решался отцом. После брака мужчина, как правило, оставлял службу. Брак по любви был редок. Последней ступенью в обретении мужчиной статуса главы семьи и слуги общества являлась смерть отца.

По мере сближения России с Европой происходят изменения во взаимоотношениях и структуре дворянской семьи. Семья, как и на Западе, начинает рассматриваться как место особой чистоты и морального убежища человека от общества.

Неизвестный художник. Портрет Е. И. Новосильцевой с детьми

Дворянство проводило дни не только на службе, но и в постоянном общении. В домах столичной знати ежедневно обед накрывался на 100 человек. А бал или званый вечер мог обойтись хозяину в значительную сумму. Городские дома знати напоминали дворцы: они строились преимущественно из камня, украшались колоннами, скульптурами, лепными барельефами.

Г. Г. Гагарин. Бал у княгини М. Ф. Барятинской. 2-я пол. 1830-х гг.

Традиционно в начале лета помещики переезжали в загородные дворцы и дома. Проведя на лоне природы летние месяцы и даже часть осени, они возвращались в города в ноябре. Тогда и начиналась городская светская жизнь с балами, маскарадами, театральными премьерами.

В первой половине XIX в. дворянские усадьбы представляли собой настоящие культурные центры. Они воплощали мечту хозяев о создании собственного мира с особыми традициями, обрядами, моралью, специфическим типом ведения хозяйства, расписанием будней и праздников. Основные события в жизни дворянина были связаны с усадьбой, поэтому ее устройство продумывалось до мелочей. В усадебном строительстве в этот период доминировал классицизм. Нередко в усадьбе были театр, библиотека, храм, школы для крепостных, оркестр. Центральное положение в барском доме занимал парадный зал, где проходили балы и приемы.

Усадьба Юсуповых в Архангельском

Основным был второй этаж, где располагались светлые помещения, богато украшенные мебелью, картинами, скульптурами. Комнаты были проходными, последовательно примыкали друг к другу. К середине века в новых постройках все основные комнаты выходили в коридор. Служебные помещения находились на нижнем этаже. Освещались огромные залы и гостиные люстрами, канделябрами, жирандолями. Стены отделывались дорогими заграничными обоями. Использовалась традиционная посуда из золота и серебра и заграничная из дорогого саксонского или севрского фарфора. Популярны были восточная мебель, украшение залов коврами и оружием. Для работы над убранством помещений представители знати приглашали отечественных и зарубежных мастеров. Помимо парадных элементов (господского дома и парков) дворянские усадьбы имели экономические постройки: конные и скотные дворы, амбары, оранжереи и теплицы, которые строились в едином стиле с домом и парком. Практичные хозяева начали строить в усадьбах винокуренные, кирпичные, мыловаренные, суконные, стекольные, бумажные и другие предприятия. Старинными увлечениями дворян являлись охота и верховая езда.

Парк в усадьбе Юсуповых в Архангельском

Усадьба отражала душу хозяина и раскрывала особенности его личности. Она занимала особое место в становлении культурных традиций помещичьей России. Как природно-культурное пространство, созданное на века, усадьба стала символом дворянской семьи. В формировании ее поэтики внесли вклад А. С. Пушкин, Н. В. Гоголь, М. Ю. Лермонтов, и особенно И. С. Тургенев (роман «Дворянское гнездо»).

С началом XIX в. произошли изменения в одежде дворян. Костюм становится европейским и светским, он выражает психологический облик человека. Эталоном гражданской одежды стали фрак, цилиндр, перчатки, трости и цветные жилетки, военной $-$ мундир. В женской моде преобладали «античные» туалеты: платья, сшитые из тонких тканей, с высокой талией, короткими рукавами и прямой юбкой с отделкой, окаймляющей подол. Важным дополнением туалета были шарфы и шали.

Рацион русской знати в середине XIX в. насчитывал более 300 различных блюд и напитков, в том числе блюд иностранных кухонь. Продуктами повседневного потребления стали кофе, восточные сладости, бисквиты, французские, немецкие, испанские вина.

