12-13 декабря 1919 г. на заседании Верховного совета Антанты, где обсуждался вопрос о дальнейшей политике в отношении Советской России, французский премьер-министр Ж. Клемансо предложил сделать главную ставку на Польшу, натравив ее на большевиков. Для этого он призвал оказать Польше военную и финансовую помощь. Французского премьер-министра поддержал его британский коллега Д. Ллойд Джордж и представитель США Д. Дэвис. После того как не удалось создать широкий антисоветский блок из пограничных с Россией малых государств, основные надежды возлагались на Польшу и войска Врангеля.

ВПЕРЕД - НА ВОСТОК

Известно, что еще 8 декабря 1919 г. Верховный совет Антанты принял Декларацию о временных восточных границах Польши, которые устанавливались на основе этнического принципа по линии, получившей в дальнейшем название "линия Керзона". Гарантируя Польше бесспорно польские земли, расположенные к западу от этой границы, ей дали понять, что проблему восточных территорий она должна решить сама силой оружия. Восточная Галиция (Западная Украина) стала разменной монетой Запада за участие Польши в антисоветской военной кампании.

Польшу не нужно было долго агитировать за войну с Россией. Получив независимость, эта страна во главе с Ю. Пилсудским, заклятым врагом всего русского, заняла крайне враждебную позицию по отношению к России. Польское правительство стремилось к воссозданию "Великой Польши" - от моря до моря, в границах Речи Посполитой 1772 г. Стремясь максимально раздвинуть свои границы, польское государство, едва появившись на свет, развязало вооруженные конфликты почти со всеми соседями. Но главной целью польской экспансионистской политики были территории бывшей Российской империи. К осени 1919 г. наступление на востоке вышло далеко за этнические границы Польши.

Советское правительство, стремясь избежать крупномасштабного столкновения с Польшей, неоднократно предлагало ей установить добрососедские отношения. 10 октября 1919 г. Пилсудский с неохотой, но все же пошел на мирные переговоры, которые прервал 13 декабря. Затем дважды Польша отвергала предложения об их возобновлении, причем на более чем выгодных для нее условиях. Советское правительство было готово признать за Польшей право на уже захваченные земли, проведя границу на 250-300 км восточнее той, которую установил Версальский мир. Но Пилсудский считал это недостаточным для изменения "общего геостратегического баланса сил в регионе".

И вдруг 27 марта он заявил о своем согласии вступить 10 апреля в мирные переговоры с РСФСР. Однако в действительности это был всего лишь ловкий ход, чтобы замаскировать подготовку генерального наступления. Восприняв предложения Советской России о мире как явную слабость, польское правительство решило идти ва-банк, питая уверенность, что при помощи западных держав сумеет одержать победу над истощенной гражданской войной Россией и расширить за ее счет свои владения.

РУКА АНТАНТЫ

План вооружения польской армии для похода против Советской России был единодушно принят западными странами еще 15 сентября 1919 г. на заседании Совета глав делегаций на Парижской мирной конференции. Уже в конце 1919 - начале 1920 гг. западные державы начали усиленно "подкармливать" Польшу, и к осени Франция предоставила ей заем на 169,2 млн. франков, Англия - 292,5 тыс. фунт. стерлингов, США - 169 млн. долл., Италия - 7,3 млн. лир, Голландия - 17,8 млн. гульденов, Норвегия - 14 млн. крон. Особенно отличились США и Франция. Широкая река американской помощи потекла в Польшу еще до того, как она официально обратилась с просьбой к западным державам. США намного опередили союзников. Только с февраля по август 1919 г. из-за океана в Польшу было отправлено 260202 т продовольствия на сумму 51,67 млн. долларов. К концу апреля 1920 г. из США были доставлены 20 тыс. пулеметов, свыше 200 танков, более 300 самолетов, 3 млн. комплектов обмундирования, 4 млн. пар солдатских ботинок, медикаменты и различное военное имущество на общую сумму 1700 млн. долларов. Франция к весне 1920 г. поставила Польше 2800 пулеметов, 327700 винтовок, 1494 пушки, 291 самолет, 1050 легковых и грузовых автомобилей, огромное количество обмундирования.

Для обеспечения подготовки армии в Польшу направлялись зарубежные военные специалисты. Только из Франции прибыли 9 генералов, 29 полковников, 63 батальонных командира, 196 капитанов, 435 лейтенантов и 2120 рядовых. "Польская армия в большей своей части организована и обучена французскими офицерами", - хвастливо заявил Ж. Клемансо в палате депутатов. План войны против России был разработан польским командованием при участии маршала Ф. Фоша и главы французской военной миссии в Варшаве генерала Анриса. Польское наступление должна была поддержать белогвардейская армия Врангеля. В ближайших помощниках оказались и петлюровские войска. 21 апреля 1920 г. правительство Польши подписало с Украинской Директорией секретную политическую, а 24 апреля - военную конвенции, вместе известные как Варшавский договор. Согласно этим документам Директория за признание ее верховным правительством независимой Украины дала добро на присоединение к Польше Восточной Галиции, Западной Волыни и части Полесья. Украинская народная армия поступала в подчинение польскому командованию. С. Петлюра в обмен на помощь готов был сделать Украину вассалом Польши.

НАЧАЛО ВОЙНЫ

К началу войны польская армия насчитывала 738 тыс. хорошо обученных и вооруженных странами Антанты солдат и офицеров. Ударную группировку составили пять армий, сведенных в два фронта: Северо-Восточный (1-я и 4-я армии) в Белоруссии и Юго-Восточный (3, 2 и 6-я армии) на Украине под общим командованием Ю. Пилсудского. В их составе насчитывалось 148,5 тыс. штыков и сабель, 4157 пулеметов, 894 орудия, 302 миномета и 51 самолет.

В противостоящих польской группировке войсках Западного (командующий М.Н. Тухачевский, члены РВС И.С. Уншлихт, Ф.Э. Дзержинский) и Юго-Западного фронтов (командующий А.И. Егоров, члены РВС И.В. Сталин, Р.И. Берзин) было 96,4 тыс. штыков, 7,5 тыс. сабель, 2988 пулеметов, 674 орудия, 34 бронепоезда, 67 бронеавтомобилей. Таким образом, поляки имели общее численное превосходство, а на Украине, где предполагалось нанесение главного удара, подавляющее превосходство и в силах. Планы польского руководства предполагали разгром войск Юго-Западного фронта и захват Правобережной Украины. Затем, после перегруппировки сил на север, планировалось нанести удар по Западному фронту и овладеть Белоруссией.

Планом наступления на Украину намечалось окружение и уничтожение 12-й армии Юго-Западного фронта силами 2-й и 3-й польских армий и захват Киева. Последующие действия заключались в переносе основного удара на 14-ю армию, захвате Одессы и выходе к Днепру во всей полосе Юго-Восточного фронта. Планировалось также, что одновременно с наступлением польской армии удар из Крыма нанесут войска Врангеля.

Готовящееся наступление не было неожиданностью для советского руководства. В докладе Реввоенсовета Западного фронта от 23 февраля 1920 г. отмечалась концентрация польских войск и делалось предположение о возможности начала ими наступательной операции. Исходя из этого, предлагалось усилить 15-ю и 16-ю армии за счет 6-й и 7-й отдельных армий. 26 февраля В.И. Ленин обратился в Реввоенсовет Республики с указанием перебросить на Западный фронт войска из Сибири, с Урала и Кавказа и "дать лозунг "подготовиться к войне с Польшей". В конце марта, после того как обстановка на советско-польском фронте резко обострилась, Западный фронт был назван "важнейшим фронтом Республики", а 8 апреля главком отдал приказ о приведении войск Западного и Юго-Западного фронтов в полную боевую готовность. Однако в силу различных обстоятельств, главным образом из-за разрухи транспортной системы, так и не удалось в полной мере выполнить указание об усилении войск этих фронтов: с марта по май на Западный фронт было переброшено только три стрелковые дивизии, а на Юго-Западный - одна.

25 апреля 1920 г. поляки совместно с петлюровскими частями начали полномасштабное наступление на Украине в полосе от Припяти до Днестра. На направлении главного удара - на Киев - они имели почти трехкратное превосходство. Стремительно наступая, польские дивизии продвинулись в короткий срок на 200 км в глубь Украины. 7 мая был захвачен Киев. Советские войска вынуждены были перейти к обороне по всему фронту до подхода 1-й конной армии с Северного Кавказа. Кроме того, в июне в Северную Таврию из Крыма вторглась армия Врангеля, получавшая мощную поддержку со стороны западных держав, прежде всего Англии и США.

Но уже 26 мая войска Юго-Западного фронта перешли в мощное контрнаступление: 12 июня был освобожден Киев, а к концу месяца - Новоград-Волынский. Таким образом были созданы благоприятные условия для перехода в контрнаступление Западного фронта в Белоруссии, войска которого 11 июля освободили Минск, а 14 июля - Вильно (его по договору передали Литве). Юго-Западный фронт в это время также продолжал наступление и, успешно проведя Ровенскую операцию, овладел городами Ровно и Дубно.

ВАРШАВСКАЯ ОПЕРАЦИЯ

Советские войска, нанеся ощутимые потери противнику, за два с половиной месяца прошли с боями более 500 км. К 22 июля войска М.Н. Тухачевского вышли на рубеж Гродно-Слоним. Незадолго до этого политическим руководством страны было принято решение "о бешеном усилении наступления", в первую очередь на Западном фронте, с целью захвата Варшавы и окончательного разгрома польской армии. Эти задачи, согласно первоначальному плану, предполагалось решить в ходе Варшавской наступательной операции силами Западного и Юго-Западного фронтов по сходящимся направлениям. Однако в директивах от 22 и 23 июля главком ВС республики С.С. Каменев внезапно изменил первоначальный план, видимо, переоценив возможности успешно наступавшего до этого Западного фронта, и отдал Тухачевскому приказ продолжать наступление без оперативной паузы, а не позднее 12 августа форсировать Вислу и захватить Варшаву. Юго-Западному фронту предписывалось наступать не на Люблин, а на Львов с конечной задачей освобождения Галиции.

Таким образом, с конца июля наступление продолжалось по расходящимся направлениям (варшавское и львовское), что, по мнению ряда военных историков, явилось, несомненно, ошибкой советского командования. Измененный план был по сути авантюрен. Между фронтами образовался разрыв, чем серьезно нарушалось взаимодействие. Кроме того, Красная Армия была предельно истощена: на подходе к Висле некоторые дивизии насчитывали не более 500 человек. В составе Западного фронта, по одним данным, было 52763 штыков и сабель (М.Н. Тухачевский, "Поход за Вислу"), по другим - 86500 (В.А. Меликов, "Марна, Висла, Смирна", 1937). Численность противостоящих польских войск оценивалась от 107 тыс. до 111,3 тыс. штыков и сабель (в тех же работах). Другими авторами приводятся несколько иные цифры. Такой разброс объясняется, главным образом, разными методиками подсчета. Определяющим остается одно: на главном направлении контрудара поляки обеспечили себе подавляющее преимущество (по некоторым данным - 38 тыс. штыков и сабель против 6,1 тыс.).

Советские дивизии растянулись тонкой полоской по всему фронту. В среднем на 1 км приходилось чуть более 100 бойцов. Тылы и резервы отстали. В войсках оставалось по 10-12 патронов на бойца и по 2-3 снаряда на батарею. К 10 августа части Западного фронта вышли на рубеж Млава- Пултуск-Седльце. Тухачевский, полагая, что поляки будут отходить к Варшаве, принял решение главными силами обойти Варшаву с севера, форсировать Вислу и ударом с северо-запада овладеть городом.

В такой критический для Польши момент западные страны усилили свою военно-политическую помощь. 25 июля в Варшаву срочно прибыли две особые военно-дипломатические миссии - английская и французская. Главным военным советником был назначен французский генерал М. Вейган, который тут же подключился к разработке плана контрнаступательной операции. Польше вновь была оказана массированная материальная помощь, прежде всего вооружением и боевой техникой. В этот короткий период страны Антанты снабдили польскую армию 600 орудиями, а по количеству танков она вышла на 4-е место в мире. Регент Венгрии адмирал Хорти объявил свои Вооруженные Силы резервом польской армии. Антанта всячески пыталась вовлечь в войну против России и Румынию. С этой целью США предоставили ей большой заем. По существу, Красной Армии пришлось воевать не только с Польшей, но со всей Антантой, мобилизовавшей враждебные России силы в Германии, Австрии, Венгрии, Румынии и снабжавшей поляков всем необходимым для ведения войны.

В самой Польше начался небывалый патриотический подъем. 24 июля в Варшаве было создано правительство национальной обороны с участием всех политических сил, за исключением коммунистов. Развернулась мощная агитационная кампания под лозунгом отпора "русскому империализму". Даже польские рабочие, крестьяне и беднейшие слои, на революционную солидарность которых надеялось советское руководство, встали по призыву Пилсудского на защиту своей независимости. Только за июль добровольцами в польскую армию записалось, по разным данным, от 60 до 150 тыс. человек. С целью поддержания порядка в армии и борьбы с дезертирством польское руководство 24 июля ввело чрезвычайные и полевые суды, а 14 августа - заградительные отряды. Польше удалось не только восполнить потери, но даже и сформировать новую армию - 5-ю. 6 августа вместо двух прежних создаются три польских фронта: Северный, Средний и Южный, два из которых (Северный и Средний) должны были противостоять войскам Западного фронта.

Для усиления Западного фронта главком С.С. Каменев 11 августа приказал командующему Юго-Западным фронтом передать 12-ю и 1-ю конную армии в оперативное подчинение Тухачевскому. Директива от 13 августа уже устанавливала точные сроки этой передачи (12 часов 14 августа). Для скорейшей стабилизации левого фланга Западного фронта, где обстановка все более усложнялась, Тухачевский в приказе от 15 августа отдал распоряжение "всей Конной армии в составе 4-й, 6-й, 14-й кавдивизий четырьмя переходами перейти в район Владимира-Волынского".

Однако командующий Юго-Западным фронтом А.И. Егоров и член РВС И.В. Сталин еще 12 августа обратились к Каменеву с просьбой оставить 1-ю конную армию в составе фронта, мотивируя это тем, что она втянута в бои за Львов, и немедленно изменить поставленную ей задачу просто невозможно. Словом, армия Буденного с опозданием приступила к выполнению приказа главкома. Но в любом случае директива явно запоздала. 1-й конной требовалось преодолеть слишком большое расстояние, чтобы вовремя прийти на помощь Западному фронту. Ситуация еще более осложнилась ввиду того, что часть сил с польского фронта была переброшена для отражения начавшегося на юге наступления Врангеля.

Поляки немедленно воспользовались неблагоприятной для России военно-политической обстановкой и перешли в контрнаступление. Уже 14 августа 5-я польская армия нанесла контрудар на стыке 3-й и 15-й армий Западного фронта. А 16 августа южнее Варшавы началось мощное наступление 3-й и 4-й польских армий в составе Среднего фронта, которые, прорвав фронт, создали угрозу тылам Красной Армии. За два дня польские войска продвинулись на 60-80 км. 18 августа в общее наступление перешли уже все польские армии. На следующий день польские войска под командованием французского генерала М. Вейгана нанесли удар во фланг наступавшим частям Западного фронта. Это стало последней каплей, превратившей такую, казалось бы, близкую победу Красной Армии в безусловное поражение. Советские войска отступили за 10 дней на 200 км. Поляки вошли на земли Западной Украины и Западной Белоруссии. Немалая часть красноармейцев попала в окружение. 4-й армии, а также двум дивизиям 15-й армии (40-50 тыс. человек) пришлось отойти на территорию Восточной Пруссии, где они были интернированы. Однако поляки не сумели развить успех и перешли к обороне на достигнутых рубежах.

БЫЛО ЛИ "ЧУДО НА ВИСЛЕ"?

Некоторые западные историки приравнивают Варшавское сражение к решающим битвам XX столетия, считая, что оно "остановило коммунистическое вторжение в Европу". По их мнению, в случае падения Варшавы дорога в Европу была бы открыта. В связи с этим Ю. Пилсудский в своей книге "1920 год" патетически восклицает: "Судьба Европы была близка к катастрофе". "Чудо на Висле", как назвал поражение Красной Армии под Варшавой "начальник Государства Польского", произошло в результате целой совокупности факторов, о которых спорят до сих пор.

Одной из причин "чуда" стал, несомненно, патриотический подъем польского народа. Тыл польских войск, не оправдав ожидания советского руководства, оказался "однородным и национально спаянным", а его преобладающим настроением стало "чувство Отчизны".

Ряд польских историков полагает, что битва на Висле была выиграна исключительно благодаря военному таланту Пилсудского. Кстати, и он сам в книге "1920 год", безжалостно критикуя и высмеивая Тухачевского, отрицая заслуги польских и французских генералов, все успехи приписывает исключительно себе. Это далеко не так, если вспомнить вклад опытных французских и польских генералов. Верно лишь то, что, возможно, без "последнего шляхтича Польши" не было бы и самого Варшавского сражения. Ведь в конце июля многие из высшего руководства страны призывали без боя оставить Варшаву и искать спасение в бывшей прусской Польше. Но железный диктатор Пилсудский настоял на своем.

По нашему мнению, главными причинами поражения Красной Армии под Варшавой стали серьезные просчеты, с одной стороны, советского руководства в оценке политической ситуации (отсюда и постановка, как оказалось впоследствии, недостижимой цели захвата Варшавы и советизации Польши), а с другой - советского военного командования в оценке военно-стратегической обстановки, сил и возможностей противника и своих при планировании и проведении операции. Заметим, что среди российских военных и политических лидеров не было полного единства в отношении военно-политических целей после переноса военных действий на территорию Польши. Ленин и Троцкий настаивали на продолжении наступления в глубь Польши и дальше на Запад, учитывая революционный подъем немецкого пролетариата и надеясь найти такой же отклик у польских рабочих и крестьян. Сталин, напротив, вносил диссонанс в эту позицию, критикуя "бахвальство и вредное для дела самодовольство" тех, кто "не довольствуется успехами на фронте и кричит о "марше на Варшаву"", тех, кто, "не довольствуясь обороной нашей Республики от вражеского нападения, горделиво заявляет, что они могут помириться лишь в "красной советской Варшаве"". Он открыто высказал свое отрицательное отношение к идее похода на Варшаву 11 июля в "Правде", а также в проекте Циркулярного письма ЦК РКП(б), считая, что в тот момент было важнее укрепить Крымский фронт. Это противостояние (уже не только упомянутым лидерам, но и командующему Западным фронтом Тухачевскому) отчетливо проявилось в последующем его отказе (как члена РВС Юго-Западного фронта) вовремя передать 1-ю конную армию в состав Западного фронта.

К слову, некоторые отечественные историки среди причин поражения под Варшавой называют именно это затягивание выполнения приказа. Однако, на наш взгляд, даже будь он выполнен немедленно, на исход сражения это не оказало бы существенного влияния. Чтобы реально помочь Западному фронту, его надо было отдать, по крайней мере, на неделю раньше. О противостоянии в высшем руководстве по поводу целесообразности "марша на Варшаву" свидетельствует и жаркая полемика, развернувшаяся уже после бесславного поражения Красной Армии в сентябре 1920 г. на IX партконференции.

Поражение в Варшавской операции также во многом было обусловлено слепым подчинением военной стратегии политике. Еще Клаузевиц писал в своем знаменитом труде "О войне", что политики намечают политические цели войны, а военные, используя те или иные средства, их достигают. И если военно-стратегическая обстановка не позволяет их достичь, советуют политикам подвергнуть ее "коренному изменению" или даже вовсе от нее отказаться. В связи с этим известный военный историк и теоретик А.А. Свечин в труде "Стратегия", анализируя причины неудачи Варшавской операции, в первую очередь говорил о "стратегической немочи". Причем, стратегические ошибки, по его мнению, были "заметны в работе всех инстанций". Действия польских войск можно было "совершенно ясно предвидеть" еще 13 августа, а 16-я армия "пассивно следила, как одна за другой ее дивизии, взятые во фланг, уничтожаются противником".

Бесспорно, на поражение под Варшавой повлияла также и усталость советских войск, которые в течение трех месяцев вели непрерывное наступление, явный недостаток сил, отсутствие резервов, плохое обеспечение войск вооружением, техникой и продовольствием. Войска слишком быстро продвигались вперед, не закрепляясь на позициях, тылы были сильно оторваны от передовых частей, которые вследствие этого лишились нормального снабжения. Не последнюю роль сыграли значительное численное превосходство поляков и непрерывная массированная помощь западных держав. Командование явно переоценило возможности советских войск, которым в решительный момент просто не хватило сил.

И в наши дни часто поднимается вопрос: вынашивала ли Россия изначально планы обращения войны оборонительной в наступательную, намереваясь "советизировать" Польшу, а затем "экспортировать" революцию и в другие европейские страны? Многие историки, особенно польские и западные, однозначно отвечают "да". В доказательство своей точки зрения они, как правило, приводят приказ Тухачевского войскам Западного фронта №1423 от 2 июля 1920 г. и выступление В.И. Ленина на IX Всероссийской конференции РКП(б) 22 сентября 1920 г. Из приказа, озаглавленного "На Запад!", обычно цитируют такие слова: "На Западе решается судьба мировой революции. Через труп белопанской Польши лежит путь к мировому пожару. На штыках понесем счастье трудящемуся человечеству!".

А из текста выступления Ленина в качестве главного аргумента приводят следующие слова: "Мы решили использовать наши военные силы, чтобы помочь советизации Польши. Отсюда вытекала и дальнейшая общая политика. Мы сформулировали это не в официальной резолюции, записанной в протоколе ЦК и представляющей собой закон для партии до нового съезда. Но между собой мы говорили, что мы должны штыками прощупать, не созрела ли социальная революция пролетариата в Польше".

Но здесь важно обратить внимание на дату приказа №1423 - 2 июля. С начала советско-польской войны прошло уже больше двух месяцев. Советские войска, преодолев к этому времени неудачи начального периода, успешно и стремительно наступали. По словам Троцкого, "стало складываться и крепчать настроение в пользу того, чтобы войну, которая началась как оборонительная, превратить в наступательную революционную войну". Успехи вскружили голову, и именно тогда, а не в самом начале войны (не следует забывать, кто на кого напал!) возникло желание попробовать "на штыках" принести социализм в Польшу.

Анализируя же выступление Ленина, важно акцентировать внимание на том, что оно было сделано в сентябре (а не до войны или в ее начале!). В нем он пытался проанализировать причины неудач, а не давал установку на конкретные действия. Отсюда следует, что идеи о попытке сделать Польшу социалистической возникли не сразу, а только по мере достижения советскими войсками существенных побед. А почему бы и не попытаться окружить себя "государствами-товарищами", создав своеобразный буфер, учитывая крайнюю враждебность и слепую ненависть западных держав?

ТРЕБОВАЛОСЬ ВОВРЕМЯ ОСТАНОВИТЬСЯ

А существовала ли тогда реальная возможность обратить Польшу в большевистскую "веру"? Ответ однозначен - "нет". Даже беднейшие слои Польши предпочли идею национальной независимости идее классовой борьбы. Даже если Красной Армии и удалось бы взять Варшаву, эта победа не привела бы к революции. Можно предположить, что при таком развитии событий в войну могли бы вступить Венгрия, Румыния, Латвия и непосредственно страны Антанты, а это, скорее всего, закончилось бы для России печально.

А учитывая, на каких невыгодных для России условиях пришлось заключить с Польшей Рижский мир, ответ на вопрос: "Нужен ли был марш на Варшаву?" - становится очевидным. Ни в военных, ни в политических целях не стоило затевать поход на Варшаву и замахиваться на "центральноевропейскую революцию". Если бы победоносно наступавшие советские войска остановились у Версальских границ Польши, то условия мирного договора диктовала бы Россия. И силы бы сберегли для борьбы с Врангелем для последующего завершения гражданской войны и не дали бы повода для нескончаемых разговоров о "вечной агрессивности" России.

ПРОЛОГ

5 сентября 1918 года во дворе Внутренней тюрьмы ВЧК на Лубянке по личному приказу Дзержинского и в обстановке строжайшей секретности были расстреляны два активиста польских общественных организаций, действующих в России еще с начала 1-ой Мировой войны. Этими поляками являлись Юзеф Лютославский и его брат Мариан. Так что особой «секретности» не получилось. И уж кто-кто, а Феликс Эдмундыч должен был понимать это лучше других. Слишком уж известны в Польше Лютославские из Дроздова, чтобы кто-нибудь из них мог сгинуть бесследно в застенках ВЧК. Тут тебе и ксендз Казимеж, депутат Сейма. И известный философ Винценты. И Ян – редактор «Газеты Рольничей». И общественный деятель Станислав – все они братья Юзефа и Мариана (замечу, что настоящую славу Лютославским принес сын Юзефа – знаменитый композитор и дирижер Витольд Лютославский, которому в то время было только 5 лет).

