Быт и обычаи дворян 19 века. Дворянская усадьба и быт дворян в произведениях А.С

русский дворянство быт традиции

Русское дворянство в XVIII - XIX веках являлось порождением петровской реформы. Среди различных последствий этой реформы, создание дворянства в функции государственно и культурно доминирующего сословия занимает явно не последнее место. Петровская реформа при всех издержках, которые на неё накладывала эпоха и личность царя, решила национальные задачи, создав государственность, обеспечившую России двухсотлетнее существование рядом с главными европейскими державами, и создав одну из самых ярких культур в истории человеческой цивилизации. Петровская эпоха навсегда покончила с сословием служилых людей. Формы петербургской городской жизни создал Петр I, и его идеалом было т.н. «регулярное государство», где вся жизнь регламентирована, подчинена правилам, выстроена с соблюдением геометрических пропорций, сведена к точным, почти линейным отношениям.

Поведение дворян разительно отличалось в Москве и Петербурге. Вот как описывает жизненный уклад в доме своей бабушки Екатерина Владимировна Новосильцева: «В восемь часов пили чай. Вера Васильевна (тетя) хлопотала о хозяйстве, бабушка начинала свою долгую молитву, Катя с сестрой Олей занимались в своем флигеле. А Надежда Васильевна (старшая тетка) отправлялась гулять, то есть обходить знакомых соседей, но прежде ещё сходив к ранней обедне. Около часа все собирались в чайной. Обеденный стол был накрыт в два часа. Затем все семейство отдыхало, а девочки уходили в свой флигель. В шесть часов все собирались в гостиной, где Вера Васильевна разливала чай. В тридцатых годах бабушка уже никуда не выезжала, кроме церкви, но ранее всегда по вечерам отправлялась в гости. Вечер проводили в семейном кругу. Надежда Васильевна или сама уезжала в гости, или приглашала какую-нибудь соседку. В десять был ужин, а потом все отправлялись по местам (только Катя убегала к Вере Васильевне и часов до двух с ней говорила) Новосильцева Е.В. Семейные записки Т. Толычевой. М., 1865. С 144-150..

В Петербурге же распорядок дня был совершенно иным. Писательница М. А. Корсини запечатлела жизненный уклад Северной столицы в образе одной из своих героинь, которая вставала во втором часу пополудни, беседовала с дочерью, давала хозяйственные распоряжения, обедала, затем ей следовало собираться в гости самой или ждать их появления, чтобы провести остаток дня за картами Корсини М.А. Очерки современной жизни: в 7 т. СПб., 1853. Т. 5. С. 75..

Безусловно, стиль общения дворянина зависел от места его проживания. Если можно было бы составить некую шкалу гостеприимства, то высшая точка находилась бы в поместьях, а наибольшей сдержанностью и закрытостью характеризовался бы Петербург. В Петербурге жили постоянно в незримом, либо реальном присутствии императора, поэтому позволить себе более вольного поведения не могли. Жизнь в Петербурге была более дорогой, показной и суетливой. В Москве темп жизни был медленнее, и число ежедневных контактов со знакомыми значительно меньше, чем в Северной столице, что позволяло больше времени уделять семье, общению с близкими и любимым занятиям.

На протяжении полувека идеал поведения дворянина в семье менялся, стремясь к освобождению от ранее принятых норм общения. Если в начале XIX века муж с женой общались исключительно на «вы», то к 1830-м годам стало вполне приемлемым. Также и девушкам неприлично было курить и пить, а уже в 1840-е годы у столичных барышень вошли в моду «пахитоски» и за праздничным столом им наливали шампанское Богданов И. Дым отечества, или Краткая история табакокурения. М.: Новое литературное обозрение, 2007, С. 14.. При несомненной ценности брака в светских кругах на первый план выходят не внутренние отношения между супругами, а востребованная в обществе внешняя картина соблюдения приличий. Изменение норм поведения в семье, прежде всего, обуславливалось влиянием западноевропейской культуры через общение с иностранными гувернерами, чтение иностранных книг и частые поездки заграницу.

Уделом мужчин являлась военная служба. Родовитые знатные дворяне записывали своих сыновей в полки едва ли не еще до рождения: можно вспомнить, например, Гринева из "Капитанской дочки", который рассказывал о себе: "Матушка была еще мною брюхата, как я уже был записан в Семеновский полк сержантом" Пушкин А. С. Сочинения. В 3-х т. Т. 3.Проза. - М.: Худож. Лит., 1985.Т.1 С. 230.. Ребенок в буквальном смысле с пеленок "служил" и продвигался по службе. К 14-15 годам, отправляясь на реальную службу, мальчики уже имели довольно высокие чины и могли командовать подразделением. А некоторые офицеры из богатых семей военных вообще видели только на картинке - любящие мамы не отпускали своих сыновей в действующие войска. И шансов дослужиться до высокого чина у них практически не было. Выйдя в отставку, которая случалась частенько сразу после женитьбы, дворяне оседали в своих поместьях, где как раз могли быть и своры борзых, и приятное общество провинциальных дам, и непринужденные беседы за стопкой анисовой водки.

Что касается женщин, то их положение в обществе и род их деятельности напрямую зависел от положения сначала отца, затем мужа и их рода деятельности. Об этом говорилось в табеле о рангах. У женщин тоже были свои ранги: полковница, бригадирша, советница, генеральша, секретарша - так именовали соответственно жену полковника, бригадира, советника и т. д.. А при императрицах Анне и Елизавете был разработан целый дресс-код, который регулировал в женском наряде ширину кружева, наличие золотого или серебряного шитья на платье, пышность самого платья и так далее, чтобы даму можно было классифицировать при одном взгляде на ее одеяние. Майнштейн в своих Записках о России, пишет о том, что «Роскошь была уже преувеличенная и стоила двору огромных денег. Невероятно, сколько через это ушло денег за границу. Придворный, который определял в год только по 2 или по 3 тысячи рублей на свой гардероб, т.е. 10 и 15 тысяч франков, не мог похвастаться щегольством» Манштейн Х. Г. Записки Манштейна о России. 1727-1744. - СПб: Тип. В.С. Балашева,1875. С 182.

Женщины-дворянки до второй половины XIX века были полностью лишены возможности сделать хоть какую-то карьеру. Прецеденты случались, как, например, кавалерист-девица Надежда Дурова, но таких случаев по пальцам одной руки пересчитать. Стремиться служить, то есть делать мужскую работу, девушке-дворянке было делом осудительным и позорным. Удел дворянской девицы - замужество, материнство, домоводство.

Нравственный идеал, который стремилось воплотить дворянство в первой половине XIX столетия, включал в себя такие элементы как: рыцарство, привнесенное культурными связями с Западной Европой, героика, почерпнутая из античных классиков, а так же элементы православного благочестия, ставшего нравственным стержнем еще во времена принятия христианства. Жизненный уклад дворян первой половины XIX столетия зависел от их социального положения, достатка и места проживания. Однако, следование инокультурным образцам привело к дисгармонии в обществе. Ценности, которые были приняты в дворянской среде, противоречили патриархальному укладу и мировоззрению крестьянства, купечества и духовенства. Пропагандируемый западной культурой образ благородного, впитавшего идеи равенства и братства человека, был так нехарактерен для русской культуры в целом. В дворянском кругу стали все чаще подниматься вопросы: по какому сценарию развиваться России, какая форма правления является для неё оптимальной, что может обеспечить счастье народу. При этом для крестьянства были сильны иные представления - о том, что единственной формой правления в России может быть только самодержавие, а единственной религией - православие.

Великие русские писатели, описывая Россию того времени, её различные слои населения немало внимания уделяли роли дворянства в российском обществе. Эта проблема нашла свое отражение в сатирическом изображении помещиков-крепостников у писателей того времени. Например, в «Горе от ума» московское барство -- это общество черствых крепостников, куда не проникает свет науки, где все панически боятся новизны, а «к свободной жизни их вражда непримирима Грибоедов А. С. Горе от ума: Комедия в 4-х действиях в стихах // Грибоедов А. С. Горе от ума. -- 2-е изд., доп. -- М.: Наука, 1987. -- С. 47.». Не зря Пушкин взял для эпиграфа к седьмой главе «Евгения Онегина» именно грибоедовские строки. Этим он хотел подчеркнуть, что с тех пор московское дворянство ничуть не изменилось:

«Все то же лжет Любовь Петровна, Иван Петрович так же глуп… Пушкин А. С. Сочинения. В 3-х т. Т. 2.Поэмы; Евгений Онегин; Драматические произведения. - М.: Худож. Лит., 1986. С. 310.

Пушкин и Грибоедов в своих произведениях показали, что в то время в России было неважно, каково качество образования, в моде было все иностранное, люди же из «высшего общества» чуждались национальной культуры. И в «Горе от ума», и в «Евгении Онегине» подчеркнута безликость «сильных мира сего». У них нет никакой индивидуальности, все фальшиво, а общественное мнение -- это для них самое главное. Все стремятся к какой-то общепринятой мерке, боятся заявить о своих чувствах, мыслях. А скрывать истинное лицо под маской уже прочно вошло в привычку.

Дворянство. В первой половине XIX века тема богатства дворян оказалась тесно... В первой половине столетия дворянские дети получали домашнее образование. ... В домах сохранялась строгая субординация, схожая с предписаниями «Домостроя»Дворянская семья во все времена имела определенный, традиционный уклад, регламентированный на законодательном уровне.

Мы уже кратко рассмотрели этот регламент, и теперь настала очередь взглянуть на дворянскую семью глазами ее членов.

Для этой цели мною были отобраны источники личного происхождения, а именно дневники и воспоминания дворян, по временным рамкам охватывающие, как первую, так и вторую половину XIXвека.

Семейный уклад представляет из себя стиль семейного поведения. Семейный уклад зависит от положения семьи, ее сословной принадлежности и уровня благосостояния. Семейный уклад – это ритм жизни семьи, динамика ее развития, устойчивость духовно-нравственных начал, психологический климат, эмоциональное благополучие.

Каковы же были общие черты дворянского семейного уклада?

В первой половине XIX века в дворянской семье господствовали: патриархальность и иерархия.

Главой семейства всегда признавался отец – чьими стараниями и жила семья, обеспеченная во многом именно его усилиями в финансовом и нравственном отношениях.

В записках П. И. Голубева, питерского чиновника 30-х годов, мы находим, что он усердно служил, а все средства и милости, привносил в семью. Супругу свою он называл на «вы» и по имени и отчеству, она же в свою очередь относилась к нему с уважением и всюду следовала за ним.

В то время, пока он пропадал на службе, жена занималась домом и детьми.

Детей у них было двое – мальчик и девочка. Как пишет П.И. Голубев:

«Я занимался только с сыном, мать – собственно с дочерью». По вечерам семейство любило устраивать беседы, также они ходили в церковь, усердно вкладывали силы и средства в дальнейшую жизнь детей – сыну дали университетское образование, дочь выдали замуж.

Разделение семьи на мужскую и женскую иерархии можно проследить в женских мемуарах. М.С. Николева и А.Я. Бутковская в своих воспоминаниях постоянно упоминают, что их круг общения, всегда составляли либо сестры, либо кузины, либо многочисленные тетушки и знакомые их матерей, свекровей и т.п. В семейном доме или в гостях, комнаты, отведенные им, всегда подразумевали «женскую половину» и были отдалены от мужских покоев.

Но это вовсе не значит, что они сторонились мужчин-родственников, братья и кузены также составляли круг их общения, но в самой малой мере. Все дело в роли мужчин – они занимались делами, либо отсутствовали по долгу службы. Братья М.С. Николевой довольно продолжительное время провели вдали от семьи, так как находились в действующей армии и воевали против французов. Аналогичная ситуация складывалась и у других родственниц Николевой. Вот что она пишет о сыне своей тетушки, кузене Петре Протопопове:

«Петр Сергеевич, проведя 30 лет на службе, отвык от женского общества и потому казался дикарем и оригиналом. До 45 лет он лишь изредка наезжал на краткое время в свою семью. – Второй брат, Николай Сергеевич служил в Петербурге по министерству, был набожен, принадлежал к масонской ложе, редко бывал у родителей».

После смерти мужа А.Я. Бутковская писала:

«В 1848 году, мой муж, занимавший в чине инженер генерал-лейтенанта должность директора морского Строительного департамента внезапно скончался от апоплексии. Конечно, и в протекшие годы были у нас тяжелые семейные утраты, но это событие было мне особенно чувствительно, и совершенно изменило мою жизнь.