В. Первунинский. В усадьбе

жизнь и быт крестьянской семьи

Культурная пропасть между высшими и низшими сословиями в России была огромной. Крестьяне, в отличие от дворян, оставались верны старым обычаям. В деревне преобладала традиционная русская культура.

Пасхальная открытка

Быт и жилища крестьянства в первой половине XIX в. сохраняли черты прошедших времен. Основным строительным материалом оставалось дерево, из которого строились избы крестьян. В основании жилища находилась подклеть, т. е. помещение для скота, орудий труда, многих вещей. Над подклетью («на горе») располагалась горница. У зажиточных крестьян над горницей находилась светлица $-$ светлая парадная комната. В зависимости от достатка хозяев дома были украшены резьбой. Вместо стекла в избах крестьян использовали бычий пузырь. В домах состоятельных селян были слюдяные окна.

Главное место в избе находилось возле печи. В красном углу висели дорогие для хозяев иконы. Основу убранства дома составляли табуретки и стулья. Возле печи хозяйка готовила пищу в глиняных горшках и для сохранения тепла ставила в печь. Около входной двери находилось рабочее место мужчин, где они шорничали, плели лапти, чинили орудия труда. Возле окон стоял ткацкий станок. Непременными спутниками прях зимними вечерами были светец и лучина. Спали крестьяне на печи или на полатях (дощатом настиле под потолком).

Главным продуктом питания был ржаной хлеб. Из проса, гороха, гречки, овса готовили каши и кисели. В рационе было много овощей: капусты, репы, свеклы, моркови, чеснока, огурцов, редьки, лука. Входил в употребление картофель. Мясо ели редко, обычно на праздники. Его недостаток восполнялся рыбой. Среди напитков популярны были свекольный квас, пиво, сбитень, наливки и настойки. В первой половине XIX в. широкое распространение получил чай.

И. А. Ерменев. Обед (Крестьяне за обедом)

Крестьяне носили рубахи и штаны. По мере развития ткацкого производства домотканое сукно для верхней одежды (зипунов, сермяг) заменялось на фабричные ткани. Зимой носили овчинные шубы и полушубки, длинные тулупы, подпоясанные кушаками. Шапки («грешневики») изготавливались ремесленниками. Главным видом обуви крестьян были лыковые лапти, которые носили с суконными или холстинными онучами, привязанными тесьмой. На праздники мужчины обували кожаные сапоги, женщины $-$ «коты» (тяжелые кожаные галоши). Зимой носили валенки.

Важную роль в жизни крестьян играли праздники, связанные с культурной и религиозной традицией. Накануне Рождества и до Крещения гадали. Главным обрядом на Крещение был крестный ход к проруби за святой водой. Первым весенним праздником являлась Масленица, перед Великим постом употребляли вкусную и жирную пищу, пекли блины. Любимой забавой населения в эти дни было катание с гор на санках, салазках, бревнах. На Пасху играли в бабки, лапту, катались на качелях. На Троицу гуляли в лугах и лесах, на праздник Ивана Купалы купались в реках и собирали целебные травы.

В. Перов. Сельский крестный ход на Пасхе

Крестьянская семья объединяла представителей двух поколений $-$ родителей и их детей. Детей, как правило, было много. Основными семейными обрядами являлись крещение, свадьба, похороны. В брак юноши обычно вступали в возрасте 24–25 лет, девушки $-$ в возрасте 18–22 лет. Законным считался брак, заключенный при церковном венчании. После женитьбы сына родители и близкие родственники помогали ему построить собственный дом. Выдавая дочь замуж, родители передавали мужу приданое. В его составе помимо прочего были вещи, сшитые девушкой до свадьбы.