Братья были арестованы в мае 1918 по обвинению в шпионаже. Который заключался в том, что они выкрали некий секретный документ особой важности и переправили его кардиналу Александру Каковскому. Почти конандойлевский сюжет – вот только Шерлока Холмса в ЧК не было. Поэтому в течение нескольких месяцев поляки подвергались жестоким избиениям с требованиями вернуть документ в обмен на жизнь. Когда же стало ясно, что поезд ушел, заключенных расстреляли. И что же это за документик такой интересный, что из-за него вся ВЧК на уши встала? А вот какой. Предшествующее Брестскому договору тайное трехстороннее соглашение между Германией, Австро-Венгрией и Советской Россией о
совместном противодействии Польше в целях ее дальнейшего ослабления. Так что «секретные протоколы» 1939 года – это всего лишь продолжение декабря 1917-го. В соглашении подчеркивалось, что в случае нападения России на Польшу, Германия и Австро-Венгрия выступят с Россией единым фронтом. Полученный документ имел для Польши огромное значение. Всем стали ясны и понятны агрессивные устремления большевистской России, а также то, что войны с ней не избежать…

НОЯБРЬ 18-ГО…

1918 год внес серьезные коррективы в политическую обстановку Восточной Европы. К моменту расстрела братьев Лютославских не только тайное российско-австро-германское соглашение – сам Брестский договор утратил свою силу. Мировая война закончилась поражением германского блока. Рухнула Австро-Венгрия. 6 июля в Москве левые эсэры Яков Блюмкин и Николай Андреев убили германского посла Вильгельма Мирбаха, что стало началом левоэсэровского мятежа. Начиналась интервенция и гражданская война. Однако, свои бредовые идеи об установлении коммунистического господства во всем мире большевики не оставили. Да они и не могли этого сделать – такова их природная сущность…

11 ноября 1918 года в Компьене Германия подписала капитуляцию. Что означало немедленную эвакуацию немецкой армии Обер-Ост, занимающей территорию в 2,5 тыс. км. от Ботнического залива до Азовского моря. И пролегающую по территориям независимых государств – Эстонии, Латвии, Литвы, Украины и Белоруссии. И вновь большевики заключают с Германией тайное соглашение. О беспрепятственном вступлении Красной Армии на территории Обер-Ост сразу же по оставлении их германскими войсками. Уже 16 ноября 1918 года была сформирована т.н. Западная армия, в задачу которой входил захват Минска и Вильно…

Ноябрьская революция в Германии всколыхнула большевистскую верхушку. Безумцы, захватившие полную власть в нищей, голодной и разрушенной стране, жаждали принести революцию в Европу на волне бесконечных выступлений измученных войной народов. О чем очень хорошо высказался профессор Преображенский: «Невозможно в одно время подметать трамвайные пути и устраивать судьбы каких-то испанских оборванцев! Это никому не удается, доктор, и тем более — людям, которые, вообще отстав в развитии от европейцев лет на 200, до сих пор еще не совсем уверенно застегивают свои собственные штаны!» Очень умная мысль, но, увы, она несколько запоздала…

В списке кандидатов на установление советской власти первой значилась Германия. На пути к ней, однако, стояла Польша. Так что начинать приходилось именно с нее. 11 ноября, в день подписания Компьенского перемирия поляки взяли контроль над Варшавой. А 14 ноября было официально объявлено о создании независимого государства, названного 2-ой Речью Посполитой. Так что советская болтовня о том, что независимость Польши – это, мол, акт доброй воли со стороны Ленина, является одним из многочисленных коммунистических мифов…

В самой Польше высказывались две идеи по ситуации с восточными границами. Юзеф Пилсудский предлагал создание Федерации с независимыми государствами – Польшей, Украиной, Белоруссией и странами Прибалтики. Только так, считал он, мы сможем противостоять агрессивным имперским устремлениям большевистской России (все дальнейшие события показали, насколько он был прав). Политический противник Пилсудского Роман Дмовский выступал за т.н. «инкорпорацию» – присоединение к Польше всех земель, когда-либо в нее входивших. Ни тот, ни другой план Россию не устраивал. Польша являлась досадной помехой на пути к мировой революции и решить сию проблему можно было только силовым путем…

Впрочем, непосредственное осуществление планов в отношении Польши большевики начали сразу же после своего переворота. Уже с конца 1917 года они приступили к созданию польских революционных воинских формирований, из которых в октябре 1918 года сколотили Западную дивизию стрелков. А летом 1918 года было наспех сварганено «коммунистическое правительство Польши» во главе со Стефаном Хельтманом…

«КРАСНЫЙ МАРШ»- ПЕРВАЯ ФАЗА
«Наступление в Привислянском направлении началось вслед за отходом немцев. Задачей ставилось: 1) занятие Белоруссии, 2) продвижение в сторону Варшавы до реки Западный Буг (включительно)» И.И. Вацетис, Н.Е.Какурин «Гражданская война 1918 – 1921»

17 ноября 1918 года (всего через несколько дней после провозглашения независимой Польши) Западная армия начала свой поход на Запад – т. н. «Красный марш», чтобы на штыках принести революцию в Литву и Белоруссию. А 18 ноября Лев Троцкий, выступая в Воронеже, в своем докладе «На страже мировой революции» громогласно заявил: «…свободная Латвия, свободная Польша и Литва и свободная Финляндия, как, с другой стороны, свободная Украина будут не клином уже, а соединительным звеном между Советской Россией и будущей советской Германией и Австро-Венгрией. Это есть начало федерации, начало европейской коммунистической федерации союза пролетарских республик Европы. Стало быть, наш Западный фронт сейчас не грозит нам никакой опасностью, наоборот, там мы будем доделывать наше дело и поставим Россию в те пределы, которые отвечают воле народных масс, населявших старую царскую империю»…

Надо сказать, что еще при немецкой оккупации на всех польских территориях активно действовали две противоборствующие силы – пропольские и просоветские. Последние, при поддержки немецких солдатских советов, усиленно готовились к приходу Красной Армии. В ответ на это во всех крупных польских городах – Минске, Слупске, Вильно, Ковно, Гродно, Лиде и других – начали создаваться отряды Самообороны. В них вошли офицеры и солдаты разоруженных немцами Польских Корпусов, а также патриотически настроенная молодежь. Указом Юзефа Пилсудского от 7 декабря 1917 года отряды Самообороны объявлялись составной частью Войска Польского под общим командованием генерала Владислава Вейтки.

Тем не менее, несмотря на решительное сопротивление сил Самообороны, им не удалось сдержать значительно превосходящие их части Западной армии. Которая в декабре 1918 года полностью овладела ситуацией в Белоруссии. Некоторые отряды Самообороны Минска и Слупска не успели отступить с группой полковника Станислава Кобордо и приступили к партизанской войне, продолжавшейся до весеннего польского наступления. 10 декабря 1918 года Западная армия взяла Минск. 10 января 1919 года были подавлены последние очаги сопротивления в Лиде. В Вильно вначале успех сопутствовал подразделениям Самообороны под командованием генерала Стефана Мокшецкого, которые наголову разгромили отряд Виленского совета. Однако, с прибытием Западной дивизии стрелков обстановка изменилась. После тяжелых боев 5 января части Мокшецкого отступили на юг. На следующий день Вильно полностью оказался в руках большевиков.

В ночь на 1 января 1919 года в Смоленске была провозглашена марионеточная Белорусская ССР. А 27 января в нее включили и Литву. Новоиспеченное образование получило название Литовско-Белорусской ССР (Литбел). А властные структуры укомплектовали, в основном, из коммунистов польского происхождения. Также был создан «Военно-революционный совет Польши».

ОПЕРАЦИЯ «ВИСЛА» – ВТОРАЯ ФАЗА «КРАСНОГО МАРША»
12 января 1919 года командование Красной Армии отдало приказ о начале операции «Висла» – военного похода с целью помочь германским коммунистам. Момент был выбран на редкость благоприятный:

«Продвижение Красной Армии к означенным рубежам развивалось вполне успешно. Польша была занята борьбой на других фронтах и восточную свою границу охраняла слабо (в это время в Восточной Галиции на чехо-словацкой границе между чехо-словаками и поляками происходили споры из-за пограничной линии, и, наконец, до окончания спора с немцами на границе с Силезией также приходилось держать войска).» (И.И. Вацетис, Н.Е.Какурин «Гражданская война 1918 – 1921»)

Еще сразу же после провозглашения независимости Юзеф Пилсудский приступил к созданию Войска Польского. Он отказался от призыва и объявил о наборе добровольцев. Это решение оказалось верным. Уже в первые недели в армию вступили более 60 тыс. человек – в основном, бывшие солдаты и офицеры, участники 1-ой Мировой войны. К концу декабря 1918 года численность ВП достигла 100 тысяч человек. А в феврале 1919 года армия насчитывала 8 800 офицеров и 147 000 солдат. Но сейчас все они воевали на других фронтах. Тем не менее, Пилсудскому удалось собрать 10 тысяч бойцов, которые должны были противостоять 45-тысячной Западной армии большевиков. Однако, серьезным препятствием для польского наступления являлась немецкая армия, которая все никак не могла освободить оккупированный ею Обер-Ост. Только после вмешательства Антанты 5 февраля был подписан договор о том, что немцы пропустят наступающие польские войска. Это явилось полной и весьма болезненной неожиданностью для большевистского руководства. 4 февраля польские войска заняли Ковель, 9 февраля – вступили в Бжесть (Брест). А 19 февраля – вошли в оставленный немцами Белосток…

9 – 14 февраля 1919 года части ВП заняли оборону по линии Кобрин – Пружаны. Вскоре туда с другой стороны подошли части Западного фронта Красной Армии. Таким образом, образовался польско-советский фронт на территории Литвы и Белоруссии. Поляки располагали очень незначительными силами – 12 батальонами пехоты, 12 кавалерийскими эскадронами и тремя артиллерийскими батареями – всего около 8 000 человек. Южным флангом (на участке Припять – Щитно) или Подляской группой, переименованной потом в Полесскую группу, командовал генерал Антони Листовский. Справа от него располагалась Волынская группа генерала Эдварда Рыдз-Смиглы (по линии Бжесть – Пинск). Северный фланг (Щитно-Скидель) обороняла Литовско-Белорусская дивизия генерала Вацлава Ивашкевича-Рудошанского, наступавшая из района Волковыска. Общую поддержку трем группам войск осуществляли дислоцированные на юге подразделения генералов Юлиуша Руммеля и Тадеуша Розвадовского. Силы Красной Армии уже были не такими мощными, как несколько месяцев назад. Тяжелая обстановка внутри самой России, где начиналась Гражданская война, не позволяла полностью сосредоточиться на Западном фронте. Тем не менее, части РККА превосходили противника как в численности, так и в вооружении…

НАЧАЛО БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ И ОСВОБОЖДЕНИЕ ВИЛЬНО
14 февраля 1919 польские войска атаковали город Мосты и выбили оттуда большевиков. Это послужило сигналом для начала общего наступления Войска Польского на позиции Западного фронта. 28 февраля подразделения генерала Ивашкевича атаковали красных по реке Щара и 1 марта заняли Слоним. А части Листовского 2 марта взяли Пинск. Однако, силы поляков были слишком небольшими, чтобы развивать серьезное наступление. Поэтому командование ВП распорядилось прекратить наступление и остановиться на рубеже Неман – Щара – Канал Огинского – Ясёльда – Пинск. Задачей обеих групп ставилось не допустить концентрации войск противника по линии Лида – Барановичи – Лунинец. А также подготовить все необходимые силы для занятия Гродно сразу же после оставления его немцами. Тем временем, Ивашкевича сменил Шептицкий, и оба генерала вновь потрепали красных по линии Неман – Мосты – Пинск. А Юзеф Пилсудский полностью сосредоточился на освобождении родного Вильно. Таким образом, четко обрисовались два важнейших направления. На юге – окончательный разгром украинских сил и взятие Львова. На севере – освобождение Вильно от большевиков и овладение литовско-белорусскими землями, принадлежащими Польше еще с Унии — с 1568 года. Из всех польских отрядов Самообороны, входящих в Польскую Войсковую организацию и действующих в Вильно, лишь ротмистру Домбровскому с 800 бойцами удалось проскочить между немецкими и советскими войсками, и добраться до польской армии в Бжести-Литовской…

Наступление на Вильно было намечено на 15 апреля. С одновременной атакой на Барановичи, Новогрудек и Лиду. Это была рискованная задача, поскольку очень легко можно было оторваться от тылов и застрять. К тому же приходилось обойтись без артиллерийской подготовки, чтобы не нанести разрушений старинному городскому ансамблю Вильно. Осуществление этой операции Пилсудский поручил полковнику Владиславу Белине-Пражмовскому. Его кавалерийская группа включала в себя 9 эскадронов кавалерии (1000 сабель) и взвод конной артиллерии. Одновременно с ней из района Лиды на Вильно наступала пехотная группа генерала Рыдз-Смиглы (3 батальона).

17 апреля в 7 часов утра польские войска генерала Зигмунта Ласоцкого ворвались в Лиду. 18 апреля части генерала Стефана Мокшецкого выбили большевиков из Новогрудека, а 19 апреля заняли Барановичи. На севере один из эскадронов Белины перерезал железную дорогу, нарушив военно-транспортное сообщение Красной Армии. 19 апреля Белина, не дожидаясь пехоты (которая, к слову сказать, прибыла только к вечеру), сам ударил по Вильно и захватил его. 21-го в город прибыл Юзеф Пилсудский, встреченный всеобщим ликованием жителей. В Кафедральном соборе состоялось торжественное богослужение. А затем парад Войска Польского. 22 апреля Пилсудский выступил с обращением к литовскому народу, в котором подчеркнул его право на самоопределение, существующее еще с Речи Посполитой Обоих Народов…

Между тем, Литовско-Белорусский фронт под командованием Станислава Шептицкого продолжал движение. Фронт поддерживали велькопольские подразделения (в частности, 15-ый полк Уланов Владислава Андерса), а
также экспедиционные части Юзефа Халлера. 28 апреля поляки заняли Гродно, оставленное немцами. 4 июля – Молодечно. 25 июля – Слуцк. 6 августа — Клецк и Несвиж. Затем Борисов и атака на Бобруйск (впервые в этой войне с использованием бронемашин). После ожесточенных шестичасовых боев 9 августа польские войска захватили Минск. А 29 августа, несмотря на отчаянное сопротивление Красной Армии, окончательно пала Бобруйская крепость. Но сражения вокруг нее не затихали ни на минуту. В октябре части РККА начали мощную контратаку на позиции Комбинированной Велькопольской дивизии. Но были наголову разбиты. В польский плен попали более 1 500 красноармейцев…

РОКОВАЯ ОШИБКА ДЕНИКИНА И ПИЛСУДСКОГО

«Дальнейшие операции противника уже не носили такого решительного характера в силу нежелания этим помочь армиям Деникина и Юденича» (И.И. Вацетис, Н.Е.Какурин «Гражданская война 1918 – 1921»)

Весной 1919 года в главное наступление пошла Добровольческая армия, а за ней и все остальные боеспособные части ВС Юга России, которыми командовал генерал Деникин.

Последний являлся противником как независимого украинского государства, так и польского суверенитета на все земли к востоку от Буга. Многомесячные польско-российские переговоры в Таганроге между Деникиным и представителем Пилсудского генералом Александром Карницким закончились безрезультатно из-за неуступчивости российской стороны в вопросах самоопределения народов, входящих до 1917 года в Российскую империю, и установления польско-российских границ. В этой ситуации Польша уклонилась от сотрудничества с Деникиным, несмотря на сильнейший нажим со стороны Антанты. Последовал разрыв с Деникиным и заключение договора с одним из врагов последнего Симоном Петлюрой, возглавлявшим Украинскую Народную Республику.

Политические взгляды Антона Ивановича обернулись, в конечном итоге, его горьким поражением. И не только его. Они привели к победе большевиков в Гражданской войне и принесли неисчислимые бедствия миллионам людей. Но и Верховный лидер польского государства совершил роковую ошибку, не поддержав Деникина и выбрав, таким образом, наихудшее зло. Разрывом в стане своих врагов немедленно воспользовались большевистские лидеры. Теперь им оставалось разбить своих противников поодиночке. Так и получилось. И Деникин, и Петлюра были разбиты. Впрочем, будущее тогда было покрыто мраком, и вряд ли кто-либо мог даже предположить, во что все выльется…

Между тем, неудачи в Белоруссии и Литве заставили большевиков малость призадуматься. Необходима была срочная передышка для подтягивания свежих сил, перегруппировки войск и отдыха бойцов. Во всем этом нуждалась также и польская армия. По инициативе Пилсудского обе стороны приступили к мирным переговорам. В Микашевичах состоялась беседа между Юлианом Мархлевским и Игнацы Бёрнером. Ослабленные большевики стремились выиграть время, предложив проведение некоего «плебисцита» в Белоруссии (нагло заявив при этом, что они выступают «от имени польского народа») Поляки же, со своей стороны, потребовали немедленного прекращения антипольской пропаганды, передачи Дынебурга (Даугавпилса) Латвии и прекращения войны с Петлюрой. В ходе переговоров был составлен список из 1574 поляков, находящихся в заключении в Советской России, и 307 коммунистов в польских тюрьмах. Союзники также прислали на переговоры свою делегацию во главе с Джоном Мак-Киндером. Их целью было сплочение всех антибольшевистских сил и помощи генералу Деникину.

Перерыв в военных действиях позволил Пилсудскому подавить просоветски настроенную оппозицию, пытающуюся с помощью антиантантовских (или, как наблюдается сейчас в некоторых странах – «антинатовских») лозунгов привести Польшу к катастрофе… . Пока шли переговоры, большевики готовились к продолжению войны. Ленин приказал усилить Западный фронт, который должен был атаковать Польшу в соответствии с планом, разрабатываемым Шапошниковым и Каменевым…

НАЧАЛО КАМПАНИИ 1920 ГОДА
В первых числах января 1920 года войска Эдварда Рыдз-Смиглы неожиданным ударом взяли Дынебург (Даугавпилс) и затем передали его латвийским властям. 21 февраля в городе состоялся военный парад Войска Польского. Тем временем, большевики собрали огромную силу в 100 тысяч штыков, при наличии мощной артиллерии, бронепоездов и бронемашин. 10 марта план Каменева и Шапошникова был утвержден. Но Пилсудский ждать не стал. 6 марта польские войска перешли в наступление в Белоруссии, захватив Мозырь и Калинковичи. Атака же на Украине 12-ой и 14-ой армий РККА захлебнулась уже через два дня. Обе армии перешли к обороне. Все четыре попытки Красной Армии отбить Мозырь не увенчались успехом. Однако, обе стороны понимали, что все это лишь частные успехи или неудачи. И что решающие битвы впереди.

К концу 1919 года польские вооруженные силы насчитывали 21 дивизию пехоты и 7 моторизованных бригад – всего 600 тысяч бойцов. В первых месяцах 1920 года была объявлена мобилизация, принесшая значительное пополнение личному составу. Кроме того, продолжали прибывать все новые добровольцы. В том числе, и американские (среди них находился и летчик Мериан К. Купер – будущий создатель Кинг-Конга и отец известного польского писателя-детективщика Мачея Сломчинского). К кампании 1920 года Польша выставила более 700 тысяч солдат. К началу главного наступления силы Войска Польского составляли:

На южном участке фронта — от Днепра до Припяти:
6-ая армия генерала Вацлава Ивашкевича
2-ая армия генерала Антони Листовского
3-я армия генерала Эдварда Рыдз-Смиглы

Всего 10 дивизий пехоты, 1 дивизия и две бригады кавалерии – 30,4 тыс. штыков и 4,9 тыс. сабель. Им противостояли 12-ая армия Сергея Меженинова и 14-ая Иеронима Уборевича – 13,4 тыс. штыков и 2,3 тыс. сабель.
На северном участке фронта – между Припятью и Двиной:
4-ая армия (район Полесья и Березины) генерала Станислава Шептицкого
Оперативная группа генерала Леонарда Скерского (район Борисова)
1-ая армия (район Двины) генерала Стефана Маевского
Резервная армия генерала Казимежа Соснковского

Всего 12 дивизий пехоты и 2 бригады кавалерии – 60,1 тыс. штыков и 7 тыс. сабель. Им противостояли войска Западного фронта Михаила Тухачевского (15-ая и 16-ая армии РККА) – 66,4 тыс. штыков и 4,4 тыс. сабель.

Таким образом, в Белоруссии силы были примерно равны. Тогда как на Украине поляки обладали почти трехкратным превосходством. К тому же в тылах 12-ой и 14-ой армий действовали украинские партизанские отряды и две взбунтовавшиеся галицийские бригады численностью более 1,5 тыс. человек. После принятия решения о наступлении на южном участке фронта польское командование перебросило туда еще 10 тыс. штыков и 1 тысячу сабель.

КИЕВСКАЯ ОПЕРАЦИЯ
Юзеф Пилсудский (с 19 марта 1920 года — первый польский маршал) прекрасно отдавал себе отчет, что после победы над белыми, Советская Россия всей мощью обрушится на Речь Посполиту. Используя при этом и захваченное у белых вооружение. Вот, почему медлить нельзя было ни дня. Целью польского лидера являлось создание федерации государств от Балтийского до Черного моря. Отделяющих этническую Польшу от большевистской России и затрудняющих советскую агрессию на Запад. Предвидел Пилсудский и дальнейшее сближение Германии с Россией. Польша расположилась между двумя своими заклятыми врагами, и в случае одновременной агрессии с Запада и Востока одна бы не справилась (так и получилось в 1939-м). Поэтому, создание такой федерации было крайне важно, независимо от политического устройства стран, в нее входящих.

Важнейшей предпосылкой к нему явился договор с УНР — поскольку Украина была стратегическим ключом к созданию федерации. С лидером Директории УНР Симоном Петлюрой был заключен военный и политический союз. Польша признавала суверенитет Украинской Народной Республики. А УНР — установленные дораздельные (т.е. существующие до разделов Польши) восточные границы 2-ой Речи Посполитой. Также Украина обязалась выступить с Польшей единым фронтом против Советской России. Сам Пилсудский глубоко презирал Петлюру, считая его авантюристом и временщиком. Это очень хорошо показали дальнейшие события. Однако, лучше такой союзник, чем никакого, неоднократно подчеркивал вождь польского государства…

25 апреля польские войска атаковали позиции Красной Армии по всей протяженности украинской границы. Участком фронта от Мозыря до Олевска командовал генерал Юзеф Рыбак. От Олевска до Полонне — генерал Эдвард Рыдз-Смиглы. От Полонне до Проскурова (Хмельницкого) — генерал Антони Листовский. И от Проскурова до румынской границы — генерал Вацлав Ивашкевич. Кроме того, действия поляков, в соответствии с договором, поддерживали войска Петлюры (около 15 тыс. человек). Действия Пилсудского вызвали недовольство Франции, которая надеялась на выступление поляков единым фронтом с Деникиным. Однако, подобное было невозможно… . К 28 апреля польские войска заняли линию Чернобыль — Козятин — Винница — румынская граница. А затем, в течение суток прошли 90 км и остановились у ворот Киева, не встречая никакого сопротивления. Все говорило за то, что Сергей Меженинов отвел армию, уклоняясь от прямого столкновения…

«Ударным группам противника без труда удалось прорвать жидкий фронт 12-й красной армии. Группа Рыбака в тот же день, т.е. 25 апреля, заняла г. Овруч, а группа ген. Ридза-Смиглого, развивая энергичное наступление, причем ее пехота (1-я пехотная дивизия легионеров) частично двигалась на грузовых автомобилях в течение суток, покрыла 80-километровый переход и на рассвете 26 апреля овладела Житомиром после боя на ближайших подступах к нему с 58-й стрелковой дивизией. В этот же день противник занял Коростень и Радомысль, утвердившись, таким образом, на рокадной железнодорожной линии, проходившей позади фронта 12-й красной армии (Коростень — Житомир). В результате этих действий противника на второй же день после начала его наступления 12-я армия перестала существовать как управляемая единица: четыре ее дивизии (47, 7, 58-я стрелковые и 17-я кавалерийская), потеряв связь со штабом армии и между собой, уже отходили в восточном направлении, стремясь выйти на свои тыловые военные дороги…» (И.И. Вацетис, Н.Е.Какурин «Гражданская война 1918 — 1921»)

В Житомире Юзеф Пилсудский выступил с обращением к украинскому народу, подтвердив его право на независимость и собственный выбор государственного устройства. Со своей стороны Симон Петлюра подчеркнул незыблемость польско-украинского союза. В эти дни поляки взяли в плен более 25 тысяч красноармейцев. И захватили также 2 бронепоезда, 120 орудий и 418 пулеметов. 6 мая пала Белая Церковь. В тот же день польские солдаты въехали в Киев на захваченном ими трамвае. После чего взяли в плен одного из красных командиров и уехали. На следующий день части РККА в спешном порядке бежали из города. 7 мая в Киев вступили кавалерийские части Войска Польского (8-го вошла пехота). Надо признать, что киевляне не обратили на вступающие польские войска ни малейшего внимания. Поскольку это была уже 15-ая (!) смена власти в течение трех лет.