Я удалилась в свое имении и меньше стала принимать участия в общественной жизни. В венгерском походе, восточной войне, двое из моих сыновей были в действующих войсках, и я по неволе интересовалась ходом военных событий»

Юные женщины, в отличие от своих родных, мужского пола, практически всегда находились под сенью родительского дома, на попечении маменьки, либо старших родственниц или компаньонок, нянек, гувернанток. И лишь после замужества они сбрасывали с себя столь суровые оковы чрезмерной опеки, хотя и переходили под крыло свекрови или родственниц супруга.

Патриархальность в отношении женщины имела и, свои исключения из правил. Если мужчина – глава семьи, то после его смерти это главенство переходило, как правило, к его вдове, либо к старшему сыну, если он не был занят на службе.

«Более свободным было поведение вдов, на которых возлагались обязанности статуса главы семьи. Порой, передав фактическое управление сыну, они удовлетворялись ролью символической главы семьи. Например, московский генерал – губернатор князь Д. В. Голицын даже в мелочах должен просить благословения своей маменьки Натальи Петровны, которая в шестидесятилетнем военачальнике продолжала видеть несовершеннолетнего ребенка».

Помимо роли жены, наиболее важной считалась роль матери. Однако после рождения ребенка, между ним и матерью сразу же возникала дистанция. Это брало начало с самых первых дней жизни младенца, когда из соображений приличия, мать не смела, кормить своего ребенка грудью, эта обязанность ложилась на плечи кормилице.

П.И. Голубев, писал, что из-за обычая отлучать ребенка от материнской груди, он и его жена потеряли двоих малышей. Первая дочь умерла от неправильного кормления, пока они искали кормилицу, второй сын умер, заразившись от своей кормилицы болезнью.

Наученные горьким опытом, они отошли от обычая и, супруга его, вопреки приличиям, сама кормила последующих детей, благодаря чему те остались живы.

Но обычай отлучать детей от материнской груди, сохранялся вплоть до конца XIX века.

Охлаждение к ребенку, как к личности, обуславливалось его социальной ролью в будущем. Сын был отчужден от матери, так как его готовили к служению родине и круг его интересов, занятий, знакомых, находился в ее ведении лишь до его семилетнего возраста, затем уходил к отцу. Мать могла лишь следить за успехами сына. В девочке же видели будущую жену и маму, а из этого вытекало особое к ней отношение семьи – из нее пытались сделать идеал.

В.Н. Карпов в своих воспоминаниях писал:

«В те годы «женского вопроса» (вопроса об изменении роли женщины, в т.ч. и в семье) совсем не существовало. Родилась девочка в мир – и задача ее жизни была проста и не сложна. Девочка росла и развивалась для того, что бы в семнадцать лет расцвести пышным цветком и выйти замуж»

Из этого вытекает еще одна характерная черта дворянского, семейного уклада первой половины XIX века - это охлажденные отношения детей и родителей. Общепризнанная цель семьи – подготовить своих чад к служению отечеству или семье супруга. На этой цели и выстраивались взаимоотношения между родителями и детьми. Долг перед обществом становился превыше родительских чувств.

В семьях состоятельных дворян, ведущих светский образ жизни, где супруги находили либо при дворе, либо супруг занимал высокопоставленную должность, и вовсе, свидания с детьми становились редким явлением. Такие дети оставались либо на попечении нянек, либо отправлялись в престижные учебные пансионы.

А. Х. Бенкендорф пишет в своих воспоминаниях о том, как родители (отец - премьер-майор, мать – бывшая придворная) поначалу отослали его в пансион в Пруссии, затем недовольные его учебными успехами, отдали в частный пансион уже в Петербурге. В юности он оставался на попечении у родственников отца:

«Я проживал у дяди – брата отца; моя тетушка - превосходная женщина – взяла всю заботу обо мне лично на себя».

Практика передачи родственникам заботы о своем чаде была довольно распространенным явлением в дворянской среде. Это происходило по разным причинам – сиротство, светская жизнь, либо бедственное положение родителей.

М.С. Николева описывала следующий случай в семье своей тетушки:

«В числе родственников у Протопоповых был некто Кутузов с девятью дочерьми и сыном. Дочери были все хороши собою. Мать, женщина капризная, своевольная, оставшись вдовою, не взлюбила одну из дочерей, Софью Дмитриевну, и не давала ей приюта, кроме девичьей, где в обществе прислуги она сиживала на окне и вязала чулок. Тетка моя, видя нелюбовь матери к ребенку, взяла ее к себе в дом. Кузины очень полюбили ее, начали учить, каждая чему могла...

Когда брат Петр вышел в отставку, он нашел Сонечку 15-ти, лет живущую в его семье, как родная...

Мать совсем ее забыла и не виделась с нею, так что и по смерти тетки она осталась в доме Протопоповых»

Можно прийти к выводу, что в рассматриваемый нами промежуток времени сущность дворянских детей заключалась в неизбежном служении в социальной иерархии. Патриархальность диктовала какие нежелательные и незаслуживающие особого внимания эмоции ребенка следует подавлять. «Ни одна эмоция - страх, жалость, даже материнская любовь - не считались надежными руководителями в воспитании»

Поэтому, брак между дворянами заключался, как и по любви, так и по расчету. Неизменным было обстоятельство, что вопросы брака контролируют родители, руководимые одной лишь практической выгодой, а не чувствами своих детей. Отсюда и ранние браки девочек с мужчинами, в два, а то и три раза старше.

К.Д. Икскуль в «Женитьба моего деда», приводит возраст жениха в двадцать девять лет, а невесты в двенадцать.

М.С.Николева пишет о том, что ее кузен Петр по сильной любви женился на воспитаннице их матери Софье, которой было всего пятнадцать лет, он же был в два раза старше.

А.Я. Бутковская в своих «рассказах», описывает, как ее тринадцатилетняя сестра стала женой обер-прокурора, которому было сорок пять лет.

В дворянской культуре брак считался естественной потребностью, и являл собой одну из смысловых структур жизни. Безбрачная жизнь порицалась в обществе, на это смотрели как на неполноценность.

Родители, в особенности мамочки, подходили со всей ответственностью к воспитанию дочери, как в вопросах поведениях, так и в вопросах брака.

Графиня Варвара Николаевна Головина в своих мемуарах писала относительно дочери Прасковьи Николаевны:

«Моей старшей дочери в это время было почти девятнадцать лет, и она начала выезжать в свет...

Ее нежная и чувствительная привязанность ко мне предохраняла ее от увлечений, так свойственных молодости. Внешне она была не особо привлекательна, не отличалась ни красотой, ни грацией и не могла внушать опасного чувства, а твердые убеждения нравственности предохраняли ее от всего, что могло ей повредить»

Графиня М.Ф.Каменская, вспоминая свою кузину Вареньку, писала:

«Я очень любила Вареньку, и мы с нею много лет сряду были очень дружны, но стеснительная, недоверчивая манера тетушки в обращении с дочерью мне совсем не нравилась. Екатерина Васильевна держала Вареньку около себя точно на веревочке, ни на шаг от себя не отпускала, говорить свободно ни с кем не позволяла и целые дни не переставала дрессировать ее на великосветский манер»

Е.А. Ган описала в своем произведении «Суд света» всю сущность женщины в браке:

«Бог даровал женщине прекрасное предназначение, хотя не столь славное, не столь громкое, какое указал он мужчине, - предназначение быть домашним пенатом, утешителем избранного друга, матерью его детей, жить жизнью любимых и шествовать с гордым челом и светлою душою к концу полезного существования»

Если отношение женщины к браку менялось, то у мужчин оно сохранялось без изменений на протяжении всего XIX века. Мужчина обзаводился семьей с целью обрести наследников и хозяйку, сердечного друга или доброго советчика.

Примечательна судьба генерал-лейтенанта Павла Петровича Ланского. Первый брак был им заключен в 1831 году с бывшей женой сослуживца, Надеждой Николаевной Масловой. Мать Ланского была категорически против этого союза и после свадьбы разорвала с сыном отношения. А уже спустя десять лет, родив двоих детей, дражайшая супруга сбежала от него, с любовником в Европу. Известно, что бракоразводный процесс тянулся около двадцати лет. И став свободным, Павел Петрович женится во второй раз на бедной родственнице бывшей супруги, престарелой Евдокии Васильевне Масловой. Мотивом брака послужило благородное сердце Ланского, пожелавшего скрасить одиночество старой девы.

А.С.Пушкин в письме Плетневу написал после своей женитьбы на Наталье Николаевне Гончаровой, знаменитые строки:

«Я женат – и счастлив; одно желание мое, что б ничего в жизни моей не изменилось – лучшего не дождусь. Это состояние для меня так ново, что, кажется, я переродился»

Не менее красноречиво описывал свои чувства в связи с женитьбой А. Х. Бенкендорф:

«Наконец, более ничто не мешало моим планам жениться, у меня было время их хорошо обдумать в течении тех восьми месяцев, пока я был разлучен со своей суженой. Я часто колебался, опасения потерять свободу в выборе любви, которой я раньше пользовался, боязнь причинить несчастье замечательной женщине, которую я столь же уважал, сколь и любил, сомнения в том, что я обладаю качествами, требуемыми верному и рассудительному мужу – все это пугало меня и боролось в моей голове с чувствами моего сердца. Тем не менее, надо было принимать решение. Моя нерешительность объяснялась лишь боязнью причинить зло или скомпрометировать женщину, чей соблазнительный образ следовал за мной вместе с мечтой о счастье»

«Слишком две недели прошло, что я не писал тебе, верный друг мой» - писал И.И. Пущин своей жене.

«Друг мой сердечный» - обращались к женам в письмах, С.П.Трубецкой и И.И.Пущин.

Если не брать в расчет дела сердечные, то для мужчины – семья, еще и дело весьма дорогое, поскольку требовало немалых материальных вложений. Он должен был обеспечить жену и детей кровом, едой, одеждой и надлежащим окружением. Таков был его долг, в глазах общества.

Поэтому родители всегда отдавали предпочтение состоятельному кандидату с хорошей репутацией.

М.А.Кретчмер в своих воспоминаниях как раз описывает подобный случай, произошедший с его отцом и матерью в молодости:

«...познакомился с семейством матери моей, людьми хорошей фамилии, Массальскими, и при том очень богатыми. В семействе этом было два сына и три дочери; две из них замужние, третья моя мать, девица 16-ти лет, в которую мой отец влюбился и которая ему тем же отвечала. Отец задумал жениться, но так как он и в г.Краков вел жизнь самую расточительную и при том не совсем похвальную, то родители моей матери наотрез ему отказали».

Отношения в семье редко строились на взаимоуважении, в основном они опирались на подчинение младших старшим и почитание этих самых старших.

Старшим в семье был отец, за ним следовала мать, нельзя забывать и об авторитете бабушек, дедушек, тетушек и дядюшек, а так же крестных родителей, младшими же всегда были дети. Распоряжение судьбами детей в руках безответственных отцов превращалось в кошмарные реалии, столь красочно подхваченные литераторами.

И если у мужчин оставался хоть какой-то шанс отклониться от родительской опеки – поступить на службу, уехать из отчего дома на обучение, то у девушек в первой половине XIX века, такого шанса не было. Они до последнего оставались на попечении родителей и не смели противиться их воле, а порой жертвовали своей личной жизнью из глубокой преданности родным.

М.С.Николева даже описывает два случая в семье своих родственников Протопоповых:

«Братья Протопоповы были, понятно, на войне; с нами же оставались из мужчин лишь мой отец и больной дядя, при котором неотлучно находилась кроме жены, старшая дочь Александра. Она не оставляла отца ни днем, ни ночью и если на минуту выходила, больной начинал плакать как ребенок. Так продолжалось много лет, и бедная кузина моя не видела молодости (дядя умер, когда ей было уже тридцать пять лет)»

«Из пяти сестер Протопоповых ни одна не вышла замуж; хотя навертывались соответствующие женихи, но они предпочли не расставаться и жить дружно одной семьей, а когда Петр Сергеевич (их брат – прим. С. С.), будучи в отставке полковником, женился, они посвятили себя воспитанию его детей»

Семейный уклад дворянской семьи строился не только на патриархальных основах, но еще и на почитании традиций. Так любое уважающее себя семейство посещало церковь, отличалось религиозностью, устраивало семейные празднования и посиделки, а так же довольно часто посещало родных, живущих вдалеке, засиживаясь у тех в гостях месяцами.