А. П. Рябушкин. Крестьянская свадьба в Тамбовской губернии

жизнь и быт горожан

В первой половине XIX в. наблюдается индустриальный рост Петербурга, Риги, Москвы, Харькова, Екатеринослава. Рост населения городов в 2–2,5 раза превышает общий рост населения империи. Постепенно изменяется облик городов. Их улицы, в особенности сгоревшей в 1812 г. Москвы, застраивались большими каменными домами.

Москва. Никольская улица

С развитием городской торговли и транспорта стремительно сокращается площадь индивидуальных хозяйственных построек: хлевов, сараев, бань. Улицы становятся более оживленными. У жителей Петербурга популярными местами отдыха были Сенная площадь, Царицын луг, Екатерингоф. Открываются трактиры, чайные, буфеты для тех, кто не мог обедать дома.

В. Первунинский. Утро в Нескучном саду

Летние гулянья москвичей проходили по главным московским улицам, вокруг Кремля, в Сокольниках и в Марьиной роще, а также в Царицыно, Кунцево, Кусково, на Воробьевых горах, в Кузьминках, Останкино, Коломенском, Архангельском, которые тогда являлись окрестностями города. Зимой горожане гуляли в Кремлевском саду, на Тверском бульваре, по набережной Москвы-реки и Новинскому Валу. Летом в гуляньях участвовали в основном купцы и прочий городской люд, дворяне же уезжали в свои имения за пределами Москвы. В садах или парках играла полковая музыка, пели и плясали цыгане, жители города катались в лодках.

К середине XIX в. большинство российских городов трансформировалось из аграрно-административных в ремесленно-промышленные и торговые центры. В городах осуществлялся переход от составной семьи к малой, от абсолютизма к демократизму во внутрисемейных отношениях, происходила рационализация социальных отношений.

Основная масса купечества в первой половине XIX в. придерживалась традиционного уклада жизни и методов ведения дел. В домах сохранялась строгая субординация согласно «Домострою». Купцы были наиболее религиозной частью городского населения. Добрым делом в купеческой среде считалась благотворительность. Местом жительства купцов в Москве являлось в основном Замоскворечье. Дома купцов строились из камня. В первой половине XIX в. в большинстве купеческих домов парадные комнаты оформлялись богато, но не всегда со вкусом. Потолки расписывались райскими птицами, сиренами, купидонами. Из мебели обязательными были диваны. В парадных комнатах хозяева вешали свои портреты и портреты предков, в стеклянных шкафах стояли красивые и дорогие безделушки.

В. Г. Перов. Приезд гувернантки в купеческий дом

Купеческая среда стала одной из хранительниц русской кулинарной культуры. Рецепты были традиционными, блюда состояли из простых ингредиентов. Известна купеческая любовь к чаю и чаепитиям.

Б. М. Кустодиев. Купчиха за чаем

В первой половине XIX в. старшее поколение купцов ходило в «русском платье», а младшее носило европейскую одежду. Одежда купчих имела традиционные и привнесенные из Европы черты. «Золотая купеческая молодежь» одевалась по французской моде.

Б. М. Кустодиев. Купец с купчихой

На досуге купцы со своими семьями посещали театр, гостей, гулянья, ярмарки. Причем ярмарка была традиционным местом развлечения, а театры только входили в моду у купцов.

Жизнь рабочего люда была тяжелой. Рабочие первых фабрик и заводов жили в многоэтажных казармах, сырых, полутемных, с дощатыми нарами, кишевшими насекомыми. Отсутствие чистой воды, недостаток света и воздуха губительно сказывались на организме. Смертность в их среде в два раза превышала среднюю по стране.

Внутренний вид казармы для фабричных рабочих Казарма для семейных рабочих

Стол рабочих был беден, в основном каши и хлеб. Единственным доступным для рабочих развлечением было посещение кабака или трактира.

Таким образом, в процессе культурного сближения России с Европой участвовали лишь высшие классы общества. Пропасть между « высокой» культурой аристократии и знатного купечества и традиционной культурой низших сословий сохранялась.