На мосту через Днепр произошла небольшая стычка с арьергардными частями, прикрывающими отход 12-ой армии РККА. Прибывшая на место 1-ая Дивизия Легионов полковника Стефана Домб-Бернацкого перешла реку и заняла левобережный плацдарм, протянувшийся на 15 км вглубь позиций противника. Польские потери при взятии Правобережной Украины составили 150 убитых и 300 раненых…

НАСТУПЛЕНИЕ КРАСНОЙ АРМИИ В МАЕ 1920 ГОДА
Ответ РККА не заставил себя долго ждать. Разгром Деникина, Юденича и Миллера позволил командованию Красной Армии бросить все силы на польское направление, чтобы помешать созданию Балтийско — Черноморской федерации. На северном двинско — березинском участке (Западный фронт под командованием Михаила Тухачевского) большевики сосредоточили огромную массу войск — 12 пехотных дивизий с артиллерией и бронепоездами. 14 мая вся эта армада пошла в атаку на вражеские позиции. На правом фланге (участок фронта 60 км) действовала 15-я армия с шестью пехотными и одной кавалерийской дивизиями (всего 35,7 тысяч штыков и 2,4 тысячи сабель) Превосходство 15-ой армии было подавляющим. Достаточно сказать, что всей ее артиллерийской мощи противостояли только 3-я и 5-я польские батареи. 19 мая на центральном участке начала наступление 16-ая армия, но ее атака быстро захлебнулась. 15-я армия действовала по трем разным направлениям, что привело к распылению ресурсов. Уже 27 мая ее наступление заглохло. 1 июня 4-ая и части 1-ой польских армий перешли в наступление против 15-ой армии и к 8 июня нанесли ей тяжелейшее поражение. Армия потеряла более 12 000 бойцов (почти треть своего состава). 28 мая под Бобруйском подразделения познанской 14-ой дивизии пехоты (1-ой дивизии Велькопольских Стрелков) захватили совершенно новый броневик «Остин — Путилов» под названием «Стенька Разин». Броневик был переименован в «Познанец» и продолжил войну уже на польской стороне…

В то же самое время на южном участке действовал недавно созданный Юго-Западный фронт под командованием Александра Егорова. Который перешел в наступление 26 мая. В состав фронта была включена и 1-ая Конная армия Семена Буденного (16,7 тыс. сабель, 48 орудий, 6 бронепоездов и 12 самолетов). Еще 10 марта 1920 года командование РККА приняло решение о переброске ее с Кавказа на польский фронт. Общий план строился так:

«а) главный удар нанести на Западном фронте; б) на Юго-Западный фронт возложить задачу по активному сковыванию противника, усилив его Конной армией; в) Западный фронт, отвлекая внимание и силы противника на Полоцком и Мозырском направлениях, главный удар должен нанести в направлении Игумен, Минск…» (И.И. Вацетис, Н.Е.Какурин «Гражданская война 1918 — 1921»)

Армия вышла из Майкопа 3 апреля. А затем, разгромив отряды Нестора Махно в Гуляйполе, переправилась через Днепр к северу от Екатеринослава (6 мая). После концентрации всех частей в Умани, 27 мая 1-ая Конная атаковала Казатин, который защищала 13-я дивизия пехоты (бывшая 1-ая дивизия польских стрелков) полковника Франтишека Паулика. После нескольких неудачных попыток Буденному удалось нащупать слабое место в польской обороне. 5 июня он прорвал фронт под Самогородком и устремился в наступление уже в тылу Войска Польского:

«Только 5 июня, сосредоточив все свои силы к своему правому флангу, командарму 1-й конной удалось прорваться в тыл противника на стыке между 6-й и 3-й польскими армиями. 1-я конная армия устремилась не на тыл 3-й польской армии, а на Бердичев и Житомир, минуя также и мощный Казатинский узел. 7 июня Житомир и Бердичев с их складами были захвачены 1-й конной армией, но зато 3-я польская армия получила в свое распоряжение два ценных дня, а 6-я польская армия успела обеспечить Казатинский узел двумя пехотными и одной кавалерийской дивизиями. Таким образом, пока результаты прорыва 1-й конной армии имели более моральный, чем стратегический характер.» (И.И. Вацетис, Н.Е.Какурин «Гражданская война 1918 — 1921»)

10 июня, ввиду создавшейся угрозы со стороны Буденного, 3-я армия Рыдз-Смиглы оставила Киев и двинулась в район Мазовии. 12 июня 1-ая Конная армия вступила в Киев. Все попытки Егорова помешать отступлению 3-ей армии закончились провалом. И группа Голикова (две стрелковые дивизии и кавалерийская бригада), и две дивизии из состава 1-ой Конной армии были потрепаны отступающими польскими войсками и отброшены:

«Таким образом, стратегические результаты контрманевра Юго-Западного фронта свелись к крупному успеху в виде ликвидации всех предшествующих территориальных достижений противника. Однако успех был неполон. Нам не удалось внести достаточного расстройства в живую силу противника и, в частности, уничтожить 3-ю польскую армию. Главной причиной неудачи явились, с одной стороны, ряд прогульных движений конной армии с 5 по 12 июня в треугольнике Бердичев — Житомир — Фастов; преувеличенная оценка возможностей окружения противника одной группой Голикова; медленность движения и растяжка последней в силу неблагоприятных условий местности (лесисто-песчаный район), а с другой стороны, искусная организация отхода командармом 3-й польской ген. Ридз-Смиглым.» (И.И. Вацетис, Н.Е.Какурин «Гражданская война 1918 — 1921»)

9 июня премьер РП Леопольд Скульский подал в отставку. 23 июня к работе приступило правительство Владислава Грабского. 1 июля 3-я дивизия пехоты Легионов генерала Леона Бербецкого нанесла мощный удар по фронту 1-ой Конной армии под Ровно. С фланга ее должна была поддержать 1-ая дивизия пехоты Легионов Стефана Домб-Бернацкого. Однако, по каким-то причинам последний приказа о наступлении не получил. В одиночку же справиться с двумя дивизиями буденновской армии Бербецкому не удалось. 3-я ДП Легионов была отброшена. На следующий день польские войска вступили в бой со всеми главными силами 1-ой Конной армии. 4 июля части РККА захватили Ровно, но 8 июля были выбиты оттуда ударом с северного фланга 2-ой польской армии. Правда, удержать город полякам не удалось. 9 июля Ровно был оставлен. А 10 июля в него вошли подразделения 1-ой Конной…

Создавшееся опасное положение для Речи Посполитой требовало самых решительных действий. 1 июля Сейм утвердил создание Совета Обороны Государства, в который вошли Начальник Государства и Главнокомандующий (Юзеф Пилсудский — он же глава Совета), Маршал Сейма, девять депутатов Сейма, премьер-министр и три представителя Войска Польского (по выбору Главнокомандующего). Сейм возложил на СОГ всю полноту власти в стране на время войны и задачу достойного ее завершения. 3 июля Совет выступил с обращением к польскому народу в связи с опасностью для страны потерять с таким трудом приобретенную после 123 лет угнетения независимость. Уже на следующий началось массовое вступление добровольцев в Войско Польское…

НАСТУПЛЕНИЕ ЗАПАДНОГО ФРОНТА
«Бойцы рабочей революции. Устремите свои взоры на запад. На западе решаются судьбы мировой революции. Через труп белой Польши лежит путь к мировому пожару. На штыках понесем счастье и мир трудящемуся человечеству. На Запад! К решительным битвам, к громозвучным победам!Стройтесь в боевые колонны! Пробил час наступления. На Вильну, Минск, Варшаву — марш!» (Из приказа № 1423 командующего Западным фронтом Михаила Тухачевского от 2 июля 1920 года)

На рассвете 4 июля Западный фронт (общей численностью более 270 тысяч бойцов против 120 тысяч польских) перешел в решительное наступление. Основной удар наносился на правом, северном фланге, на котором были сосредоточены огромные силы, и достигнуто почти двухкратное превосходство в людях и вооружении. Замысел операции заключался в обходе польских частей кавалерийским корпусом Гая Гая и оттеснением польского Белорусского фронта к литовской границе. А затем — в полесские болота. Эта тактика принесла неожиданные результаты. 5 июля 1-ая польская армия начала быстро отходить в направлении Лиды. А за ней, естественно, и 4-ая. Сначала на линию старых немецких окопов (где в 1916 году противостояли друг другу русские и немецкие войска). А в конце июля — к Бугу. За короткий период времени Красная Армия продвинулась более, чем на 600 км. 10 июля поляки оставили Бобруйск, а 11 июля — Минск. В ходе наступления части РККА захватили также Гродно и Белосток. 14 июля ими был взят Вильно. 26 июля в районе Белостока РККА перешла уже непосредственно на польскую территорию. Несмотря на приказ Пилсудского, 1 августа красным почти без сопротивления была отдана Бжесть…

ВРЕМЕННЫЙ ПОЛЬСКИЙ РЕВОЛЮЦИОННЫЙ КОМИТЕТ
11 июля 1920 года Джордж Керзон, британский министр иностранных дел направил наркому иностранных дел Советской России Георгию Чичерину ноту с предложением начать польско-российские мирные переговоры и установить границу по этнографической линии проживания польского и непольских народов (т.н. «Линия Керзона»). Которая, в сущности, ничем не отличается от нынешней границы Польши с Украиной и Белоруссией. Однако, 16 июля пленум ЦК РКП (б) отверг предложение Керзона. На волне успехов Красной Армии впереди снова замаячила «мировая революция». Пленум принял решение о продолжении «Красного марша» и установлении советской власти сначала в Польше, а затем — в Германии.

23 июля в Смоленске по постановлению Пленума был сформирован т.н. Временный польский революционный комитет (Польревком), который должен был принять на себя всю полноту власти после взятия Варшавы и свержении Пилсудского. Об этом большевики официально объявили 1 августа в Белостоке — первом городе к западу от «линии Керзона». Здесь же, во дворце Браницких и расположился Польревком. В его состав вошли польские коммунисты — члены ЦК РКП (б):

Юлиан Мархлевский — председатель
Эдвард Прухняк — секретарь
Феликс Дзержинский
Феликс Кон
Иосиф (Юзеф) Уншлихт

В тот же день, 1 августа, Польревком огласил «Обращение к польскому рабочему народу городов и деревень», написанное «железным Феликсом». В «Обращении» сообщалось о создании Польской Республики Советов, о национализации земель, отделении Костела от государства, а также содержался призыв к рабочей массе гнать прочь капиталистов и помещиков, занимать фабрики и заводы, создавать ревкомы в качестве органов власти (таких ревкомов успели сформировать 65). Комитет призвал к бунту также солдат Войска Польского. В первые же дни в Белостоке была создана ЧК, которая приступила к репрессиям на всей польской территории, контролируемой Польревкомом (до Подлясья и части Мазовии). Созданы были также и революционные трибуналы, издавалась газета «Красный вестник».

Польревком приступил также к формированию Польской Красной Армии (под командованием Романа Лонгвы). Правда, без особого успеха. Во 2-ой Белостокский полк стрелков записалось не более 70 человек. А вся «армия» составила 176 добровольцев.

ТРУДНЫЙ ПЕРИОД

А в самой Польше 24 июля правительство Владислава Грабского подало в отставку. В тот же день указом Юзефа Пилсудского к работе приступил новый премьер — Винценты Витос. Тем временем, усиливалась и международная изоляция 2-ой Речи Посполитой. Германия и Чехословакия закрыли транзит для польских товаров. Первая надеялась на новый раздел Польши в случае победы большевиков. А президент второй, Томаш Масарик был до смерти напуган «Красным маршем» и спешил выказать свою лояльность Ленину. В довершение ко всему запрет на торговлю с Польшей ввели Англия и Бельгия. И лишь только Венгрия, где совсем недавно с огромным трудом подавили большевистскую революцию, понимала всю опасность продвижения России на Запад. Она предложила Польше существенную военную помощь в виде 30-тысячного корпуса добровольцев. Однако, закрытие границы Масариком свело эту помощь на нет.

Чем ближе продвигались советские войска, тем меньше иностранных дипломатов оставалось в Варшаве. К августу их уже насчитывалось лишь несколько человек. Среди их был и папский нунций Акилле Ратти — будущий Папа Пий IX…

Между тем, на Украине перешел в наступление и Юго-Западный фронт под командованием Александра Егорова (со Сталиным в качестве члена Реввоенсовета). Главной целью фронта являлся захват Львова, который защищали три пехотные дивизии 6-ой армии (11-ая, 12-ая и 13-ая) и украинская армия под командованием Михайло Омельяновича — Павленко. Население Львова также приготовилось к обороне города. 9 июля 14-ая армия РККА взяла Проскуров (Хмельницкий), а 12 июля — штурмом овладела Каменец-Подольским…

ВЗЛОМ ШИФРОВ КРАСНОЙ АРМИИ ПОРУЧИКОМ ЯНОМ КОВАЛЕВСКИМ
Об этом знаменитом успехе польских криптологов, оказавшем влияние не только на польскую, но и на мировую криптологию, написаны сотни статей, книг и диссертаций. Так что же произошло? В августе — сентябре 1919 года подразделение шифровальщиков польской радиоразведки под руководством поручика Яна Ковалевского взломало шифры как Добровольческой армии, так и РККА. Что во многом обусловило сокрушительное поражение последней в польско-большевистской войне…

Ян Ковалевский родился в Лодзи 31 октября 1892 года. Окончил Льежский университет со степенью по технической химии. Свободно владел русским, французским и немецким языками. Во время войны был мобилизован в российскую армию. Как офицер инженерных войск, занимался также организацией радиосвязи, что позволило ему досконально изучить данную тему. После февраля 1917 года перешел в штаб 2-ого Польского Корпуса на Украине. А в декабре 1918 вступил в 4-ю дивизию Польских Стрелков Люциана Желиговского, с которой в мае 1919 прибыл в Польшу в должности шефа отдела разведки штаба дивизии. Вскоре он был принят на службу во 2-ой отдел (разведка и контрразведка) Генерального штаба Войска Польского. Из воспоминаний подполковника Яна Ковалевского:

«Как-то раз мой коллега поручик Срока отправился на свадьбу своей сестры и попросил меня заменить его в Генеральном штабе. Работа была простая — рассортировывать перехваченные радиодепеши и рассылать их в соответствующие отделы. Тогда в моих руках и оказалась большая пачка зашифрованных большевистских сообщений. На одной из радиостанций перехвата сидел подофицер, ранее служивший в австрийском Abhoerdienst и по привычке «бравший все на карандаш». Трудно себе представить, но тогда в штабе не было подразделения шифровальщиков, и все радиодепеши так и лежали нерасшифрованными. Я не выдержал и углубился в работу. Моим единственным источником о шифрах являлись рассказы Эдгара По. Всю ночь я провел на работе. К утру мне удалось расшифровать депешу, посланную т.н. Мозырской группой. Она располагалась между Северной армией Тухачевского и Южной, которой командовал Сталин. В дешифровке мне помогли две вещи — слово «дивизия», которое в русском языке пишется через три И, а также то, что депеши были подписаны то шифром, то открытым текстом. На другой день в штабе царила сенсация — кто-то расшифровал большевистские депеши!…»

Это действительно стало главным событием во 2-ом отделе, а затем во всем штабе. По личному приказу Пилсудского было немедленно сформировано подразделение шифровальщиков, которое возглавил поручик Ян Ковалевский. Создана была также целая сеть радиостанций перехвата. Ковалевский привлек к работе выдающихся математиков, профессоров Варшавского и Львовского университетов Станислава Лесневского и Стефана Мазуркевича, Вацлава Серпинского с группой молодых аспирантов и работа закипела. Были взломаны практически все шифры белых и красных, что дало ясную картину происходящего на территории огромной страны от Петрограда до Сибири, от Мурманска и до Черного моря. А уже в январе 1920 группа Ковалевского взломала также и германские военные шифры.

С августа 1919 и до конца 1920 года польские шифровальщики приняли несколько тысяч радиограмм (в основном, РККА). Понятно, что главная нагрузка на шифровальный отдел легла летом 1920 года, когда он принимал до 500 вражеских радиограмм ежемесячно. Например, в августе поляки получили и дешифровали 410 радиодепеш, подписанных Троцким, Тухачевским, Якиром и Гаем. Результаты работы группы Яна Ковалевского трудно переоценить. На их основе Главнокомандующий ВП Юзеф Пилсудский смог принять правильные стратегические решения в ходе Варшавской операции, что и привело Польшу к победе…

Ян Ковалевский еще долго служил во 2-ом отделе Генерального (с 1928 года он стал называться Главным) штаба ВП. В 1928 году он прибыл в Москву в качестве военного атташе. Здесь он встречался как с Тухачевским, так и с Буденным, поведав им об одной из главных причин их провала в 1920 году (впоследствии эта встреча с польским «шпионом» фигурировала в списке обвинений Тухачевского). В 1933 году Яна Ковалевского признали персоной нон грата и выдворили из страны. Он переехал в Румынию, где работал в этой же должности до 1937 года. В годы 2-ой Мировой войны Ковалевский занимался разведывательной деятельностью. В ходе т.н. Континентальной акции он руководил крупными разведоперациями практически на всей территории Европы. Как агент англичан, он вел тайные переговоры с представителями Венгрии, Румынии и Италии (операция «Треножник») по поводу выхода этих стран из войны и решительному их отказу от участия в Холокосте.

Однако, касабланское требование Рузвельта и Черчилля о безоговорочной капитуляции резко затруднило деятельность Ковалевского. А принятое под давлением Сталина в Тегеране решение об отдаче Восточной Европы под сферу влияния СССР — вообще свело эту деятельность на нет. 20 марта 1944 (как раз в день захвата немцами Венгрии) Ян Ковалевский был отстранен от должности по личному требованию Сталина (который его очень хорошо помнил), представленному Черчиллю в декабре 1943 года в Тегеране. Что показало, насколько польская разведывательная структура на Балканах мешает осуществлению планов кремлевского диктатора.

После войны Ян Ковалевский жил в Лондоне. Он и в пожилом возрасте сохранил ясность ума и продолжал заниматься криптологией. В 1963 году, за два года до своей смерти и к столетию январского восстания в Польше 1863 года, он взломал шифр генерала Ромуальда Траугутта…

ВАРШАВСКОЕ СРАЖЕНИЕ
12 августа войска Западного фронта Михаила Тухачевского перешли в наступление на Варшаву.

Состав фронта:
3-ий кавалерийский корпус Гая Гая
4-ая армия Александра Шуваева
15-ая армия Августа Корка
3-я армия Владимира Лазаревича
16-ая армия Николая Соллогуба
Мозырская группа Тихона Хвесина

На Украине же продолжалось сражение за Львов, которое вел Юго-Западный фронт Александра Егорова:
12-ая армия Гаспара Восканова
14-ая армия Михаила Молкочанова
1-ая Конная армия Семена Буденного

Двум фронтам РККА противостояли три польских:
Северный фронт генерала Юзефа Халлера
5-ая армия генерала Владислава Сикорского
1-ая армия генерала Франтишека Латиника
2-ая армия генерала Болеслава Рои
Центральный фронт генерала Эдварда Рыдз-Смиглы:
4-ая армия генерала Леонарда Скерского
3-я армия генерала Зигмунта Зелинского

Южный фронт генерала Вацлава Ивашкевича:
6-ая армия генерала Владислава Енджеевского
Армия УНР генерала Михайло Омельяновича-Павленко

Общая численность личного состава расходится во всех источниках. Как польских, так и советско-российских. Можно лишь с уверенностью сказать, что силы были примерно равны и не превышали 200 тысяч человек с каждой стороны. В ночь на 6 августа 1920 года Пилсудский размышлял над возможностью контрудара. Под утро к нему прибыл начальник Генштаба генерал Тадеуш Розвадовский. Так появился на свет оперативный приказ 8358 / III — результат совместной работы Юзефа Пилсудского, генерала Тадеуша Розвадовского, полковника Тадеуша Пискора и шефа французской военной миссии в Польше генерала Максима Вейгана. План предусматривал концентрацию крупных сил на реке Вепш и внезапный удар в тыл войск Западного фронта. Для этого из двух армий Центрального фронта генерала Эдварда Рыдз-Смиглы были сформированы:

Ударная группа из состава 4-ой армии:
4-ая дивизия пехоты генерала Даниэля Конажевского
16-ая дивизия пехоты полковника Александра Ладося
21-ая дивизия пехоты генерала Анджея Галицы

Ударная группа из состава 3-ей армии:
1-ая дивизия пехоты Легионов полковника Стефана Домб-Бернацкого
3-я дивизия пехоты Легионов генерала Леона Бербецкого
Отдельная 4-ая бригада кавалерии полковника Феликса Яворского

Первая группа сосредоточилась в районе Демблина. Здесь же, в 14-ой дивизии разместилась штаб-квартира Юзефа Пилсудского. А рядом, в 16-ой дивизии — генерала Скерского. Рыдз-Смиглы расположил свой штаб в 1-ой дивизии пехоты Легионов. 12 августа Юзеф Пилсудский покинул Варшаву и прибыл в Пулавы, где располагалась ставка Генштаба. Перед отъездом он передал премьеру Винценты Витосу свое прошение об отставке с постов Начальника государства и Главнокомандующего. Маршал объяснил свое решение тем, что сейчас Польша может рассчитывать только на помощь стран Антанты, требующей его ухода. Премьер-министр отставку Пилсудского не принял.

Между тем, отчетливо стал виден план наступления Тухачевского. Как и во время Ноябрьского восстания 1831 года, перейти Вислу в нижнем течении и атаковать Варшаву с Запада. 13 августа (на день раньше, чем планировалось) две стрелковые дивизии (21-ая из 3-ей армии и 27-ая — из 16-ой) ударили под Радимином (в 23 лм от Варшавы), взломали оборону 11-ой дивизии полковника Болеслава Язвинского и овладели городом. Затем одна из них двинулась на Прагу, а вторая повернула направо — на Непорент и Яблонну. Польские силы перешли на вторую линию обороны.

Под Бжестью (Брестом) в руки бойцов РККА попал приказ 8358 / III о контрударе под Вепшем с подробной картой. Найден он был у погибшего командира добровольческого полка майора Вацлава Дроёвского. Однако, советское командование посчитало найденный документ дезинформацией, целью которой был срыв наступления Красной Армии на Варшаву.

В тот же день и польская радиоразведка перехватила приказ по 16-ой армии о наступлении на Варшаву 14 августа. Но руководство ВП отнеслось к нему намного более серьезно. Чтобы опередить красных, по приказу Юзефа Халлера 5-ая армия Владислава Сикорского, защищающая Модлин, из района реки Вкра ударила по растянувшемуся фронту Тухачевского на стыке 3-ей и 15-ой армий и вклинилась в него, как раскаленный нож в масло. В ночь на 15 августа две резервные польские дивизии (10-ая генерала Люциана Желиговского и 1-ая Литовско-Белорусская генерала Яна Жондковского) атаковали с тыла советские войска под Радимином. Вскоре город был взят.

В ходе боев за Радимин особо отличился 28-ой полк Канёвских стрелков «Дети Лодзи», входивший в состав 10-ой дивизии. А один из «стрелков», поручик Стефан Погоновский, геройски погибший в этот день, стал символом всей битвы за Варшаву. Впоследствии 15 августа стал Днем Солдата в Польше…

В тот же день 203-ий калишский полк Уланов из 5-ой армии Сикорского разгромил штаб 4-ой армии РККА в Цехануве. При этом были захвачены вся канцелярия штаба с секретными документами, а также одна из двух радиостанций для связи с главным командованием в Минске. Поляки знали, что вторая радиостанция сейчас выключена, поскольку перемещается вместе с удравшими в панике сотрудниками штаба. В это время как раз в штаб 4-ой армии поступил приказ Тухачевского наступать на 5-ю армию генерала Сикорского. После быстрой дешифровки радиограммы отдел Яна Ковалевского настроил польский передатчик на данную частоту и начал беспрерывно передавать из варшавской Цитадели библейские тексты. В результате чего вторая радиостанция уже не могла принять ни одной радиограммы из Минска. Отсутствие связи (в дополнение к разгромленному штабу) практически нейтрализовало 4-ую армию во время Варшавского сражения…

16 августа маршал Пилсудский начал осуществление задуманного контрудара. Полученная радиоразведкой информация о слабости Мозырской группы сыграла свою роль. Сосредоточив против нее более, чем двойной перевес (47, 5 тысяч бойцов против 21 тысячи), польские войска (первая ударная группа под командованием самого Пилсудского) прорвали фронт и буквально смели южное крыло 16-ой армии Николая Соллогуба. После чего возникла серьезная перспектива уничтожения всей инфраструктуры Западного фронта и окружения всех находящихся под Варшавой войск. На следующий день по плану Пилсудского намечался выход на шоссе Варшава — Бжесть. Одновременно шло наступление на Влодаву силами 3-ей дивизии пехоты Легионов, а также, при поддержке танков, на Минск-Мазовецкий.

Тем временем, Юго-Западный фронт продолжал бои под Львовом. Учитывая особую важность Варшавского направления, 14 августа главком Каменев приказал передать 12-ую и 1-ую Конную армии в состав Западного фронта для его существенного усиления. Однако, Егоров под давлением Сталина данный приказ проигнорировал.
Взятие Львова имело для обоих важнейшее значение в их военной и политической карьерах. А без этих соединений (особенно, Конармии) на взятии Львова можно было поставить крест. Решение Сталина и Егорова активно поддержали Буденный с Ворошиловым, которые, помимо всего прочего, терпеть не могли Тухачевского. К тому же армия была слишком измотана в изнурительных и не приносящих успеха боях за Львов. Наконец, под жестким давлением из Москвы 20 августа 1-ая Конная приступила к передислокации на север. Однако, время уже было упущено. Западный фронт потерпел жестокое поражение и спасти его уже ничто не могло. После войны Тухачевский прямо обвинил Сталина и его соратников в провале Варшавского наступления (что впоследствии сыграло для него роковую роль)…

КАТАСТРОФА ЗАПАДНОГО ФРОНТА
«Солдат Красной Армии! Прикрываясь лживым стремлением к миру, польские белогвардейцы готовили нам удар на линии реки Вислы. Изнуренные героическим маршем от Полоцка до Варшавы части Красной Армии отходят под давлением превосходных сил врага. Белогвардейцы всего мира ликуют по случаю нашей временной неудачи» (Из приказа командующего Западным фронтом Тухачевского от 20 августа 1920 года)

В ночь на 18 августа Тухачевский приказывает прекратить наступательные действия и «отрываться от противника». Впрочем, в данном постановлении уже не было необходимости. Войска Западного фронта еще 17 августа начали паническое бегство. 18 августа Войско Польское перешло в наступление всеми имеющимися силами, и остановить этот поток Западный фронт был уже не в состоянии. 19 августа польские войска освободили Бжесть, 23 августа — Белосток. В тот же день измученная беспрерывными боями 4-я армия со своими четырьмя дивизиями, а также 3-ий конный корпус Гая Гая и две дивизии из состава 15-ой армии (всего около 40 тысяч человек) перешли прусскую границу и были интернированы. В это время в Минске по инициативе польской стороны проходили мирные переговоры. И вновь, как и в прошлый раз, они были сорваны руководством большевистской России. Еще надеясь выправить ситуацию, советская сторона предложила мир на заранее неприемлемых условиях. Правда, она согласилась на границу по «линии Керзона», но потребовала от Польши сокращения численности армии до 50 тысяч человек и передачи всего вооружения Красной Армии. 23 августа польская сторона заявила о прекращении переговоров.