Патриархальность, иерархичность, традиционность, подчинение старшим и авторитетам, святость брака и семейных уз – вот на чем формировались внутрисемейные отношения дворянства в первой половине XIX века. Господство долга преобладало над чувствами, родительская власть была не зыблема, как и власть супруга.

Но что происходит с семейным укладом во второй половине XIX века?

Воспоминания дворянина С.Е.Трубецкого ярко обрисовывают этот стык на рубеже смены поколений:

«Отец и мать, деды и бабки были для нас в детстве не только источниками и центрами любви и неприкасаемого авторитета; они были окружены в наших глазах еще каким-то ореолом, который не знаком новому поколению. Мы, дети, всегда видели, что к нашим родителям, к нашим дедам, не только мы сами, но и многие другие люди в первую голову многочисленные домочадцы, относятся с почтением...

Наши отцы и деды были в наших детских глазах и патриархами и семейными монархами, а матери и бабки семейными царицами»

Со второй половины XIX века в дворянскую семью проникает ряд нововведений. Возросла роль и авторитет женщин, поиски новых, прибыльных источников средств к существованию, развивались новые взгляды на брак и детей, гуманизм проникал в сферу семейных отношений

Наталья Гончарова-Ланская (вдова А.С.Пушкина), в письме ко второму супругу пишет относительно брачной судьбы своих дочерей:

«Что касается того, что бы пристроить их, выдать замуж, то мы в этом отношении более благоразумны, чем ты думаешь. Я всецело полагаюсь на волю Божию, но разве было бы преступлением с моей стороны думать об их счастье. Нет сомнения, можно быть счастливой и не будучи замужем, но это значило бы пройти мимо своего призвания...

Между прочим, я их готовила к мысли, что замужество не так просто делается и что нельзя на него смотреть как на игру и связывать это с мыслью о свободе. Говорила, что замужество – это серьезная обязанность, и надо быть очень осторожной в выборе»

Дворянские женщины стали активно заниматься воспитанием и образованием своих дочерей, поощрять их к отходу от традиционно уготованной роли жены, замкнутой в среде семейных отношений, пробуждали в них интерес к общественной и политической жизни, воспитывали в дочерях чувство личности, самостоятельности.

Что касается родительского отношения вообще, общество выступило за

Партнерские, гуманные отношения между родителями и детьми.

Ребенок стал рассматриваться как личность. Стали порицаться и запрещаться телесные наказания.

О. П. Верховская писала в своих мемуарах:

«Прежнего страха перед отцом дети уже не испытывали. Никаких розог,

Никаких наказаний, а тем более истязаний не было и в помине. Очевидно, крепостная реформа оказала свое влияние и на воспитание детей».

Отношения между супругами стали приобретать эгалитарный характер, то есть основываться не на подчинении, а на равенстве.

Однако старое поколение, воспитанное в патриархальных традициях, шло на конфликт с поколением новым – своими же детьми, перенявшими передовые, европейские идеи:

«...в этот промежуток времени, от начала 60-х до начала 70-х годов, все интеллигентные слои русского общества были заняты только одним вопросом: семейным разладом между старыми и молодыми. О какой дворянской семье не спросишь в то время, о всякой услышишь одно и то же:

Родители поссорились с детьми. И не из-за каких-нибудь вещественных, материальных причин возникли ссоры, а единственно из-за вопросов чисто теоретических, абстрактного характера»

Свобода выбора повлияла на устои дворянского общества – возросло количество разводов и неравных браков. В этот период у женщин появляется возможность заключения брака по собственному усмотрению, что довольно часто использовалось дворянками, как средство достижения независимости в рамках фиктивного супружества.

Брак давал девушкам возможность выйти из-под опеки родителей, путешествовать за границу, вести желаемую жизнь, без обременения супружескими обязанностями.

Дворянка Е.И. Жуковская, в воспоминаниях отмечает, что и она и ее сестра, замуж вышли по расчету, желая вырваться из под опеки родителей, но с мужьями не жили.

По внутрисемейному укладу, отношения между супругами можно было классифицировать по трем типам - наряду с все еще господствующей «старой дворянской семьей», появляются «новая идейная дворянская семья» основанная на идеях гуманизма, и «новая практическая дворянская семья» практикующая эгалитаризм.

Кризис противоречия поколений, также породил три типа родительского отношения - «старые родители», «новые идейные» и «новые практические».

Можно сделать вывод, что вторая половина XIX века характеризуется кризисом патриархальной семьи. Дворянская семья эволюционирует, разделяется на «новую» и «старую». С модернизацией жизни новые идейные течения пошатнули традиционные устои, заставив большую часть общества в семейных отношениях отойти от патриархальных норм.

Дворянство служило обществу, а семья являлась средством для служения отечеству. Личность одного члена семьи была ниже, чем семья, в иерархии ценностей. Идеалом на протяжении всего XIX века оставалось самопожертвование во имя интересов семьи, особенно в вопросах любви и брака.
Многие века на Руси развернутых правил этикета для девушек не существовало. Основные требования можно было уложить в несколько строк: быть набожной, скромной и трудолюбивой, чтить родителей и себя блюсти. В знаменитом «Домострое», бывшем на протяжении нескольких веков главным наставлением по семейно-бытовым отношениям, основные требования по обеспечению должного поведения девиц возлагались на отца и в значительно меньшей степени на мать.

«Домострой» требовал от главы семейства: «Если дочь у тебя, и на нее направь свою строгость, тем сохранишь ее от телесных бед: не посрамишь лица своего, если в послушании дочери ходят, и не твоя вина, если по глупости нарушит она свое девство, и станет известно знакомым твоим в насмешку, и тогда посрамят тебя перед людьми. Ибо если выдать дочь свою беспорочной – словно великое дело совершишь, в любом обществе будешь гордиться, никогда не страдая из-за нее».

Даже в период преобразований, проводимых в стране Петром I, принципиальных изменений в формировании требований этикета для девушек не произошло. В наставлении для молодых дворян «Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обхождению», подготовленном и изданном по распоряжению Петра в 1717 году, рекомендации по поведению девиц остались на уровне патриархального «Домостроя».

Отсутствие должной регламентации поведения девиц в обществе, кстати, не соответствовало сложившейся обстановке. Благодаря нововведениям Петра, девицы получили неизмеримо больше свобод, чем у них было еще несколько лет назад. Они облачились в модные европейские платья с декольте, научились танцевать, стали активно посещать различные развлекательные мероприятия и ассамблеи. Естественно, что у них появилось значительно больше возможностей для общения с кавалерами.

Пожалуй, именно в петровский период девицы были наиболее раскрепощены, так как новых правил поведения девушек в обществе еще не придумали, они только начинали зарождаться, а вывозить дочерей в свет отцы семейств были обязаны, иначе можно было серьезно пострадать – царь не терпел, когда его распоряжения не исполнялись, и был скор на расправу. Возрастных ограничений в тот период еще не существовало, Берхгольц, описывая петербургское общество времен Петра, отмечал, что девочки 8-9 лет принимали участие в ассамблеях и увеселениях наравне со взрослыми.

Молодые кавалеры новшествам в поведении женщин и девиц были, несомненно, рады. Зато старшее поколение встречало их насторожено. М.М. Щербатов, издавший в XVIII веке книгу «О повреждении нравов в России», отмечал «Приятно было женскому полу, бывшему почти до сего невольницами в домах своих, пользоваться всеми удовольствиями общества, украшать себя одеяниями и уборами, умножающими красоту лица их и оказующими их хороший стан … жены, до того не чувствующие свои красоты, начали силу ее познавать, стали стараться умножать ее пристойными одеяниями, и более предков своих распростерли роскошь в украшении».

Для девиц подражание европейским правилам поведения было увлекательной игрой, так как в домашнем кругу еще сохранялись значительные остатки патриархальных нравов. Только вырвавшись из домашнего круга на светский прием или ассамблею, девица могла вести себя так, как того требовали европейские правила. Хотя и в утрированном виде, но очень точно это подмечено в фильме «Сказ про то, как царь Петр арапа женил».

Так как для девушек и дам поведение в обществе стало своеобразной игрой, то его и наполнили собственно игровыми элементами. Для общения появились «языки» вееров, мушек, букетиков, поз, масса различных мелких условностей, которые общепринятыми правилами не регламентировались, но о которых все знали и старались выполнять. Стоит отметить, что официально регламентировать поведение женщин и девиц в обществе особо не стремились. Эти правила складывались по большей степени стихийно в подражание европейскому этикету. Особенно активно это происходило в период правления российских императриц. Любопытно, что в этих правилах все же переплетались и европейская куртуазность, и российская патриархальность.

Граф Л.Ф. Сегюр, проведший несколько лет в России во времена правления Екатерины II, писал, что русские «женщины ушли далее мужчин на пути совершенствования. В обществе можно было встретить много нарядных дам, девиц, замечательных красотою, говоривших на четырех и пяти языках, умевших играть на разных инструментах и знакомых с творениями известнейших романистов Франции, Италии и Англии».

В дворянских семьях теперь стали уделять значительное внимание подготовке дочерей к взрослой жизни. Требовалось для этого не так уж и много – научить бегло говорить минимум на одном-двух иностранных языках, уметь читать, желательно по-французски или по-английски, танцевать и поддерживать светскую беседу. Матери этим практически не занимались, возложив заботы о дочерях на гувернанток и бонн. К семейной жизни целенаправленно девушек готовили редко, зато к общению с будущими женихами – обстоятельно.

Если во времена Петра замуж девушку могли выдать в 13-14 лет, то к ХIХ веку невестой девушку считали с 16, реже – с 15 лет. Именно в этом возрасте девиц начинали официально вывозить в свет. Девушек и до этого возили в гости, но круг их общения ограничивался играми со сверстниками или специальными детскими балами и концертами. Зато в 16 лет происходило событие, которого все девицы ждали с нетерпением – первый официальный выезд в свет на бал, в театр или на прием.

В свет впервые девушку, как правило, вывозил отец, реже мать или старшая родственница. Девушка должна была выглядеть изящно, но скромно – светлое легкое платье с небольшим декольте, отсутствие или минимум украшений (небольшие сережки и нитка жемчуга), простая прическа. Выезд в свет старались начать с бала или приема, когда девушку официально можно представить знакомым и друзьям семейства. Естественно, что многие из тех, кому девицу представляли, знали её и ранее, но ритуал необходимо было соблюсти.

С этого момента девушка становилась официальной участницей светской жизни, ей начинали присылать приглашения на различные мероприятия так же, как и её матери. В официальных случаях принимали девушку в соответствии с чином отца, что было закреплено в «Табели о рангах». Если отец имел чин I класса, дочь получала «ранг... над всеми женами, которые в V ранге обретаются. Девицы, которых отцы во II ранге, – над женами, которые в VI ранге» и т.д.

К началу XIX века порядок поведения девушки на балу и общения с кавалерами был четко регламентирован. Отступления от правил не допускались, иначе можно было скомпрометировать не только себя, но и семью. Об этом я уже подробно писал в статье, посвященной дворянским балам – ярмаркам невест. Добавлю только, что до 24-25 лет девушка могла выезжать в свет только с родителями или родственниками. Если выйти замуж по какой-то причине не удалось, то с этого возраста она могла выезжать и самостоятельно. Но еще до 30 лет девушка (для вдов и разведенных были свои правила) не могла без присутствия старшей родственницы принимать у себя мужчин или ездить к ним с визитами, даже если они ей в деды годились.

Массой условностей было обставлено сватовство и поведение девушки в общении с женихом после помолвки. Собственно, мнение девушки о потенциальном женихе спрашивали не часто, обычно решение принимали родители. Но считалось желательным, чтобы жених был заранее представлен потенциальной невесте и имел возможность с ней несколько раз пообщаться, естественно, под присмотром кого-то из старших членов семьи.

Для женихов ситуация складывалась не из легких. Говорить о своих чувствах девушке, что допускалось это только в завуалированной форме, когда над душой стоит будущая теща или тетушка потенциальной невесты, задача не из легких. Поневоле косноязычным станешь, а ведь требуется вести изящную светскую беседу, да еще и иносказательно в любви признаться.