Катастрофа Западного фронта была ужасающей . Точные потери неизвестны. Но даже по самым заниженным оценкам в ходе Варшавского сражения погибли 25 тысяч красноармейцев, 60 тысяч попали в польский плен, и 45 тысяч были интернированы немцами. Несколько тысяч человек пропали без вести. Помимо людей, фронт потерял 231 орудие, 1023 пулемета, несколько тысяч лошадей, 10 тысяч обозов с амуницией, 200 полевых кухонь и огромное количество автомобилей (включая и бронемашины). Польские потери меньше, но тоже немалые — 4,5 тысяч убитых, 22 тысячи раненых и 10 тысяч пропавших без вести.

Варшавское сражение, названное «Чудом над Вислой» вошло в список 18 наиболее выдающихся переломных битв в мировой истории. Она спасла не только Польшу — всю Европу от нашествия большевиков.

ОСЕННЕЕ НАСТУПЛЕНИЕ
Осеннее наступление ознаменовало собой череду польских побед. 20 августа, после игнорирования приказов главковерха Каменева Буденный с Ворошиловым двинулись, наконец, на помощь Западному фронту. Через Сокаль 1-ая Конная армия ударила в направлении Замостья и Грубешова, чтобы затем, через Люблин выйти в тыл наступающей на север польской ударной группировке. Однако, основные силы Западного фронта к тому времени были уже разбиты. Так что помощь несколько запоздала. Навстречу 1-ой Конной двинулись высвобожденные из под Варшавы резервы польского Генштаба (под общим командованием генерала Владислава Сикорского). А вслед за ней из Равы-Русской на Замостье выступили генерал Станислав Халлер с 13-ой дивизией пехоты (одна из частей львовского гарнизона) и 1-ая дивизия кавалерии полковника Юлиуша Руммеля.

31 августа 1920 года под Комаровом произошло самое крупное после 1813 года конное сражение. 1-ая Конная армия вступила в бой с 1-ой дивизией кавалерии. Несмотря на огромное превосходство в численности (20 полков, 70 эскадронов, всего 7000 сабель — против 6 полков, всего 2000 сабель) армия Буденного потерпела жесточайшее поражение, потеряв убитыми более 4000 человек. У Руммеля потери составили около 500 бойцов и 700 лошадей.

К 21 сентября войска Тадеуша Розвадовского на севере, Владислава Сикорского на Волыни и Юзефа Халлера в Восточной Галиции полностью уничтожили все три армии Юго-Западного фронта. Таким образом, оставалось лишь завершить разгром Тухачевского. Последний, между тем, еще 26 августа закрепился на линии рек Неман — Щара — Свислочь, используя при этом в качестве второго рубежа обороны оставшиеся с 1-ой Мировой войны мощные германские укрепления. Западный фронт постепенно оправлялся от поражения и на него все еще возлагались большие надежды. Непрерывным потоком из глубины России к Тухачевскому поступали свежие подкрепления и вооружения. Кроме того, в армию возвратились более 30 тысяч человек из числа интернированных в Восточной Пруссии. Постепенно Тухачевскому почти полностью восстановить боевой состав фронта, хотя моральный дух армии уже был сломлен. На 1 сентября фронт располагал 73 тысячами бойцов и 220 орудиями. По приказу Каменева Тухачевский готовил новое наступление…

СРАЖЕНИЕ НА НЕМАНЕ
10 сентября в своей штаб-квартире в Бжести Юзеф Пилсудский встретился с командующими 3-ей и 4-ой армий и изложил им свой план наступления. Мощной атакой на Гродно и Волковыск связать основные силы противника. В то время, как ударная группа 2-ой армии через территорию Литвы выйдет в глубокий тыл передовых частей Красной Армии, держащих оборону на Немане. 12 сентября Тухачевский отдал приказ о наступлении на Влодаву и Бжесть южным флангом Западного фронта, включающим 4-ую (собранную из остатков Мозырской группы) и 12-ую армии. Однако, и этот приказ был перехвачен и расшифрован польской радиоразведкой. В тот же день внезапным ударом поляки прорвали оборону 12-ой армии и взяли Ковель. Это поставило под угрозу окружения всю южную группировку Западного фронта. 4-ая и 12-ая армии в спешном порядке начали отступление на восток. За ними вынуждены были отойти и правофланговые части 14-ой армии…

Оборонительный рубеж Западного фронта на Немане держали три армии:

3-я Владимира Лазаревича, 15-ая Августа Корка и 16-ая Николая Соллогуба (всего около 100 тысяч бойцов, около 250 орудий).

Им противостояла польская группировка под общим оперативным командованием Главнокомандующего ВП маршала Юзефа Пилсудского:
2-ая армия генерала Эдварда Рыдз-Смиглы (44 тысячи бойцов)
Фронтальная группа (3-я ДП Легионов, Горная и Добровольческая дивизии)
Обходная группа (1-ая ДП Легионов, 1-ая Литовско-Белорусская дивизия, 2-ая и 4-ая бригады кавалерии)
17-ая ДП
Группа тяжелой артиллерии генерала Игнацы Ледуховского
4-ая армия генерала Леонарда Скерского (23 тысячи бойцов)
Группа генерала Владислава Юнга (15-ая ДП, 4-ая БП, 18-ый полк уланов, 215-ый Добровольческий полк уланов)
11-ая, 14-ая и 16-ая ДП
Резерв Главнокомандующего (около 30 тысяч бойцов)

20 сентября 1920 года 21-ая Горная дивизия генерала Анджея Галицы и 22-ая Добровольческая дивизия полковника Адама Коца нанесли удар по северному флангу Западного фронта. Удар пришелся по позициям 5-ой и 6-ой стрелковых дивизий, защищающих подступы к Гродно. Одновременно, на южном фланге началось наступление 3-ей ДП Легионов на позиции 11-ой и 6-ой стрелковых дивизий. Первые польские атаки увенчались успехом. Противник был отброшен с позиций, а два полка полностью уничтожены. Однако, вскоре, по приказу Тухачевского под Гродно стали подтягиваться резервы 3-ей армии, которая перешла в контратаку 22 сентября. Силы были примерно равны. Против 19 000 штыков и 124 орудий поляков действовали 20 000 штыков и 100 орудий Красной Армии. Завязались упорные и тяжелые бои. Одни и те же позиции по нескольку раз переходили из рук в руки. Прорвать польскую оборону войскам Тухачевского не удалось. Однако, и наступление 2-ой армии заглохло. Тем не менее, основные силы Западного фронта на центральном участке были скованы…

Тем временем, ударная обходная группа прорвала слабую оборону литовской границы и двинулась на Друскенники (Друскининкай). С ходу, правда, взять мост через Неман не удалось. После нескольких часов перестрелки и атаки эскадрона 211-го полка уланов мост был захвачен. Шедшая за кавалерией пехота окончательно подавила слабое сопротивление литовских войск. Пройдя литовские земли, ударная обходная группа вновь вышла на польскую территорию.

Вечером 23 сентября 205-ый полк пехоты майора Бернарда Монда (из состава 22-ой Добровольческой дивизии) прорвался к Неману у деревни Хожа к северу от Гродно, захватил мост, перешел реку и повернул на город. К сожалению, успех полка не был использован в должной мере, поскольку сообщение о нем штаб 22-ой дивизии получил только через сутки. В это же самое время на южном фланге в бой вступила 4-ая польская армия. Находящаяся в ее составе ударная группа генерала Владислава Юнга прорвала фронт и вскоре вступила в Волковыск. Польское наступление на южном участке Западного фронта явилось полной неожиданностью для Михаила Тухачевского, который полагал, что противник полностью сосредоточился на гродненском направлении и не располагает силами для проведения наступательных действий на других участках. В спешном порядке к Волковыску были переброшены 56-ая стрелковая бригада с гродненского участка, а также 27-ая стрелковая дивизия.

В ночь на 24 сентября советские войска отбили Волковыск. Однако, переброска 56-ой бригады значительно ослабила гродненское направление, на которое по приказу командующего стали поступать дополнительные резервы. Утром 24 сентября в штаб Западного фронта поступило сообщение о том, что польская обходная группа разбила литовцев, заняла мост в Друскенниках и угрожает тылам 3-ей армии. В штабе полагали, что поляки двигаются на Гродно. Замешательство усугублял тот факт, что среди последних каким-то образом оказался и 205-ый полк майора Бернарда Монда из 22-ой Добровольческой дивизии, который еще совсем недавно находился в составе фронтальной ударной группировки. Для нейтрализации угрозы 3-ей армии к Друскенникам были высланы 2-ая и 21-ая стрелковые дивизии. При этом в штабе Западного фронта не учли возможность маневра польских войск.

25 сентября наступил перелом в Неманском сражении. Нажим польских войск на Гродно усиливался с каждой минутой. Моральный дух красноармейцев, и без того весьма невысокий, упал до критической точки. Усилилось дезертирство. Причем, целыми подразделениями. Точно так же в полном составе многие части переходили на сторону поляков. В основном, это были насильно мобилизованные украинцы и белорусы, которые либо убивали своих командиров, либо передавали их полякам после перехода линии фронта. Чтобы отрезать 3-ей армии пути к отступлению, Пилсудский приказал ударной группе двигаться быстрым маршем на Лиду и взять ее.

В этот же день командарм 3-ей армии Владимир Лазаревич получил сообщение о том, что польские подразделения действуют в тылу армии на такой глубине, что об этом ранее и предположить никто не мог. После консультации с Тухачевским командарм отдал приказ об отступлении армии на Лиду. Такой же приказ в отношении всего Западного фронта передал в войска и сам Тухачевский. В ночь на 26 сентября 22-ая польская Добровольческая дивизия ворвалась в Гродно и продолжила свой марш на восток. К югу от Гродно 3-я дивизия пехоты Легионов форсировала Неман. Вся линия фронта стала смещаться к востоку.

Вечером 25 сентября маршал Пилсудский отдал приказ 2-ой и 4-ой армиям о мерах по пресечению отхода войск Западного фронта. Самая главная задача выпадала на долю ударной группы, которая должна была замкнуть кольцо вокруг Лиды и задержать отступающую 3-ю армию и вынудить ее свернуть на Барановичи. А тем временем, 4-ая польская армия, взяв Барановичи, отсекает пути отхода 15-ой и 16-ой армий. План был смелым, но довольно рискованным. Растянутая ударная группа в составе двух дивизий пехоты и двух бригад кавалерии — 10 тыс. штыков и 2, 5 тыс. сабель — вступала в бой с 3-ей армией, насчитывающей свыше 21 тыс. штыков и 1, 6 тыс. сабель. Но удача уже была на стороне поляков. Вечером 26 сентября взятый в плен 1-ой ДП Легионов начальник связи 21-ой стрелковой дивизии сообщил подробности об отступлении 3-ей армии и марше своей дивизии. Благодаря этой информации, 1-ая ДП Легионов при поддержке 2-ой БК атаковала на марше 21-ую дивизию у Радуни и, нанеся ей серьезные потери, вынудила изменить маршрут движения.

А в это время в лесу Кровавый Бор произошло трехчасовое сражение между двумя полками Литовско-Белорусской дивизии с отступающими на восток 5-ой и 6-ой стрелковыми дивизиями. В полной темноте, сгрудившись возле своих командиров небольшими группами, солдаты беспорядочно стреляли, дрались прикладами и штыками, совершенно не видя противника. В этом кровавом и неравном бою оба польских полка понесли тяжелые потери и отступили. В целом же в этот день поляки взяли в плен более 1000 красноармейцев и значительную часть артиллерии 3-ей армии. И, что самое важное, оперативный контроль над ней был утрачен. Штаб Лазаревича бежал в Лиду вместе с командармом, оставив подчиненные ему дивизии на произвол судьбы…

26 сентября партизанский отряд Станислава Булак-Балаховича (отряд насчитывал около 1000 сабель) внезапным ударом захватил Пинск и расположенный в нем штаб 4-ой армии в полном составе, за исключением командарма. Взяв при этом 5 тысяч пленных, 100 пулеметов, четыре вагона с военным снаряжением и боеприпасами, а также два бронепоезда. Это вызвало паническое бегство красноармейцев в северо-восточном направлении. Фактически 4-ая армия перестала существовать, как боевая единица. В октябре в Пинске обосновался штаб добровольческой армии генерала Балаховича.

Тем временем, 1-ая ДП Легионов нанесла сильный удар по Лиде, заставив Лазаревича с его штабом вновь быстро убегать. На этот раз командарм окончательно потерял контроль над вверенными ему дивизиями, которые, впрочем, хотя и неорганизованно, попытались отбросить польские войска из города. Весь день 28 сентября продолжалось кровопролитное сражение за Лиду. Утром город штурмовала 5-ая стрелковая дивизия. Днем части 56-ой дивизии. А около 22 часов к Лиде подошла 21-ая стрелковая дивизия и предприняла третий штурм, который также не принес нападавшим успеха. 21-ая дивизия понесла тяжелые потери и полностью утратила боевой дух. Наутро 29 сентября сражение под Лидой завершилось. 3-я армия Владимира Лазаревича была полностью разгромлена. 10 тысяч красноармейцев попали в плен. Поляки захватили более 40 орудий и множество обозов с амуницией.

Сразу же после окончания боев Юзеф Пилсудский прибыл в Гродно. Поскольку генерал Рыдз-Смиглы не смог точно охарактеризовать обстановку, маршал сам поехал на автомобиле в Лиду. Причем, без всякого сопровождения. В тех условиях это была очень опасная и рискованная поездка. К счастью, обошлось без приключений. Ознакомившись с положением дел, Пилсудский принял решение оттеснить советские войска к Новогрудеку, окружить их там и уничтожить, используя все имеющиеся в наличии силы. Т.е. 2-ую и 4-ую армии, а также ударную группу. Успех

операции зависел, прежде всего, от быстроты действий. Однако, маршал не учел того, что польские войска были сильно измотаны непрерывными боями и нуждались в отдыхе. Так что полностью выполнить план Главнокомандующего им не удалось. Большинство частей РККА сумело выскользнуть из окружения и быстро отойти на восток. Тем не менее, поляки добились немалых успехов. В ходе Неманского сражения поляки захватили 40 тысяч пленных, 140 орудий, а также огромное количество лошадей, обозов с боеприпасами и амуницией. Операция по завершению уничтожения остатков Западного фронта продолжалась вплоть до прекращения боевых действий в рамках Рижского договора. 12 октября польские войска вновь вошли в Минск и Молодечно…

Еще 23 сентября, в условиях уже второй надвигающейся катастрофы Западного фронта большевистские вожди вынуждены были отказаться от своей навязчивой идеи советизации Европы. Поскольку на данный момент она уже стала явно несостоятельной. На чрезвычайной сессии ВЦИК было принято решение об отказе выдвинутых Польше первоначальных требований. Советская Россия признавала независимость Литвы, Польши и Белоруссии, передавала Польше Западную Украину и Западную Белоруссию, а также выплачивала Польше огромную контрибуцию за причиненный ущерб и вывезенное имущество. На этих условиях в Риге 12 октября 1920 года было подписано соглашение о прекращении боевых действий (вступающее в силу 18 октября) и соглашение о предварительных условиях мира…

Вряд ли можно отыскать в бурных событиях периода Гражданской войны в России фигуру более противоречивую, чем Станислав Никодимович Булак-Балахович. Выходец из белорусской шляхты (сын белоруса и польки) , храбрец-партизан, герой 1-ой Мировой. Был пять раз ранен, получил шесть наград, в том числе три солдатских Георгия. Вместе с тем, Станислав Никодимович являлся на редкость беспринципным и (что особенно проявилось в годы Гражданской войны в России) жестоким человеком. Сначала он вступил в созданный большевиками польский уланский полк, в котором командиром 1-го эскадрона был назначен его брат Юзеф. Большевики, однако, посчитали польскую воинскую часть слишком опасной и разоружили (предварительно расстреляв ее командира Тадеуша Пшисецкого. Это привело в ярость Булак-Балаховича. При помощи французской миссии он создает конный полк, в который входят бойцы Пшисецкого и бывшие пунинцы. Все чаще в отношении Станислава Никодимовича стало употребляться слово «атаман»…

У большевиков не было достаточных сил для противодействия Балаховичу. А тем более, веской целесообразности этого шага. Ведь атаман рвался в бой с немцами, остановить которых они тоже сами были не в состоянии. Поэтому Троцким было принято единственно правильное решение — легализовать подразделение Балаховича. Которая стала называться Лужским конным партизанским полком. Постепенно Булак-Балахович, восторженно принявший Февральскую революцию, все больше и больше проникается ненавистью к большевикам. Его полк по приказу Троцкого участвует в подавлении крестьянских восстаний. Постепенно, используя свои широкие полномочия, полученные от Троцкого, атаман полностью избавляется от большевиков в полку. Он принимает твердое решение перейти на сторону белых. В ночь с 5 на 6 ноября 1918 года отряд Булак-Балаховича в полном составе перешел к Юденичу. Который присвоил атаману чин ротмистра. Всем солдатам и офицерам отряда была объявлена амнистия, сохранена его целостность и оставлено прежнее командование. Информация о военной деятельности Станислава Никодимовича у белых полна домыслов, сплетен и слухов. Что вызвано сложными отношениями атамана с офицерством Северного корпуса.

Первая половина 1919 года прошла под знаком триумфа Булак-Балаховича. Его отряд совершил две блестящие операции. Захват Раскопеля — базы Чудской флотилии. И овладение Гдовом. Весной того же года на плечах атамана Балаховича уже красовались полковничьи погоны. 13 мая началось общее наступление Северного корпуса. Командование Конным полком Булак-Балаховича принял его брат Юзеф (штаб-ротмистр). А сам атаман возглавил все силы, действующие на гдовском направлении. Через несколько дней войска Балаховича вступили во Псков. Приказом генерала Александра Родзянко полковник Станислав Булак-Балахович был назначен градоначальником Пскова. В городе полковник установил свой собственный порядок — с массовыми публичными казнями, вызвавшими резкое недовольство командования и населения.

Летом 1919 года Станислав Никодимович получает звание генерал-майора. Однако, его отношения с Юденичем и Родзянко постепенно ухудшались. Балахович наладил теснейшие контакты с польским и эстонским командованиями и британской военной миссией. Это вызвало гнев и ярость руководства Северо-Западной армии. Кризис привел к аресту генерала в ночь на 23 августа 1919 года. Однако, Булак-Балаховичу удалось бежать из-под ареста во вверенные ему части. Эстонское командование выразило резкий протест в связи с арестом генерала и фактически разорвало союз с Юденичем. Следствием этого явилось снятие эстонских частей с псковского участка и захват города красными.

22 января 1920 года генерал Юденич объявил о роспуске своей армии. А в ночь на 29 января генерал Булак-Балахович в сопровождении нескольких русских офицеров и эстонских полицейских арестовал Николая Николаевича прямо в его номере гостиницы «Коммерс» в Ревеле. При нем нашли 227 тысяч фунтов стерлингов, 250 тысяч финских и 110 миллионов эстонских марок. Большая часть денег являлась невыплаченным солдатским жалованьем. После вмешательства эстонского правительства Юденич был освобожден, а на арест Балаховича был выдан ордер. Генерал сумел скрыться. А сама история с деньгами получила широкую огласку и прибавила атаману популярности среди солдат.

В феврале 1920 года генерал Станислав Булак-Балахович при посредничестве военного атташе в Риге обратился к начальнику польского государства Юзефу Пилсудскому с просьбой принять его на службу для борьбы с большевиками. После получения согласия генерал со всем своим войском, пропущенным литовцами, перешел линию фронта и прибыл в Дынебург (Даугавпилс, Двинск). Где был торжественно принят генералом Эдвардом Рыдз-Смиглы. Этот переход прошел с огромным риском. Помимо большевиков, действовали также различные банды «Зеленых», воюющих со всеми сторонами сразу (наподобие папановского батьки Ангела). Юзеф Мацкевич в своей книге «Левая война», изданной в Лондоне в 1987 году, характеризует переход Балаховича, как «дикий…и необыкновенный рейд в несколько сотен километров. Один из тех немногочисленных, последних конных рейдов, завершающих свое существование в старой Европе».

Сразу же после прибытия генерал приступил к формированию своей добровольческой армии. К нему стекались люди со всех сторон. Одновременно генерал вступил в контакт с Борисом Савинковым, заручившись его поддержкой. В последних днях июня 1920 дивизия Булак-Балаховича вступила в бои с большевиками. 30 июня она нанесла тяжелое поражение красным частям в районе Славечна. 3 июля балаховцы атаковали Веледники, захватив штаб расквартированной там бригады. В ходе боев атаман практиковал свою излюбленную тактику партизанского боя. Так, например, 2 августа со своим личным эскадроном и группой поддержки он внезапно оторвался от своих главных сил и пошел гулять по красным тылам.

Между тем, приближался критический момент в варшавском сражении. В ночь на 15 августа генерал получил приказ о наступлении в направлении Пухачув — Влодава. С 17 августа по 7 сентября группа оперировала в районе Влодавы. 23 августа балаховцы нанесли внезапный удар по позициям красных, захватив два орудия и много пленных. 27 августа они выбили противника из Персепы. 10 сентября при нападении на Смоляры балаховцы взяли 300 пленных. А 15 сентября они захватили Камень Коширский (1000 пленных и около 500 обозов). В ночь на 22 сентября при нападении на Любешов отряды атамана Балаховича наголову разбили 88-ой полк Красной Армии, захватив 400 пленных с полным снаряжением. 27 сентября генерал добился своего главного успеха в войне. Зайдя в тыл частям Красной Армии, он внезапным ударом захватил Пинск (см. выше)

15 октября 1920 года Сейм потребовал от военного командования разоружить все союзные части, принимавшие участие в войне, или потребовать от них покинуть территорию Польши до 2 ноября. Под эту категорию подходила и армия Балаховича. Посоветовавшись с Савинковым, генерал всем своим войском ударил по Белоруссии, занятой большевиками. План атамана был прост — поднять крестьянское восстание и свергнуть советскую власть. В течение двух дней войска атамана заняли район Мосейовице — Петрыков. 9 ноября кавалерийская дивизия полковника Сергея Павловского разбила красных под Романовкой. Полковник Матвеев, командир «1-ой дивизии смерти» занял Скрыхалов. Потом балаховцы взяли Хомички и Прудок. И, наконец, Мозырь. Здесь 12 ноября генерал провозгласил независимость Белоруссии и приступил к созданию белорусской народной армии. 16 ноября было образовано правительство Белорусской народной республики.

Но надеждам Булак-Балаховича не суждено было сбыться. Независимость Белоруссии не входила в планы воюющих сторон. Как Ленина, так и Пилсудского (что вскоре подтвердило Слуцкое восстание). Да и Савинков рассматривал БНД лишь как промежуточный этап в борьбе за единую и неделимую Россию. Так что эта операция была обречена уже в самом начале. Красная Армия перешла в решительное наступление на позиции балаховцев. В ночь на 18 ноября Булак-Балахович оставил Мозырь. С огромным трудом он сумел пробиться к польской границе. В Польше его войска были интернированы и разоружены. Советское правительство потребовало от Пилсудского выдачи генерала Балаховича. Маршал, однако, занял твердую позицию. Тем более, что с 1918 года Станислав Булак-Балахович являлся польским гражданином. Тем не менее, лишь спустя почти месяц, когда переговоры о его выдаче окончательно зашли в тупик, Станислав Никодимович почувствовал себя, наконец, в относительной безопасности.

В течение двадцати лет, прошедших между обеими мировыми войнами, генерал Булак-Балахович не сидел сложа руки. Занимался политикой и общественной деятельностью. В 1926 году принял самое активное участие в «Майском перевороте». Он написал две книги — «Будет война или не будет?» (1931) и «Против Гитлера или хайль Гитлер?» (1933). В которых предупреждал о смертельной опасности, нависшей на Польшу со стороны Германии.

В 1936 году со специальной миссией генерал отправился к генералу Франсиско Франко. Здесь он помогал каудильо в создании диверсионных отрядов и разведки в тылу республиканских войск. А в 1938 — он уже в Тешине. Помогает в организации разведывательной сети на чешской стороне города.

1 сентября 1939 года застало генерала в Белостоке. Вернувшись в Варшаву, он сразу же приступил к созданию добровольческого отряда для обороны столицы. Так же, как и 20 лет назад. В отряд записалось 2000 человек. Из них 250 кавалеристов. 12 сентября отряд атаковал Служев и выбил оттуда немцев. Острое столкновение с противником произошло в Натолине. Немцы превосходили отряд Балаховича и в численности, и в вооружении. Поляки дрались храбро, но вынуждены были отступить. 23 сентября балаховцы покинули горящую Варшаву, чтобы занять новые позиции. Генерал получил приказ идти на Беляны и выбить оттуда немцев. Однако, до столкновения так и не дошло. Польша капитулировала.

РИЖСКИЙ МИРНЫЙ ДОГОВОР
В конце 1920 года в Ригу съехались представители враждующих сторон, чтобы поставить, наконец, точку в явно затянувшейся войне. Будучи победителями, поляки имели на переговорах значительное

преимущество. В состав польской делегации входили Ян Домбский, Станислав Каузик, Эдвард Лехович, Хенрик Страсбургер и Леон Василевский (отец знаменитой писательницы Ванды Василевской ). Советское правительство представляли Адольф Иоффе, Якуб Ганецкий, Эммануил Квиринг, Юрий Коцюбинский и Леонид Оболенский . Трое из пяти польских представителей (Домбский, Каузик и Лехович) являлись глубокими противниками независимой Украины и польско-белорусско-литовской федерации. Уже в самый первый день делегация РП признала легитимность УССР, сведя на нет союзный договор Польши и УНР. Ничем, кроме как предательством интересов Речи Посполитой, подобные действия нельзя было назвать. Они вызвали в Польше глубокое возмущение почти всей армии и большей части населения. Началась цепь событий, приведших, в конце концов, к «Майскому перевороту» 1926 года…

Впрочем, если говорить об Украине, то сил для восстановления ее независимости Польша уже не имела. А сам Петлюра власть удержать не смог. К тому же и западные державы выступали против УНР. Не понимая при этом той опасности, что скрывается за большевизацией Украины. Даже тогда, в Риге, стало ясно, насколько она чужда России. В российской делегации не нашлось ни одного человека, владеющего украинским языком. Украинскую часть договора перевел Леон Василевский. Сейчас мы все видим глубокие последствия советского нашествия на Украину, где обрусевшей является практически добрая половина страны…

Несмотря на то, что большевики готовы были отдать Польше всю Белоруссию, переговоры завершились передачей в состав Речи Посполитой лишь Западной Украины и Западной Белоруссии. Таким образом, можно сказать, что польская делегация не использовала своего преимущества в полной мере. Исконные польские земли, отобранные после разделов страны, так остались за пределами Польши.

Согласно Рижскому договору, Советская Россия обязалась выплатить Польше 30 миллионов рублей золотом в качестве компенсации за вклад польских земель в российскую экономику. А также возвратить награбленное за все годы имущество и произведения искусства. Правда, вернулось не так уж и много. В частности, известный памятник князю Юзефу Понятовскому. До 1924 года памятник находился в Гомеле, в бывшей резиденции фельдмаршала Ивана Паскевича, наместника Польши и подавителя Ноябрьского восстания.

ИТОГИ ВОЙНЫ
Одной из главных особенностей польско-большевистской войны явилось то, что здесь столкнулись два только что возникших государственных образования — 2-ая Речь Посполита и Советская Россия. Обе страны были обескровлены тяжелейшей Мировой войной, обе испытывали серьезные материальные трудности, обеим пришлось создавать новые вооруженные силы. Только вот цели у них были разными.

В ходе войны Польша сумела в невероятных условиях отстоять свою долгожданную — с 1795 года — Независимость. А также надолго остановить большевистское нашествие на Запад, став заслоном на пути «мировой революции». Победа далась дорогой ценой — около 60 тысяч бойцов Войска Польского погибли, десятки тысяч других попали в плен или просто сгинули без следа.

Советская Россия, стремясь принести на штыках Красной Армии революцию в другие государства, потерпела жесточайшее военное, политическое и моральное поражение . Особенно горькое на фоне победы в Гражданской войне. А ведь, кажется, совсем недавно Тухачевский кричал своим бойцам: «Еще 16 верст — и Европа!» . Но, увы, вместо Европы командующий Западным фронтом, а с ним и вся большевистская Россия оказались в … одним словом, не в Европе… . Общие потери Красной Армии составили около 150 тысяч убитых бойцов. После войны советские историки полностью искарежили правду об этой войне (как, впрочем, и всю Историю России). К сожалению, на сих «материалах» выросло не одно поколение российских граждан. На том, что «война была развязана правящими кругами буржуазно-помещичьей Польши» . А тот факт, что поляки получили меньше того, на что рассчитывали, объясняется не внутренними политическими разборками в Польше, а «глубоким впечатлением» от предыдущих побед Красной Армии (?). Особо подчеркивается, что Польша получила намного меньше, чем ей ранее предлагала Россия (?!). Нда… тут остается только руками развести. Вот уж воистину «с больной головы на здоровую». Ведь именно Советской России было сделано выгодное предложение о границе по «линии Керзона». И именно Советская Россия, упоенная своим успешным наступлением и возмечтавшая о большевизации Европы, от него гордо отказалась. Но, как это всегда бывает, «торговали — веселились, подсчитали — прослезились». Новая граница прошла намного восточнее «линии Керзона»…

ВОЕННЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ КРАСНОЙ АРМИИ В 1919 — 1920 ГОДАХ
Надо заметить, что польско-большевистская война вообще отличалась исключительной жестокостью с обеих сторон. Как, впрочем, и Гражданская. Однако, здесь к классовой ненависти добавлялась еще и ненависть межнациональная. Тем не менее, именно действия Красной Армии вызвали ответную реакцию со стороны поляков. Особенно «отличилась» 1-ая Конная армия, чинившая неслыханые зверства. Как в отношении захваченных польских военнослужащих, так и мирного польского и еврейского населения.

Так, 7 июня одна из дивизий армии заняла Житомир, повесив за ноги всех пленных. Другая, захватив Бердичев, сожгла дотла военный госпиталь вместе со всеми, кто там находился. 60 раненых и сестры Красного Креста сгорели заживо. О буденновских еврейских погромах, затмивших собой петлюровские, можно написать целую энциклопедию. Все попытки обуздать эту, ставшую практически бандитской, армию, успеха не принесли. К 1920 году 1-ая Конная уже была полностью разложена. Ни расформирование запятнавшей себя 6-ой кавалерийской дивизии, ни отдача под суд командиров и бойцов ее 1-ой и 2-ой бригады не прекратили нескончаемых грабежей и погромов. Недавно ФСБ рассекретила некоторые документы, касающиеся, в частности, громкого дела об убийстве военкома Шепелева. Вот фрагменты некоторых из них:

«В версте от Полонного расположено новое местечко, центр которого населен исключительно евреями, когда мы подъехали туда, то из каждого дома почти доносились крики. Зайдя в один из домов перед которыми стояли две оседланные лошади, мы нашли на полу старика, лет 60-ти, старуху и сына, страшно изуродованными ударами палашей, а напротив на кровати лежал израненный мужчина. Тут же в доме, в следующей комнате какой-то красноармеец в сопровождении женщины, назвавшей себя сестрою милосердия 4-го эскадрона 33-го полка, продолжали нагружать в сумки награбленное имущество. При виде нас они выскочили из дома. Мы кричали выскочившим остановиться, но когда это не было исполнено, военкомдив тов. ШЕПЕЛЕВ тремя выстрелами из нагана убил бандита на месте преступления. Сестру же арестовали и вместе с лошадью расстрелянного повели за собой.

Проезжая дальше по местечку, нам то и дело попадались по улице отдельные лица, продолжавшие грабить. Тов. ШЕПЕЛЕВ убедительно просил их разъехаться по частям, у многих на руках были бутылки с самогонкой, под угрозой расстрела на месте таковая у них отбиралась и тут же выливалась…» (Из рапорта секретаря военкома 6-ой кавалерийской дивизии от 29 сентября 1920 года)

«28 сентября, как только стемнело, красноармейцы 3-го эскадрона и часть первого и отдельные личности остальных эскадронов пошли в пешем строю кучками в местечко, где начался погром еврейского населения… Военком эскадрона тов. Алексеев донес, что толпа половина пьяная и в возбужденном состоянии и патрулю не в мочь было справится…» (Доклад № 536 в политотдел 6-ой кавдивизии)

«Эти чудовищные злодеяния совершены частями одной из дивизий, когда-то тоже боевой и победоносной. Выходя из боя, направляясь в тыл полки 6 кавалерийской дивизии, 31, 32 и 33, учинили ряд погромов, грабежей, насилий и убийств. Эти преступления появились еще раньше отхода. Так 18 сентября совершено было 2 бандитских налета на мирное население; 19 сентября — 3 налета; 20 сентября — 9 налетов; 21 числа — 6 и 22 сентября — 2 налета, а всего за эти дни совершено было больше 30 разбойничьих нападений…

В местечке Любарь 29/IX произведен был грабеж и погром мирного населения, причем убито было 60 человек. В Прилуках, в ночь со 2 на 3/Х тоже были грабежи, причем ранено мирного населения 12 человек, убито 21 и изнасиловано много женщин. Женщины бесстыдно насиловались на глазах у всех, а девушки, как рабыни, утаскивались зверями бандитами к себе в обозы. В Вахновке 3/Х убито 20 чел., много ранено, изнасиловано, и сожжено 18 домов. При грабежах преступники не останавливались ни перед чем, и утаскивали даже у малышей-ребят детское белье…» (Приказ Реввоенсовета по войскам 1-ой Конной армии от 9 октября 1920 года).

РЕАЛЬНЫЕ ФАКТЫ И РОССИЙСКИЕ ДОМЫСЛЫ
В начале 90-х годов, когда СССР официально признал свое участие в Катынском преступлении, срочно понадобилось найти хоть какой-нибудь аргумент, которым можно было бы уравновесить непомерную тяжесть обвинений со стороны Польши. Этим аргументом стала судьба пленных красноармейцев 1919 — 1920 годов, находящихся в польском плену. По правде сказать, мне не совсем понятно, как одно преступление (если оно вообще имело место) может обелить другое. Представьте себе, как обвиняемый восклицает в суде: «Да, Ваша Честь, я действительно убил этого человека. Однако, прошу Вас заметить, что покойный был порядочной сволочью — алименты, например, не платил…». Вот на таком уровне выглядят сии «обвинения».

Прежде всего, замечу, что сравнивать положение пленных красноармейцев можно лишь с положением польских военнопленных в той же самой войне . А не с событиями, происшедшими спустя 20 лет. Это все равно, как решая арифметическую задачку, умножать гвозди на мармелад. Каким же, все-таки, цинизмом надо обладать, чтобы поставить на одну доску смерть военнопленных от эпидемий в измученной и истерзанной непрерывной войной стране и хладнокровное, преднамеренное и обдуманное убийство десятков тысяч ни в чем не повинных людей в мирное время. Причем, даже и не военнопленных, а вообще непонятно, кого — войны-то ведь формально объявлено не было. Так, легкий «освободительный» походец… . Никто не отрицает наличия в плену десятков тысяч бойцов Красной Армии. Катастрофа Западного фронта привела к повальному бегству и пленению красноармейцев. Но ни о какой специальной акции, подобной Катыни и исполненной по приказу высшего лица государства, сведений нет. Напомню, кстати, что главную ответственность за судьбу своих солдат несет государство, посылающее их на смерть. Большевистская Россия, развязавшая агрессию против Польши и мобилизовавшее для осуществления своих бредовых идей сотни тысяч крестьян в качестве «пушечного мяса», не может обвинять никого, кроме себя. Это относится и к ее правопреемнице — Российской Федерации.

В начале войны, в 1919 году, в Польше находилось около 7 тысяч российских пленных. Местами их пребывания являлись лагеря, оставшиеся после 1-ой Мировой войны — Стшалков (самый крупный), Домбье, Пикулице и Вадовице. Помимо военнопленных, там же располагались и беженцы из России, проходившие карантин. В ходе Киевской операции поляки взяли в плен еще 18 тысяч красноармейцев, однако, большая часть их была вскоре отбита 1-ой Конной армией. После Варшавской операции и разгрома Западного фронта в польский плен попали 60 тысяч красноармейцев. Дальнейшее наступление Войска Польского довело число пленных до 80 — 85 тысяч человек. Значительная часть которых была помещена в Тухольский лагерь (остальные пополнили собой контингент вышеупомянутых лагерей). По соглашению 1921 года об обмене пленными большинство пленных красноармейцев (65 тысяч) вернулось в Россию.. Главная заслуга в обмене пленными принадлежит первой советской правозащитнице, жене Максима Горькова, Екатерине Пешковой.

Смертность в польских лагерях составляла 17-20%. Что для того сурового времени не являлось чем-то из ряда вон выходящим. Главной причиной являлись эпидемии тифа, холеры, гриппа, принесенные сюда именно российскими пленными. Пик эпидемий пришелся на зиму 1920 / 1921 годов. А первая эпидемия вспыхнула в Бжести (Бресте) и унесла жизни тысячи красноармейцев. Всего же в польских лагерях умерли 16 — 18 тысяч красноармейцев (а не 80 — 100 тысяч — именно такую, с потолка взятую цифру приводят некоторые российские «антикатынцы»). 8 тысяч в Стшалкове, 2 тысячи — в Тухоли и 6 — 8 тысяч в других местах. В Стшалкове, помимо всего прочего, имели место многочисленные злоупотребления и издевательское обращение с пленными. За что коменданта лагеря поручика Малиновского отдали под суд.

В российских же лагерях для польских военнопленных смертность была намного выше . С 1918 по 1920 год в советский плен попал 51 351 солдат Войска Польского (в основном, во время отступления 1920 года). А возвратилось лишь около 25 тысяч человек. Сразу возникает один вопрос — где же остальные 26 тысяч? Впрочем, вопросов намного больше. Например, о поляках, пропавших без вести и исчисляемых тысячами. Куда они могли запропасть в такой небольшой (во всяком случае, несопоставимой с масштабами 2-ой Мировой войны) конфронтации и, тем более, на своей собственной территории? Ответ простой. Это как раз все те, кто был зверски убит сразу после пленения. Так случилось в Задвуже, под Замостьем и в Мазовии…

И еще один вопрос. Если российская сторона так озабочена судьбой своих сгинувших на чужбине граждан, то кто мешал выяснить их судьбу сразу же после подписания Рижского мира в 1921 году? Или потом, в 30-х годах? Ведь тогда это можно было сделать намного проще. С живыми свидетелями и не истлевшими документами. Не потому ли, что товарищ Сталин в это время был слишком занят ликвидацией других — уцелевших красноармейцев? Не «озаботился» никто и после войны, во времена ПНР. Хотя все польские архивы были в полном распоряжении СССР. Все потому, что стране, уничтожившей десятки миллионов своих собственных граждан, объявившей предателями миллионы солдат, попавших в германский плен — глубоко начхать на каких-то «красноармейцев», от которых в истории уже и следа не осталось. А вот в качестве антикатынского «аргУмента» — они в самый раз.

Правда, тут есть небольшая проблема. Как выяснилось, и предъявить-то особенно нечего. Одни слова. Кто-то что-то видел. Кто-то на кого-то ссылается. Что, мол, он видел. Ну, и так далее. И не только по лагерям. Опровергатели Катыни пишут и о «зверских убийствах» взятых в плен красноармейцев. Но при этом не могут привести ни одной фамилии, ни одной фотографии. Ведь большевики, в отличие от поляков, никаких эксгумаций не проводили и личности погибших не устанавливали (тоже, кстати, характерный показатель). Погибли и погибли себе. Геройски отдали жизнь за мировую революцию. На могиле павших товарищей пропели «Интернационал», поклялись и дальше неуклонно и непрестанно… и хватит. Идем дальше воевать…

БЕЛЫЙ ОРЕЛ ПРОТИВ КРАСНОЙ ЗВЕЗДЫ
Советско-польская война 1919-20 гг.

ЗАРОЖДЕНИЕ КОНФЛИКТА

До 1914 г. Польша была почти равномерно разделена между Россией, Австро-Венгрией и Германией. Военное поражение этих государств привело к образованию на карте Европы новых стран и к воссозданию Польши.
Еще в начале октября 1918 г. Регентский Совет (временная администрация захваченных у России польских земель) потребовал создания независимого Польского государства с выходом к Балтийскому морю. С 31 октября 1918 г. находившаяся в Кракове специальная комиссия взяла на себя управление польскими землями Австро-Венгерской империи. 7 ноября 1918 г. в Люблине было образовано левое Временное правительство Дашинского. Через три дня в Варшаву после полутора лет немецкого заключения с триумфом приехал Юзеф Пилсудский, который уже на следующий день принял командование вооруженными силами, а 14 ноября принял всю полноту власти у распущенного Регентского Совета. 18 ноября 1918 г. было создано единое правительство левой ориентации во главе с Морачевским, однако уже 16 января 1919 г. оно было заменено коалиционным правительством Падеревского.

Вооруженные силы нового государства сложились из нескольких компонентов:

А) части австро-венгерской службы :

Добровольческие легионы Пилсудского (3 бригады - 7 пехотных и 2 уланских полка) и несколько сот тысяч человек в других частях бывших австро-венгерских вооруженных сил.

Б) части русской службы :

С 1917 г. было начато формирование трех польских корпусов, реально было создано 4 пехотные дивизии и 7 уланских полков; расформированы немцами в июне 1918 г.

В) части германской службы :

С ноября 1916 г. на захваченной у России территории шло формирование германскими военными властями польских войсковых частей, всего было набрано до 300 тысяч человек;

Г) части французской службы :

С конца 1917 г. во Франции формировалась из добровольцев польская армия генерала Халлера, достигшая к ноябрю 1918 г. численности в 70 тысяч солдат и офицеров;

Д) части Деникина и Колчака :

В их распоряжении находилось соответственно 4-я и 5-я польские дивизии, позднее переброшенные в Польшу.

Правительство второй Речи Посполитой (официальное наименование Польши в 1918-39 гг.) сразу же приступило к занятию территорий, населенных этническими поляками. Это немедленно привело к конфликту с самопровозглашенной Западно-Украинской республикой в Галиции. У города Тешин в Силезии произошло столкновение с чехами. Польское население Германской Силезии восстало при активной поддержке польских властей. А с востока к польским областям стремительно приближались красные, преследовавшие отступающие немецкие войска. К концу 1918 г. они так близко подошли к областям, на которые претендовали поляки, что это вызвало дипломатическую ноту МИДа Польши от 30 декабря. Однако политического решения проблемы не нашлось и вскоре начались столкновения между поляками и красными войсками.
В начале 1919 г. германские войска приостановили отход, не пропуская далее красных. 18 февраля было заключено перемирие поляков и немцев в Познани, что дало возможность перебросить польские войска на восток. Это сразу же привело к активизации боевых действий. Первый бой поляков с красными произошел 16 января недалеко от города Лида. В начале марта поляки перешли в наступление, взяв 17 марта Барановичи, но удержать не смогли и 25 марта красные отбили город. 15 апреля, предварительно сосредоточив большие силы, поляки развернули наступление на Вильно. 16 апреля ими был взят город Лида, 19 апреля - города Новогрудок и Барановичи. В этот день поляки провели удачную операцию в духе «троянского коня». Командир 1-й кавалерийской бригады полковник Белина-Пражимовский отобрал 350 солдат, переодел их красноармейцами, и отправил эшелоном в Вильно. Десант захватил вокзал и часть города, завязался упорный бой. Одновременно в город ворвалась польская кавалерия. Бой шел 57 часов и 21 апреля поляки овладели всем городом. Последующие контратаки Красной Армии результатов не дали.
С 3 мая наступило временное затишье, продлившееся до июля, когда окончательная победа поляков в Галиции и подписание Версальского договора 28 июня 1919 г. позволили польскому командованию развернуть 1 июля новое наступление. Преодолев сопротивление 17-й и 52-й дивизий РККА, потерявших в боях до 50% личного состава, польские войска Литовско-Белорусского фронта 8 августа взяли Минск, 18-го августа - Борисов, 28-го - Бобруйск и вышли на Березину, получив удобный рубеж для обороны. Ударная группа генерала Рыдз-Смиглы - две дивизии и кавбригада развернула наступление на Двинск, защищаемый латышскими и эстонскими красными частями. В упорных боях была захвачена значительная территория, но город взять не удалось. Позднее, в начале января 1920 г, Ударная группа все же овладела городом, передав его Латвии. В октябре 1919 г. начались длительные русско-польские переговоры, не давшие никаких результатов, но способствовавшие уходу почти всей 16-й армии РККА на борьбу с Деникиным и Юденичем: к ноябрю 1919 г. в составе 16-й армии остались 8-я и 17-я стрелковые дивизии общей численностью в 6000 штыков. Несмотря на переговоры, происходили локальные бои, например в ноябре красные отбили город Лепель.

В ходе удачной для себя компании 1919 г. поляки захватили огромную территорию с рубежами, удобными для обороны. В то же время интенсивно шло строительство национальных вооруженных сил, совершенствовалась военная промышленность молодого государства, формировались новые дивизии. В Белоруссии, например, поляки сформировали две литовско-белорусские дивизии.

ОСОБЕННОСТИ ТЕАТРА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

Рельеф и климат.
Театр военных действий (ТВД) включал в себя всю Белоруссию, значительную часть Польши, Литвы и правобережной Украины. Рельеф представлет собой слабо всхолмленную равнинную местность, на юге и юго-востоке (из-за отрогов Карпат) приобретшую характер возвышенности. Значительное влияние имеют реки (Днепр, Березина, Неман, Висла, Западный Буг и Нарев) протекающие с севера на юг и благоприятствовавшие обороняющимся. На юге также протекали менее крупные реки: Збруч, Золотая Липа, Гнилая Липа. Определенное препятствие для наступающей стороны представляло Полесье, простиравшееся от Западного Буга до Днепра. Треть территории занимали леса, частично заболоченные. Известной преградой являлась Беловежская Пуща (60*40 км). Районы озер у Полоцка и Припяти создавали ряд естественных оборонительных рубежей. Климат на ТВД в основном мягкий и сырой, особенно в Полесье и долинах крупных рек. Зимой часты оттепели, лето прохладное и дождливое.

Дорожная сеть.
Наиболее густая сеть железных дорог и станций находилась в начале кампании у поляков. Главные железнодорожные магистрали ТВД: Двинск-Вильно-Варшава (575 км), Полоцк-Вилейка-Молодечно- Лида-Варшава (700 км), Смоленск- Орша-Минск-Демблин (800 км), Гомель- Пинск-Брест (500 км), Киев-Броды- Львов-Перемышль (600 км), Черкассы- Проскуров-Стрый (700 км). Все дороги были двухпутными. Из рокадных железнодорожных линий четыре были у поляков (Вильно-Барановичи-Ровно, Граево- Белосток-Брест, Львов-Малки-Перемышль, Остроленка-Демблин-Люблин) и лишь одна у красных (Витебск- Калинковичи-Житомир-Могилев-Подольск). Польские войска использовали в качестве транспортной артерии Вислу, красное командование - Днепр и Западную Двину.

Фортификационные сооружения.
Польская армия получила в наследство от Германии, Австро-Венгрии и России обширную сеть крепостей и фортификационных сооружений, однако, из-за нехватки людских ресурсов эти сооружения почти не оказали никакого влияния на ход операций. Бывшая крепость Гродно, занятая слабым польским гарнизоном, была захвачена с ходу 3-м кавалерийским корпусом Гая. Крепости Ново-Георгиевск и Ивангород в августе 1920 г служили для сосредоточения польских 5-й и 4-й армий перед их контрударом по красным войскам.

Население района.
Средняя плотность населения в Литве, Белоруссии и на Украине в 45-48 человек на км2 снижается в Полесье до 15-30 человек и вырастает на территории Польши до 70 человек. Излишки продовольствия были только на Украине; в Белоруссии и других районах собственных ресурсов было недостаточно.

Особенности ведения боевых действий.
В 1920 г. главным было западное направление, юго-западное являлось вспомогательным.
Большая протяженность фронта привела к тому, что при сравнительно малых силах сторон не было сплошной линии фронта и военные действия не носили затяжного позиционного характера. Бои велись в основном за опорные пункты, города и железнодорожные станции. Сильная позиция обороняющегося легко могла быть обойдена подвижными соединениями наступающих, в первую очередь кавалерией. Это давало большое преимущество наступающей стороне.

ВОЙСКО ПОЛЬСКОЕ

Военное руководство.

Руководитель государства и главнокомандующий Войска Польского - маршал Польши Юзеф Пилсудский.
Военный министр - генерал Юзеф Лесневский, с 10 августа 1920 г. - генерал Казимеж Соснковский.
Начальник Генерального штаба - генерал Станислав Халлер, с 22 июля 1920 г. - генерал Тадеуш Розвадовский.

Фронты.

Литовско-Белорусский (Северо-Восточный) - генерал граф Станислав Шептицкий, с 31 июля 1920 г. - генерал Юзеф Халлер.
Украинский (Юго-Восточный) - генерал Антоний Листовский, с 25 июня 1920 г. - генерал Эдвард Рыдз-Смиглы.

Северный - генерал Юзеф Халлер.
Центральный - генерал Эдвард Рыдз-Смиглы, а с 17 августа 1920 г. - маршал Юзеф Пилсудский.
Южный - генерал Вацлав Ивашкевич, с 20 августа 1920 г. - генерал Роберт Ламезан-Салинс.

Состав: 2-5 пехотные дивизии, 1-2 кавалерийские бригады или кавалерийская дивизия.

1-я армия - генерал Стефан Маевский, с 31 мая 1920 г. - генерал Густав Зыгадлович, с 22 июля 1920 г. генерал - Ян Ромер, с 29 июля 1920 г. - генерал Мечислав Кулиньский, с 31 июля 1920 г. - генерал Владислав Енджеевский, с 5 августа 1920 г. - генерал Францишек Латиник, с 21 августа 1920 г. - генерал Александр Осинский. В конце августа управление армии расформировано.

2-я армия - генерал Антоний Листовский, 28 мая 1920 г. управление армии преобразовано в управление Украинского фронта,
восстановлено в конце июня 1920 г. - генерал Казимеж Рашевский, с 9 августа 1920 г. - генерал Болеслав Роя, с 18 августа 1920 г. - генерал Эдвард Рыдз-Смиглы.

3-я армия - маршал Юзеф Пилсудский, с 3 мая 1920 г. - генерал Эдвард Рыдз-Смиглы, с 25 июня 1920 г. - генерал Зигмунд Зелинский, с 27 августа 1920 г. - генерал Владислав Сикорский.