Даже после помолвки жених не мог оставаться с невестой наедине и сопровождать её на балы или светские мероприятия. Приезжала на все мероприятия невеста с кем-то из родственников, но там её мог принимать под свою опеку жених и быть с ней неотлучно, статус помолвленных это позволял. Но уезжала невеста домой только с родственниками, если жениха приглашали её сопровождать, он ехал в отдельном экипаже.

После обручения девушка вступала в новую жизнь, теперь о многих условностях девического поведения можно было забыть. Её светскими взаимоотношениями начинал руководить муж. Поведение в обществе замужних дам имело немало своих особенностей, но о них в следующей статье.

Впервые книга, " Домострой " появилось ещё в 15 веке. При Иване Грозном книга была переработана и дополнена священнослужителем протопопом Сильвестром. Она была написана ладным слогом, с частым использованием поговорок. В книге описывались идеальные отношения в семье, домашний быт, рецепты, общественные и религиозные вопросы, нормы поведения.

Книга "Домострой" была популярна среди бояр, русских купцов, а затем дворян, которые стремились создать у себя в доме определённый уклад, чтобы как то упорядочить приём пищи, распитие подходящих для определённого момента напитков, какие говорить слова, как и какие вещи носить. Люди из этих сословий были образованы и имели все возможности, чтобы прочесть эти рекомендации и затем могли себе позволить всё это по пунктам выполнять. В "Домострое" также были обстоятельно описаны правила похода в церковь, обряды венчания, свадебные и похоронные церемонии. И не одна только Россия пользовалась такого рода "Домостроями". Во многих других странах Европы распространялись толстенные тома с советами и утверждениями по ведению домашнего хозяйства и семейной жизни.
Мода на "Домострой" стала постепенно затухать в 19 веке, олицетворяя собой что-то древнее, никому не нужное и патриархальное. Писатели того времени использовали образы из "Домостроя" для более красочного высмеивания мещанского, закостенелого образа жизни средневековой России.
В современной жизни ещё встречаются подобные книги с описаниями старинных русских рецептов из царской кухни и с рекомендациями по проведению обрядов, но совсем немногие обращаются к этим излишне раздутым изыскам той далёкой эпохи, разве что для изучения того, чем жили, что делали, каких правил придерживались наши предки.Идеал поведения в семье столичного дворянина России первой половины XIX века: традиции и новации
В старину в благородных семействах, равно и в дворянском обществе в целом, умение держать себя, соблюдать такт, следовать этикету, почиталось первым показателем степени аристократичности.

В старину в благородных семействах, равно и в дворянском обществе в целом, умение держать себя, соблюдать такт, следовать этикету, почиталось первым показателем степени аристократичности. Дворяне просто-таки щеголяли друг перед другом благородными манерами. По-французски это называлось bon ton, а по-русски именовалось благовоспитанностью. Приличные манеры прививались обычно с самого детства. Но нередко бывало, что человек, за недостатком эстетического воспитания, сам мог овладеть светским этикетом, подражая искусным его носителям или сверяясь с соответствующими правилами.

Известно, основой мирного, добропорядочного сожительства людей являются любовь, взаимоуважение и вежливость. Непочтительное отношение к кому-то из близких в первую очередь наносит моральный ущерб именно тому и отрицательно сказывается на репутации того, кто неблагоразумно пренебрегает правилами этикета. В книге «Хороший тон», изданной в Петербурге в 1889 году, по этому поводу написано: «Никогда не надо забывать, что законы общежития, подобно христианским, из которых они черпают свое начало, свои принципы, требуют любви, согласия, долготерпения, кротости, доброты, гуманного обращения и уважения к личности». Какие бы чувства люди не испытывали друг к другу, они во всяком случае должны соблюдать внешние приличия.

Важным источником правил поведения в семье и обществе в целом в допетровский период был т.н. Домострой - свод старинных русских житейских правил, основанных на христианском мировоззрении. Глава семьи по Домострою - безусловно мужчина, который несет ответственность за весь дом перед Богом, является отцом и учителем для своих домочадцев. Жене надлежит заниматься домашним хозяйством, обоим супругам воспитывать детей в страхе Божьем, соблюдая заповеди Христовы.

В эпоху Петра Великого появилось руководство по правилам поведения светского юношества «Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обхождению, собранное от разных авторов». В этом сочинении показаны нормы этикета в разговоре - с начальством, с духовником, с родителями, со слугами - и стиль поведения в различных ситуациях. Юноша должен надеяться на себя и уважать других, почитать родителей, быть вежливым, смелым, отважным. Ему следует избегать пьянства, мотовства, злословия, грубости и т.д. Особое значение придавалось знанию языков: отроки должны говорить между собой на иностранном языке, - «дабы тем навыкнуть могли». Наряду с общежитейскими наставлениями в этой книге даются и конкретные бонтонные правила поведения за столом и в присутственных местах, некоторые нормы гигиены.

Заключительная часть этой книги посвящена особенным нормам поведения девушек, которые к тому же строго определяются церковной моралью. Эти наставления очевидно близки традиционным древнерусским поучениям. Девические добродетели состоят в следующем: любовь к слову Божию, смирение, молитва, исповедание веры, почтение к родителям, трудолюбие, приветливость, милосердие, стыдливость, чистота телесная, воздержание и трезвость, бережливость, щедрость, верность и правдивость. На людях девушка должна держать себя скромно и смиренно, избегать смеха, болтовни, кокетства.

В целом, в памятнике нашли отражение как общеэтические нормы поведения, так и специфические черты воспитания, относящиеся к периоду наиболее активного восприятия русской традицией, русской культурой, особенностей образа жизни Западной Европы.

В XIX столетии значение традиции еще было исключительно велико. Жене надлежало непременно почитать своего мужа, угождать его родным и друзьям. Так поучает обывателя книга «Жизнь в свете, дома и при дворе», изданная в 1890-ом. Однако, в отличие от рекомендаций Домостроя, супруги часто жили раздельно. Аристократические семьи, владевшие большими особняками, обустраивали свое жилище таким образом, чтобы муж и жена имели собственные отдельные покои - «женскую» и «мужскую» половины. На каждой из этих половин существовал свой особый распорядок. Правда были случаи, когда дом делился на две части по другим причинам. Например, Е.А. Сабанеева в книге «Воспоминания о былом: из семейной хроники 1770–1838» так описывает дом своего деда князя П.Н. Оболенского в Москве: «Большой в два этажа, между улицей и домом - двор, позади дома - сад с аллеей из акаций по обеим его сторонам. Дом разделялся большой столовой на две половины: одна половина называлась Князевой, другая - фрейлинская. Точно так же люди в доме, то есть - лакеи, кучера, повара и горничные, равно как лошади, экипажи, - носили название княжеских и фрейлинских. На бабушкиной половине всегда был парад; в ее распоряжении была лучшая часть дома, у нее всегда были посетители. Дедушка же имел свои небольшие покои, над которыми был устроен антресоль для детей».

Психологи отмечают, что супруги, часто не осознавая того, при построении своих внутрисемейных отношений во многом ориентируются на семью своих родителей. При этом иногда порядки, существующие в родительской семье, воспринимаются человеком как некий идеал, которому он стремится следовать во что бы то ни стало. Но поскольку в родительских семьях мужа и жены эти порядки могли быть вовсе не похожими, то подобное бездумное следование им может привести в конечном счете к серьезным осложнениям в отношениях между супругами.

Князь В.П. Мещерский считал поведение своих родителей - и в семье, и в обществе - эталонными. Отец «был, без преувеличения скажу, идеал человека–христианина, имен­но человека, - пишет князь в воспоминаниях, - потому что он жил полною жизнью света, но в то же время сиял, так сказать, красотою христианства: его душа слишком любила ближнего и добро, чтобы когда-либо помыслить злое, и в то же время, всегда веселый, всегда довольный, он жил жизнью всех, его окружавших; все, что мог, читал, всем интересовался и, подоб­но матери моей, никогда не задевал даже мимоходом ни лжи, ни чванства, ни пошлости, ни сплетни».

В.Н. Татищев в завещании - своего рода Домострое XVIII века - говорит, что «семейное законодательство до сих пор имеет крайне патриархальный характер. Основою семейства служит неограниченная власть родителя, которая простирается на детей обоего пола и всякого возраста и прекращается единственно смертью естественной или лишением всех прав состояния».

До половины, по крайней мере, XIX века почтительное отношение к родителям было явлением, как бы теперь сказали, безальтернативным. Однако некоторое «вольнодумство», возникавшее, в частности, под влиянием сентиментальных и романтических произведений, появлялось. Так главная героиня романа Д.Н. Бегичева «Ольга: быт русских дворян начала столетия» (1840) яростно сопротивлялась желанию отца выдать ее замуж за нелюбимого человека, хотя и не смела противоречить ему открыто.

В семье Хомяковых сохранилось предание о том, что, когда оба сына - Федор и Алексей - «пришли в возраст», Марья Алексеевна призвала их к себе и торжественно объяснила свое представление о взаимоотношениях мужчины и женщины. «По нынешним понятиям, - сказала она, - мужчины вроде бы пользуются свободой. А по-христиански мужчина должен так же строго блюсти свою чистоту, как и женщина. Целомудрие - вот удел людей до брака. Поэтому я хочу, чтобы вы дали мне клятву, что не вступите в связь ни с одной женщиной до тех пор, пока не вступите в брак, выбрав вашу единственную. Поклянитесь». Сыновья поклялись.

В.Ф. Одоевский в «Отрывках их журнала Маши» показывает некий идеал взаимоотношений родителей и детей. В день, когда Маше исполняется десять лет, ей дарят журнал, куда девочка записывает все, что с ней происходит в течение дня. Мама постепенно приучает ее к ведению хозяйства, папа преподает ей уроки географии. К родителям Маша относится с большим уважением, почтением, которое подкрепляется помимо общего воспитания в духе Закона Божия еще и положительными примерами из жизни некоторых знакомых родителей. Сами родители никогда не повышают на ребенка голос. А если Маша заслуживает наказания, они, например, обязывают Машу никуда не выходить из комнаты. По мысли автора, его сказка должна учить детей и их родителей непременно следовать такому образцу.

Император Николай I писал в 1838 году сыну Николаю: «Люби и почитай родителей и старшего брата и прибегай к их советам всегда и с полной доверенностью, и тогда наше благословение будет всегда над твоей дорогой головою».

Первейшая установка в воспитании дворянского ребенка состояла в том, что его ориентировали не на успех, а на идеал. Храбрым, честным, образованным ему следовало быть не для того, чтобы достичь чего бы то ни было - славы, богатства, высокого чина, - а потому, что он дворянин, потому что ему много дано, потому что он должен быть именно таким.

Братья и сестры должны быть уважительны по отношению друг к другу, а старший сын имел некоторую власть над младшими детьми. Мальчики до 15 лет, а девушки до 21 года шли впереди родителей, которые «блюли» их. Девушка полностью зависела от воли родителей, в то время как молодой человек не подчинялся контролю с их стороны и был свободен в своих знакомствах. В.Ф. Одоевский писал: «Таков у нас обычай: девушка умрет со скуки, а не даст своей руки мужчине, если он не имеет счастья быть ей братом, дядюшкой или еще более завидного счастья - восьмидесяти лет от роду, ибо «что скажут маменьки?»

В начале XIX века традиции и обычаи, принятые в веке предыдущим и отличавшиеся известной патриархальностью, начинают вытесняться новыми, более либеральными правилами. Это касалось и периода ношения траура. «Теперь все приличия плохо соблюдают, а в мое время строго все исполняли и по пословице: «родство люби счесть и воздай ему честь» - точно родством считались и, когда кто из родственников умирал, носили по нем траур, смотря по близо­сти или по отдаленности, сколько было положено. А до меня еще было строже. Вдовы три года носили траур: первый год только черную шерсть и креп, на второй год черный шелк и можно было кружева черные носить, а на третий год, в парадных случаях, можно было надевать серебряную сетку на платье, а не золотую. Эту носили по окончании трех лет, а черное платье вдовы не снимали, в особенности пожилые. Да и молодую не похва­лили бы, если б она поспешила снять траур. По отцу и матери носили траур два года: первый - шерсть и креп, в большие праздники можно было надевать что-нибудь шерстяное, но не слишком светлое. …Когда свадьбы бывали в семье, где глубокий траур, то черное платье на время снимали, а носили лиловое, что считалось трауром для невест», - писал Д.Д. Благово в «Рассказах Бабушки». Но со временем этот эталон поведения начинает исчезать.

Различно было поведение дворян в Москве и в Санкт-Петербурге. Как пишет тот же Д.Д. Благово со ссылкой на воспоминания любезной своей бабушки, «кто позначительнее и побогаче - все в Петербурге, а кто доживает свой век в Москве, или устарел, или обеднел, так и сидят у себя тихохонько и живут беднехонько, не по-барски, как бывало, а по-мещански, про самих себя. …Имена-то хорошие, может, и есть, да людей нет: не по имени живут».

Е.А. Сушкова впервые оказавшись на балу в Москве, находит множество отличий в поведении московских и петербургских барышень. Последние «более чем разговорчивы с молодыми людьми, - рассказывает она в своих «Записках», - они фамильярны, они - их подруги». Друг к другу обращаются на «ты», называют по фамилии, именем или прозвищем, а не по-французски, как это было принято в древней столице. В Москве жили проще. Ю.Н. Тынянов говорит, что Надежда Осиповна Пушкина, например, могла целые дни просиживать нечесаная в спальне. А Ю.М. Лотман писал, что «военные события сблизили Москву и провинцию России. Московское население «выхлестнулось» на обширные пространства. В конце войны, после ухода французов из Москвы, это породило обратное движение. …Сближение города и провинции, столь ощутимое в Москве, почти не сказалось на жизни Петербурга тех лет. Более того, занятие Москвы неприятелем отрезало многие нити, связавшие Санкт-Петербург со страной».

В отличие от столиц, как пишет В.А. Соллогуб в своих «Воспоминаниях», «в быте старосветского помещика того времени (1820-е годы - А.К.) господствовало спокойствие библейское. Старик, его дети, его слуги, его немногие крестьяне образовывали точно одну сплошную семью при разностепенных правах». Однако следует к тому же различать в провинции деревни и города: расстояния между соседями, жившими в своих деревнях, в основном были огромные и виделись поэтому они намного реже, чем в городах. Так, героиня романа Фан Дима (Е.В. Кологривовой) «Александрина» жаловалась на то, что время святок было единственной возможностью «побеситься» девушкам, которые виделись крайне редко, и они веселились за весь период разлуки, в то время как в столицах количество скучных визитов возрастало в несколько раз.

Очевидно, что семейные отношения в идеале основаны на взаимном уважении, благочестии, послушании женщин, детей и прислуги главе семьи, соблюдении правил приличия. Общество существовало по традиционному укладу в своей основе, что сочеталось с привнесенными из Европы нормами поведения, все более укореняющимися в дворянской среде. Поэтому идеал поведения изменяется в течение полувека от более традиционного, бережно хранимого людьми XVIII века, к более «просвещенному», чему способствовало обилие гувернеров-иностранцев, постоянный разговор на иностранном языке, преимущественно французском, и преклонение перед Западом в целом.

Марченко Н. Приметы милой старины. Нравы и быт пушкинской эпохи. - М.: Изографус; Эксмо, 2002. - С.92.
Алешина Ю.Е., Гозман Л.Я.. Дубовская Е.М. Социально-психологические методы исследования супружеских отношений: Спецпрактикум по социальной психологии. - М.: Изд-во Моск. ун-та.. 1987. - С.35.
Кошелев В. Алексей Степанович Хомяков, жизнеописание в документах, рассуждениях и разысканиях. - М., 2000. - С. 163.
Одоевский В.Ф. Пестрые сказки. Сказки дедушки Иринея / Сост., подгот. текста, вступ. ст. и коммент. В. Грекова. - М.: Худож. лит.. 1993. - С.190-223.
Николай I. Муж. Отец. Император / Сост., предис. Н.И. Азаровой; коммент. н.И. Азаровой, Л.В. Гладковой; пер. с фр. Л.В. Гладковой. - М.: СЛОВО / SLOVO, 2000. - С.330.

Источник в интернете:
http://www.pravoslavie.ru/arhiv/051006163916

XVIII век – это период настоящих контрастов. Быт как и образ жизни русского народа, полностью зависел от того какую нишу в обществе занимает человек.

В послепетровской России шикарные светские приемы и надменная роскошь жизни дворянства стояла рядом с голодным и тяжелым существованием крепостных крестьян. К огромному сожалению, это не вызывало никакого дискомфорта со стороны первых. И глубокие различия между жизнью высших и низших сословий, считалось как должное.

Быт дворян в XVIII веке

Престиж, высокое положение в обществе, зачастую подкрепленное материальным благополучием, позволяли русской аристократии вести праздный образ жизни. Общественное безделье – так можно охарактеризовать главное занятие дворянской знати.

Быт родословных семей, казалось, был привязан только к светским приемам. Дома, в которых жила аристократия, были просторными и богато украшенными. На их оформление уже начинает влиять западное веяние просветительского абсолютизма.

В каждом доме были библиотеки, наполнены книгами западных авторов. Гостиная представляла собой широкий зал, часто с камином. Но все старания знати обустроить для себя красивое жилище, заключалось не в желании достичь комфорта, а в первую очередь - не упасть лицом в грязь перед высшим светом, так как в домах очень часто проводились светские приемы и балы.

Однако праздность высшего общества принесла и свои положительные плоды – понятия чести, нравов и образованности, которые были культом дворянства, смогли значительно поднять культуру России. Начальное образование маленьким детям давали специально нанятые учителя- иностранцы.

Позже, по достижению 15-17 лет их отдавали в учебные заведения закрытого типа, где юношей обучали военной стратегии, а девушек – преимущественно правилам хорошего тона и основам семейной жизни.

Распределение семейных обязанностей было довольно размытым. У мужчин не было потребности зарабатывать деньги, так как зачастую на праздную жизнь хватало стабильных доходов от имущества, основной функцией женщины было скорее не воспитание детей, а поиск выгодной партии для них, который начинался фактически с младенчества ребенка.

Провинциальное дворянство

Представители провинциального дворянства чувствовали свою отсталость от столичных сородичей, поэтому строили свой быт так, чтобы во всем им соответствовать. Часто это представляло собой некую карикатуру на аристократию.

Дворянская усадьба часто представляла собой копию домов петербуржской знати. Однако здесь, рядом с красивыми и роскошными домами, находилось множество хозяйственных пристроек, где обитала живность. Основной доход семьи провинциальных дворян получали от налогообложения крепостных.

Их жизнь была беспросветной и лишенной любого культурного развития. Даже образованию своих детей он не придавали особого значения. Очень часто дети дворян заканчивали свой учебный процесс на стадии изучения основ арифметики грамматики.

Необразованность порождала полное невежество, и как результат – пренебрежение их столичной аристократией. Основным досугом мужчин была охота, женщины собирались вместе и вели разговоры о моде и императорском дворе, не имея достоверного представления ни о том, ни о другом.

Быт крестьян в XVIII веке

Шесть дней в неделю крепостные крестьяне вынуждены были работать на помещика. Отсутствие времени и денег определяло их простой быт. По воскресеньям и праздникам они были вынуждены работать на собственных земельных участках, чтобы хоть как- то обеспечить пищей свою семью, в которой зачастую было до 10 детей.

Театральность как специфическое понимание окружающей реальности в разные эпохи и в разных странах проявляет себя в многочисленных явлениях повседневной жизни общества. В те или иные исторические периоды можно говорить о повышении роли сценических эффектов и театральной выразительности в публичных высказываниях и действиях.

Театральность может пониматься и как создание определенного идеологического канона поведения, и как социокультурный тренд, так или иначе влияющий на сознание современников.

Русский быт начала XIX века под воздействием общеевропейских романтических тенденций постепенно стал обретать определенный праздничный характер, сильно отличавшийся от реального бытового поведения. Французский язык, танцы, система «приличного жеста» настолько были удалены от повседневных практических реалий, что их освоение требовало занятий со специальными учителями.

Вероятно, именно это стремление к жизни «напоказ» вызвало несколько позднее противоположное ему требование «верности себе», жизненности и правдоподобия, которое станет идейной основой возникновения русского реалистического искусства.

Интересным показателем театрализованности повседневной жизни начала XIX века является то, что широко распространенные в дворянском быту любительские спектакли и домашние постановки (наследники крепостного театра прошлого столетия) воспринимались как уход из мира условной и неискренней жизни придворного общества, «света», в пространство подлинных чувств и искренности.

Именно это движение от нормативности поведения к воссозданию руссоистского «естественного человека» стало основным идейным течением эпохи. Сентиментальный герой, облекаемый в образ добродетельного дикаря, становится жертвой социальных или религиозных предрассудков, или трансформируется в образ девушки, чьи естественные чувства любви и свободы подвергаются насилию со стороны лицемерной морали и деспотизма.

С точки зрения особого понимания театральности, в начале XIX века логично особое увлечение такими публичными мероприятиями, как маскарады, балы, кукольные спектакли. Российская империя активно участвует в европейских межгосударственных конфликтах, потому военная карьера определила биографии целого поколения молодых людей (обстоятельство, существенно повлиявшее на возникновение декабристов).

Формируется такой тип личности, который под влиянием «случая», знака судьбы может миновать средние ступени общественной иерархии, перескочив снизу непосредственно на вершину. Уверенность в подобном развитии событий была связана с воочию увиденной биографией Наполеона, сумевшего срежиссировать определенный жизненный сценарий и эффектно ему следовать, заставляя весь мир трепетать.

В сознании офицеров образ Бонапарта под Тулоном или на Аркольском мосту прочно ассоциировался с возможностью геройски прославиться: многие, как князь Андрей в «Войне и мире», искали «свой Тулон».

Если в прошлом XVIII столетии импульсы историческому развитию придавали честолюбивые авантюристы, то теперь незаурядная личность стремится оставить свой след в анналах истории.

На протяжении периода рубежа XVIII-XIX вв.еков быстро меняется вся картина театральной жизни. Резко увеличивается количество театральных трупп, расширяется состав актеров. Интенсивно растет сеть театральных предприятий в провинции - не только благодаря организации театров на государственные средства, но и за счет нарастающей частной инициативы.

В губернских городах создаются театры на паевых началах, возникают антрепризы, переходят на коммерческие рельсы многие крепостные театры, существовавшие прежде в качестве домашних трупп помещиков-театралов. Большинство театров переезжают с места на место в поисках сборов, захватывая в своих скитаниях все более широкую территорию и круг зрителей.

Профессиональная сцена начинает остро нуждаться в обученных актерах, потому ищет молодые дарования из трупп любительских театров, поглощая целые крепостные коллективы, что открывает двери для отдельных талантливых самоучек.

Так формируются и столичные императорские труппы в Москве и Петербурге, на основе которых создаются в 1824 году Малый, а в 1832 - Александринский театры - крупнейшие драматические коллективы, в труппу которых входили наиболее значительные актерские таланты.

В первые годы XIX столетия театр в гораздо большей степени, чем 10−20 лет назад, привлекает к себе общественное внимание. Судьбы русского сценического искусства, его современное состояние и его будущее становятся постоянной темой разговоров в литературных кругах и в образованном обществе, где пробуждается острый интерес к успехам национальной культуры.

Большинство журналов, выходящих в 1800-е годы, помещают на своих страницах статьи, отражающие состояние современного русского театра. В Санкт-Петербурге в 1808 году начинает выходить первый русский театральный журнал на русском языке - «Драматический вестник», а уже через несколько лет количество изданий, посвященных проблемам сцены, насчитывалось несколько десятков.

Говоря о театрализованном духе эпохи, нельзя не отметить наличие сценической эффектности в публичных выступлениях российского императора Николая I. Французский писатель Астольф де Кюстин, посещавший Россию в 1839 году, замечал, что «император вечно позирует и потому никогда не бывает естественен, даже тогда, когда кажется искренним… Масок у него много, но нет живого лица, и, когда под ними ищешь человека, всегда находишь только императора».

В этом описании русского монарха многое взято из типичных романтических характеристик, когда реальный исторический персонаж в субъективном восприятии современников может обернуться и гофмановским Песочным человеком, и гротескным гоголевским чиновником.

Провозглашаемая официально государственная идеология - практически гегелевская триада самодержавие-православие-народность - на практическом уровне реального воплощения превратилась в пышную театральную декорацию со своими действующими лицами и нормативами поведения.