4-я армия - генерал граф Станислав Шептицкий, с конца июня 1920 г. - генерал Леонард Скерский.
5-я армия управление существовало с 11 по 27 августа 1920 г. - генерал Владислав Сикорский.
6-я армия - генерал Вацлав Ивашкевич, с 25 июня 1920 г. - генерал Ян Ромер, с 23 июля 1920 г. - генерал Вацлав Ивашкевич, с 6 августа 1920 г. - генерал Владислав Енджеевский, с 20 августа 1920 г. - генерал Роберт Ламезан-Салинс, с 20 сентября 1920 г. - генерал Станислав Халлер.
7-я армия - генерал Густав Зыгадлович, с 31 мая 1920 г - генерал Стефан Маевский; 26 июня 1920 г. управление армии
расформировано. В августе 1920 г. в Галиции создано управление 7-й Украинской армии - генерал Михаил Омельянович-Павленко. Резервная армия - генерал Казимеж Соснковский (25 мая - 10 августа 1920 г.).

Пехотные дивизии.

1-я пехотная дивизия легионов : 1-й, 5-й, 6-й пп легионов: полковник Стефан Домб-Бернацкий.
2-я пехотная дивизия легионов : 2-й, 3-й, 4-й пп легионов, 24-й пп; полковник Михал Жимерский.
3-я пехотная дивизия легионов - 7-й, 8-й, 9-й пп легионов, 23-й пп; генерал Леон Бербецкий.
4-я пехотная дивизия : 10-й, 14-й, 18-й, 37-й пп; полковник Станислав Калишек.
5-я пехотная дивизия : 19-й, 38-й, 39-й, 40-й пп; генерал Павел Шиманский.
6-я пехотная дивизия : 12-й, 16-й, 17-й, 20-й пп; генерал Мечислав Линде.
7-я пехотная дивизия : 11-й, 25-й, 26-й, 27-й пп; генерал Кароль Шуберт.
8-я пехотная дивизия : 13-й, 21-й, 33-й, 36-й пп; полковник Ольгерд Пожерский.
9-я пехотная дивизия : 15-й, 22-й, 34-й, 35-й пп; полковник Александр Нарбут-Лучинский.
10-я пехотная дивизия : 28-й, 29-й, 30-й, 31-й пп; генерал Люциан Желиговский.
11-я пехотная дивизия : 46-й, 47-й, 48-й пп; полковник Болеслав Ужвинский.
12-я пехотная дивизия : 51-й, 52-й, 53-й, 54-й пп; генерал Мариан Жегота-Янушайтис.
13-я пехотная дивизия : 43-й, 44-й, 45-й, 50-й пп; генерал Станислав Халлер.
14-я пехотная дивизия : 55-й, 56-й, 57-й, 58-й пп; генерал Даниель Конажевский.
15-я пехотная дивизия : 59-й, 60-й, 61-й, 62-й пп; генерал Владислав Юнг.
16-я пехотная дивизия : 63-й, 64-й, 65-й, 66-й пп: полковник Казимеж Ладось.
17-я пехотная дивизия : 67-й, 68-й, 69-й, 70-й пп; генерал Александр Осинсхий.
18-я пехотная дивизия : 42-й, 49-й, 144-й, 145-й пп; генерал Францишек Крайовский.
1-я Литовско-Белорусская пехотная дивизия : (с августа 1920 г. - 19-я пд): Виленский, Минский, Новогрудский, Гродненский пп;
генерал Жондковский.
2-я Литовско-Белорусская пехотная дивизия : (с августа 1920 г. - 20-я пд): Белостокский, Ковенский, Лидский, Слуцкий пп; полковник Мечислав Мацкевич, с сентября 1920 г. - генерал Николай Осиковский.
21-я горнострелковая дивизия : 1-й, 2-й, 3-й, 4-й Подхалянские горнострелковые полки: генерал Анджей Галица. Добровольческая пехотная дивизия : 201-й, 202-й, 205-й добровольческие пп; подполковник Адам Коц.
Отдельная Сибирская пехотная бригада : 1-й, 2-й сибирские пп; полковник Казимеж Рымша.
1-я резервная пехотная бригада : 101-й, 105-й, 106-й резервные пп.
7-я резервная пехотная бригада : 155-й, 157-й, 159-й резервные пп.
32-й отдельный Цехановский пехотный полк.
41-й отдельный Сувалкский пехотный полк.

ВЕСЕННЯЯ КАМПАНИЯ

5 марта 1920 г. Полесская группа генерала Сикорского начала наступление на стыке двух красных фронтов. В результате была перерезана единственная рокада, связывающая оба красных фронта. В ходе упорных боев, к маю поляки вышли к Днепру, овладев городами Мозырь, Калинковичи и Речица.
Войска Юго-Западного фронта красных находились в неудовлетворительном состоянии. Имея достаточное количество артиллерии и пулеметов, дивизии 12-й и 14-й армий насчитывали всего от 1 до 3 тысяч штыков и сабель (последствия зимней эпидемии тифа). Фронт ослаблялся и борьбой с повстанцами, кишевшими в тылу. В целых уездах советская власть существовала только на бумаге. В то же время у красных появился новый союзник - Красная Украинская Галицийская армия (КУГА). Это были галичане, в июле 1919 г. разгромленные поляками, бывшие затем у Петлюры, а после его разгрома перешедшие осенью 1919 г. к Деникину. Зимой 1920 г. они переметнулись к красным. КУГА имела 3 бригады, приданные красным стрелковым дивизиям.

22 апреля 1920 г. Пилсудский подписал с Петлюрой соглашение о союзе, по которому маршал обязался передать (после ее захвата) значительную часть правобережной Украины Петлюре. Тот, в свою очередь, должен был, развернув свои войска, самостоятельно освободить Украину от красных. 25 апреля началось польское наступление. 2-я, 3-я и 6-я польские армии в составе 8 дивизий и 5 бригад, обладая четырехкратным превосходством в силах, быстро продвигались по Украине. Это наступление было поддержано восстанием 2-й и 3-й галицийских бригад и усилением повстанческого движения в красном тылу. За две недели поляки продвинулись на 200-300 км, захватив 7 мая Киев. 12-я армия РККА потеряла до 10 тысяч пленными и почти всю артиллерию. 14-я армия РККА отошла без значительных потерь. Польские войска закрепились на захваченной территории. Новый командующий Западным фронтом Тухачевский развернул мощное, но недостаточно подготовленное наступление в Белоруссии. В ряде мест красные войска продвинулись на глубину до 100 км. Поляки, подтянув резервы и перебросив три дивизии с Украины, к началу июня мощными контрударами отбросили Тухачевского на исходные позиции.
Но в это время в район Умани уже подходила 1-я Конная армия силой в 18000 сабель. Польское командование имело информацию о ее приближении, но недооценило ее значение. 28 мая Конармия начала выдвижение к польскому фронту. Быстро разогнав повстанческую группу Куровского и истребив несколько тысяч повстанцев. 29 мая она начала бои непосредственно против поляков. Конной армии противостояли 13-я пехотная дивизия, 1-я кавалерийская дивизия и 27-й пехотный полк из 7-й пд.

В это время польское командование невольно помогло красным. 28 мая было расформировано управление 2-й армии, ее командующий вступил в командование фронтом. Войска армии были разделены между 6-й и 3-й армиями. Удар Буденного случайно пришелся на стык польских армий. 29 мая Буденный начал операцию по прорыву польского фронта. В ходе боев некоторые польские части понесли ощутимые потери (например, в 50-м пехотном полку было уничтожено два батальона), но прорыва не получилось. На сторону поляков перешло несколько частей и подразделений Красной Армии, например, три эскадрона 14-й кавдивизии. На Западном фронте 25 мая к полякам перешел целиком 59-й кавполк 10-й кавалерийской дивизии (Оренбургские казаки). В июле из 1-й Конной армии к полякам перешел кубанский полк.
Буденный тут же приступил к подготовке нового прорыва. Подводя итоги весенней кампании, следует отметить, что наступлением на Украине поляки создали себе проблемы, так как протяженность линии фронта увеличилась на 300 км, достигнув 1200 км. Войск для прочного удержания столь широкого фронта у них не было.

ЛЕТНЯЯ КАМПАНИЯ

5 июня 1920 г. Буденный наконец прорвал польский фронт всеми четырьмя кавдивизиями. В Житомире он атаковал едва спасшийся штаб Украинского фронта, в Бердичеве захватил и взорвал склад с одним миллионом артиллерийских снарядов. Было освобождено 7 тысяч пленных красноармейцев. Все это вынудило к отходу польские войска, но в целом действия красных не привели к полному разгрому польских войск: 3-я польская армия, которая (по плану красных) должна была быть уничтожена, избежала окружения.
В дальнейшем на Юго-Западном фронте красные продвигались вперед лишь благодаря своей кавалерии. Следует отметить крайне низкий боевой уровень пехоты Красной Армии: малочисленная, практически не пополняемая, плохо обученная, она лишь следовала за наступающей красной кавалерией. 1-й Конной армии приходилось нелегко, так как против нее действовали главные силы поляков, но несогласованность ударов противника позволяла красным избежать разгрома. Юго-Западный фронт продолжал находиться в сложном положении и вынужден был распылять свои силы между польским фронтом, врангелевцами, в начале июня прорвавшимися из Крыма, и повстанцами. Все подкрепления почти поголовно шли против Врангеля. Произвести же местную мобилизацию было невозможно.
К началу июля 1920 г. Западный фронт добился превосходства в силах и подготовился к наступлению. Поляки, растянутые по длинному фронту, не имели резервов. Начавшееся 4 июля наступление сразу же принесло успех. 33-я сд РККА прорвала фронт, использовав три танка: при их появлении батальон 159-го резервного полка Войска Польского обратился в бегство. С 5 июля начался большой отход польской армии. Попытки задержаться на оборонительных рубежах были безуспешны, так как действующий на севере 3-й кк Гая, опережая поляков, вышел к ним в тыл, взяв Вильно и Гродно. Однако, красным не удалось нанести сильных ударов, 4-я и 1-я польские армии отходили, сохраняя живую силу. В начале августа поляки пытались закрепиться на рубеже реки Западной Буг, но очередной прорыв 3-го кк на севере и взятие Бреста 16-й армией РККА вынудило их к дальнейшему отступлению. С начала августа Тухачевский начал планировать взятие Варшавы. Более половины сил он нацелил для глубокого обхода польской столицы с севера, что являлось повторением действий русского фельдмаршала Паскевича в 1831 г.
Главные силы Тухачевского - 3-я, 4-я и 15-я армии находились севернее Варшавы, 16-я армия должна была прорвать фронт и взять Варшаву в лоб.

Польский начальник Генерального штаба генерал Розвадовский, вычислив планы Тухачевского, разработал идею контрнаступления на Красную Армию. 6 августа 1920 г. польское командование провело реорганизацию действующей армии, образовав три фронта. Основной удар должен был нанести Центральный фронт в составе 5 пехотных дивизий с приданной им кавалерией, всего 45 тысяч бойцов.
Единственным противником начавшей внезапное наступление польской группировки оказалась растянутая на 200 км Мозырсхая группа Хвесина (3 слабые дивизии, общей численностью 3-4 тысячи человек). Неравенство сил усилилось и низкой квалификацией Хвесина.
С 13 августа 1920 г. дивизии 16-й армии атаковали Варшавский укрепрайон, но смогли добиться лишь прорыва первой линии обороны и взятия города Радзымин. На севере 3-й кк Гая дошел до Вислы, ведя упорные бои за города Плонск и Плоцк. В полосе Юго-Западного фронта продолжалось медленное наступление. 14-я армия глубоко вклинилась в Галицию, но вынуждена была выделить часть сил для прикрытия румынского направления. 12-я армия, встретив упорную оборону 3-й польской армии, остановилась. Конная армия Буденного подошла ко Львову. В Польше проходили наборы добровольцев, большая часть которых зачислялась в действующую армию, но некоторые образовывали добровольческие части - пехотную дивизию, 10 кавполков и ряд экзотических частей: женский батальон города Вильна, дивизион гусар смерти (сформированный 23 июля в Лодзи из эскадрона конной полиции) и другие.

В это время красные произвели ряд изменений - в Западный фронт были включены 1-я Конная и 12-я армии Юго-Западного фронта. В подчинении Тухачевского оказалось 6 армий и одна опергруппа на фронте протяженностью почти 1000 км, но их численность едва превышала 60 тысяч, поэтому активно шло формирование новых частей. Недостаток личного состава усугублялся малым запасом патронов и снарядов; железные дороги не действовали, разрушенные при отходе поляками, автотранспорта не было, обозов не хватало.

Польский контрудар начался 16 августа. В первые же два дня ударная группа отбросила Мозырскую группу красных, выйдя в тылы 16-й армии под Варшавой. В ходе боев произошел интересный эпизод: 19 августа 1920 г. ударная артиллерийская группа РККА (24 легких и 15 тяжелых орудий, 3200 человек), идущая под Варшаву без снарядов и без прикрытия, была атакована 4-й польской кавбригадой и 15-м уланским полком. Личный состав был частично уничтожен, частично пленен, а все орудия - захвачены.

Затем из под Варшавы развернула наступление 1-я польская армия. 3-я, 4-я и 15-я армии РККА оказались под угрозой окружения. В ходе недельных боев части красных войск удалось прорваться, но 50 тысяч человек отступили в Восточную Пруссию и были интернированы. Оставшиеся войска Западного фронта, потеряв большую часть артиллерии, отошли за Западный Буг. С конца августа наступило двухнедельное затишье. 1-я Конная армия двинулась в район Замостья, но попала в окружение и с большим трудом вырвалась, понеся такие потери, что в дальнейшем была способна лишь к аръегардным боям.

Итогами Варшавской операции для красных был полный разгром ударной группы Западного фронта - потеря 66 тысяч пленными, 25 тысяч убитыми и ранеными, 50 тысяч интернированными; поляками были захвачены 1023 пулеметов и 231 орудие. Фактически, красными война была проиграна.

Затем началось польское наступление в Белоруссии и к концу сентября, преодолев упорное сопротивление Красной Армии, поляки вышли к городам Гродно, Лида, Лунинец. В ходе боев Войско Польское проводило удачные рейды: 12-13 сентября моторизованный отряд 7-й пд (1000 солдат на 54 грузовиках, 8 орудий и 9 бронеавтомобилей) совершил рейд на Ковель. Захватив по дороге красную батарею, утром 13 сентября отряд взял город, разгромил штаб 12-й армии и захватил 3000 пленных, 2 бронепоезда, 36 орудий и 3 аэроплана. 26 сентября партизанская дивизия Булак-Булаховича рейдом в тыл к красным захватила город Пинск и штаб 4-й армии.

В целом, поляки быстро теснили части Красной Армии, чей отход прикрывала 1-я Конная армия. 15 октября польские части захватили Минск. Боевые действия были прекращены 17 октября 1920 г. Тухачевский потерпел полное поражение.
В ходе боев Войско Польское потеряло: убитыми - 17278, умершими - 30337, ранеными - 113510, пропавшими без вести - 51374, прочие потери - 38830. Всего - 251329 человека.
Красная армия потеряла на Западном фронте 144423 военнослужащих (7507 командиров); на Юго-Западном фронте - 87564 военнослужащих (7669 командиров). Пленными - более 100 тысяч человек.

"Станция Зябки, год 1920-й: первый бой советских танков"

В 1919 году на Путиловском заводе в Петрограде была выпущена первая партия из пяти бронеавтомобилей «Остин» на полугусеничном шасси Кегресса. Будучи приданными 2-й стрелковой дивизии 7-й армии, эти бронемашины поддержали пулеметным огнем наступление пехоты и способствовали успеху контратаки красноармейцев при освобождении от войск Юденича села Большое Карлино.
Поскольку один из броневиков «Остин-Кегресс» нес на борту гордое имя «Танк № 1», то в 1954 году день боя у Большого Карлина был в Советском Союзе отпразднован как день рождения советских танковых войск. Даже художественный фильм об этом историческом событии был выпущен.
На деле все было несколько иначе. Все начиналось на белорусской земле, у населенного пункта с непритязательным названием Зябки.
Именно здесь пошли в первую атаку красноармейские танки, именно здесь родились советские танковые войска.
Зябки – ныне столица белорусских дайверов, центр экотуризма, а тогда, в 1920 году, крошечная станция на железной дороге Полоцк – Молодечно: несколько жалкого вида станционных строений, а над ними – круглая кирпичная «голова» водокачки. На запад, между озерами Свядово и Долгое, рассекая советские и польские окопы, пролегала линия железнодорожного полотна. Именно здесь, между Полоцком и Молодечно, в 1920 году завязло майское наступление нашей 15-й армии Западного фронта.
Польские войска, предусмотрительно взорвав железнодорожный мост, хорошо укрепились: подготовили три полосы окопов полного профиля, опорные пункты, оснащенные огневыми средствами (одних станковых пулеметов – 50 штук!) и прикрытые 12 рядами колючей проволоки и минными полями. В межозерном дефиле, шириною в версту, перед самыми траншеями несла свои воды речонка Аута, а за нею – проволочные заграждения в 2 – 3 кола.
Для участия в прорыве польского фронта в Полоцк были доставлены три танка 2-го танкового отряда. Они были отбиты у деникинцев и прошли основательный ремонт на Путиловском заводе в Петрограде: «большой» Mk V («Рикардо») и два «малых» FT17 «Рено». Чтобы перевезти их на левый берег Западной Двины, спешно был сооружен большой паром. Танки двинулись к Зябкам.

К 1 октября 1920 года в составе Броневых сил РККА имелось: 51 автобронеотряд (216 бронемашин), 103 бронепоезда и бронелетучки, 16 десантных отрядов при бронепоездах.
Для укомплектования первых танковых частей Красной Армии использовались трофейные танки, захваченные у интервентов в различное время. В составе войск белогвардейцев и интервентов в разные периоды войны против Красной Армии было задействовано от 39 до 87 бронемашин, от 47 до 79 бронепоездов и свыше 130 танков (в т.ч. 62 Mk V , 17 Mk A, 3 Mk B , 21 FT17 «Рено»). Из этого числа 73 машины Mk V, Mk A, и FT17 «Рено» были поставлены Вооруженным силам Юга России генерала Деникина. Весной 1919 года под Одессой у французов были отбиты 4 малых танка типа «Рено». Одну из захваченных машин бойцы 2-й Украинской советской армии прислали в Москву в подарок В.И. Ленину. Танк демонстрировался на Красной площади 1 мая 1919 года, положив тем самым начало советской традиции танковых парадов. Всего же в 1919 – 1920 годах советскими войсками в качестве трофеев были захвачены 93 танка (59 Mk V, 17 Mk A, 1 Mk B, 14 FT17 «Рено»), из них 83 – в Европейской России, 10 – на Дальнем Востоке.
Лишь в 1920 году в Красной Армии сложились условия, позволившие приступить к формированию собственных танковых отрядов. В марте 1920 года в Екатеринодаре на базе захваченного имущества белогвардейской школы английских танков были организованы курсы по подготовке танкистов из шоферов.
Другим центром формирования танковых частей РККА стал Смоленск, куда в мае 1920 года из Петрограда прибыл 1-й танковый отряд. Первый единый «Штат и табель танкового автоброневого отряда» был утвержден приказом Реввоенсовета Республики 28 мая 1920 года. Все танки Красной Армии были отнесены к трем основным типам: 1) тип «Б» («большой») – английский тяжелый танк Mk V («Рикардо»); 2) тип «С» («средний») – английские танки Mk A «Уиппет» и Mk B («Тейлор»); 3) тип «М» («малый») – легкие танки типа FT17 «Рено» французского, итальянского, американского и советского производства.
К 1 октября 1920 года в Красной Армии было сформировано 11 автотанковых отрядов, имевших в своем составе 81 – 113 человек личного состава, 3 – 4 танка, 1 – 2 орудия, 12 – 28 пулеметов. Танковый парк Броневых сил РККА в конце декабря 1920 года составлял 96 машин, в числе которых были и первенцы советского танкостроения – 3 легких танка КС-1 «Русский Рено». Уже в сентябре 1920 года была выпущена «Инструкция по боевому применению танков».
Танк Mk V («Рикардо») стал первым танком, который в Советском Союзе водрузили на постамент. В 1920 – 1930-е годы танки-памятники были установлены в Архангельске, Харькове, Луганске, Воронеже и Киеве, причем все они, за исключением танка-памятника в Киеве, дожили до наших дней. Нет сомнения, что подобный памятник появился бы и в Зябках, но увы – до сентября 1939 года они были под властью Польши.

"Артиллерия".

В 1920 году Первая Конная армия, совершая свой легендарный польский поход, подошла к городу Новоград-Волынску. Здесь белополяки сильно укрепились, преградив путь Красной коннице густой сетью проволочных заграждений, окопов и пулеметных гнезд.
Товарищ Ворошилов приказал артиллерии пробить своим огнем проходы в проволочных заграждениях.
Не раз артиллерии приходилось выполнять такие задачами в мировую империалистическую, и в гражданскую войну. Часа полтора-два напряженного огня, расход 200-250 снарядов - и проход шириной в 6 метров будет готов. Но всего один проход. А сколько надо таких проходов, чтобы пропустить в атаку целую кавалерийскую дивизию? Сколько тысяч снарядов нужно потратить на это? А снаряды в то время Конная армия подвозила за 300-400 километров от линии фронта на подводах. Легко ли было в этих условиях расходовать снаряды тысячами? Но доблестные красные артиллеристы, воспитанные товарищами Сталиным и Ворошиловым, умели по-большевистски решать самые сложные боевые задачи. Вот их решение.
Из-за леса полным карьером вылетел дивизион конной артиллерии. 12 пушек стремительно неслись прямо к позициям противника (рис. 352). Подлетев почти вплотную к проволочным заграждениям-, перед самыми окопами белополяков дивизион круто повернул "налево кругом" и в то же мгновение открыл картечью в упор по проволочным заграждениям. При такой стрельбе в упор картечью один снаряд сразу пробивал шестиметровый проход в проволоке, то-есть заменял собой 200-250 снарядов, которые нужно было выпустить для этого с закрытой позиции.

Кавалерия

В 1920 г. кавалерия еще играла значительную роль, как и столетия до этого. Несмотря на большой прогресс в стрелковом вооружении, кавалерия еще могла с успехом предпринимать атаки с шашкой в руке. И если тактическая ценность кавалерии все же упала, то ее стратегическое значение было очень высоким. Это значение кавалерии, впервые осознанное американцами во время гражданской войны 1861-65 гг., было понято и принято в качестве доктрины только в русской армии. Во время войны 1914-18 гг. кавалерия применялась весьма ограниченно, что привело к ее недооценке даже поляками, традиционно сильными кавалеристами. Красное командование продолжило традиции стратегического применения кавалерии в русской армии, усилив ее техническими новшествами, например тачанками. В рейдах красной кавалерии просматриваются черты будущих блицкригов, а 1-ю Конармию можно считать прообразом танковых дивизий.

Бронесилы.

Обо стороны применяли танки и бронеавтомобили, однако, количество бронетехники было незначительным, кроме того, технические характеристики не позволяли использовать бронесилы в стратегическом масштабе. Артиллерия, присутствовавшая на поле боя, была слишком грозным противником тихоходных и слабобронированных машин. Армии использовали танки скорее как под подвижные опорные пункты в обороне и атаке. Поляки применяли танки на острие атаки, а также как резерв, который командир мог двинуть на угрожаемый участок. Во время отступления танки прикрывали отход основных сил, составляя арьергард. Впрочем, не все командиры высшего ранга почимали все возможности нового оружия. Помимо танков широкое применение нашли и бронепоезда. Бронепоезд, помимо обычного вооружения, имел подразделение саперов и десант силой до 300 человек. Как правило, бронепоезда применялись для охраны железнодорожных путей, но часто использовались и для поддержки атакующих. Они имели большое значение в условиях борьбы за города и железнодорожные узлы, однако были весьма уязвимы.

Авиация

И Войско Польское, и РККА имели на вооружении большое количество самолетов разных типов. Поляки более успешно применяли авиацию, используя самолеты не только в качестве разведчиков, но и для нанесения бомбо-штурмовых ударов, прерывания линий снабжения, как сухопутных, так и речных. Красные применяли авиацию в основном для беспокоящих рейдов против боевых порядков, а также широко использовали их для пропаганды, сбрасывая на противникa листовки. Воздушные бои происходили крайне редко: за все время войны польские лётчики сбили только 4 красных аэроплана, поляки тоже несли потери. Польская доктрина применения авиации была удачной и нашла впоследствии применение в последующих войнах. Считается, что поляки именно авиации обязаны в значительной степени своей победой под Варшавой: воздушная разведка позволила обнаружитъ разрыв между красными армиями, куда и был нанесен основной удар, а самолеты 19-й истребительной эскадры не позволили красным резервам подойти к полю боя в начале польского контрудара.

Польская авиация с "мертвой головой".