Чрезвычайную популярность получили такие массовые развлекательные мероприятия, как балы и маскарады. Часто главным трендом таких придворных событий становился элемент переодевания в стилизованные русские народные костюмы.

Например, Николай издал приказ для польских аристократок появляться перед императрицей в русских сарафанах. Разумеется, тут не шла речь о каком-либо подобии историзма или правдоподобия: история прочно вошла в организм государственной идеологии. Заимствованные из музеев редкие элементы костюма, пуговицы или пряжки, служили скорее роскошным аксессуаром, удачно дополняющим эффектный публичный образ.

Основным элементом бала как социально-культурного развлечения эпохи были танцы. Вся композиция вечера строилась на основе чередования разных видов танцев, задавая тон беседы и давая повод для поверхностных светских разговоров, когда, по меткому замечания Пушкина, «верней нет места для признаний».

Танцы превратились в неотъемлемый элемент обучения дворянских детей, которые начинали посещать танцевальные вечера уже с 5−6 лет. Бал в целом представлял собой некоторое праздничное целое, подчиненное движению от строгой формы торжественного балета к разнообразным видам хореографической игры.

Стремление к переодеваниям, свойственное маскарадам, с этической и религиозной точки зрения отнюдь не относилось к времяпрепровождению, одобряемому нормами высокой морали. Маскарадный, как и карнавальный «материально-телесный низ», лежащий в основе этого публичного действа, традиционное ряжение приобрело закрытый, даже запретный характер развлечения для привилегированных слоев общества.

Эпоха дворцовых переворотов XVIII века породила уникальный тип исторического героя-травести, когда претендентка на престол, совершая государственный переворот, переодевалась в мужской гвардейский мундир и по-мужски садилась на лошадь.

Здесь ряжение принимало символический характер: представительница слабого пола превращалась в императора (к примеру, некоторые использовали применительно к Елизавете Петровне в разных ситуациях именования то в мужском, то в женском роде).

Заключительный штрих в театрализованном парадном духе российской действительности начала XIX века - обстоятельства смерти императора Николая I: ходили слухи, что он отравился. Так, продолжилась своеобразная мистическая традиция, связанная с кончиной правителя: убийство Павла I, старец Федор Кузьмич как отрешившийся от мира Александр I. Несмотря на официальное опровержение, внезапная смерть Николая вызвала целую волну предположений и мистических догадок.

Кто-то считал, что он покончил с собой из-за неудач Крымской войны, другие были уверены в том, что императора отравил его личный врач Мандт, который, будучи уже в России, выдумал особый способ лечения, названный им атомистическим. Чудодейственная методика не была признана официальной наукой и создала своему изобретателю только репутацию шарлатана.

Миф о коварном отравлении Николая был подхвачен авторитетным изданием Герцена «Колокол». В целом, император остался верен своей роли до самой смерти. Он умер на простом солдатском тюфяке на железной кровати под старым военным плащом. Прощаясь с императрицей, он попросил одеть его в военный мундир, а внуку будто бы сказал: «Учись умирать!».

Капралова Екатерина

В работе рассмотрены архитектура русской усадьбы 19 века, внутреннее убранство комнат, их роль в произведениях А.С. Пушкина, описан образ жизни мелкопоместных дворян пушкинского времени, воссозданный по «Повестям Белкина», «Дубровский», «Капитанская дочка» и в романе «Евгений Онегин», его влияние на формирование характера героев. Работа представляет собой серьезное и кропотливое исследование произведений А.С. Пушкина.

Скачать:

Предварительный просмотр:

Тема: «Дворянская усадьба и быт дворян в произведениях А.С. Пушкина».

Выполнила: Капралова Екатерина

ученица 8 «Б» класса

Руководитель: Бурхаева Ирина Геннадьевна

учитель русского языка и литературы

г. Нижний Новгород, 2014 год.

Введение 3стр

1. Жизнь русской усадьбы 19 века 4стр

1.1 Архитектура 4 стр

1.2 Сад 6 стр

1.3 Внутреннее убранство комнат 7 стр

1. Образование 9 стр
2. Повседневная жизнь и любимые занятия дворян 11 стр

3.1 Повседневные занятия дворян 11стр

3.2Балы 14 стр

Заключение 18 стр

Список литературы 19 стр

Введение.

Темой моей исследовательской работы является «Дворянская усадьба и быт дворян в произведениях А.С. Пушкина». Недавно вместе с классом я ездила в Большое Болдино. Болдино является одним из значимых мест России,связанных с жизнью и творчеством А.С.Пушкина. Мы побывали в господском доме А.С.Пушкина, гуляли по барскому саду, были в музее литературных героев «Повестей Белкина», окунулись в атмосферу бала 19 века. Нам рассказывали о повседневной жизни поэта, то есть мы узнали о жизни дворянства. Но л учше всего понять и окунуться в повседневную жизнь дворян 18-19 века можно при прочтении произведений А.С. Пушкина. А.С.Пушкин во многих своих произведениях описывал жизнь дворянства. Он сам был дворянином и, как никто лучше, знал ее. Также я выбрала эту тему по причине того, что современное общество начинает забывать о нашем прекрасном прошлом, о наших корнях, культуре. Мы не знаем, как выглядели усадьбы того времени, какие были у людей предпочтения. От многих усадеб, барских особняков уже не осталось и следа. Поэтому надо успеть познать то, что было интересно нашим предкам, чем они занимались, пока все памятники, минувших лет совсем не исчезли и не напоминали бы нам о том, что наша великая культура когда-то существовала. Это истрия, которую надо знать обязательно. Поэтому разработка настоящей темы является актуальной.

Цель исследовательской работы: Изучить быт дворян 19 века, изображенный в произведениях А.С.Пушкина. Сравнить архитектуру усадеб и описание жизни дворян в произведениях А.С. Пушкина с историческими фактами.

Для достижения цели я решала следующие задачи:

2). Познакомиться с историческими трудами по этой теме.

3). Сделать выводы о роли описаний дворянских усадеб и быта в произведениях А.С. Пушкина.

Актуальность: Современные люди имеют плохое представление о прошлом нашей страны. Даже в дополнительных источниках не всегда найдешь информацию об этом. Поэтому одним из лучших способов познания являются классические произведения, в которых очень ярко описываются события, минувших лет. Быт дворян, архитектура их усадеб очень интересны и хотелось бы узнать об этом как можно больше из произведений А.С.Пушкина.

1. Жизнь русской усадьбы 19 века.

1.1 Архитектура.

Жизнь русской усадьбы - яркое явление отечественной культуры, взращенное на русской почве, живое воплощение национальных культурных традиций. Вместе с тем это и культурное достояние всего человечества. Дворянская усадьба-феномен русской истории и культуры. Изображение дворянской усадьбы можно проследить во многих произведениях русских писателей. Я бы хотела рассмотреть архитектуру усадеб и жизнь помещиков в своих усадьбах на примерах из произведений А.С. Пушкина.

Усадьба для дворянина была родным домом, он обретал в ней покой и уединение. Место для усадьбы выбиралось особенно живописное, на берегу пруда или реки. В центре усадьбы располагался господский дом, обычно невысокий, в два-три этажа, а то и одноэтажный.

Описания усадьбы можно найти в произведениях А.С. Пушкина «Дубровский», «Выстрел», «Евгений Онегин». Автор описывает усадьбу для того, чтобы можно было лучше понять характер ее хозяина. То как выглядела сама усадьба, все то, что находилось в ней и вокруг господского дома напрямую зависело от материального положения, предпочтений хозяина и от того, что диктовала мода на тот момент.

Приведем примеры из произведений, чтобы сравнить художественное и историческое описания усадьбы.

Различие внешнего вида усадеб бедного и богатого помещика можно увидеть в романе «Дубровский». Усадьба Троекурова была расположена в очень живописном месте, окруженная рощей. Также у дома был бельведер - легкая постройка на возвышенном месте, позволяющая обозревать окрестности. В данном случае это была надстройка над зданием, с которой прекрасно был виден великолепный вид и так же обширные владения Троекурова. Из этого описания можно узнать, что Троекуров имел большой достаток, был человеком важным в округе, к мнению которого прислушивались.

“… Он ехал берегом широкого озера, из которого вытекала речка и вдали извивалась между холмами; на одном из них над густою зеленью рощи возвышалась зелёная кровля и бельведер огромного каменного дома, на другом пятиглавая церковь и старинная колокольня...’’ («Дубровский»)

“…Владимир увидел березовую рощу и влево на открытом месте серенький домик с красной кровлею…” («Дубровский»)

В романе в стихах «Евгений Онегин» тоже можно найти описание усадьбы. Обычно усадьбы находились вдали от городов, в живописных местах. Помещики жили в спокойной обстановке, чаще всего уединенно со своей семьей. Любуясь прекрасными видами, жили в свое удовольствие, занимаясь любимыми занятиями.

“…Господский дом уединенный,
Горой от ветров огражденный,
Стоял над речкою. Вдали
Пред ним пестрели и цвели
Луга и нивы золотые,
Мелькали сёлы; здесь и там
Стада бродили по лугам…” («Евгений Онегин»)

В облике среднепоместных усадеб продолжают сохраняться устойчивые черты русского классицизма. Все провинциальные архитекторы, как правило, используют уже наработанные, типовые, стандартные решения при строительстве усадебных зданий. К тому же сложные сооружения, их декорирование воспринимались в среде губернского дворянства как непомерная и ненужная роскошь. Иногда можно было встретить усадьбы в стиле средневековья. В средневековье хозяевами замков были феодалы, которые пытались обезопасить себя, уединиться. И дворяне, которые владели такими замками, ценили уединенность и спокойствие.

“…Почтенный замок был построен,
Как замки строиться должны:
Отменно прочен и спокоен,
Во вкусе умной старины…” («Евгений Онегин»)

И все же усадьбы продолжают прихорашиваться. Даже те, кто не имеет достаточных средств на новое капитальное строительство, не остаются в стороне от веяний моды.

Барский дом имел не только бельведер, но и балкон, с которого были хорошо видны окрестности.

“…Она любила на балконе

Предупреждать зари восход…” («Евгений Онегин»)

В более замысловатых усадьбах к дому пристраивались четыре колонны с фронтонным треугольником над ними. У более зажиточных дворян колонны были оштукатуренные и вымазанные известью так же, как и их капители; у

менее богатых помещиков колонны были из тощих сосновых бревен без всяких капителей.

Входное парадное крыльцо, с огромным выдающимся вперед деревянным навесом и двумя глухими боковыми стенами в виде пространной будки, открытой спереди.

Обычно на территории усадьбы находились псарные и конные дворы. И то, и то хозяева заводили для охоты. Большой конный или псарный двор считался так- же показателем богатства.

“...Хозяин и гости пошли на псарный двор, где более пятисот гончих и борзых жили в довольстве и тепле, прославляя щедрость Кирила Петровича на своем собачьем языке. Тут же находился и лазарет для больных собак, под присмотром штаб-лекаря Тимошки, и отделение, где благородные суки ощенялись и кормили своих щенят. Кирила Петрович гордился сим прекрасным заведением и никогда не упускал случая похвастаться оным перед своими гостями…”(«Дубровский»)

Таким образом, можно сделать вывод, что описание архитектуры усадьбы в художественных произведениях отражает характер хозяина, его увлечения и помогает узнать о моде и стилях того времени Архитектурные образы в художественных текстах часто выступают в качестве основных элементов, образующих усадебный быт, хронотоп «дворянских гнезд».

1.2 Сад.

В усадьбах особое внимание уделялось садам и паркам. Отвечая вкусам хозяина, они отражали и художественно-эстетические веяния эпохи.

Характерной чертой русских усадебных садов конца 18 - начала 19 века было то, что вблизи дома владельцы располагали цветник. Он связывал архитектуру дома с пейзажной частью парка.

Аллеи перемежались лужайками и «зелеными гостиными», где устанавливалась парковая мебель.

До отмены крепостного права при наличии дарового труда во всяком поместье разбивался плодовый сад, служивший как для украшения, так и для потребностей владельца усадьбы.

В романе «Дубровский» есть описание двора усадьбы:

“… Двенадцать лет не видал он своей родины. Березки, которые при нем только что были посажены около забора, выросли и стали теперь высокими ветвистыми деревьями. Двор, некогда украшенный тремя правильными цветниками, меж коими шла широкая дорога, тщательно выметаемая, обращен был в некошеный луг, на котором паслась опутанная лошадь…” («Дубровский»)

Уже много лет за двором усадьбы Дубровского никто не ухаживал. Хозяин не принимал часто у себя гостей, поэтому он не уделял этому особое внимание.

В повести «Барышня-Крестьянка» можно найти описание прекрасного сада, который находился в усадьбе Муромского:

“…Развел он английский сад, на который тратил почти все остальные доходы…” («Барышня-Крестьянка»)

У каждого дворянина были свои любимые занятия в усадьбе. Кто-то любил устраивать балы, ассамблеи, ходить на охоту, играть в карты и еще множество занятий. А герой повести «Барышня - Крестьянка» Григорий Иванович Муромский был, по словам Пушкина, «настоящим русским барином». «Промотав в Москве большую часть имения своего..., уехал он в последнюю свою деревню, где продолжал проказить, но уже в новом роде. Развел он английский сад, на который тратил почти все остальные доходы». Он по-своему хотел показать другим людям свое богатство. Мы можем только предположить, что этот сад был невероятной красоты. Сад был в английском стиле, там была свободная планировка пространства, отсутствие четких линий, извилистые дорожки. Все должно было выглядеть естественно, тем не менее, композиция была тщательно продумана. Этот великолепный сад был для него его гордостью и в то же время характеризовал его как неумелого хозяина, впустую тратящего свои деньги и уже заложившего имение в Опекунский совет.

Почти что во всех усадьбах в садах находились беседки.

“…Будьте сегодня в 7 часов в беседке у ручья…” («Дубровский»)

Около господского дома Троекурова, где протекал ручей, находилась беседка. Точного описания беседки в тексте нет, но можно предположить, как она выглядела. Беседка выглядела очень изящно. И так как хозяин усадьбы был богат и мог позволить потратить достаточное количество денег на устройство усадьбы и сада, беседка была в стиле того времени. Там можно было во время прогулки отдохнуть, почитать книгу или приятно побеседовать. Молодые люди назначали там тайные свидания девушкам, признавались им в любви.

Сад играл немаловажную роль в жизни дворян. А в художественных произведениях описания сада дополняли характеристику героя, помогали узнать о предпочтениях хозяев, особенностях их характера, т.к. дворяне обустраивали сады по своему вкусу.

1.3 Внутреннее убранство комнат.

Внутреннее устройство таких барских домов, по свидетельству историка М. Д. Бутурлина «было совершенно одинаково везде»: «В будке парадного крыльца была боковая дверь в ретирадное место. В глухой капитальной стене зала было двое дверей; первая, всегда низкая, вела в темный коридор, в конце коего была девичья и черный выход во двор.

Вторая такого же размера дверь вела из гостиной в кабинет или в хозяйскую спальню, составляющую другой угол дома. Интерьер показывает условия жизни персонажей и тем самым используется в основном для характеристики героев, играя важную роль в создании атмосферы, необходимой для воплощения авторского замысла. То есть интерьер в художественной структуре

произведения играет роль косвенной характеристики героев, а также даёт возможность расширить и углубить представления читателя о событиях. Создавая интерьер жилища героя, писатель проникает в глубины души человека

Усадебная меблировка, как правило, была также одинакова во всех домах: «В двух простенках между окнами висели зеркала, а под ними тумбочки или ломберные столы.

В середине противоположной глухой стены стоял неуклюжий с деревянною спинкою и боками диван; перед диваном овальный большой стол, а по обеим сторонам дивана симметрически выходили два ряда кресел…

Вся эта мебель была набита ореховою шелухою и покрыта белым коленкором (чехлами).

Мягкой мебели и в помине тогда не было, но в кабинете или спальне нередко стояла полумягкая клеенчатая софа, и в том, же углу этажерка с лучшим хозяйским чайным сервизом, затейливыми дедушкиными бокалами, фарфоровыми куколками и подобными предметами. Обои были тогда еще редко в ходу: у более зажиточных дворян стены окрашены желтою вохрою (желтая земляная краска)…»

По внутреннему убранству тоже можно было судить о материальном достатке дворянина. В повести «Выстрел» можно увидеть описание кабинета графа Б: “ Обширный кабинет был убран со всевозможною роскошью; около стен стояли шкафы с книгами, и над каждым бронзовый бюст; над мраморным камином было широкое зеркало; пол обит был зеленым сукном и устлан коврами…” («Выстрел»). Всевозможные предметы роскоши: мебель из дорогого дерева, чайные сервизы, картины, бронзовые бюсты говорили о том, что хозяин этого кабинета был человеком с хорошим вкусом и достатком, ведь не каждый мог позволить себе такую роскошь.

Нередко в усадьбах расписывали внутреннее пространство дома или украшали стены множеством картин.

Кроме «природно-анималистических» сюжетов «комнатные живописцы» увлекались и красочными «галантными сценами», воссоздавая в подробностях замысловатую одежду прошедших времен, а лица порой списывая со своих современников, а то и портретируя для этих сцен и собственно хозяев поместий.

В романе в стихах «Евгений Онегин» можно найти описание кабинета главного героя в его поместье:

“…И с померкшею лампадой,
И груда книг, и под окном
Кровать, покрытая ковром,
И вид в окно сквозь сумрак лунный,
И этот бледный полусвет,
И лорда Байрона портрет,
И столбик с куклою чугунной…” («Евгений Онегин»)

Как и в любом кабинете, там был стол. Хозяин этого кабинета мог допоздна трудиться, поэтому в его кабинете стояла кровать. А на стене висел портрет английского поэта-романтика со свободолюбивыми взглядами. Передовые дворяне хорошо знали Байрона, его произведения. В то время чтение было одним из любимых занятий русских дворян. Также в строках говорится о «кукле чугунной». Это была статуэтка Наполеона, чья стремительная карьера кружила головы многим молодым дворянам.

Внутреннее убранство комнат так же, как и архитектура усадьбы, показывает условия жизни персонажей и тем самым используется автором в основном для характеристики героев, играет важную роль в создании атмосферы, необходимой для воплощения авторского замысла. Создавая интерьер жилища героя, писатель проникает в глубины души человека.

1. Образование.

Усадьба создавала свой неповторимый мир. Именно она связывалась с понятием родины, пусть и малой. Питала воспоминания детства. Была, как правило, и последним прибежищем для владельцев.

Дворянские дети почти все свое детство проводили в этих самых семейных усадьбах.

“Я жил недорослем, гоняя голубей и играя в чехарду с дворовыми мальчишками…” («Капитанская дочка»)

С 18 века дети стали предметом особого общественного внимания. Забота о воспитании, комфорте ребенка являлась показателем развития общества, его высокого сознания и дворянской культуры, определявшей духовное развитие России.

Дворянские дети проходили обучение дома у учителей, которых им нанимали родители. Обычно это были учителя из заграницы: Франции или Англии.

“...В это время батюшка нанял для меня француза, мосье Бопре…” («Капитанская дочка»)

“...Кирилла Петрович выписал из Москвы для своего маленького Саши француза-учителя…” («Дубровский»)

“…У дочери его была мадам англичанка…” («Барышня-Крестьянка»)

Домашнее обучение было широко распространено в дворянской среде первой половины 19 века. Хорошее или плохое образование зависело от просвещенности, взглядов и заинтересованности родителей в судьбе детей.

В 18 - 19 веках дворяне должны были знать французский язык - даже общались на нем в своих кругах. Кто-то говорил чисто по-французски, а кто-то использовал в русской речи французские слова. Но не все дворяне могли чисто и правильно говорить на французском языке. Многие коверкали слова, говорили их на русский лад.

“…Неправильный, небрежный лепет,

Неточный выговор речей…” («Евгений Онегин»)

Дворяне читали преимущественно зарубежных авторов. До 18 века читающие барышни, девушки встречались очень редко и являлись чем-то необычным. А именно в 18-19 веках дворянские девушки стали уделять большое внимание литературе. И почти всегда их выбором являлись французские романы, повествующие о прекрасной любви.

“…Марья Гавриловна была воспитана на французских романах, и, следовательно, была влюблена…” («Метель»)

Пушкинские героини были девушками, любящими художественную литературу, чему мы можем найти подтверждение и в романе в стихах «Евгений Онегин».

Гл 2 строфа 29 «Ей рано нравились романы…»

В то время стали выпускаться журналы. Там печатали свои произведения знаменитые русские поэты и писатели. Стали популярны стихотворения. Общество стало уделять большое внимание грамотности.

“…Красавиц новых поколенье,

Журналов вняв молящий глас,

К грамматике приучит нас;

Стихи введут в употребленье…” («Евгений Онегин»)

И в повести «Дубровский» Марья Кирилловна любила читать, но помимо чтения, девушки должны были уметь играть на музыкальном инструменте.

“…чтение, прогулки и музыкальные уроки занимали Марью Кирилловну, особенно музыкальные уроки…” («Дубровский»)

Обычно этим музыкальным инструментом было фортепьяно. В 19 веке наблюдался рост общественного движения, распространения передовых идей искусства и воспитания. Музыкальное искусство и его воспитательно-образовательные возможности стали привлекать к себе все больше внимания. Музыка становится обязательной составной частью дворянского воспитания. Умение петь романсы и арии или играть на каком-нибудь музыкальном инструменте начинает рассматриваться как признак хорошего тона и благородной утонченности манер. Музыке отводится одно из главных мест в ряду тех развлечений, которыми заполнялись обильные часы досуга в дворянских особняках и усадьбах.

Всех дворянских детей без исключения обучали танцам, это был один из обязательных элементов воспитания. Сложные танцы того времени требовали хорошей хореографической подготовки, и потому обучение танцам начиналось рано (с 5-6 лет). И уже к 16-17 годам дворянские дети знали все танцы.

Итак, образование играло большую роль в дворянском обществе. Но старшее поколение больше интересовало светское воспитание дворянских отпрысков. Образование дворянских детей не всегда было на лучшем уровне, что зачастую определяло дальнейшую жизнь дворян, скучную, однообразную и пустую.

1. Повседневная жизнь и любимые занятия дворян.

В произведениях А.С. Пушкина много рассказывается о быте и любимых занятиях дворян.

1. Повседневные занятия дворян.

В основном дворяне, которые жили в усадьбах, вели спокойную, скучную жизнь, ни о чем не заботясь и не интересуясь важными государственными делами:

“…Где деревенский старожил
Лет сорок с ключницей бранился,
В окно смотрел и мух давил…”(«Евгений Онегин»)

Скучная жизнь надоедала дворянам. Тогда они искали любые развлечения, чтобы как-то разнообразить свою жизнь, отвлечься от скуки обыденной жизни. Этим занятием могло быть что угодно. Все слои населения испытывали особую страсть к азартным играм, но наибольшую популярность приобрели карточные игры. Если верить историкам, то во времена «золотого века» все дворяне с утра до вечера только и занимались тем, что играли в карты на деньги:

“…Вот это барский кабинет;
Здесь почивал он, кофей кушал,
Приказчика доклады слушал
И книжку поутру читал...
Со мной, бывало, в воскресенье,
Здесь под окном, надев очки,
Играть изволил в дурачки…” («Евгений Онегин»)

“…после обеда стали мы уговаривать хозяина прометать нам банк…”(«Выстрел»)

“…наконец велел подать карты, высыпал на стол полсотни червонцев и сел метать…” («Выстрел»)

Карточный долг являлся для них делом чести. Страсть к азартной игре доходила до того, что ставки делались не только на лошадей, но и на жизнь человека.

Многие дворяне были людьми порочными, избалованными, никто не был для них указом. Они жили в свое удовольствие, ведя праздный образ жизни.

“…В домашнем быту Кирила Петрович выказывал все пороки человека необразованного. Избалованный всем, что только окружало его, он привык давать полную волю всем порывам пылкого своего нрава и всем затеям довольно ограниченного ума. Несмотря на необыкновенную силу физических способностей, он раза два в неделю страдал от обжорства и каждый вечер бывал навеселе…” («Дубровский»)

От скуки и необразованности любимые развлечения помещиков были подчас грубы и жестоки. Некоторые дворяне держали у себя медвежат для развлечения. Такое мы можем узнать из романа «Дубровский»:

“…На дворе у Кирила Петровича воспитывались обыкновенно несколько медвежат и составляли одну из главных забав покровского помещика...” («Дубровский»)

Дворяне стравливали медвежат с другими животными и даже запирали медведя в одной клетке с гостем хозяина усадьбы. Голодного медведя запирали в клетке, привязывали его к одному углу, веревка была длиною во всю клетку, и лишь один противоположный угол был безопасным. В ту же клетку запускали гостя. Этот гость мог часами бегать по клетке и когда он, наконец, находил безопасный угол, гость прижимался к стенкам и наблюдал, как тот самый медведь в двух шагах от него рвался, ревел и пытался до него дотянуться. Хотя это было очень жестоко по отношению к самим животным, да и к человеку, которого запирали в этой клетке, дворян это очень веселило.