Методика профессора Карпуса

Вопрос о численности погибших в польском плену солдат и офицеров (среди которых были не только красноармейцы) по сей день вызывает горячие дискуссии. В отечественной научной периодике первым проблему красноармейцев в польском плену поднял Ю. В. Иванов, опубликовавший в 1993 году подборку архивных документов (31). Годом позже тему продолжила И. В. Михутина (32). Как отмечают Г. Ф. и В. С. Матвеевы, вывод Михутиной «о гибели в плену десятков тысяч пленных красноармейцев вызвал крайне резкую негативную реакцию польских историков и публицистов, нередко переходящую в истерику. Они обвиняли Михутину в желании показать поляков излишне жестокими по отношению к пленным красноармейцам, смерть многих тысяч "узников" войны объясняли объективными трудностями, переживавшимися молодым Польским государством» (33).
С тех пор взгляд польских историков, публицистов и политиков на проблему не стал более трезвым и объективным. Примером тому служит статья Д. Балишевского с «говорящим» заголовком «Анти-Катынь. Хотя никто не слышал об убийстве поляками пленных большевиков, русские повторяют эти выдумки» (34). Таких авторов не смущает даже то, что в выпущенном в 2004 году польскими и российскими историками сборнике документов «Красноармейцы в польском плену в 1919-1922 гг.» приведены многочисленные примеры расправ и издевательств.
Книга Г. Ф. и В. С. Матвеевых «Польский плен» полностью опровергает давно и настойчиво тиражируемые польскими и некоторыми российскими СМИ утверждения ведущего польского специалиста по теме, профессора Торуньского университета им. Николая Коперника З. Карпуса, что якобы в польском плену погибли 16-18 тысяч советских военнослужащих. Скрупулезные подсчеты, проведенные Матвеевыми на базе надежно установленных фактов, убедительно опровергают выводы польского профессора.
Матвеевы акцентируют внимание на странностях «методики» Карпуса: «В 1999 г. в Польше профессорами М. Яблонским и А. Косеским были опубликованы ежедневные сводки III (оперативного) отдела Верховного командования Войска Польского о положении на фронтах за период с 4 января 1919 г. по 25 апреля 1921 г., которые хранятся в варшавском Центральном военном архиве (CAW). С 11 января 1919 г. они имели гриф секретности, печатались примерно в 80 экземплярах с предназначением ограниченному кругу адресатов из военных сфер, включая канцелярию главнокомандующего. Научная судьба этого источника несколько необычна. Сводки активно использовались польскими военными историками в 1920-1930-е гг. как абсолютно достоверный источник, в том числе и по проблемам пленных. А вот современные польские историки их полностью игнорируют. Это хорошо видно на примере монографии З. Карпуса, где нет ни одной сноски на этот источник. Зато сводкам польского Генерального штаба для прессы за 1918-1920 гг., естественно, не имевшим грифа "Секретно", этот историк безоговорочно доверяет» (35).
Не менее тенденциозна методика Карпуса при определении численности побывавших в плену красноармейцев. Профессор уверяет, что их было 110 тысяч. Еще в 2001 году Г. Ф. Матвеев пояснил, как появилась эта цифра: «Дело в том, что уже в 1921 г. существовала цифра реально возвращенных Варшавой по Рижскому миру военнопленных. По польским данным - 66762 человека (по советским официальным данным - 75699 человек). Именно она и была положена в основу подсчета польской стороной общей численности пленных красноармейцев. Методика выглядела настолько убедительной, что ею пользуются и сегодня: к 67 тыс. вернувшихся на родину красноармейцев прибавляется около 25 тыс. человек, которые, как пишет 3. Карпус, "едва попав в плен или недолго пробыв в лагере, поддавались агитации и вступали в русские, казачьи и украинские армейские группировки, которые вместе с поляками воевали с Красной армией". К ним приплюсовывают 16-18 тыс. умерших в лагерях от ран, болезней и недоедания. В общей сложности получается около 110 тыс. человек. С одной стороны, эта цифра убедительно свидетельствует о триумфе польского оружия в войне 1919-1920 годов, а с другой - позволяет избежать обвинений в негуманном отношении к пленным» (36).
Истинная численность пленных Карпусу была не нужна. Ведь, чем больше пленных, тем больше тех, чья судьба покрыта мраком неизвестности. Его стройная на первый взгляд схема не предполагает использование документов, в нее не вписывающихся. Т. М. Симонова, изучив архивный фонд II отдела Войска Польского (военная разведка и контрразведка), в статье «Поле белых крестов» пришла к выводу: «Трудно представить себе более точный источник. Результаты подсчетов дают нам цифру в 146813 человек и еще некоторое количество, записанное как: "много пленных", "значительное число", "два штаба дивизий"» (37).
Другие российские исследователи приводят несколько иные цифры.
Они представлены в монографии Матвеевых. Сами же Матвеевы пришли к выводу, что «всего в течение 20 месяцев (38) в руки поляков попало не менее 206877 красноармейцев» (39).
Что же касается численности погибших, то еще в сентябре 1921 года Чичерин заявил о 60 тысяч красноармейцев, погибших и умерших в польском плену. Очевидно, что эту цифру нельзя считать полной хотя бы потому, что она не учитывает жертвы суровой зимы 1921/1922 годов. С ней согласен Н. С. Райский (40). Военный историк М. С. Филимошин пришел к выводу, что погибших и умерших в польском плену было 83,5 тысячи человек (41). Ту же цифру наших потерь назвал и А. Селенский (42). А. Тулеев писал о 80 тысячах погибших в польском плену (43). В конечном итоге точная цифра потерь остается неизвестной. Учитывая, как безобразно поляки вели учет пленных (44), рассчитывать на то, что она будет выяснена, не приходится. Но порядок цифр ясен.
Говоря о 16-18 тысячах погибших советских солдат и офицеров, З. Карпус игнорирует тот факт, что еще 1 февраля 1922 года начальник II отдела генштаба подполковник И. Матушевский официально сообщил военному министру Польши генералу К. Соснковскому о гибели в одном только лагере в Тухоли 22 тысяч человек (45). Если Карпус считает, что хорошо информированный руководитель польской военной разведки и контрразведки вешал начальству лапшу на уши, рискуя угодить под военный трибунал, ему следовало бы пояснить, что же толкнуло подполковника на скользкий путь? А так как разъяснений как не было, так и нет, есть основания думать, что развешиванием лапши занимался не Матушевский, а Карпус.

Польский «гуманизм» как главная причина гибели военнопленных

Споры вызывает и вопрос о причинах гибели наших военнопленных. Мифы, тиражируемые поляками на сей счет, выглядят вызывающе. В мае 2011 года газета «Rzeczpospolita» опубликовала интервью с З. Карпусом, озаглавив его «Польские лагеря смерти - советский миф». Упомянув о «нападении большевиков» на Польшу, Карпус не стал оспаривать факта гибели 8 тысяч красноармейцев в лагере Стшалково, назвав ложью утверждение, что они были «жестоко замучены». Отметая сравнение польских лагерей с фашистскими времен Второй мировой войны как абсурдное, он уверял, что польская власть старалась «облегчить судьбу этих людей» и «решительно боролась со злоупотреблениями».
Чтобы разобраться в том, кто на самом деле лжет и плодит мифы, обратимся к документам сборника «Красноармейцы в польском плену в 1919-1922 гг.», к публикации которых Карпус имел самое непосредственное отношение.
Прежде всего заметим, что численность жертв не исчерпывается теми, кто окончил жизнь в польских лагерях смерти. Дотянуть до них «посчастливилось» далеко не всем попавшим в плен солдатам и офицерам. Раненых поляки либо добивали, либо бросали умирать в поле. Представление о масштабах катастрофы дает рапорт командования 14-й Велико-польской пехотной дивизии командованию 4-й армии от 12 октября 1920 года, в котором сообщалось, что за время боев от Брест-Литовска до Барановичей взяты «5000 пленных и оставлено на поле боя около 40% названной суммы раненых и убитых» (46), то есть порядка 2 тысяч человек! Почему Карпус ничего не сказал об этом важнейшем документе?
Проигнорировал он и сообщение А. Честнова. Попав в плен в мае 1920 года, тот стал свидетелем расстрела в городе Седлец 33 военнопленных (47). То, что взятых в плен красноармейцев в нарушение всех международных договоренностей польские «гуманисты» без суда убивали на месте, в самой Польше всерьез не осуждалось, а генералы, отдававшие «расстрельные» приказы, впоследствии сделали хорошие карьеры. К примеру, в августе 1920 года под Млавой 199 пленных красноармейцев расстреляли солдаты 5-й армии, которой командовал генерал В. Сикорский - будущий премьер-министр польского эмигрантского правительства. Г. Ф. и В. С. Матвеевы пришли к выводу, что «расстрелы пленных не считались в польской армии чем-то экстраординарным и предосудительным. Не случайно мы не нашли ни одного приказа, запрещающего это делать» (48).
Многие наши соотечественники погибли в пути от места пленения до лагеря. В декабре 1920 года председатель Польского Общества Красного Креста Н. Крейц-Вележиньская констатировала, что пленных красноармейцев «перевозят в неотапливаемых вагонах, без соответствующей одежды, холодные, голодные и уставшие... После такого путешествия многих из них отправляют в госпиталь, а более слабые умирают» (49). В. Н. Швед обратил внимание на то, что пленных, умерших в пути, «хоронили вблизи станций, на которых останавливались эшелоны. Сведения об этих случаях отсутствуют в кладбищенской статистике. Умерших на подъезде к лагерям для военнопленных захоранивали близ лагерей, но лагерная администрация их тоже не учитывала» (50). Не учитывает их и Карпус.
Местами массовой гибели военнопленных стали распределительные станции и пересыльные пункты. Только с 18 по 28 ноября 1920 года и только в Брест-Литовске умерли 75 пленных (51). А начальник распределительной станции в Пулавах майор Хлебовский возмущался тем, что «несносные пленные в целях распространения беспорядков и ферментов в Польше» постоянно поедают картофельные очистки из навозной кучи. Как будто они дошли до такой жизни по своему желанию и без участия Хлебовского и других представителей польской власти, которые, по словам Карпуса, «старались облегчить судьбу этих людей».
Подобная картина наблюдалась не только в Пулавах. В октябре 1920 года командир укрепленного района Модлин Малевич телеграфировал начальству о том, что среди военнопленных и интернированных в Модлине свирепствует эпидемия желудочных заболеваний. Главными причинами заболевания указывались «поедание пленными различных сырых очистков и полностью отсутствие у них обуви и одежды» (52). Если эта картина чем-то принципиально отличается от происходившего в концентрационных лагерях фашистской Германии, то пусть Карпус пояснит, чем именно. Важно подчеркнуть, что приведенные факты - это не продукт большевистской пропаганды. Процитированы документы, адресованные военному министру, и которыми польские военные обменивались между собой.
Объясняя высокую смертность, З. Карпус напомнил, что в плен красноармейцы «попали летом, и у них была только легкая и в целом скудная одежда. А разоренная после нападения большевиков Польша не могла обеспечить их одеждой». Почему красноармейцы были «скудно» одеты, выше пояснили Я. Подольский и И. Кононов. Не станем спорить о том, могла ли Польша обеспечить военнопленных одеждой. Думается, могла. Показательно другое: в лагерях катастрофически не хватало соломы. Из-за ее недостатка пленные мерзли, чаще болели и умирали. Даже Карпус не пытается утверждать, что в Польше не было соломы. Просто ее не спешили привезти в лагеря.
Польские власти действовали подчеркнуто неторопливо. 6 декабря 1919 года референт по делам пленных З. Панович, после посещения лагеря в Стшалково, сообщил в Минвоендел Польши: «Мы увидели залитые водой бараки, крыши протекали так, что для избежания несчастья нужно периодически вычерпывать воду ведрами. Общее отсутствие белья, одежды, одеял и хуже всего - обуви... Из-за нехватки топлива. еда готовится только раз в день.» (53)
Год спустя ситуация в лагерях не станет лучше, что подтверждает смертность военнопленных в осенне-зимний период 1920/1921 годов. По справедливому заключению В. Н. Шведа, нежелание польских властей менять ситуацию в лагерях - «это прямое свидетельство о целенаправленной политике по созданию и сохранению невыносимых для жизни красноармейцев условий» (54). К схожему выводу в декабре 1920 года пришел Верховный чрезвычайный комиссар по делам борьбы с эпидемиями Э Годлевский. В письме военному министру Польши К. Соснковскому он охарактеризовал положение в лагерях военнопленных как «просто нечеловеческое и противоречащее не только всем потребностям гигиены, но вообще культуре» (55).
В отношении военнопленных применялись самые разные издевательства. Очевидец свидетельствовал, что в Стшалково поручик В. Малиновский (будущий историк и один из редакторов собрания сочинений Пилсудского) «ходил по лагерю в сопровождении нескольких капралов, имевших в руках жгуты-плетки из проволоки, и кто ему нравился, приказывал ложиться в канаву, и капралы били сколько было приказано; если битый стонал или просил пощады, пор. Малиновский вынимал револьвер и пристреливал» (56). Были зафиксированы случаи, когда военнопленных по 14 часов не выпускали из бараков, и «люди принуждены были отправлять естественные потребности в котелки, из которых потом приходится есть» (57).
Где тот Солженицын, который опишет страдания русских, белорусов, украинцев, евреев и татар в польских тюрьмах и лагерях в 1919-1922 годах? От польских авторов ждать этого не приходится. В их сочинениях нет места таким источникам, как рапорт начальника бактериологического отдела Военного санитарного совета подполковника Шимановского от 3 ноября 1920 года о результатах изучения причин смерти военнопленных в Модлине. В документе сказано: «Пленные находятся в каземате, достаточно сыром; на вопрос о питании отвечали, что получают все полагающееся и не имеют жалоб. Зато врачи госпиталя единодушно заявили, что все пленные производят впечатление чрезвычайно изголодавших, так как прямо из земли выгребают и едят сырой картофель, собирают на помойках и едят всевозможные отходы, как то: кости, капустные листья и т. д.» (58)
Фактически советские военнопленные находились в ужасных условиях до последнего дня пребывания в плену. Об этом свидетельствует Нота полномочного представителя РСФСР в Варшаве правительству Польши по поводу издевательств над советскими военнопленными в лагере Стшалково от 5 января 1922 года. В частности, в ней сказано:
«В ночь с 18 на 19 декабря в лагере происходило систематическое избиение российских военнопленных и граждан. Дело дошло даже до стрельбы по баракам, в результате которой был ранен спящий на нарах пленный Калита Корней. Заключенным в бараках было запрещено выходить после 6 часов вечера. Выполнить это приказание было невозможно, так как внутри бараков нет уборных. Выходящих военнопленных и интернированных избивали специально следившие за ними польские солдаты. В этом избиении пленных принимали участие и господа офицеры польской армии: так, пленного Реуша избил обнаженной шашкой дежурный офицер, обходивший посты, причем большая часть ударов пришлась по голове. Красноармеец Бирюнов, дежуривший в этот день на кухне, возвращаясь в барак, был остановлен шедшим дозором и без всяких предупреждений сильно избит прикладами. В довершение всего поздно вечером был вызван наряд солдат, которые открыли стрельбу по баракам, к счастью, имевшую своим печальным последствием только ранение одного военнопленного» (59).
В марте 1921 года, перед тем как отправить группу уцелевших красноармейцев домой, им устроили санобработку: «раздели в одном бараке, нагишом по снегу прогнали в другой барак, где окатили ледяной водой и по снегу обратно погнали одеваться» (60). Главными причинами высокой смертности в лагерях были голод, холод, побои (избиения, порка розгами из колючей проволоки и ивовых прутьев), антисанитария, болезни (тиф, холера, дизентерия, скарлатина), низкая пропускная способность бань и прачечных, отсутствие одежды, одеял, медикаментов. Быстрому распространению эпидемий способствовало и то, что холерных и тифозных больных держали в одних бараках со здоровыми. Хотелось бы спросить у Карпуса, уверявшего, что польские власти делали все, чтобы «облегчить судьбу этих людей»: почему больных не изолировали от здоровых?
Завершая свою великолепную монографию, Г. Ф. и В. С. Матвеевы пояснили, что не обязательно «иметь специальный приказ об умерщвлении военнопленных красноармейцев, который, по утверждению З. Карпуса, якобы только и ищут в польских архивах российские исследователи. Вполне достаточно было того, чтобы люди, которым были доверены судьбы многих десятков тысяч военнопленных красноармейцев, продолжали с ними свою личную войну, без угрызений совести и чувства христианского милосердия обрекая своих беззащитных подопечных на холод, голод, болезни и мучительное умирание» (61).
Свой вывод ученые подтвердили множеством документов. Их каждый раз надо напоминать любителям разглагольствовать о невиновности поляков и их «гуманизме», якобы проявленном по отношению к нашим соотечественникам.

К весне 1920 большевики уже считали себя победителями в гражданской войне . Все главные противники были разгромлены. Оставалась лишь горстка петлюровцев у Каменец-Подольска, несколько тысяч каппелевцев и семеновцев под Читой да армия Врангеля , осаждённая в Крыму. Они уже не принимались в серьезный расчет.

В таких условиях коммунистические вожди обратили главное внимание на польский фронт. Он образовался на западе Украины и Белоруссии ещё в 1919 году, но долгое время сохранял пассивность, с редкими перестрелками. После разгрома Деникина большевики приступили к насаждению своей власти на Украине. Как это происходило, рассказывает в своих мемуарах советский генерал Григоренко. В село приезжал отряд, брал наугад 7 заложников и давал 24 часа для сдачи оружия. Через сутки шли с обыском. Найдя где-нибудь обрез (возможно, подброшенный), заложников расстреливали, отбирали новую семерку и давали еще 24 часа. Григоренко пишет, что чекист, руководивший у них операцией, ни в одном селе не расстреливал меньше трех партий. Навалилась и продразверстка . Собирая её, даже 1919-й год, когда Украина была под белыми, посчитали в качестве «недоимки».

И Украина опять заполыхала восстаниями. Против красных выступили атаманы. В Тульчине – Лыхо, в Звенигороде – Грызло, под Житомиром – Мордалевич, у Казатина – Маруся Соколовская, возле Винницы – Волынец, возле Умани – Гулый… Ну а на Екатеринославщине – Махно . Пленные галицийские стрелки содержались в лагерях под Винницей. В середине апреля они взбунтовались. Подавить их оказалось посложнее, чем крестьян, – все же это были опытные, ранее обученные австрийцами солдаты. Восстание галицийцев активизировало местные бунты.

В тыл на подавление были уведены части 14-й красной армии, резервы. Момент для Польши сложился очень благоприятный. 21 апреля она заключила договор с Петлюрой , признавшим границу Речи Посполитой 1772 года, до трёх её разделов . За Польшей оставалась Волынь, которую петлюровцы ранее у неё оспаривали. Петлюра отказался и от прежнего союза с Галицией, признав ее польской территорией. В совместной борьбе против Советов украинские войска должны были действовать по указаниям польского командования, которое обязалось снабжать их оружием. К союзу примкнул и атаман Тютюнник, признавший главенство Петлюры. А Петрушевич, президент поглощенной Пилсудским Западно-Украинской Народной республики, заявил из эмиграции, что галицийцы не должны вмешиваться в драку поляков с большевиками.

Польское наступление весной 1920

25 апреля 1920 года польско-украинские войска перешли в наступление, имея около 200 тысяч штыков и сабель. На Украину глава Польши Пилсудский двинул около 60 тыс. На других участках активных действий не велось. В Белоруссии фронт остался по Березине – идти на «русские» земли в планы поляков не входило. Поляки воевали по классической стратегии, не допускающей одновременного наступления «во все стороны», как приходилось делать белым генералам.

Красный фронт был взломан. На ударных направлениях наступали познанские стрелки – поляки, прежде служившие в немецкой армии. Другими отборными войсками были «галлерчики» – дивизии, сформированные во Франции из пленных. На вспомогательных направлениях оперировали петлюровцы. Противостояли им 12-я и 14-я армии красных (65 тыс.). Подвергшись удару, с разрушенным восстаниями тылом, они в панике побежали. За 10 дней поляки продвинулись на 200 км и более. 6 мая 1920, нанеся тяжелое поражение 7-й советской дивизии, они заняли Киев и захватили небольшой плацдарм на левом берегу Днепра, у Дарницы, остановившись после этого. На южном фланге конница Тютюнника заняла города Балту и Вознесенск, угрожая Одессе и Николаеву. А галицийские повстанцы, которые соединились с поляками, просто поменяли один плен на другой. Сторонники независимой Западной Украины были Пилсудскому не нужны – их разоружили и вывезли в лагеря.

Линия наибольшего продвижения польских войск на восток. Июнь 1920

Любопытна история с «нотой Керзона » 12 июля 1920. В советской литературе писали, что империалисты этим актом дипломатического вмешательства пытались спасти Польшу от разгрома. Умалчивалось, что «нот Керзона» было несколько. Переменив политику робкой поддержки белых на полное «миротворчество», Британия обращалась с предложениями прекратить русскую гражданскую войну 1 апреля, 11 апреля и 17 апреля 1920. Красные, находясь на гребне побед, отвечали общими миролюбивыми фразами и форсировали военные операции, надеясь вот-вот покончить с последними очагами белого сопротивления. А следующей была не любимая советскими историками нота от 12 июля, а от 4 мая, когда поляки подходили к Киеву.

Обещая посредничество Англии английский министр иностранных дел Керзон предлагал следующие условия мира: граница России и Польши устанавливается по так называемой «линии Керзона» (почти совпадавшей с установленной позже польско-советской границей 1945); Советская Россия прекращает наступление на Кавказе; Грузия и Армения остаются суверенными государствами; Советы прекращают войну против Врангеля. Вопрос о Крыме решается путем переговоров с Врангелем, вплоть до почетной сдачи Крыма, свободного выезда всех желающих за границу и не преследования остающихся.

Большевики немедленно ответили согласием: Польша громила их в пух и прах! А насчет переговоров с Врангелем ленинский наркоминдел Чичерин предложил хитрый ход – поставить условием переговоров участие в них английского офицера. На такое, считал он, ярый русский патриот Врангель никогда не согласится (хотя Врангель в любом случае вести переговоры с большевиками не стал бы). Чичерин писал Ленину:

«Пойти на амнистию Врангелю и на приостановление дальнейшего продвижения на Кавказе, где мы все ценное уже захватили, можно не медлить ни минуты. Предложение вести переговоры с Врангелем при участии английского офицера покоробит всякого истинного белогвардейца».

Планы коммунистического броска в Европу

2 августа 1920 в Белостоке было создано новое «правительство» Польши в составе Мархлевского, Дзержинского, Прухняка, Кона и Уншлихта. Другое «правительство» во главе с Затонским появилось в Галиции. Оба они объявили себя высшей исполнительной властью в «своих» государствах а временно – и законодательной. Польша и Галиция провозглашались советскими республиками.

Галичане поначалу встретили красных хорошо. Поляков уничтоживших их самостоятельность, они ненавидели. Потом стали разбираться, что новые оккупанты ещё хуже. В Австро-Венгрии Галиция считалась отсталой провинцией. Народ тут был простой, очень религиозный и патриархальный. И здешние крестьяне никак не могли понять – зачем они должны брать чужую собственность и ненавидеть священников? Но пошли грабежи красными «буржуев» и осквернение храмов...

«Бей большевика!». Польский пропагандистский плакат эпохи войны с Советской Россией 1920

Перед большевиками раскинулась вся Европа! На запад катилось новое нашествие варваров. Представить их облик поможет «Конармия » Бабеля , где вы увидите изображение сборища убийц, грабителей и насильников. В прославленной группе Якира 45-я дивизия формировалась на базе махновских частей, а 47-я – на базе отрядов другого грабительского атамана – Григорьева . А Котовский сам был из уголовников. В 8-й кавдивизии Примакова личный повар комдива Исмаил был по совместительству его личным палачом и по мановению руки хозяина сек головы неугодным... Лавина, подобная ордам Батыя , рвалась в Европу. Перед большевиками снова замаячили перспективы «мировой революции». Дзержинский думал о формировании польских частей Красной армии. За Польшей лежала Германия – разоруженная, возмущенная условиями капитуляции, сотрясаемая то путчами, то забастовками. За Галицией – такая же Венгрия. Красные не скрывали своих замыслов. Тухачевский объявлял в приказе:

«На штыках мы принесем трудящемуся человечеству счастье и мир! Вперед на Запад! На Варшаву! На Берлин!»

Британия спешно направила на Балтику военную эскадру. Полякам усиливалась помощь, в Варшаву выехала англо-французская миссия ген. Вейгана и ген. Редклиффа. Черчилль обратился к германским генералам Гофману и Людендорфу , выясняя возможность создания второй линии обороны против большевизма – немецкой. Даже известный сторонник переговоров с красными, британский премьер Ллойд-Джордж , заявил в палате общин, что его правительство возобновит снабжение белых. В Англии и Франции начали создаваться отряды добровольцев из поляков. Госдепартамент США 10 августа 1920 выступил с «нотой Кольби», указывая, что американское правительство «враждебно к любым переговорам с советским режимом». А Латвия, формальная союзница Польши, наоборот, поспешила 11 августа заключить с Совдепией сепаратный мир. Перескочила в «нейтралы». Как прежде немцев предала, так теперь поляков и Антанту. Большевики могли теперь снять с этого фланга войска на главное направление.

В самой Польше красное нашествие объединило все слои населения. Пилсудский использовал уже упоминавшееся воззвание Брусилова к бывшим офицерам – как доказательство неизменности «имперской» политики России. Другим пунктом агитации стало создание советского «правительства» в Белостоке – сформированного в основном из польских евреев . Учредительный Сейм ускорил аграрную реформу, выбив у большевиков орудие агитации среди крестьянства – теперь оно шло сражаться за собственную землю. Поднять народ помогала и католическая церковь. А красные на оккупированной территории творили погромы, оскверняли костелы. Социалисты создали для борьбы с большевиками «красный легион», а аристократия – «черный легион», даже с женской ротой, куда пошли представительницы польской знати.

Окончательно решив пожертвовать Львовом ради Варшавы, Пилсудский снял оттуда много войск и начал создавать сильную группировку в районе Демблина (Ивангорода) – южнее Варшавы, на фланге армий Тухачевского.

10 августа Западный фронт Тухачевского получил директиву на штурм польской столицы. Призрак «мировой революции» опьянил красных. Наступление катилось, как в хмельном угаре. Далеко отстали вторые эшелоны, тылы, резервы, застрявшие из-за взорванных мостов и дорожных пробок. К началу штурма у Тухачевского оставалось всего 50 тыс. человек. Однако этим пренебрегли. Около 30 тыс. выделялось для обхода Варшавы с севера, 11 тыс. наступали на нее в лоб, около 8 тыс. – обходили с юга.

Но 11 августа главком Каменев почуял неладное. И решил временно отказаться от взятия Львова, 12-ю армию Юго-Западного фронта, уже пошедшую от Владимира-Волынского в обход Львова, он приказал повернуть на запад – на Люблин, прикрыть фланг Западного фронта, 1-ю Конармию нацелил в том же направлении – на Замостье. Но куда там! Никто не хотел маршировать черт знает куда только, чтобы оберегать чужие успехи? Ведь здесь один за другим сдавались города! В угаре побед терялась связь между армиями, выбиравшими себе цели побогаче и посолиднее.

13 августа Егоров ответил Каменеву, что изменение основной задачи армий он считает уже невозможным. В тот же день Конармия Буденного начала атаки Львова. И в тот же день на трупе польского майора был обнаружен приказ, где указывалось, что 16 августа 1920 начнется контрнаступление от Демблина. Красное командование за три дня узнало о готовящемся ударе! Полетели повторные директивы войскам Юго-Западного фронта срочно прикрыть фланг Западного. 14 августа 12-я армия, углубившись на запад, внезапно наткнулась на свежие польские части (из «демблинской» группировки) и крепко получила от них. Армия попала в затруднительное положение и ответила в Ставку, что Западному фронту помочь не может – наоборот, сама просит помощи. 15 августа 1-я Конармия была передана в подчинение Тухачевскому. Он приказал Буденному идти на Замостье и Владимир-Волынский. Но какое там Замостье, когда перед 20-тысячной ордой будённовцев лежал огромный, богатый Львов? Который, правда, отчаянно сопротивлялся.

«Чудо на Висле»

16 августа Пилсудский начал с рубежа реки Вепш «чудо на Висле», бросив в бой свою ударную силу – около 50 тыс. чел. при 200 орудиях. Мозырская группа красных была раздавлена мгновенно... 17 августа командование 1-й Конной сообщило Тухачевскому, что не может прервать бои за Львов. В тот же день другая ударная группировка, Примакова, из 8-й кавалерийской и 60-й стрелковой дивизий, пошла гулять по Галиции. А Пилсудский уже вовсю громил 16-ю армию Западного фронта.

«Эй! Кто поляк – в штыки». Польский плакат

18 августа на подступы ко Львову вышла отставшая группа Якира из двух стрелковых дивизий и кавбригады Котовского, подключившись к штурму. Примаков обходил город с юга, создавая на местах «ревкомы» и устраивая «реквизиции». А Пилсудский продолжал разгром Тухачевского. 19 августа Западному фронту стало совсем худо. 1-я Конная получила второй, категорический приказ идти на Замостье. Но Буденный опять бросил войска на штурм Львова. Город держался из последних сил. Во Львов текли беженцы из окрестностей, разоряемых красными, и становились в число защитников. На позиции выступила добровольческая бригада из горожан. 10 пехотных и 3 кавалерийских полка отражали натиск красных (18 стрелковых и 26 кавалерийских полков). Весь день, с посадками лишь на заправку, провели в воздухе американские летчики-добровольцы. Войти в город красные так и не смогли. А группа Примакова, решив, что Львов возьмут и без неё, повернула в Карпаты – на Стрый и Дрогобыч.

20 августа Буденный всё же снял армию из-под Львова и двинулся на Замостье. Понеся большие потери, 1-я Конная потеряла и охоту лезть на львовские форты, и прежний приказ Тухачевского послужил хорошим предлогом отойти. Но армия уже заведомо не успевала на варшавский театр. К исходу дня 20 августа там почти все было кончено. Поляки теснили остатки разбитых красных к границе с Пруссией. Якир продолжал штурм Львова, однако натиск на город теперь ослабел. Якир искал помощи Примакова. Однако тот был уже в 80 км к югу и завязал бой за г. Стрый. Тут красных встретила единственная белогвардейская дивизия 3-й Добровольческой армии генерала Перемыкина, созданная из русских волонтеров в Польше. Во время побед поляки опасались усиливать русских добровольцев. И теперь эта малочисленная, слабо вооруженная дивизия была оттеснена в карпатские предгорья полнокровной 8-й кавдивизией красных. Но и большевики не продвинулись дальше. Здесь они узнали о событиях под Варшавой. На следующий день Примаков пошёл от Стрыя назад.

Чудо на Висле, или Тухачевский против Пилсудского. Видеофильм

Якир все еще безуспешно искал его и еще два дня вёл штурм. Но безоглядность рывка на запад стала сказываться и здесь. Польские части, раскиданные при прорывах многочисленных рубежей обороны, не исчезли. Они приходили в себя в красных тылах, связывались друг с другом. И образовали новый фронт, стягивающийся к западу и отрезающий красных от России. Они заняли городишки Бобрку и Перемышляны в тылу у Якира, прижимая его к Львову. Ему пришлось немедленно отступать, чтобы не быть раздавленным с двух сторон. Примаков получил приказ идти на помощь Якиру, когда тот уже откатился на 40 км. Группировка Примакова сама еле выбралась из окружения. На неё насела конница Тютюнника.

1-я Конная, маршируя на Замостье, влезла в коридор между двух польских дивизий. Ее окружили в лесисто-болотистой местности, неудобной для кавалерии. Лишь ценой больших потерь Буденному удалось прорваться между двумя озерами и уйти к отступавшей 12-й армии. Остатки войск Тухачевского перешли границу Германии, где были разоружены и интернированы. При выходе из окружения они понесли больший урон, чем за время движения на запад.

Ударила по красным и Литва. Со своей подспудной целью – захватить Вильно раньше Польши и так решить территориальный спор. 16 сентября 1920 началось общее отступление красных из Галиции. Поляки ударили от Львова и на Галич. Конница Петлюры рушила тылы. Вокруг всей 14-й армии замыкалось кольцо. Пробиться на восток она сумела, но с огромными жертвами. Гоня большевиков, поляки пересекли старую границу, заняли Волынь и часть Подолии до Шепетовки включительно.

Спасению Европы от красного нашествия, немало способствовала и Русская армия Врангеля . Уже 5 августа 1920, в разгар побед, ЦК РКП(б) принял постановление: «Признать, что Кубано-врангелевский фронт должен идти впереди Западного фронта». С польских направлений на юг войска не перебрасывались, но и свежих соединений они там больше не получали. С июня-июля все подкрепления шли в Таврию, против горстки белогвардейцев Врангеля, оттянувшей на себя 14 стрелковых и 7 кавалерийских дивизий. Причем лучших, отборных дивизий. Что случилось бы, появись они на западе, остается лишь гадать...

Итоги советско-польской войны 1919-1921. Границы Польши в 1922

Однако Польша, со своей стороны, не поддержала русское белое движение. Разгром красных армий давал ей возможность в одиночку заключить мир с Советами на выгодных условиях. 12.10.20, когда Врангель старался пробиться на запад, рассчитывая объединиться с поляками в одном фронте против большевиков, Пилсудский заключил с Совдепией перемирие. Советско-польскую войну окончательно завершил Рижский мир , который был подписан 18 марта 1921. По его условиям, большевики в дополнение к «линии Керзона», предлагавшейся им ранее, отдали Западную Белоруссию и Западную Украину, чтобы только сосредоточить усилия против Врангеля.

По материалам книги В. Шамбарова «Белогвардейщина».

Что произошло после вступления Красной Армии на территорию Польши в сентябре 1939?

Интервью с историком Александром Гурьяновым, председателем Польской комиссии общества «Мемориал». Данная часть интервью посвящена событиям, воспоследовавшим за вступлением 17 сентября на территорию польского государства Красной Армии.

-Всё-таки, почему было принято решение о несопротивлении Красной Армии?

Я думаю, оно было основано на военной оценке ситуации. Но это решение не было безусловным. Войскам было предписано не оказывать сопротивление в том случае, если Советы не будут пытаться разоружать армию. Воинские части должны были уходить через границу в Румынию и Венгрию. И не вступать в бои с Красной Армии, кроме случаев попыток разоружения.

Но кроме приказа был ещё общий настрой войск. Морального настроя воевать с Советами не было. Любые военные действия требуют психологической подготовки войск, а она не велась. Ещё весной 1939, после немецкого ультиматума , польскому руководству и армии было ясно, что война с Германией неминуема. И к отражению польского вторжения психологическая подготовка велась.

Реально Красной Армии противодействовали пограничные войска, корпус охраны пограничья. Жиденькая цепь застав – они, действительно, оказали сопротивленье. И наши брали в плен далеко не всех. Когда заставу после кровопролитного боя захватывали, офицеров расстреливали, а рядовых брали в плен. Это описано в мемуарах. И потом до пограничников приказ главнокомандующего просто не дошёл. Он не дошёл и до многих разрозненных армейских частей, которые отступали от немцев, уходя от окружения, находясь в западной части Белоруссии и Украины. Например, кавалерийская бригада Андерса , которая из Белоруссии пыталась уйти в Венгрию. Она начала это движение ещё до нашего вторжения. Когда вступила Красная Армия, бригада устремилась по коридору между двумя вражескими армиями, вступая в бои и с немцами, и с нашими. И уже где-то под Львовом Андерс был ранен, бригада сложила оружие. То есть в большинстве случаев польские части в столкновение с нашими не вступали, но отдельные бои были, и потери с обеих сторон.

- Первоначальная разметка предполагаемых зон оккупации (секретный протокол) предполагала, что к Советскому Союзу отходили и коренные области Польши. Но советско-германский Договор о дружбе и границах от 28 сентября 1939 предполагает принципиально иную концепцию раздела.

Я думаю, это была идея Сталина, провести границу восточнее. Он мог понять, что это чревато большими проблемами с польским подпольем, польским сопротивлением. И максимально снизить свою ответственность за агрессию против Польши. Потом он не просто так отдал Люблинское воеводство, был выгодный обмен на Литву. И немцы денежки ещё себе затребовали – 7 млн. золотых рублей. А Гитлер был на все согласен, потому, что чётко планировал в будущем все территории себе забрать.

- Что означала двойная оккупация Польши непосредственно для населения этой страны?

Польша, конечно, подпала под репрессии с обеих сторон. Можно ли их считать равновесными? Польская эмиграционная историография все десятилетия после окончания войны придерживалась цифры в 2 млн. репрессированных Советами (сначала говорили о полутора миллионах), имея в виду тех людей, которые были польскими гражданами на 1 сентября. Предполагалось, что учитываются все виды репрессий. И рядом с этим до 90-х существовала другая цифра, цифра-символ – 6 млн. граждан Польши, уничтоженных – именно уничтоженных – немцами. Понятно, что круглой цифры в 2 млн. держались, чтобы как-то численно соотнести потери от Советов с потерями от немцев. Неувязка у этих историков возникла сразу. Ещё в 1941, когда произошёл перелом в советско-польских отношениях, и была объявлена амнистия всех польских граждан на территории СССР , выяснилось, что по всем категориям репрессированных – спецпереселенцы, заключенные концлагерей, военнопленные – всего получается 390 тыс. Значит, концы с концами не сходились. Как выходили из этого противоречия польские историки? – говорили, что остальные за полтора года умерли. Осталось 400 тыс., и ещё какое-то количество людей, которых Советы не хотят амнистировать и держат в специальных лагерях. Польский историк Щедлецкий и другие представители этой школы считали, что погибло 700-800 тысяч.

- Что они говорили о причинах смерти? Предполагали ещё неизвестные расстрелы, кроме Катыни, гибель в лагерях?

Они не пытались конкретизировать, называли лишь общее число погибших. Получается, что я сейчас выступаю как защитник Сталина, но, когда в 90-е доступ к документам был открыт, довольно быстро выяснилось, что число всех репрессированных всё же в 3-4 раза меньше, чем предполагали польские историки. В период с сентября 1939 по июнь 1941 на территориях, захваченных СССР , всем видам репрессий подверглось чуть менее полумиллиона человек. От 460 до 490 тысяч, такая вилка получается. Причем, если говорить о людях, которые лишились жизни (именно в этот период), это 58 тысяч. 33 тысячи были расстреляны, остальные умерли в лагерях и на поселении.

- Всё же и эти масштабы репрессий с советской стороны очень велики.

С немецкой – за тот же период они во многие разы, чуть не порядок больше. Сотни тысячи только казненных. Известная акция AB , совпавшая по времени с Катынью (всё время поднимается вопрос, были ли они между собою связаны, спланированы) не была, в отличие от Катыни, направлена на военных. Её объектом стали интеллигенты, чиновники, в общем, интеллектуальная элита. Нет никаких прямых доказательств, что эти акции связаны между собой, только догадки и предположения. Есть минимальные документальные подтверждения двух совещаний, проведенных на территории Польши представителями гестапо и НКВД . Но не только НКВД , МИД а тоже. Я видел фотографию этих переговорщиков, где центральной советской фигурой был не кто-нибудь, а Максим Литвинов . Весна 1940. Но никаких письменных документов нет. Только снимки – как советскую делегацию встречают в Кракове, как её везут в Закопане. Откуда снимки? – сохранились у немцев, в 1945 попали к союзникам.

- Но всё-таки были осенью 1939 договорённости между гестапо и НКВД о «противодействии польской пропаганде»?

28 сентября Германия и СССР заключили Договор о дружбе и границах, который установил эти новые границы, оформил размен Люблинского воеводства на Литву. (Известно высказывание Сталина – дескать, мы вас понимаем, любые военные с болью отдают свою добычу, так забирайте.) Договор сопровождался секретным протоколом, согласно которому стороны обязывались противодействовать «польской агитации». Этот эвфемизм предполагал, что если будут попытки поляков действовать против немцев с советской стороны границы, мы будем их пресекать, если же будут польские действия против Советов с немецкой стороны, то пресекать их будут немцы.

- Пресекали?

Известно, что с первых же недель оккупации стало организовываться польское подполье, причём и в немецкой, и в советской зоне. И немцы, и Советский Союз боролись с этим подпольем, причем успехи НКВД были на порядок выше, чем у немцев. В немецкой зоне оккупации подполье развивалось динамично и бурно, в советской зоне его тоже удалось организовать, но оно всё было пронизано агентурой НКВД . В Западной Белоруссии и Западной Украине – вплоть до самых высоких лиц, которые были поставлены командовать подпольем.

- Что это были за агенты? Из польских коммунистов?

О коммунистах речи не идет. Польские коммунисты были разгромлены в 1938 и те из них, которые оказались на этих территориях (а уцелели они потому, что не находились в 1938 в СССР ), сидели тише воды, ниже травы. Известно, что польская компартия к началу 1938 насчитывала примерно 7 тыс. членов. Из них 5 тыс. человек находилось в этот момент в Советском Союзе. Почти все поголовно были репрессированы, большинство расстреляно, некоторые отправлены в лагеря. Те польские коммунисты, которые оказались на территории СССР в 1939, не афишировали свою идеологическую принадлежность. Ведь Коминтерн польскую коммунистическую партию распустил и объявил, что всякую попытку её восстановить мы, Коминтерн, будем рассматривать как провокацию. Как попытку внедрить к нам, в Коминтерн, агентов мировой буржуазии. Например, коммунист Гомулка тихо работал в Белостоке водопроводчиком. Так что, возвращаясь к теме польского подполья, советские агенты в нём не были коммунистами. Обработка агентов была поставлена у НКВД хорошо.

В то же время деятельность гестапо и других германских служб в этом смысле оказалась довольно беспомощна. Польское подполье к 1944 стало настолько впечатляющей силой, настолько внушительной! Это было подпольное государство со своими ведомствами, чётким делением на гражданские и военные структуры. Армия Крайова была не просто вооруженной силой, а частью этого подпольного государства.

- Среди репрессированных Советами были не только поляки, но и представители других народов.

Да, территории, присоединённые к СССР в 1939 – 11 новых областей (5 западных областей Белоруской ССР и 6 западных областей Украинской ССР ) были нарезаны так, что их восточные границы точно совпадали с довоенной границей СССР . Летом 1940 к ним ещё прибавился Виленский край, в 1939 отданный Литве, теперь тоже ставшей советской.

Национальный состав населения на этих территориях установить не так просто. В польской довоенной статистике не было графы «национальность». Но были две графы, косвенно указывающие на национальность – «вероисповедание» и «язык». Язык, которым человек пользуется в повседневной жизни.

Если опираться на эту статистику, поляков на присоединенных к СССР территориях жило от 30 до 42-43 процентов. По вероисповеданию (римо-католики) выходит 30%, по языку – более 40%. При этом в Тарнопольском и Львовском воеводствах поляки составляли более половины. Но в Волынском и Станиславовском воеводствах их было менее 20%, согласно польской же статистике. А если брать среднюю статистику по всем новым советским областям, на втором месте украинцы. Всего на этих землях жило от 12,5 до 13 млн. Из них не менее трети – поляки. Между тем Молотов в своей известной речи – это когда он назвал Польшу «уродливым детищем Версальского договора» – заявил, что на этих территориях только 1 млн. поляков – подтасовка совершенно явная.

Национальный состав репрессированных в 1939-1941 не пропорционален общей структуре населения. Поляки составляли что-то около 62-63%. Евреи на втором месте – около 22%. Украинцев и белорусов получается сравнительно немного.

- Это и понятно – те группы населения, ради освобождения которых, якобы, пришла Красная Армия, проявляли меньше недовольства, и их старались меньше раздражать новые власти.

На них прямо ориентировались. Тем не менее, белорусы и украинцы тоже попали под высылки.

А была высылка, на 84% состоявшая из евреев – беженцев из Центральной Польши. Тех, которые бежали от немцев в советскую зону оккупации, а потом, пожив несколько месяцев при Советах, не представляя порядков немецкой оккупации и грядущего уничтожения, изъявили желание вернуться в немецкую зону, в те места, откуда бежали. Они написали соответствующие заявления, и те, которых немцы не приняли, подверглись высылке. Это была высылка 29 июня 1940, всего 70-80 тыс. человек, из них более 80% евреи. Их выслали на лесозаготовки в северные области – Архангельск, Коми, Урал, за Урал, туда же, куда отправили первую и самую крупную партию ссыльных поляков – т.н. «осадников».

- Кто такие «осадники»?

На русский слово «осадник» переводится лучше всего как «колонист». Советская репрессивная машина в первую очередь ударила по т.н. военным осадникам. Это были бывшие военнослужащие, участники войны 1919-1920 с Советской Россией. После окончания войны произошла массовая демобилизация. И польское правительство раздавало демобилизованным большие участки земли именно на восточных территориях. Имели в виду несколько целей – во-первых, устроить как-то массу людей, ставших ненужными армии, во-вторых, укрепить польское влияние в областях, где преобладали украинцы и белорусы. Раздавали земли огромных военных полигонов, оставшихся еще от царской армии и не использовавшихся для сельского хозяйства. Осадники имели фору перед местным населением – бесплатная земля, разные льготы, кредиты на покупку техники, они постоянно чувствовали поддержку государства, и местное население смотрело на это довольно зло. Но до начала 30-х отношения с окрестным населением были вполне корректные, ничего не предвещало обострения отношений. В 30-е положение стало меняться. В основном из-за развития украинского сепаратистского движения на востоке польского государства.

- Понятно, что осадники попали под репрессии во-первых, как «польский элемент», и как «сельская буржуазия» – «кулаки», во-вторых.

Главное, конечно, что в них видели потенциальную основу польского сопротивления. Но их на этой громадной территории было немного – 9 тыс. семей. А под высылку 10 февраля 1940 попало без малого 27 тыс. семей. Ясно, что наши трактовали термин «осадник» расширительно. В 30- е появились гражданские, не военные осадники. Это были малоземельные крестьяне из Центральной Польши, которых переселяли на восток, давая возможность на льготных условиях прикупить земли. Кроме того, военные осадники продавали или сдавали в аренду земли местным жителям. И эти последние тоже были зачислены Советами в осадники. Сюда же приплюсовали лесную стражу – лесников разного ранга. Все эти люди попали под самую массовую за 1939-41 высылку – 140 тыс. за две недели. А на поселении их уже всех стали называть польскими осадниками. Высылали семьями, с детьми.

- Есть такой важный вопрос, как польская память об этих событиях. До конца 80-х в официальной польской историографии по этой тематике не существовало?

Не совсем так. Были польские историки, вполне лояльные к режиму «народной демократии», которые пытались эти темы исследовать, и даже «под камуфляжем» что-то публиковать. Все эти перемещения и миграции были столь масштабны – пусть полмиллиона человек, а не два – что игнорировать их было невозможно, изобретались разные эвфемизмы, чтобы их объяснить. Нельзя было сделать вид, что ничего не произошло.

Уже во время войны, когда стало ясно, что послевоенная Польша будет подконтрольной СССР , а граница пройдет примерно по линии Керзона , возник вопрос о поляках, оставшихся восточнее этой линии. И была идея переселить их в центральную, коренную Польшу. В 1944 новое польское правительство заключило с СССР первый из договоров, по которым поляки «репатриировались» с советской территории, хотя, конечно же, это не была репатриация, скорее эвакуация. Первая волна – конец 1945 и в особенности 1946 – составила около 1,5 млн. Формально это было добровольное переселение. Во многих местах переселение было ситуационно принудительным, при сохранении формальной добровольности. Но часто у поляков не было выбора. Особенно на Украине, где важным фактором «репатриации» стали этнические чистки, проводившиеся украинскими националистами во время немецкой оккупации. Самая известная – «Волынская резня», которая на самом деле была не только волынская, но и галицийская. На протяжении многих месяцев УПА (Украинская повстанческая армия, «бандеровцы») проводили террористические акции, целью которых было очистка этих земель от поляков. И уцелевшие поляки были настолько напуганы, что после войны ринулись оттуда в Польшу. Но при этом были поляки, которые считали, их долг – оставаться и отстаивать эту землю как свою родину.

- Наверное, были надежды на возвращение прежних границ?

Были надежды на союзников, на третью мировую. Но основной довод был такой: если останемся, сможем сохранить польский характер этих земель. Большинство, конечно, уехало. Скопления поляков остались там, где не было этнических чисток, в Белоруссии. В Гродненской области, Брестской области, на юго-западе Витебской области. Многие остались в Литве, но большинство все же уехало из Виленского края.

- Очевидно, табу на тему пакта было снято после «бархатной революции» и ухода СССР из Польши.

Я бы не сказал, что табуирование пакта исходило из Советского Союза. Я глубоко не согласен с тезисом, что в 1944 – 1989 Польша была оккупирована. Её суверенитет был сильно ограничен, но считать, что весь польский режим держался на советских штыках – сильное упрощение. В Польше была своя элита, которая считала, что изображать из себя коммунистов и дружить с Советским Союзом в национальных интересах Польши. Её главный тезис: те, кто выступают против дружбы с СССР , вредят польским интересам. Эта элита в первую очередь устраивала благополучие для себя, но она опиралась на очень широкие слои населения, которые тоже устраивали свое благополучие. Повышали его относительно довольно-таки нищенского уровня, но не протестовали. И, притом что в Польше внутренне возмущение потерей суверенитета было сильнее, чем в соседних странах, большинство её жителей в советские десятилетия не очень-то стремились к потрясениям. То есть я хочу сказать: не верно утверждение, что польскую свободу душили только советские штыки. Но советские штыки подразумевались.

И потом, Вы говорите «бархатная революция». Революция в Польше была наиболее глубинной и менее «бархатной», чем аналогичные события в ГДР , Венгрии или Чехословакии. Польское сопротивление социализму нанесло самый первый и сильный удар системе социализма, я бы сказал, что оно очень способствовало крушению этой системы. Я имею в виду деятельность «Солидарности» , 1980 – 81.

Вопросы задавали Дмитрий Ермольцев и Наталья Дарсавелидзе.

Интервью подготовил Дмитрий Ермольцев

Ультиматум содержал требование передать Германии город Данциг и ещё ряд положений, принятие которых означало бы зависимость Польши от «Третьего рейха».

Литвинов Максим (1876 - 1951) Российский революционер, советский государственный деятель и дипломат. В 1930-1939 нарком иностранных дел. Противник гитлеровского режима, стремился к созданию системы «коллективной безопасности» в Европе. Сторонник союза СССР и Франции против нацистской Германии. Смещен Сталиным с должности в мае 1939, ввиду наметившегося сближения СССР и Германии.

Гомулка Владислав (1905 - 1982). Один из лидеров послевоенной коммунистической Польши, в 1956-1970 глава ПОРП (Польской рабочей партии). Критиковал сталинскую модель коммунизма, идеолог доктрины «польского пути к коммунизму», предполагавший менее жёсткую, чем в СССР , социально-экономическую и политическую систему.

Так принято называть разделительную линию, которая была в 1919 рекомендована руководством Антанты в качестве восточной границы независимой Польши. Во время советско-польской войны наступающая Красная Армия пересекла эту границу, 11 июля 1920 британский министр иностранных дел Дж. Керзон отправил в Москву ноту с требованием отвести войска за линию, получившую с тех пор его имя. По линии Керзона была установлена граница между СССР и коммунистической Польшей. С тех пор польская граница не изменялась.

Объединение польских профсоюзов, созданное в 1980. Лидером был гданьский рабочий Лех Валенса. «Солидарность» возглавила мощное антикоммунистическое движение, на которое правительство во главе с маршалом Ярузельским ответило в 1981 введением военного положения и репрессиями. Победа «Солидарности» на выборах 1989 означала крах коммунистического режима в Польше, Валенса стал первым президентом демократической Польши.