Других от скуки и однообразия повседневной жизни спасала охота.

Для охоты богатые помещики имели целые охотничьи хозяйства с обширным штатом прислуги. Псари ухаживали за охотничьими собаками.

В произведениях А.С. Пушкина об этом говорится в повести «Барышня-Крестьянка» и в романе «Дубровский». Дворяне, которые любили выезжать на охоту, держали псарные или конные дворы. В повести «Барышня-Крестьянка»

герои выезжали на охоту очень скромно, для своего удовольствия: “…он на охоте скакал всегда первый…” («Барышня-Крестьянка»)

“…он же всякий день, рано поутру, ходит с ружьем на охоту…” («Барышня-Крестьянка»)

А Кирила Петрович любил особую пышность, как в своей усадьбе, так и на охоте:

“…Кирила Петрович ежедневно выезжал на охоту…”(«Дубровский»)

“…Кирила Петрович оделся и выехал на охоту с обыкновенной своею пышностию…”(«Дубровский»)

И лишь некоторые дворяне занимались обустройством своей усадьбы, сада и наблюдали за ведением хозяйства, читали: “…Батюшка у окна читал Придворный календарь, ежегодно им получаемый…” («Капитанская дочка»). Это были люди образованные, уважаемые, к мнению которых прислушивались.

А помещицы сами занимались хозяйством в усадьбах или наблюдали за тем, как эту работу выполняли крепостные.

Мать Гринева в повести «Капитанская дочка» сама занималась хозяйством.

“…Однажды осенью матушка варила в гостиной медовое варенье…”

В облике матери Татьяны Лариной можно увидеть настоящую помещицу того времени. Ларина очень строго обходилась со своими крепостными:

…Она езжала по работам,

Солила на зиму грибы,

Вела расходы, брила лбы,

Ходила в баню по субботам,

Служанок била осердясь –

Всё это мужа не спросясь… («Евгений Онегин»)

Дворянские девушки и молодые дворяне вели между собой любовные переписки, где объяснялись в своих чувствах.

Описание повседневной жизни дворян в произведениях А.С. Пушкина очень многое говорит нам о героях, об их характере и нравственных ценностях.

Дворянская жизнь сочетала в себе как пороки, так и очарование этой великолепной эпохи. А.С. Пушкин с неким умилением описывает жизнь дворян, открывая нам не только лучшие стороны их жизни, но и отрицательные черты того общества. Такие развлечения, как охота и карточные игры, были следствием плохой образованности и невежества дворян. Все это является яркой характеристикой героев.

2.2 Балы.

Балы в 19 веке были излюбленным развлечением публики:

“…Какая радость: будет бал!
Девчонки прыгают заране; («Евгений Онегин»)

Балы давали все - соразмерно со своими средствами и возможностями.

Дом, где проходил бал, был ярко освещён, особенно подъезд, куда заходили гости. Празднично одетые лакеи встречали кареты, из которых выходили мужчины во фраках, мундирах, при звёздах и лентах, женщины в нарядных платьях.

Балы проходили в огромных великолепных залах, окружённых с трёх сторон колоннами. Зал освещался множеством восковых свечей в хрустальных люстрах и медных стенных подсвечниках.

Музыканты размещались у передней стены на длинных, установленных амфитеатром скамейках. В середине зала непрерывно танцевали, а на возвышениях по двум сторонам залы у стен стояло множество раскрытых ломберных столов, на которых лежали колоды нераспечатанных карт. Здесь играли, сплетничали и философствовали. Бал для дворян был местом отдыха и общения. Протанцевав минут пять, старики принимались за карты.

Если же бал проводился в маленькой усадьбе, то все двери усадьбы раскрывали и пары танцевали, переходя из одной комнаты в другую.

Очень большое и полное описание бала мы можем найти в романе «Евгений Онегин».

“…С утра дом Лариных гостями
Весь полон; целыми семьями
Соседи съехались в возках,
В кибитках, в бричках и в санях.
В передней толкотня, тревога;
В гостиной встреча новых лиц,
Лай мосек, чмоканье девиц,
Шум, хохот, давка у порога,
Поклоны, шарканье гостей,
Кормилиц крик и плач детей…” («Евгений Онегин»)

На балы приходило очень много народа, так что весь дом был полон людьми. Сначала все приветствовали друг друга, а позже садились за стол.

«…Но кушать подали. Четой
Идут за стол рука с рукой.

Теснятся барышни к Татьяне;
Мужчины против; и, крестясь,
Толпа жужжит, за стол садясь…” («Евгений Онегин»)

На балах было большое разнообразие блюд. Все очень дорогое и самое лучшее. Тем самым хозяин мог показать гостям свое богатство:

“…На миг умолкли разговоры;
Уста жуют. Со всех сторон
Гремят тарелки и приборы
Да рюмок раздается звон…” («Евгений Онегин»)

“…Но целью взоров и суждений
В то время жирный был пирог
(К несчастию, пересоленный);
Да вот в бутылке засмоленной,
Между жарким и блан-манже,
Цимлянское несут уже;
За ним строй рюмок узких, длинных...” («Евгений Онегин»)

“…Довольный праздничным обедом,
Сосед сопит перед соседом;
Подсели дамы к камельку;
Девицы шепчут в уголку;
Столы зеленые раскрыты:
Зовут задорных игроков
Бостон и ломбер стариков,
И вист, доныне знаменитый…” («Евгений Онегин»)

И наконец, наступала излюбленная часть бала - танцы. Все кружились в бальном зале. Яркие платья девушек, черные фраки мужчин так и мелькали перед глазами. Все веселились:

“… И в залу высыпали все.
И бал блестит во всей красе…”

“…Мазурка раздалась. Бывало,
Когда гремел мазурки гром,
В огромной зале все дрожало,
Паркет трещал под каблуком,
Тряслися, дребезжали рамы …” («Евгений Онегин»)

Балы проводились по определённой, утвердившейся в дворянском обществе программе. Было принято открывать бал польским танцем, или полонезом. За ним следовал вальс. Кульминацией бала была мазурка, а завершал его котильон. Кавалеры на балах заранее приглашали дам на все танцы. Дамы вместе с веером носили на запястье специальную книжечку, в которую заносили имена кавалеров, пригласивших их на определённый танец. На балах, кроме основных, были и другие старинные танцы - гавоты, кадрили, польки. Всё зависело от моды и вкусов устроителей балов.

В повести «Дубровский» мы тоже можем найти описание бала. Кирила Петрович тоже очень любил устраивать балы.

“….Барыни сели чинным полукругом, одетые по запоздалой моде, в поношенных и дорогих нарядах, все в жемчугах и бриллиантах, мужчины толпились около икры и водки, с шумным разногласием разговаривая между собою. В зале накрывали на 80 приборов. Слуги суетились, расставляя бутылки и графины и прилаживая скатерти. Наконец дворецкий провозгласил: «кушание поставлено», - и Кирила Петрович первый пошел садиться за стол, за ним двинулись дамы и важно заняли свои места…”(«Дубровский»)

Девушки были одеты в красивые пышные платья, на их шеях были дорогие украшения из драгоценных камней, но по запоздалой моде. Кавалеры были во фраках костюмах, если же это был человек военный, то он был в мундире. Барышни пытались выделиться и одеться по-особенному, богаче всех.

«Слуги стали разносить тарелки по чинам… Звон тарелок и ложек слился с шумным говором гостей, Кирила Петрович весело обозревал свою трапезу и вполне наслаждался счастием хлебосола»

На таких балах кавалеры большое внимание уделяли дамам, ухаживали за ними, приглашали их на танцы. А барышни с мужчинами заигрывали, подшучивали над ними. Множество пар складывалось именно на таких балах.

“…Кавалеры осмелились занять место подле дам. Девицы смеялись и перешептывались со своими соседями; дамы громко разговаривали через . Мужчины пили, спорили и хохотали, - словом, ужин был чрезвычайно весел и оставил по себе много приятных воспоминаний…”(«Дубровский»)

Для общения влюбленных существовал особый язык веера. Например:

- "Чтобы выразить "да", следует приложить веер левой рукой к правой щеке.
- "Нет" - приложить открытый веер правой рукой к левой щеке.
- "Я вас не люблю" - сделать закрытым веером движение в сторону.
- веер развернут, дама отмахивается - "я замужем".

Веер закрывается - "вы мне безразличны".
- подать верхним концом - симпатия и любовь.
- подать ручкой – презрение.

Также в языке веера был важен цвет самого веера.

На балу хозяин не садился за и заботился о гостях. Ужин заканчивался в 11-м часу, после чего играли русскую и гости пускались в пляс.

«Наконец около полуночи усталый хозяин прекратил танцы, приказал давать ужин, а сам отправился спать»

Бал – важный аспект жизни общества, где отражена культура русского дворянства. На балах кто-то принимал важное для себя решение, решалась чья-то судьба, кто-то находил первую любовь, кто-то расставался навсегда. Проливались слёзы счастья и радости, горя и печали, плелись интриги, распространялись сплетни, разгадывались тайны, провоцировались дуэли, велись тайные игры, шла борьба взглядов, мнений, закалялись характеры.

«Полно врать, Антон Пафнутьич. Знаем мы вас; куда тебе деньги тратить, дома живешь свинья свиньей, никого не принимаешь, своих мужиков обдираешь, знай копишь да и только»

Такое отношение к своим гостям могли позволить себе только дворяне, как Троекуров. С большим самомнением, неуважительным отношением к другим людям.

Гл 5 строфа 26

Но всё же бал является самым ярким, красочным эпизодом в художественных произведениях. По описаниям балов в произведениях А. С. Пушкина можно узнать характеристику поместного дворянства.

Заключение.

Мне удалось достичь поставленной цели. Я смогла узнать больше о дворянских усадьбах и о повседневной жизни дворян. Я поняла, что узнать о прошлом нашей страны, о культуре можно с помощью классических произведений. Описания усадьбы помещика играют большую роль в произведениях Пушкина. Убранство усадеб дворян зависело от их материального положения, предпочтений самого хозяина и моды. Любимыми занятиями дворян были охота, чтение книг, игра на музыкальных инструментах, карточные игры, балы. Дворяне показывали свое богатство в том, как пышно они устраивали балы, как обустраивали свои усадьбы. Описания усадеб А.С.Пушкина и исторические описания очень схожи. В произведениях А.С.Пушкина очень точно и ярко описывается повседневная жизнь дворян и то, как выглядели их усадьбы. С их помощью дается характеристика поместному дворянству и самому герою………………………………

Дворянская жизнь - это определенная культура, которая сочетала в себе пороки общества и очарование этой жизни. Это культура, лучшее из которой нам надо сохранять. Дворянское общество жило в гармонии с природой, в непосредственной близости к народу, сохраняя народные традиции.

От многих барских особняков, как говорится, следа не осталось. Но, к счастью, сохранились библиотеки, музеи, архивы, в которых собрано немало памятников былой усадебной культуры. Причем многие из этих памятников не просто «пылятся в забвении», но живут вместе с нами, питая нас самым главным - духовной пищей, вселяя в нас гордость за деяния минувших поколений, позволяя еще и еще раз испытать ни с чем не сравнимую радость от соприкосновения с произведениями талантливых зодчих, художников, скульпторов, поэтов, музыкантов - всех тех, для кого русская усадьба была не столько «памятником архитектуры», сколько родным домом, «малой родиной».

Список литературы:

1). Охлябинин С. «Повседневная жизнь русской усадьбы XIX века», Москва, «Молодая гвардия», 2006 год, 347стр.

2). Пушкин А.С. «Барышня-Крестьянка».

3). Пушкин А.С. «Выстрел».

4). Пушкин А.С. «Дубровский».

5). Пушкин А.С. «Евгений Онегин».

6). Пушкин А.С. «Капитанская дочка».

7). Пушкин А.С. «Метель».